Lib.ru/Остросюжетная:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
|
|
|
- Аннотация:
Рассказ написан для конкурса "Рваная грелка" весна 2012 г.
Тема конкурса - "Электросталин.Жанр - дизельпанк".
|
Ангел с "Люцерна"
Море переливалось всеми оттенками синевы. Огромный круизный лайнер "Люцерн", обогнув Африку, двигался по Средиземному морю к Гибралтару. В порты не заходили - заправщики заполняли необъятные топливные баки на ходу, а пассажиров на борт доставлял и забирал дирижабль. Им был обещан безмятежный отдых в морских просторах, и они его получали сполна.
- Ты уверен, что это она? - Марунов скосил взгляд на женщину лет тридцати пяти в костюме из шелка цвета маренго. Та сидела за столиком, безмятежно потягивая коктейль и, казалось, не обращала на окружающих никакого внимания. Но впечатление было обманчивым. Глаза цвета грозового неба неотрывно наблюдали за девочкой лет десяти-одиннадцати, дремлющей в плетеном шезлонге на палубе неподалеку от бара. Стоило кому-то приблизиться к ребенку ближе, чем на три метра, как женщина настораживалась - словно тигрица, готовая в любое мгновение броситься на защиту детеныша.
- Она, - вздохнул Рузанский. И кивнул бармену: - Водки. Две.
- Жаль... - пробормотал Марунов. Ему и в самом деле было жаль. Но Рузанский не ошибался - они заранее вычислили момент появления ликвидатора на "Люцерне".
Вчера, когда дирижабль-челнок прижался боком к причальной мачте лайнера, они ещё сомневались. С палубы было хорошо видно, как в лифт вошли трое - коренастый лысый мужчина с огромным кофром и эта самая женщина с девочкой. Марунов и Рузанский в небольшой толпе зевак встречали прибывших. И до последнего надеялись, что лысый и есть тот, кто им нужен. Но, едва вручив стюарду свой багаж, он направился в ближайший бар и принялся наливаться беспошлинным виски. Так что к ночи уже не мог самостоятельно передвигаться. Хотя это могла быть ловкая игра. Но громко храпеть все два часа, которые Марунов провел, слоняясь у дверей каюты лысого... Нет, на такое не способен ни один даже самый изощренный ликвидатор.
Зато женщина и девочка, которых взял на себя Рузанский, повели себя образцово - салоны, ресторан, прогулка по палубе, вечерний концерт приглашенной звезды с терменвоксом. Как звезду зовут-то?.. С утра - экскурсия в машинное отделение. На первый и даже на второй взгляд - обычные богатые отдыхающие.
- Внимание, - буркнул Рузанский в стакан, где на дне плескалась нетронутая водка.
Женщина встала и бросила короткий взгляд за окно бара. Словно почувствовав этот взгляд, девочка оглянулась и улыбнулась - так умеют улыбаться только любимые родителями дети - легко и светло. Они обменялись кивками, и девочка побежала к бассейну.
- Отбой, - выдохнул Марунов, глядя, как женщина медленно прогуливается вдоль бассейна, наблюдая за девочкой. Женщину звали Фаина. Фаина Лацис. Путешествует с дочерью Валентиной одиннадцати лет. Отличное прикрытие.
- Схожу, проверю объект. - Рузанский потянулся и неспешно поднялся. Он казался грузноватым и неуклюжим, но Марунов знал, что мешковатый полотняный костюм скрывает не лишний жирок, а стальные мышцы. И ещё пару револьверов "билли" - один в подмышечной кобуре, второй пристегнут к лодыжке. Рузанский любил эту систему - компактное и безотказное изделие канадских оружейников. Марунов предпочитал для скрытого ношения "бульдог" и метательный нож. Он поежился от мысли, в кого им придется стрелять.
Само существование ликвидаторов вычислили не сразу. Первыми ласточками стали странные смерти нескольких политических истериков в России и США. Особенно, Ульянова. Жертва ограбления. И где - в сонном и тихом Гельсингфорсе! Так не бывает, ворчал Главный, наугад шаря в протоколах местной полиции. Да, этот тип был одержим, но казался неопасным. Просто комплекс психических отклонений на фоне семейной трагедии. О нем тогда на время забыли, не до того стало - в Лионе взорвали автомобиль с Пуанкаре. И это неудачное покушение на Франца-Фердинанда. Простреленная рука эрцгерцога едва не вызвала международный скандал. Едва...
Вот тогда-то и появилась теория двух кукловодов. Один рвался к европейской, а лучше - к мировой войне, второй - устранял тех, кто мог спровоцировать её. Второй превентивно гасил то, что раздувал первый. Им оставалось только выжидать, определяя, где может рвануть по-настоящему, и охлаждать желание толстосумов заработать на военных поставках и банковском кризисе. Ротшильд оказался умным мужиком. Гогенцоллерны и Морганы тоже в конце концов прижали уши, поняв, что никакие бронированные сейфы эти самые уши не защитят. Пары показательных смертей в кланах хватило.
Непонятной личностью остался все тот же Ульянов, ведь движение революционных фанатиков не могло повлиять на ход мировой истории. Или все-таки могло? А, может быть, есть и третий? Кто ещё играет в это запутанное политическое лото?
Марунов развернул газету и принялся разглядывать фотографии коронации нового российского императора. Алексей II на них выглядел задумчивым и отрешенным. После смерти отца он некоторое время колебался, не отказаться ли от престола в пользу кузена Георгия Михайловича. Об этих метаниях знали, да Алексей их и не скрывал. И вот - решился. Главный считал, что это к лучшему, а покушение на кортеж императора они пресекли довольно легко - на него послали не профи, а студента-фанатика. Почему - так никто и не понял. Ведь могли направить другого. Вернее, другую. Значит, не очень-то и хотелось...
Марунов поморщился, вспомнив голову дурака-студента, разнесенную картечью, незаметно достал пару фотоснимков и вложил в газету. То же лицо, словно с картины Боттичелли, то же изящество и изысканность нарядов. Безупречная прическа. Для сравнения он перевел взгляд на Фаину Лацис. Её тщательно уложенные с утра кудряшки успел встрепать морской ветер, но похожа. И в отделении финской жандармерии - как главная свидетельница, и на Сенной площади, застывшая в ужасе неподалеку от изуродованного трупа некоего Бронштейна, была заснята она - Фаина Лацис. Но как, черт побери, ей удается оставаться неизменно молодой и красивой? Ведь снимки были сделаны двадцать и пятнадцать лет назад.
- Тина, хватит! - послышался мелодичный голос. - Выходи, у тебя уже губы посинели.
- Ну, мамочка... - девочка капризно бултыхнула ногами, обдав брызгами купающихся, и нехотя поплыла к лесенке.
Тем временем Рузанский, спустившись в машинное отделение, наблюдал из-за перегородки за объектом. Чернявый, невысокий, тот сосредоточенно уставился на стрелки манометров, амперметров и ещё каких-то "метров". Почему он? Главный считал, что из оставшихся только этот готов на радикальные действия. Но он труслив, хитер и увертлив, поэтому собой рисковать не станет. А вот подставить круизный лайнер под огонь бортовых орудий английского дредноута "Нельсон" - вполне. Всем известно, что после нападения исландских пиратов на корабли в Бирмингеме англичане априори считают все суда, не реагирующие на их сигналы, угрозой и немедленно уничтожают.
Объект повернул рубильник, и Рузанский ощутил дрожь под ногами - это котлы "Люцерна" стравливали излишки пара. Стрелки разом метнулись, раскачиваясь в разные стороны.
- Хватит, Джо! - крикнул кто-то из глубины отделения. Чернявый кивнул и едва заметно усмехнулся, словно радуясь тому, что заставил дрожать эту огромную махину. Потом почесал нос и вновь уставился на манометр. Рузанский не знал, какая роль в истории уготовлена этому человеку, но раз к нему направили ликвидатора, то немалая.
- Что это? - Тина Лацис, уже одетая в розовое платьице, замерла в испуге. Фаина, причесывавшая её прямые волосы, подстриженные незатейливым каре, усмехнулась.
- Мы же утром видели с тобой эти огромные машины, милая, - Фаина потрепала девочку по голове. - Они не могут все время быть бесшумными.
Стоявший неподалеку мужчина в форме морского офицера улыбнулся.
- Ваша мама права, барышня. Не волнуйтесь, это всего лишь понижают давление в котлах. Там есть клапаны... - его русский был безукоризненным, и только легкий акцент выдавал немца.
Марунов, облокотившись о бортик, вслушивался в болтовню корабельного офицера и девочки, а сам ждал действий от женщины. Прекрасная актриса, но глаза выдают тревогу. Улыбается одними губами. Тонкие пальцы то нервно теребят приколотую на груди аметистовую брошь, то мимоходом касаются мочки уха. Сейчас ей надо избавиться от девчонки, чтобы действовать. До того, как "Люцерн" и "Нельсон" окажутся на расстоянии в пять кабельтовых, оставалось не более двух часов. Это очень мало, учитывая сложность задачи. До прилета дирижабля оставался час. За это время объект должен каким-то образом повредить рулевую систему и радиоантенну "Люцерна" и приготовиться покинуть судно. А ликвидатор - убрать его. И сделать это до блокировки рулей.
- Ну, давай же... - пробормотал Марунов.
- Что вы сказали? - изумленно обернулась проходившая мимо пожилая дама.
- Пардон, сударыня, это не вам. - Марунов поморщился. Хорошо, что напарник не слышал.
Фаина поцеловала девочку в макушку и подтолкнула к офицеру.
- Иди же, Тина, господин офицер проводит тебя до каюты. Иначе совсем обгоришь на солнце. А я схожу в рубку и отправлю телеграмму папа. - Фаина так нарочито манерно произнесла последнее слово, что стало заметно, как она нервничает. - Что ему передать?
- Что я скучаю. - Девочка крутнулась на одной ноге и ухватилась за галантно подставленный локоть офицера. - Мы пошли.
Провожая взглядом удаляющуюся пару, Марунов периферийным зрением уловил, как Фаина быстро сунула что-то в крошечный серебряный ридикюль, болтавшийся на её запястье. Так. Что это - ключи? Ловкая дамочка - успела вытащить их из кармана офицера так, что ни он, ни Марунов ничего не заметили? Или записка? Дьявол, он совсем забыл о расческе! Не нужно так нервничать, все проще, чем кажется. Женщине нужно было на время избавиться от ребенка и она умело использовала для этого судового офицера. Показалось ему или нет, что когда Фаина Лацис направилась к лестнице, ведущей на нижнюю палубу, в её взгляде сверкнуло злорадство? Надо дождаться, пока она не скроется за сверкающими витражами. Всё, пора.
Марунов заранее выяснил кратчайший путь к машинному отделению и бросился вправо - в неприметную дверь, с которой вниз уходили узкие и крутые трапы. Пупырчатое железо гремело под ногами, но ночная тренировка не прошла даром - он ловко перехватывал перила, прыгая сразу через несколько ступеней. Внизу едва не врезался в бронированную сталь. Стукнул кулаком три раза и еще два. Дверь распахнулась.
- Спускается, - выдохнул Марунов.
- Давай туда, - Рузанский кивком указал в боковой коридор, а сам, крадучись пошел обратно - по главному. Впереди ровно и мерно дышали двигатели "Люцерна", чудо техники, мощнейшие в мире дизели, при необходимости разгоняемые паром. Тут не было чумазых кочегаров, никто не швырял, обливаясь потом уголь в топку, топливо подавалось по трубопроводам. Все отлажено, четко и именно поэтому уязвимо.
Марунов дошел до поворота и замер - за ним слышались голоса: растерянный женский и снисходительный мужской. Осторожно выглянув, он замер в недоумении - Фаина Лацис удалялась в сопровождении щеголеватого красавца - главного механика.
- Нет-нет, сама я ни за что не найду обратной дороги. Не понимаю, как я вообще тут оказалась. Я искала радиорубку. Моя дочь одна в каюте. Да, благодарю...
Что происходит? Что, черт подери, происходит?! Неужели её план не удался? Или наоборот?
- Самый малый ход, - раздался искаженный динамиками голос капитана. - Через пятнадцать минут остановка двигателей и швартовка челнока. Повторяю, через пятнадцать минут стоп машина.
Дирижабль на подлете. Объект должен заблокировать систему управления и покинуть машинное отделение в течение четверти часа. Марунов знал, что сегодня с "Люцерна" на материк улетает группа бельгийцев. Очевидно, объект собирается каким-то образом присоединиться к ним. Других вариантов просто нет. Поэтому то, что Фаина Лацис безропотно последовала за главным механиком, выглядело более чем странно.
Позади раздались торопливые шаги.
- Объект только что пошел на палубу, - выдохнул Рузанский. - А женщина?
- Её остановил главный механик. Возвращается с ним наверх. Туда, - указал он рукой.
- Это невозможно! Она четко шла к объекту. Или...
Мысли Марунова запрыгали обезумевшими кроликами.
- ...или ликвидатор не она! - почти выкрикнул он в лицо напарника. - Наверх!
Они мчались к каютам первого класса, едва не сбивая с ног пассажиров и стюардов. Дверь распахнулась. На бежевом с голубыми розами ковре, удивленно раскинув руки, неподвижно лежал офицер. Рузанский наклонился и прикоснулся к его шее. Жив. Разбираться, каким образом его отключили, времени не было. Девочки в каюте нет. Наверх!
Огромная капсула дирижабля уже нависла на "Люцерном". Мягко толкнулись в причальную мачту захваты. Матросы набросили на крюки канатные петли. Сегодня новоприбывших не было, только убывающие. Тупорылый монстр замер в ожидании. Двери гондолы распахнулись, сбросив на причальную площадку складной трап. Снизу раздались аплодисменты.
Первым на палубу выскочил Рузанский. На ходу пытаясь вытащить из кобуры "билли", он расталкивал толпу, но понимал, что опоздал. Ажурная дверца лифта захлопнулась, и кабина начала плавно подниматься вверх. В решетчатом коконе в последний раз мелькнула головка, обрамленная светлыми волосами. Фигурка в розовом мелькнула и спряталась за взрослых. Среди которых, несомненно, был их объект. Они не успели.
Фаина, глядя в изящное зеркальце, поправила на губах помаду. Скользнула взглядом по лицам окружающих и задумчиво произнесла:
- Вы не понимаете. Так надо. Слишком велика цена вопроса.
Рузанский отвернулся, сдерживая порыв немедленно пристрелить её. Но это ничего бы не изменило. Пистолет вернулся в кобуру.
- Надеюсь, она не станет взрывать дирижабль, - устало пробормотал Марунов.
- Конечно, нет.
Вздох, похожий на всхлип пронесся над толпой. Глухой чавкающий удар. Все было кончено. Марунов первым подошел к телу, наклонился, вглядываясь. Рябое лицо бледнело на глазах по мере того, как из расколотой от удара о палубу головы вытекала кровь. Подошел Рузанский, словно невзначай задел мертвеца носком ботинка.
- Все. Провал.
Марунов поднял голову. Сверху, перевесившись через перила на них смотрели те, кто поднимался вместе с объектом в лифте. Интересно, хоть кто-нибудь сообразил, что произошло? Вряд ли. Такое просто не укладывается в голове, даже если что-то заметили.
- Что мы скажем Главному?
- Что, что... - Марунов зло посмотрел в глаза напарнику. - Надо вначале проверить, сможет ли "Люцерн" разминуться с этим чертовым дредноутом!
- Сможет, - бросила Фаина Лацис через плечо. - Рули уже чинят.
А потом она запрокинула голову, картинным жестом поднесла ко рту затянутую в серую шелковую перчатку руку и стала падать в обморок. Конечно, ей это не позволили сделать. Метнулись сразу двое, подхватили, увели к креслам, усадили...
- Моя девочка, - стонала женщина. - Она хотела подняться на лифте... Что с ней?
- Не волнуйтесь. Сейчас она спустится, - суетился стюард. А второй уже нес охлажденный оранжад.
- Тьфу, зараза! - в сердцах ругнулся Рузанский.
- Йозеф Джуга, - бормотал помощник капитана, листая извлеченный из кармана твидового пиджака погибшего паспорт.
- Чех или серб? - любопытствовали из толпы, окружившей труп.
- Написано - подданный Российской империи. А там поди разберись. Работал у нас сменным машинистом-электриком, сегодня взял расчет, сказал - жена должна родить.
- Не повезло человеку. Я всегда говорил, что ограждение площадки слишком низкое, чуть зазеваешься...
Марунов почувствовал отвращение к этому разноязычному гудению. Хотя был согласен - не повезло. Во всех смыслах.
Он ещё раз взглянул на погибшего и зашагал прочь. Наверху загудели винты маневровых двигателей дирижабля. Пора было телеграфировать Главному, что задание они прошляпили. Не впервой, но обидно.
- Пошли выпьем, наконец, водки, - буркнул, нагоняя его, Рузанский. - Потом решим, что делать.
И они плечом к плечу двинулись к бару. На то, как Фаина Лацис обнимает испуганную заплаканную Тину, смотреть не хотелось, сыты по горло.
- Молодец, - шепнула Фаина девочке. - Бабушка будет тобой гордиться.
- Это было нетрудно.
Это было действительно нетрудно - обыграть двух недотёп, посланных по их с мамой души. Теперь, небось, им влетит.
Интересно, каким бы стал мир, если бы сегодня она не попросила доброго дядюшку Джо показать ей сверху капитанский мостик? А потом чуть-чуть не подтолкнула его...? Или если бы бабушка не бросила букет в машину того француза? Или если бы мама не поехала кататься на финских санках?
Если верить рассказам бабушки, то семнадцать лет назад должна была начаться первая мировая война. Но они с мамой сделали все, чтобы этого не случилось. Теперь очередь её, Тины. У неё уже целый список. На очереди какой-то немец. Хотя бабушка ещё не решила, стоит ли заниматься им - вначале нужно выяснить, псих ли он от рождения или все-таки на него так повлияла газовая атака. Но этим пусть занимается бабушка, она - Главная.
Забавно иметь бабушку, которая родится только через пятьдесят лет. Объяснений насчет всяких темпоральных переходов и спиралей Тина и не смогла понять, хотя делала умный вид. Ну, ничего, она ведь ещё не взрослая. Например, она не знает, кто прислал недотёп. А бабушка знает, но ей не говорит...
- Ты слышишь меня, милая? - вывел её из задумчивости голос матери.
- Прости, - виновато шепнула девочка.
Она хотела улыбнуться, но заметив сочувствующие взгляды окружающих - ах, бедный ребенок стал свидетелем такого ужаса! - смахнула несуществующие слезы и подставила разгоряченное лицо морскому ветру.
Раздел редактора сайта.
