Миша и Боря вместе поступали в московский университет. Обоих не приняли. Все говорили потом: Боря не поступил, потому что антисемиты, а Миша не поступил, потому что дурак.
С тех пор прошли годы, и, вот, они встретились. В Северном Йорке, на небольшом пятачке перекрёстка двух улиц - одно из пересечений "русского района". Миша уже два года имел здесь свой "юридический" бизнес. Диплом юрфака МГУ - учебного заведения, где он никогда не учился, теперь горделиво красовался на стене его "легального" офиса вместе с другими дипломами. Висели здесь также выполненные в Photoshop-е фото со знаменитостями, с которыми Миша никогда не встречался, а также благодарственные открытки от благодарных клинтов - все они были написаны рукой Мишиной дочери - та хорошо освоила английский.
Сюда, в офис, приходили люди с самыми разными иммиграционными проблемами - то есть, проблема у всех у них была одна - им требовалось оформить себе канадский статус. Миша сочинял для них "беженнические" истории, печатал дипломы, а когда чувствовал, что дело валится, старался отправить клиента на интервью в другую страну, уверяя, что там у него "свои люди" и "дело на мази" - клиенты, разумеется, обратно не возращались - кто впустит в Канаду человека, которому иммиграционное ведомство отказало по всем пунктам?
Звали его уже не Михаил Петрищенко, как в Москве, а Михаил Бабель. Миша уверял, что эта замечательная фамилия ему досталась в наследство от еврейской бабушки, а чтобы не сомневались, он напечатал паспорт умершей бабушки - случайную фотографию нашёл в интернете, на сайте "Евреи.ру".
У Миши всё шло замечательно. Он был уважаемым членом общины, спонсировал русскоязычные "культурные мероприятия" и фестивали, периодически выступал с назидательными речами по местному русскоговорящему ТВ, а газеты печатали из номера в номер рекламу его юридической фирмы. От клиентов не было отбоя.
И вот однажды, в одной из "русских" газет он прочитал рекламное объявление: "Иммиграционные проблемы? Знаменитый канадский юрист Борис Пастернак поможет вам! Помощь в создании беженнической истории, сопровождение на интервью, помощь в независимой иммиграции, а также восстановление утерянных документов, дипломов, паспортов, трудовых книжек и справок из российского УВД". С газетного фото на Мишу строго и правдиво смотрел человек в университетской мантии. В лице "знаменитого канадского юриста" угадывалось что-то смертельно знакомое.
И Миша вспомнил своего московского приятеля Борю Плеплера. Недоброе предчувствие заиграло у него внутри.
Прошло несколько месяцев, и Боря занял твёрдое и уверенное место среди русскоговорящих paralegal. Теперь его честная физиономия сверкала во всех местных русскоязычных изданиях. До Миши доходили разговоры, что Боря, с которым они встречаясь на улице никогда не здороваются, отлично помнит его и всегда рекомендует потенциальным клинтам, как малограмотного дурака. Он где-то раздобыл фотографию, где абсолютно голый мужик и очень пьяный, покачиваясь, шёл по газону. Лицом этот неизвестный мужик отдалённо походил на Мишу Бабеля. Боря держал фото в рабочем столе, и только разговор с клиентом заходил о конкуренте, сразу же доставал фото.
- А, Мишка?.. Этот?..
И снисходительно улыбаясь, протягивал фото клиенту.
Через полгода количество клиентов у Миши существенно снизилось.
И тут новая радость. Боря Плеплер - а теперь Борис Пастернак - открыл свой офис на том же самом перекрёстке, где и его враг - как раз напротив Мишиного офиса.
И через неделю к Мише с визитом пришли люди из АрСиЭмПи. Эти грубые типы надели на него наручники и увезли в участок. Его, честного и законопослушного канадца, обвиняли в мошенничестве, обмане иммиграционного ведомства, подделке документов и прочих ужасных вещах!
Из участка он вышел только поздним вечером. Подсчитывая, во сколько ему обошлось освобождение, он понял: это война.
И Миша очень серьёзно занялся военными действиями. Компромат о своём недруге он собирал отовсюду. А когда компромата набиралось достаточно, лично относил его в полицию. Через два месяца АрСиЭмПи посетила и Борю. И очень удачно. Человек, которому Боря сделал канадский статус по независимой иммиграции, как профессору МГУ, оказался уголовным авторитетом с шестнадцатью судимостями и с двадцатью семью блатными наколками. Боря чуть не сел. Однако резко вмешались очень влиятельные люди из руководства КРСБ - шёпотом говорили, будто авторитет является их секретным сотрудником. Авторитет перебрался в Оттаву, а уголовное дело, открытое против Бори, хотя и качнулось, но окончательно рухнуло только тогда, когда Борины банковские счета были изрядно опустошены.
Вскорости ребята из АрСиЭмПи навестили и Мишу. Тот не удивился - он их ждал. На всё, о чём его спрашивали во время допроса, он отвечал, словно юный отличник. И его опять отпустили. Естественно, не за так.
...Прошёл год. Позиционная война шла с переменным успехом. Миша копил компромат на своего лютого недруга и отбивался от арсиэмпишников, когда те - бодрые и деловые - тряся наручниками и удостоверениями, приходили в его офис.
Но вот однажды... прийдя к себе офис утром, Миша увидел окурок у самой своей двери.
Чушь, конечно. Но то ли этот дурацкий окурок вышел последней каплей, то ли ещё что-то, почти фрейдистское, но Мишу окурок этот просто сразил. Он вошёл в офис, уселся в кресло и понял, что больше просто не может. Он понял, что он на пределе своих нравственных и душевных сил.
Пол-ночи Миша не спал. Уснул только, когда выпил две таблетки снотворного, приобретённого женой по рецепту - сам Миша Бабель с подобными драмами никогда раньше к "семейному" врачу не обращался.
И хоть никогда не курил, он специально завернул утром в китайский магазинчик и купил у вежливого, улыбчивого китайца пачку недорогих канадских сигарет.
Давясь отвратительным горьким дымом, он выкурил одну и оставил окурок у самой двери своего лютого конкурента.
Весь остальной день он думал только о Боре и об окурках.
И снова пол-ночи не мог уснуть, снова проглотил две таблетки снотворного, а утром обнаружил новый окурок у двери своего юридического офиса.
Так прошла неделя.
Тяжёлым и больным утром Миша ехал в свой офис. Он увидел рекламный плакат компании сотовой связи. Радостная лягушка улыбалась ему: "Future is friendly!" Он даже притормозил. Что именно так поразило его в этом оптимистически настроенном земноводном, Миша сейчас и сам бы не объяснил. Он приехал в свой офис и даже не обратил внимания на новый окурок у его двери.
В обед Миша поехал на Queen Street West, где он долго и сосредоточенно блуждал, опрашивая бандитской наружности "афроканадцев", не продадут ли ему пистолет. Наконец огромный негр с тёмными от марихуаны глазами продал ему старенький и потёртый парабеллум с обоймой.
Уже вечерело, и Миша помчался на своём авто к офису Бори.
Он встретил его, когда "знаменитый юрист" покидал офис. Стараясь держаться на расстоянии, Миша проследовал за врагом.
В одном из одноэтажных районов шикарного уголка Ричмонд Хилла, Миша припарковал машину и в несколько быстрых тигриных шагов настиг жертву. Он выдернул пистолет и прицеливаясь на ходу выпустил в Борю почти всю обойму.