Грушецкий Олег Леонидович
Книга заклинаний: Чёрная тень.

Lib.ru/Остросюжетная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Оценка: 5.57*23  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Две юные сестры приезжают из Парижа на летние каникулы в деревню к бабушке. На чердаке её дома они находят старинную книгу со странными заклинаниями. Они тогда ещё не знали, что в их роду были настоящие ведьмы, и что их забавы могут забрать с собой реальные жизни...
   Не пытайтесь вернуть ушедших от жизни.
  
   I.
  
   Софи и Виктория были не просто сестры, они были по-настоящему близкими подругами. Разница в возрасте была у них незначительной. Софи, которая была старшей, было пятнадцать, а Виктории, которую все звали просто - Вик, тринадцать. Характерами и поведением они особо не очень отличались, обе ходили в художественную школу, но только если младшей импонировали скульптуры Родена и прочих классиков, то Софи любила взять мольберт и пойти на старое кладбище, ища вдохновение в печальных композициях скорбящих ангелов, плачущих дев и прочих надгробных мотивах, навивающих на других грусть и тоску. Странное хобби для юной девушки, но именно они и казались ей неповторимыми шедеврами. Особое впечатление на нее производило конечно же двухсотлетнее кладбище Пер-Лашез, будь то каплицы вдоль аллеи де ля Шапель, или бюсты тех выдающихся людей, известных всему миру, коих захоронено на этом кладбище великое множество. Как-то она даже сама придумала памятник Джиму Моррисону, захороненному на том кладбище, но без надгробного памятника. Результат все оценили по достоинству. Правда, никто ее не понял, и крайне отрицательно восприняли, когда она написала картину, на которой она изобразила часть кладбище Пасси с Эйфелевой башней на заднем плане, хоть это и было нарисовано с натуры, а не ее "больное воображение". Вот где уж действительно, "о вкусах не спорят". Внешне Софи была очень похоже на свою мать в юности, которая и сейчас было обворожительной красавицей - стройная (но не тощая) высокая шатенка c шикарными вьющимися волосами, с кокетливым разрезом карих глаз и чувственными губами, которая не могла в себя не влюбить. У такой красивой матери и девочки были привлекательными, сводя уже в свои годы, парней, и вызывая зависть и ревность подружек.
   Летом Париж превращается в город, где с трудом можно отличить день от ночи, и мама взяла отпуск на работе, в магазине, в котором ее недавно повысили с продавщицы до завотделом, и они засобирались на месяц в гости к бабушке, живущей в небольшом провинциальном городке, не очень далеко удаленном от столицы, хотя и не близко. Девочки распрощались на лето с подружками, собрали вещи, альбомы для рисования, и отправились с мамой в дорогу.
  
   По приезду в городок, где жила бабушка, проезжая мимо местной церкви, они притормозили и заметили, что в церкви прощаются с кем-то из умерших. Спросить, по ком панихида, было не у кого, все были в церкви. Они не стали выходить и поехали дальше, провожая церковь взглядом.
   Наконец, доехав до дома бабушки, они посигналили и вышли из машины. Та, радостная, вышла им навстречу с распростертыми объятиями.
   - Девочки мои, моя Катрин, - проговорила она, обнимая и целуя их маму, - мои маленькие принцессы, - принялась она и за своих любимых внучек. - Как вы выросли за полгода, похорошели, настоящие красавицы. Сколько сердец за этот год разбили мальчишкам, признавайтесь?
   - Всем, кто попадал в поле зрения, - отшутились они. - Привет бабашка, мы тоже рады, что вырвались к тебе, что у вас нового?
   - Да что у нас-то может быть нового, это ж вам не Париж, здесь жизнь спокойно и размеренна, тут самые интересные новости, если чей-нибудь непутевый муж изменил жене с соседкой.
   - Мама... - перебила ее Катрин.
   - Что мама, у тебя уже взрослые дочки, еще несколько лет и сами женихов приведут.
   - Лучше расскажи, с кем у вас прощаются в церкви.
   - А, это месье Кушон, помнишь, выше нас по улице жил.
   - Пьер?
   - Да, он самый.
   - Бедолага, такой всегда веселый был. А из-за чего?
   - Говорят - сердце. Схватило прямо в речке, упал в нее и захлебнулся. Конечно сердце, ни одной юбки не пропускал взглядом, старый развратник. Своими похождениями всю жизнь свою жену до истерик доводил. А, - сказала она и махнула рукой, - не будем про покойников плохо, Господь ему судья. Лучше расскажи, как там твой супруг поживает, почему не приехал?
   - Мам, ну ты же знаешь, что он дальнобойщик, он часто в разъездах. У нас с ним все замечательно, обещал через неделю, если получится, к нам на пару дней приедет. А как мой братец поживает, где он?
   - Он с женой сейчас тоже в церкви, скоро придет. Обещал даже по поводу вашего приезда поросенка заколоть и бочонок старого вина открыть, ты же знаешь, как он по вам скучает. Сын сейчас в армии, дочка работает в Лионе, он рад, что вы собрались приехать. Давайте, заносите вещи в дом, ваши комнаты я уже подготовила. А я пока накрою вам на стол, наверное, проголодались с дороги.
   - Не мам, не особо. Только если кофе с тостами.
   - Как скажешь, но только тогда еще хотя б яичницу сделаю?
   - Спасибо, не откажусь.
   Все пошли разлаживать вещи, после чего спустились, помыли руки и сели за стол. Как только они подкрепились, вернулся брат Катрин, Ален, со своей супругой.
   - Какая встреча, сестренка! - закричал он с порога и бросился обнимать их, - Девчонки мои, как я рад вас видеть! Как дела, как доехали!
   - Все нормально, спасибо.
   - А где твой муж, Филипп, почему его с собой не взяли?
   - Ну, ты же знаешь, какая у него работа, в разъездах, сейчас в Испании, потом рейс в Нормандию, через недельку обещал подъехать.
   - Жаль, я думал с ним порося колоть. Знать, ему не повезло, пока приедет останется без вырезки. У тебя так девочки выросли, такие красавицы становятся, сейчас всем местным мальчишкам вскружат голову.
   - Да, ладно, спасибо. Они у нас не особо гулящие, их хлебом не корми, дай порисовать.
   - Да, а меня, девчонки, нарисуете?
   - Не, дядя Ален, - сказала Софи, - мы еще не так хорошо рисуем.
   - А что вы сможете мне нарисовать на память.
   - Какой-нибудь красивый дом, несложную скульптуру, пейзаж.
   - А нашу церковь сможешь нарисовать?
   - Вашу церковь? Думаю, смогу. Только не за один день, конечно. Если хотите, могу вам нарисовать.
   - Честно? Спасибо, буду очень рад. Нарисуй, пожалуйста, обязательно ее повешу в рамке на видном месте, договорились?
   - Ладно.
  
   II.
  
   С непривычки, не в своих кроватях, девочки долго не могли заснуть, и утром долго дремали, не имея сил окончательно проснуться. Их разбудил пронзительный поросячий визг во дворе. Они встали с теплых постелей и подошли к окну, посмотреть, что там делается.
   Это их дядя, со своим приятелем резали поросенка. Заколов его, дядя перерезал ему горло и подставил кружку. Кружка наполнилась свежей, еще теплой кровью, и дядя испил ее, со смаком, а затем передал испить и приятелю. У девочек подступил комок к горлу и их едва не стошнило. Это было зрелище не для слабонервных и уж тем более не для городских неженок. Девочки после увиденного даже не захотели завтракать, а только попили чаю с тостами и отправились на свежий воздух. Только бодрящая утренняя прохлада привела их в чувства. Софи зашла в дом, взяла альбом и карандаши, и, пока взрослые были заняты разделкой поросенка, девочки отправились к местной церквушке, красивой, как и большинство церквей Франции, страны художников и поэтов.
   Девочки долго сидели и болтали о том, о сем, а Софи рисовала.
   - Красиво получается, молодец, - услышали они голос из-за спины.
   За болтовней девчонки и не заметили, как к ним сзади подошли местные ребята - три парня и четыре девушки. Софи с Викторией повернули головы и посмотрели на них. К ним обращался симпатичный брюнет с карими глазами.
   - Вы местные? - продолжил он.
   - Не-а, к бабушке погостить приехали, из Парижа.
   - Да? Я тоже из Парижа, к тетке приехал, и к своему двоюродному брату с кузиной. Давайте знакомится, я Денис, это мой кузен Жильбер, моя кузина Патрисия, ее подружки Лидия, Вероника и Жуэль, и Леон.
   - Очень приятно, я Софи, а это моя сестра Виктория.
   - Для друзей и знакомых - просто Вик, - поправила сестренка Софи.
   - Не хотите к нам присоединиться, прогуляться? - предложил Де-нис.
   - Спасибо может, в другой раз.
   - А где мы вас сможем найти?
   - Завтра мы тоже будем здесь, а вообще, наш дом ..., - и она рассказала, где живет их бабушка.
   - И надолго вы здесь?
   - Недели на три, а там посмотрим.
   - Ну ладно, пока. Еще увидимся.
   - Пока.
   И ребята ушли, а сестры остались рисовать. К полудню девочки засобирались домой. В этот момент к ним подошли те четыре девушки, что были с парнями.
   - Привет, художница, - обратилась к Софи не совсем доброжела-тельно Лидия, самая старшая и крепкая из девушек.
   - Ну, привет, вам чего.
   -Значит, не буду ходить вокруг да около. Надеюсь, вы сюда приехали просто рисовать, а не кадрить наших парней.
   - Кадрить? - усмехнулась Софи. - Да нам ваши парни глубоко все равно, мы просто приехали отдохнуть на каникулы, а не бегать за вашими парнями.
   - Если так, то отдыхайте, будем рады новым подружкам, но хочу предупредить - Денис мой парень, и что б никто не думал иметь на него какие-то виды.
   - А он сам знает, что он твой парень? - съязвила Виктория.
   - А тебе б ребенок, неплохо бы научиться разговаривать со стар-шими. Иди лучше поиграй в куклы или разукрашки.
   - Хватит, - вступилась за сестру Софи, - я же сказала, нам ваши парни по барабану.
   - Я рада, что мы друг друга поняли, может, тогда еще подружимся, - сказала Лидия, и, забрав своих подруг, ушла.
   - Местные дурочки, им только в серпентариеме выставляться, - сказала Софи, когда те отошли. - Пошли домой обедать.
  
   Дома на обед их уже ждала приготовленная вырезка из свинины.
   - Мама, я не могу это есть, - сказала Виктория, - глядя на стол и прикрывая рот рукой.
   - А можно и я съем чего-нибудь другого, - поддержала ее старшая сестра.
   - Почему, девочки?
   - Мы утром видели, как ее кололи, мы к такому еще не привыкли. Спасибо, что для нас старались, но можно курочки.
   - Ох уж эта городская молодежь, - пошутил дядя Ален, - привыкли мясо видеть только уже разделанным на прилавке и в гамбургерах. Сейчас, пойду, отрублю курице голову и принесу.
   Взрослые тихо засмеялись.
   - Ален, не смущай мне девочек, - шутя, прикрикнула на него Катрин, негромко ударив ладошкой по столу.
   - Ладно, ладно, девчонки извините, я вас понимаю. Не хотите, не надо. Кристин, - обратился он к жене, - положи девочкам грудинки с крылышками. Катрин, твоим девочкам вина немножко можно налить?
   - Рано им еще, можешь только легкого Софи, с полбокальчика, не больше.
  
   Вечером за девушками зашел Денис со своим четырнадцатилетним кузеном Жильбером, и пригласили их просто пройтись прогуляться. Весело поболтав, прогуливаясь по городку с новыми знакомыми, часа через полтора девушки, счастливые, вернулись домой.
   - Вы, смотрю, уже вовсю здесь освоились, - спросила мама.
   - Ага. Мама, а у тебя было много знакомых мальчиков.
   Катрин даже слегка смутилась.
   - Ваша мама за лето могла сменить зразу троих ухажеров, - ответила за нее бабушка.
   - Мама! - стеснительно упрекнула мадам Катрин свою маму.
   - Что мама, что мама? Еще скажи, что это не так. Ваша мама в вашем возрасте была безумно красивая, впрочем, что я говорю, она и сейчас у вас просто прелесть. Ох, и приходилось нам за нее иногда понервничать. Однажды, она даже сбежала за своим парнем в другой город, когда тот поехал туда подработать вместе с родителями.
   - Мама, это правда? - удивились девочки.
   - Правда. Надеюсь, вы не наделаете таких глупостей?
   - Не, мама, нам мальчики поскольку постольку. Уж сбегать из-за них мы точно не будем, не беспокойся.
   - Ну и правильно. Дружить дружите, встречайтесь, но голову при этом терять не стоит. Вы у меня красивые, пусть из-за вас страдают, чем самим мучиться.
   - Ну не говори так, - перебила Катрин бабушка, - вспомни себя в их годы, сколько плакала из-за парней. Что это за любовь без страданий? Хотя в чем-то я тебя поддерживаю, пусть лучше они за вами бегают, надо знать себе цену.
  
   На следующее утро сестры опять пошли рисовать к церкви. Софи уже заканчивала наброски, как к ним подошла "дылда" Лидия со своими подружками c бутылкой напитка в руке.
   - Привет художница, рисуем? Ну-ка, покажи, что у тебя там получается.
   Лидия подошла вплотную к Софи, рассматривая ее зарисовки, наклонилась над рисунком, и, как бы нечаянно, наклонила бутылку с напитком. Напиток попал прямо на рисунок, растекаясь грязным пятном по бумаге.
   - Какая-то расплывчатая мазня у тебя, а не рисунок, не знаю, и не сразу поймешь, что ты там намалевала.
   - Ну ты и дрянь, ты же это нарочно!
   - Ой, простите-извините, как это я так неаккуратно. Ну, ничего, ты же у нас великая художница, еще нарисуешь. Слушай, а может, и меня нарисуешь на память, с Денисом, можешь даже на фоне этой церкви? А я тебе обещаю, что тебе никто здесь не помешает.
   - Тебя? Только если на фоне кладбища.
   - Что? - грозно прикрикнула на нее Лидия, схватив рукой за плечо. - Ты кем здесь себя возомнила? Я не знаю, кем ты там была у себя в Париже, и какие там у тебя друзья-знакомые, но здесь ты никто, и заступиться за тебя здесь некому, пока я не скажу, поняла?
   Тут Лидия заметила проходящих невдалеке взрослых и отпустила Софи, делая вид, что мирно разговаривает.
   - И предупреждаю тебя последний раз, - продолжила она, - еще раз увижу тебя рядом с Денисом - измеряешь глубину реки вместе с твоей соплячкой, и все скажут, что это вы сами утонули, поняла? Больше по-хорошему предупреждать не буду.
   Лидия махнула головой своим подружкам, и они пошли за ней, хотя по ним было видно, что они и не очень-то ее одобряют, и не такие злые, просто, видно, ее побаивались.
   - Не с той ты связалась, теперь я принципиально его уведу, - сказала Софи, когда те ушли.
   - А ты не боишься, их же больше? - спросила сестру Вик.
   - Ее подружкам на нас глубоко наплевать, если б не эта ненормальная, я думаю, они бы даже с нами подружились, просто она их всех под себя подмяла. Да и я сама Денису больше нравлюсь, чем эта самовлюбленная дура.
   - Смотри, сестренка, осторожней, чтоб я за тебя не волновалась.
   - Теперь пусть она волнуется. Я теперь буду просто поумнее, буду по улице гулять только с Денисом или со взрослыми. А Дениса попрошу, чтоб он сам за мной заходил и провожал до дома. Пускай теперь она побесится, сделать-то ничего не сможет, а там и мы уедем, и Денис уезжает, как и мы. Вот где она понервничает, и перед подругами обломается, что сделать ничего не может.
   - Хитрый план, мне нравится. Пускай злится и кусает локти.
   - Ага, знай наших!
   - Ой, а что ты теперь будешь делать с рисунком?
   - А что рисунок, размылся не сильно. Я по нему нарисую другой уже дома.
   И девочки пошли домой.
  
  
   Вечером Денис зашел за Софи, предложив прогуляться. Та с радостью согласилась, и заранее, в ожидании свидания, специально понарядней оделась и прихорошилась, чтобы еще больше понравиться Денису, и естественно, позлить Лидию. Как только они подальше отошли от окон дома Софи, она нежно взяла Дениса под руку и прижалась к нему.
   Виктория осталась дома и, чтоб хоть как-то скрасить свое одиночество без сестры и не скучать, спросила у бабушки:
   - Бабушка, а что у вас на чердаке, там есть что-нибудь интересное?
   - Боюсь тебя, внучка, разочаровать, но кукол там нет, - отшутилась та.
   - Бабушка, какие куклы, мне уже тринадцать лет.
   - Что вы, что вы. Ну, тогда все равно извините, кроме старого ненужного хлама там ничего нет такого, что могло бы заинтересовать юную красавицу. Там в основном вещи, которые остались еще аж от моей бабушки.
   - Ух ты, старинные вещи, бабушка, это ж интересно. Бабушка, мама, ну можно я посмотрю, а вдруг что-то интересное и редкое найду?
   - Ну иди, стрекоза, раз тебе на месте не сидится, только возьми с собой платок, там столько пыли, что устанешь чихать.
   - Спасибо, бабушка, - сказала Виктория и побежала наверх.
   - Ну и девчонки, у тебя, - обратилась бабушка уже к Катрин, - пять минут на месте не посидят. Тут не каждый мальчишка отважится полезть на незнакомый чердак или в подвал, а этой вертихвостке все нипочем, чем страшнее, тем интереснее.
   - Да уж, папины дочки, те еще сорви головы.
   - Ну, ты в детстве тоже была та еще штучка, тоже заставляла нас по-нервничать. Так что и твои гены здесь тоже есть.
   - Естественно, я же мама.
  
   Виктория поднялась на чердак и включила свет. Действительно, чердак был так завален, что нужно было аккуратно по нему пробираться, чтобы что-нибудь не раздавить или развалить и сломать. Тут был и сломанный велосипед, который можно было бы и выкинуть, да видно ни у кого руки до него не доходили, и забитые перевязанные коробки неизвестно с чем. Она даже нашла старый утюг, настолько старый, что ему место только в музее. Глядя на все это было ясно, что в доме жило явно не одно поколение. Виктория пробиралась сквозь эти баррикады, пока не наткнулась на старый сундук средних размеров. Она его подергала, но он не открывался, был заперт на замок. Это ее заинтересовало, и она принялась искать ключ. Рядом его нигде не висело. Вик принялась осматривать сундук со всех сторон. Ей повезло - на его задней стенке, сбоку, был прибит гвоздик, на котором и висел ключ. Она осторожно вставила ключ в замочную скважину и попробовала его повернуть, но из этого ничего не вышло.
   - Или ключ не тот, или замок подзаржавел от времени, - подумала про себя она.
   Виктория полазила по чердаку и нашла маленькую масленку. К счастью, масло в ней еще не высохло. Она смазала им ключ и замочную скважину, и попробовала открыть замок еще раз. Наконец-то это ей удалось, и она принялась с интересом разглядывать содержимое. Это были разные, непонятно для чего, тарелочки, кружечки, емкости, веревочки, завязанные на узелки, пучки уже рассыпающихся от старости трав, ступка для помола трав, старые ножи. Но что больше всего привлекло внимание девочки - это старые книги, некоторые даже переписанные от руки. Она взяла одну из них, которая больше всего понравилась ей своим необычным переплетом, достаточная увесистая и закрытая на металлические пряжки. По ней было видно, что книга очень старая и, вероятно, ценная. Вик открыла ее и с трепетом стала ее перелистовать. В книге было много непонятных рисунков с какими-то демонами, необычными предметами и символами, зарисовками трав, и прочая мистификация. Часть текста была на латыни, часть на старофранцузском, но при желании смысл можно было понять. Она закрыла сундук, прибрав все по своим местам, взяла в охапку древнюю книгу и сбежала к себе в комнату, спрятав странную книгу под подушку, чтоб никто ее не видел. Затем спустилась вниз, на кухню, где все пили чай, и присоединилась ко всем.
   - Бабушка, а расскажи мне про свою бабушку.
   Бабушка слегка насторожилась.
   - А с чего это ты спрашиваешь? Что бы ты хотела о ней услышать.
   - Да просто интересно, должна же я знать о своих предках, может я одних кровей с Марией Медичи, а я и не знаю.
   - Насчет этого можешь не мечтать, королей в нашем роду не было, хотя предки твои были достаточно состоятельными людьми. Босоты в нашем роду уж точно не было.
   - А бабушка твоя чем занималась?
   - Она была сильной знахаркой и целительницей. Я до сих пор помню, как к ней приезжали лечиться и за мудрым советом, со всех близлежащих окрестностей, да и издалека бывало тоже.
   - Ух ты, а ты тоже травками лечишь?
   - Ну, это почти все деревенские бабки более-менее разбираются немного в травках. Вот чай твой тебе нравится?
   - Да, очень ароматный.
   - Это потому, что я в него добавила мяту, душицу, чабрец и цикорий.
   - Понятно, почему так вкусно.
   Виктория допила, поблагодарила бабушку за вкусный чай, и побежала к себе в комнату.
   - Наверное, зря я ей разрешила лазить по чердаку, - обратилась бабушка к Катрин, - надеюсь, она там ничего такого не нашла.
   - Молодец, мама, что выкрутилась и ничего ей не сказала.
   - Не скажу ж я своей внучке, что ее прапрабабка была ведьмой, и не только лечила, но и занималась колдовством, и что ее все местные боялись, а нашли убитой с осиновым колом в груди и прочей ритуальной ерундой. Местный священник даже отказался отпевать ее, пришлось тогда искать священника за много километров отсюда. А уж сколько лет мне пришлось отстоять в церкви, на исповедях и в молитвах, чтоб очистить нашу семью от проклятия на поколения за такой грех. Это хорошо никто из местных уже об этом не помнит, со временем все стерлось и подзабылось.
   - А почему бы тебе вообще не избавится от этих вещей, просто их взять и сжечь.
   - Легко тебе говорить, я к этим вещам даже прикасаться боюсь, мало ли чем это еще обернется.
   В этот момент вошла довольная Софи.
   - Ну что, стрекоза, нагулялась?
   - Ага.
   - Красивый мальчик, дочка. А в Париж приедешь, тоже будешь с ним встречаться?
   - Мам, мы просто подружились. Он конечно красивый и все такое, но у нас ничего серьезного.
   - Тогда садись чай пить, пока не остыл, проголодалась небось, красавица ты наша.
   Софи попила чая, поблагодарила, и пошла в комнату.
   - Салют, Софи, - встретила там ее Вик, - закрывай двери, там никого нет?
   - Да вроде нет, а что случилось?
   - Я тебе сейчас такое покажу - закачаешься. Такого ты еще точно нигде не видела.
   И она вытянула из-под подушки книгу с чердака.
   - Вот, смотри, что ты на это скажешь?
   - Ух ты, где ты ее взяла, откуда она у тебя? Такая древняя.
   - Ты не поверишь, - ответила Вик, деловито махнув рукой, - на чердаке, в сундуке нашей прапрабабушки, по-моему, это волшебная книга с заклинаниями, как у Гарри Поттера.
   Софи взяла книгу и принялась ее рассматривать.
   - Да по-моему, Гарри Поттер тут явно отдыхает. Тут латынь, старофранцузский. Смотри, и правда, заклинания, привороты, проклятия. Эту книгу никому нельзя показывать.
   - А ты не хочешь приворожить своего Дениса?
   - Если я захочу кого-то в себя влюбить, я это сделаю и без всяких приворотов, - с улыбкой сказала Софи, приподняла вверх голову, и кокетливо похлопала своими большими ресницами.
   - Хи-хи.... А там нет, как превратить Лидию в мерзкую жабу?
   - Если я еще пару дней так открыто погуляю с Денисом под ручку, она и без колдовства, от злости, превратиться в лягушку. И вообще, превращений, по-моему, на самом деле не бывает, это все сказки и выдумки.
   - Тогда давай нашлем на нее какое-нибудь проклятие, скажем, пусть она покроется страшными болячками и бородавками, чтоб на нее ни один парень больше не взглянул.
   - Я бы ей еще и слабительное какое подсунула, чтоб на люди не показывалась, и если задумает какую гадость, чтоб ее тут же в туалет гоняло. О, смотри! - неожиданно вскрикнула Софи, указывая пальцем на одну из страниц. - Вызов "Черной тени", которая вас будет защищать и оберегать от ваших недоброжелателей. То, что надо.
   - Ну-ка, давай подробнее, что там написано.
   - Надо в полнолуние, в полночь, пойти на могилу умершего не более сорока дней назад, взять нож, которым кого-нибудь зарезали, не важно, человек то, зверь или птица, начертать тем ножом круг, с перевернутой пятиконечной звездой во внутри, и прочитать три раза над могилой покойного следующее заклинание: "Земля разверзнись, душа отвергнись, от тела отойди, черной тенью за мною ходи, ты врагов моих накажи, страшной смертью их проводи, в мрак кромешный, ад подземный, и оставь их там на веки вечные." Затем, взять несколько жменей земли из центра начертанной на этой могиле звезды и по чуть-чуть насыпать в сторону выхода из кладбища, и на самом выходе, чтобы "Черной тени" было легче найти дорогу из кладбища, и по щепотке насыпать перед дверями своих обидчиков. А дальше "тень" сама все сделает и будет вас защищать до сорокового дня со смерти покойного. Потом больше ничего делать не надо, "Черная тень" сама будет находить ваших обидчиков и наказывать их.
   - Слушай, завтра как раз полнолуние, и умерший у нас есть - месье Кушон.
   - Ты что, это серьезно.
   - А нет, мы будем терпеть эту дурочку. Слушай, мы ничего не теряем, мы даже не знаем, сработает это или нет. Зато представь, сколько острых ощущений, ты была когда-нибудь ночью, да не просто ночью, а в полнолуние, на старом кладбище, проводя ритуалы. Такое точно никогда не забудешь. Уверенна, мои подружки бы от такого уписались бы от страха.
   - Да уж, не забудешь - это точно. Ну хорошо, допустим полная луна и покойник у нас есть, а где мы возьмем такой нож? Не будем же мы кого-то специально для этого убивать.
   - А поросят и куриц, по-твоему, чем здесь режут, или они сами себе зубами брюхо вспаривают и головы отрезают?
   - Ну да, точно. Хотя тут надо хорошо подумать, с потусторонним миром шутки плохи. А с другой стороны я буду только рада проучить эту выпендрежницу. Через сорок дней "тень" все равно исчезнет. Дай-ка я еще раз посмотрю книгу. Смотри, тут даже написано, как, если что, заставить ее вернуться обратно.
   - Ну и все, заметано?
   - Заметано, где наша не пропадала, покажем этой глупой курице.
  
   III.
  
   Следующий день девчонки решили поиграть в шпионов. Прогуливаясь с Денисом и его приятелями они, как бы невзначай, аккуратно выведали у них где кто из местных девочек живет. Так, якобы из праздного любопытства. Вот чего-чего, а женской хитрости им было не занимать. Затем к их компании присоединились и местные "звезды" во главе с "язвой" Лидией. Софи нарочно взялась под ручку с Денисом и прильнула к нему, а Вик взяла под руку Жильбера.
   Было видно, как Лидия бледнела и зеленела от злости, хоть и старалась этого не показывать. Она на глазах теряла все баллы и вес своего авторитета и ничего не могла с этим поделать, что ее еще больше бесило. Она была готова разорвать Софи на части, останься они наедине. Она пыталась о чем-то заговорить с Денисом, как то привлечь к себе внимание, но Денис будто не замечал ее, увлеченный Софи, которая тоже старалась, вовсю пуская в ход свои чары. В конце концов, Лидия просто не выдержала такой наглости, и, якобы что-то вспомнив, сказала, что ей надо срочно идти. Она шла, но по ней даже со спины было видно, что она сейчас готова взорваться или закричать от злости.
   Разговорившись, Софи и Денис выяснили, что в Париже они живут не очень далеко друг от друга и что у них много общих интересов, особенно в музыке. Оба любят иногда поиграть на гитаре. Денис предложил сходить к нему за гитарой, но небо стало затягивать облаками, явно собирался дождь, и они решили оставить это на другой день.
   Дома девочек ждал сытый ужин, мама с бабушкой постарались на славу - жареный картофель с шампиньонами, которые бабушка выращивала прямо у себя в погребе, курица с черносливом и грецким орехом, соус бешамель, овощи, сыр камамбер, розовое вино и прочие гастрономические изыски.
   - Мама, вы, наверное, собрались встречать папу?
   - Нет, это мы с вашей бабушкой только репетировали. Кстати, Ален, - обратилась она уже к своему брату, - он по дороге сюда обещал специально для тебя купить бутылочку твоего любимого кальвадоса.
   - Спасибо, здорово.
   Сытно отужинав, девочки отправились на второй этаж, к себе в комнату.
   - Ну что, Софи, не передумала?
   - Я нет, а ты, ты со мной?
   - А куда же ты без меня. Такого приключения я не пропущу. Главное, чтобы взрослые заснули.
   - После такого сытого ужина с вином, думаю, ждать долго не придется. Сейчас еще монотонный ритм дождя их на сон поведет, все в нашу пользу. Резиновые сапоги, плащи, и главное - нож, внизу у двери, я подготовила и проверила. Главное - не наделать шума.
   - Если будет сильный дождь, нас вряд ли услышат. А чем землю будем копать, я размытую могильную землю руками трогать не буду.
   - Не волнуйся, я приготовила и совочек с пакетом для земли. Ладно, я ставлю будильник на мобильнике, давай немного отоспимся.
  
   Девочки немного поспали, но со звонком с трудом поднялись - жутко клонило ко сну. Полусонные, они на носочках, тихо, чтоб никто не слышал, спустились вниз. Дождь уже закончился, но они на всякий случай все равно одели плащи, влезли в сапоги, взяли заранее приготовленные нож, савок и пакет и осторожно вышли из дома. На улице не было ни души, и только размытая дождем грязь противно хлюпала у них под ногами. Полная луна, прорезающаяся сквозь свинцовые тучи, хорошо освещала их путь. Они пришли к местному кладбищу и остановились перед ним в нерешительности. В лунном свете, ночью, оно казалось еще более устрашающим, даже для Софи, которая, можно сказать, черпала вдохновение в его мрачных монументах.
   - Ну что, не передумала? - спросили старшая сестра.
   - Нет. Ни шагу назад - только вперед! Доведем задуманное до конца.
   - А вампиров и зомби не боишься?
   - А чего нас боятся? - отшутилась Вик.
   - Тогда вперед.
   - Сама вперед, я тебя прикрою сзади, если что, - опять пошутила Вик.
   - Нашла место для шуток.
   И сестры отправились к могиле месье Кушона. Ветер колыхал ветви де-ревьев и кустов, и им все время мерещилось, что где-то между ветвей пря-чется чей-то призрак, готовый вот-вот броситься на них. Так, слегка потрясываясь от страха и борясь с ним через силу, они дошли до нужного им захоронения.
   Софи достала нож и пакет с лопаткой. Сначала она слегка прибила совочком размытую землю на могилке, чтоб удобнее было на ней рисовать. Затем она достала нож и начертила круг и внутри его пятиконечную звезду, пентаграмму, после чего встала, открыла книгу с заклинаниями и стала читать над могилой:
   - Земля разверзнись, душа отвергнись, от тела отойди, черной тенью за мною ходи, ты врагов моих накажи, страшной смертью их проводи, в мрак кромешный, ад подземный, и оставь их там на веки вечные. Земля разверзнись, душа отвергнись, от тела отойди, черной тенью за мною ходи, ты врагов моих накажи, страшной смертью их проводи, в мрак кромешный, ад подземный, и оставь их там на веки вечные. Земля разверзнись, душа отвергнись, от тела отойди, черной тенью за мною ходи, ты врагов моих накажи, страшной смертью их проводи, в мрак кромешный, ад подземный, и оставь их там на веки вечные.
   Ничего не происходило. Софи взяла пакетик, и зачерпнула из центра звезды несколько лопаток земли.
   - И что дальше? - спросила Вик, разведя руками.
   - Не знаю, больше ничего не написано.
   И тут по небу с треском и гулом прокатился громкий раскат грома и ог-ромная молния разрезала все небо. Резко поднялся шумный ветер. Девочки с ужасом увидели, как земля на могиле зашевелилась изнутри и стала расползаться по сторонам, как при миниатюрном извержении вулкана. Раздался нечеловеческий стон из-под земли и из могилы вылетел черный и полупрозрачный бесформенный сгусток, размером с человека, как будто его что-то выплюнуло или резко вытолкало изнутри, и взмылся куда-то вверх, в ночную темноту. Девочки вначале остолбенели от шока, как будто их парализовало. Затем, они, сами не свои, посмотрели друг на дружку, и резко и громко завизжали, и бросились бежать что есть сил, перепрыгивая через кусты и могилы, врезаясь и отталкиваясь от надгробных памятников, к выходу. Убегая, испуганная Вик, зацепилась плащом за какую-то оградку и закричала:
   - А-а-а-а! Софи! Помоги, оно меня схватило, оно меня держит, помоги мне!
   Софи услышала крик и бросилась сестре на помощь.
   - Глупая, ты плащом за ограду зацепилась.
   - Прости, я боялась обернуться, я думала, это оно меня держит, бежим.
   Софи помогла ее отцепиться и они бросились бежать дальше, раскидывая изредка горсти земли. Девочки быстрее ветра выбежали с кладбище, и только отбежав от него подальше, остановились отдышаться, оглядываясь назад, не преследует ли их кто.
   - Фу, что это было? Еще никогда так не боялась и не пугалась.
   - Что-что. Что вызвали, то и было.
   - Ты думаешь, это и была "Черная тень"?
   - Да уж явно не "Пэр Ноэль" 1. Идем, раз уж начали надо довести дело до конца. Все страшное, надеюсь, позади. Осталось земли рассыпать.
   - А мы же забыли на выходе из кладбища земли посыпать.
  
   -------------------------------------------------------
   1 Дед Мороз по-французски.
  
   - Вот зараза, и правда. Я от страха чуть не забыла, как меня зовут, и в какую сторону бежать.
   - Я тоже.
   - Ладно, предлагаю еще пробежку, чтоб быстрее отмучаться и забыть об этом, как о страшном сне.
   - Согласна, быстрее все сделаем, быстрее домой попадем.
   Девочки бегом сбегали обратно, к воротам кладбища, сыпанули немного земли, и быстро побежали от него, унося подальше ноги. Отдышавшись, они быстрым шагом, но осторожно, прячась и осматриваясь по сторонам, как диверсанты, чтоб их никто не заметил, перебегали от дома к дому, раскидывали кладбищенскую землю перед дверями домов своих злопыхательниц.
   Когда все было проделано, они, уставшие и прозябшие, вернулись к себе домой, так же тихо и аккуратно войдя, как и уходили. Только они закрыли за собой дверь, как на улице полил проливной дождь, как из ведра. Вовремя они вернулись. Раздевшись и убрав грязную одежду и обувь подальше в угол, чтоб она не привлекала внимания, девочки поднялись на цыпочках к себе, и без сил упали в кровати, заснув мертвецким сном.
  
   IV.
  
   Девочки проспали завтрак и спустились вниз только к полудню, когда уже готовился обед.
   - Ну вы сегодня разоспались, - с улыбкой встретила их мама. - Доброе утро, девочки.
   - Доброго всем, - ответили девочки, позевывая и потирая заспанные глаза.
   - Как вам под дождь спится хорошо на свежем воздухе. Дома б уже давно на ногах были. Перекусите что-нибудь?
   - Угу.
   Девочки сели перекусить и в этот момент вошел их дядя Ален. Он явно был чем-то слегка взволнован, и что-то хотел рассказать, но, увидев девочек, передумал, просто поприветствовал их, и отправился к себе. Его супруга Кристин и Катрин, почуяли что-то неладное и пошли вслед за ним.
   - Чую, что-то неладное, - заметила Вик, обращаясь к старшей сестре.
   - Кажется, то, что мы вызвали, взялось за дело.
   - Давай быстро доедим, и на улицу, к нашим. Они должны быть в курсе, если что-то произошло.
   Девочки наспех подкрепились и побежали к своим друзьям за новостями. На улице, возле дома Лидии, они увидели пару машин жандармерии и толпящихся зевак. Там были и их приятели. Окно в комнате Лидии было выбито изнутри и осколки валялись по двору. Сестры подошли к парням и заинтересованные происходящим, спросили, что здесь произошло.
   - Да никто толком не может понять, что случилось. Родители рассказали полиции, что ночью проснулись от звука бьющегося стекла в комнате Лидии. Ее мать бросилась к ней в комнату, а отец на улицу - посмотреть, кто это хулиганит. Мать включила свет, но Лидии в комнате не было, было только выбитое с рамой стекло, как будто она в него выбросилась. А ее отец увидел, как кто-то убегал в сторону реки, махал руками и истошно орал. Он понял, что это его дочь и бросился за ней. Он рассказывал, что она как будто от чего-то убегая, отмахивалась, как от роя пчел, хотя ничего такого не было видно. Она убегала к реке и, добежав до нее, просто забежала в нее. Представляете, она бежала в реку, пока не скрылась в ней с головой, даже не пытаясь плыть, как будто даже не понимала, что она в воде, просто бежала и все.
   - Что, даже не пыталась спастись, даже не барахталась и не пыталась выплыть.
   - Так я про что говорю? Это что ж могло ее так напугать, что так мозги отключило. В конце концов должен же быть хоть какой-то инстинкт самосохранения. А ее как переклинило.
   - А что отец?
   - Отец бросился за ней, но в темноте ничего не нашел. Ее выловили, уже утонувшею, за полкилометра отсюда, вниз по течению, зацепилась за какую-то корягу. Такое ощущение, что она собиралась перебежать реку по дну. Глупая смерть.
   - Да уж, жуть. Глупее смерти не придумаешь.
   Девочки отошли в сторону обсудить происходящее.
   - Ты думаешь о том же что и я? - спросила Вик сестру.
   - Да, похоже, "Черная тень" здорово ее шуганула, что она, даже не задумываясь, утопилась. Хотя, конечно, такого исхода, я явно не желала, я не настолько жестокая.
   - Скажем ребятам?
   - Что скажем? Что она хотела утопить в этой реке меня, а вместо этого сама пошла и утопилась. Во-первых нам никто не поверит, а во-вторых - лучше про это вообще молчать. В убийстве нас может и не обвинят, но что посчитают ненормальными - это точно. В колдовство сегодня никто не верит, все считают, что это сказки.
   - А если к нам заявятся фрики? 1
   - С чего ради? Только из-за того, что парень, с которым она хотела быть, влюбился в меня, не смеши. Будем молчать, никто и не догадается. Ты же сама слышала, стопроцентное самоубийство, убежала из дома и утопилась.
   - А если "Черная тень" и других девочек будет убивать.
   - Минуточку, никто никого не убивал, запомни.
   - Призрак может за ней и явился, но утонула она сама, ты же ясно слышала.
   - Ну ладно, согласно, просто немного это все жутковато.
   - Да мне самой не по себе, думаешь, я этого хотела? Зато теперь она никого не будет здесь прессовать, она тут явно не одних нас достала.
   - Это-то наверняка.
  
   ------------------------------------------
   1 Жаргонное название полицейских во Франции.
  
   Ребята с девочками прошлись посмотреть дорогу, по которой бежала Лидия. Местами по дороге были видны следы крови, видно, прыгая в окно, она сильно порезалась, но, видимо то, что ее напугало, было куда страшнее порезов. Следы тянулись до самой реки, и нигде не было больших пятен крови, и тем более луж. Было ясно, что чем-то сильно напуганная Лидия бежала без остановок на передышки, несмотря на то, что явно истекала кровью.
   Эта история потрясла весь городок, такого в этих достаточно спокойных местах еще не было. И что самое страшное - девочки предчувствовали и понимали, что эта история на этом может не закончится.
  
   V.
  
   Патрисия была двоюродной сестрой Дениса, и, как подружка Лидии, хотела видеть их вместе, а не Софи вместе с Денисом. И, понятное дело, тоже не совсем дружелюбно относилась к Софи. Потрясенная смертью близкой подруги, она в сердцах проклинала Софи, пологая, что Лидия утопилась, не выдержав того, что Денис отдал предпочтение Софи, а не ее подруге. К тому же, как она считала, эта парижская вертихвостка просто слишком много о себе воображает, да еще и на чужой территории, о чем и хотела ей завтра наедине высказать, а может и разобраться с ней посерьезнее. С ней и с ее сестренкой, если они чего-то не поймут.
   Проворачивая сегодняшние события в голове, она не могла заснуть до глубокой ночи. Терзаемая мыслями, девочка уже начала было дремать, как ее разбудил сквозняк, сильный порыв ветра, пронесшийся с гулом по комнате. Она встала закрыть окно, подошла к нему, в окне было сумрачное ее отражение. Вдруг ее отражение резко изменилось на изображение, похожее на изображение призрачной "железной девы" с плаката "Iron Maiden", которое смотрело на нее своими глазами, горящими фосфорицурующими огоньками. Изображение стало вылезать из окна, приобретая реальные формы, и как бы с любопытством разглядывая девочку. Патрисия в ужасе попятилась назад и попыталась закричать, но у нее в горле было чувство, как будто оно полностью пересохло, и поперек горла застрял костяной комок, его как заморозили, и связки свело судорогой, вместо крика раздался лишь приглушенный хрип. Призрак стал расправлять свои руки и из-под истлевших одежд, девушка увидела разлагающуюся полуистлевшую плоть с обвисающими кусками иссохшего мяса на черных ребрах. Вместо кистей рук были высохшие кости длинных пальцев с прогнившими длинными грязными ногтями. Но при всей видимости этого монстра, он был одновременно и как бы полупрозрачный, не имеющий плотности. По комнате разносился тошнотворный трупный смрад. Патрисия, спотыкаясь, бросилась к двери, дернула ее, и, выбежав в коридор, понеслась, сломя голову к дверям на улицу. Она неслась по ночной улице, не разбирая дороги, бежала так быстро, как только могла, временами оглядываясь на то, что ее преследовало, не отставая от нее. Свернув с дороги, не глядя от ужаса под ноги, она зацепилась ногой за корягу и полетела, споткнувшись, лицом на дерево, размахивая руками, пытаясь ухватиться в воздухе хоть за что-нибудь. Из дерева торчал обломленный острый сук, и, несчастная Патрисия налетела со всего размаха прямо на него. Сук, как заостренное копье, вошел ей прямо в глаз и вышел наружу ей через затылок, впе-ремешку с проткнутыми мозгами и кровью, которая брызнула во все стороны.
   В таком виде ее с утра и нашел патруль полиции, проходивший неподалеку. Она так и висела проткнутой головой на суку, вся залитая уже слегка запекшейся кровью.
   Сразу же был вызван отряд полиции, который оцепил район вокруг этого ужасного происшествия. Нельзя было, чтоб такое зрелище увидели дети, такое и взрослого повергло бы в шок. На сей раз и близко нельзя было подойти. Никого, кроме родных, которые криком разрывались от горя, не подпускали. Не пустили даже Дениса с братом Жильбером, чтобы не травмировать их психику.
   Чуть позже подъехали и журналисты. Шутка ли - второе подряд неординарное происшествие со смертью подростков. Их, хоть и не сразу, но пропустили. По городку уже стали ползти нехорошие слухи, подогреваемые на теме полнолуния с нечистой силой, и заведшимся в этих краях маньяком, что было небезосновательно. В прессу просочились сведения о сбежавшем из-под стражи, и разыскиваем серийном маньяке-убийце. После суда, признавшего его невменяемым, его перевозили на место принудительного лечения, но по дороге, машина, перевозившая его, попала в серьезную автокатастрофу, повлекшая смерть и серьезные травмы охраны и водителя. Маньяку, тоже раненному, удалось воспользоваться ситуацией и совершить побег.
   Хотя признаков насильственной смерти у Патрисии не было обнаружено, было принято решение усилить патрулирование местности силами полиции местного департамента. По крайне мере до тех пор, пока хотя бы не изловят маньяка. При всей видимой причине смерти девочек без постороннего участия, нельзя было отметать в сторону и версию с маньяком, так как в других округах и департаментах таких смертей не отмечалось.
   На сей раз девочки встревожились не на шутку.
   - Слушай, может нам пора остановить это, вернуть "Черную тень" обратно?
   - Как? Ты видишь, сколько фриков понаехало. Сейчас вообще нельзя привлекать к себе внимания, надо быть тише воды, ниже травы, чтоб никто ничего не заподозрил.
   - Ну и кашу мы с тобой заварили.
   - Кто ж знал, что все так пойдет, мы-то только думали их попугать и все, а тут вон как все обернулось. Верни сейчас время назад, я бы лучше просто в Париж вернулась и сидела бы спокойно дома. Блин, завтра папа еще приезжает, а тут такие дела творятся.
   Девочки пошли домой, где их уже ждала мама. Она уже явно была в курсе местных событий.
   - Послушайте, девочки, завтра приедет наш папа, как вы смотрите на то, что б вернуться домой раньше запланированного, скажем после завтра, или где-нибудь на днях?
   - Мама, если это из-за того, что тут происходит, то не переживай, после всего этого мы будем держаться поближе к дому, и обещаем, далеко не отходить.
   - Смотрите, девочки, что б я не волновалось. Я знаю, что это все несчастные случаи, но, сами понимаете, береженного Бог бережет. Вы у меня уже не дети, сами все должны понимать.
   - Мамуля, обещаем, с нами все будет хорошо.
  
   Остаток дня девочки провели в ужасе, ожидая, кто же будет следующей жертвой "Черной тени". Они единственные в городке знали, что предстоят еще как минимум два драматических события, и возможно тоже смертель-ных. Хотя, где-то в глубине души они надеялись, что все обойдется менее печально, все-таки смерть Лидии и Патрисии можно было списать и на чистую случайность, на прямую их ведь никто не убивал. Одна из девочек утонула, другая напоролась на сук, споткнувшись о корягу. С тяжестью на душе девочки ложились, отгоняя мрачные мысли прочь.
  
   VI.
  
   Жуэль весь вечер провела в слезах, погибли две лучшие ее подружки. Ее мама уже не знала, как ее успокоить, переживая за свою дочь, что б и та не утворила чего нехорошего с собой. Напоила свою дочь успокоительными, и валерьянкой, и горячим чаем с успокаивающими травками, лишь бы та хоть немного не так переживала. И как результат - Жуэль повело на сон. Девочка пошла к себе в комнату, только прилегла - и сразу, после всех переживаний и лекарств, заснула. Ее родители, уверенные, что с их дочерью уже ничего не случится, так же спокойно пошли спать.
   Такое изрядное количество выпитой Жуэль жидкости, естественно, ночью дало о себе знать. Она проснулась, когда все уже спали крепким сном, и направилась в туалет. После всего, девочка подошла к умывальнику, над которым висело большое зеркало, умыть руки и сполоснуть лицо холодной водой. Жуэль ополоснулась, оперлась руками на умывальник и глянула на себя в зеркало. Ее глаза до сих пор были красные и опухшие от слез, бедные подружки ей снились даже во сне. Девочка заметила, что у нее неровная челка, и взяла лежащие в шкафчике ножницы, чтобы слегка подравнять волосы. Жуэль стриганула их, и прядь упала в умывальник. Она хотела смыть их, но увидела то, чему не могла поверить. Кусочки отстриженных волос, на ее глазах, превратились в извивающихся живых червей. Она резко включила воду, и, испуганная, отскочила назад. Струя воды смыла их, и она, осторожно, не понимая, что произошло, подошла к умывальнику. Там ничего больше не было, и она было подумало, что это ей спросонья померещилось, или, что это действие принятых лекарств.
   Жуэль, переводя от страха дыхание, опять оперлась на умывальник, и подняла голову, посмотреться на себя в зеркало. Ужас! Из зеркала на нее смотрел тот призрак, которые извел ее подружек. Это было невозможно, в зеркале должен отражаться тот, кто в него смотрится, и Жуэль это прекрасно понимала. Ее рассудок на время помутился, и к своему несчастью она это восприняла, так, что раз этот монстр смотрит на нее, значит, этот монстр и смотрится в зеркало. Жуэль, уже не осознавая, что творит, с помутившимся сознанием, схватила острые ножницы, и принялась с неистовством, разить ими это чудовище, но не в зеркале, а в себе, четка представляя, что она ранит, не себя, а этого призрака, от шока даже не чувствуя боли. Девочка вонзила ножницы с размаху несколько раз себе в щеку, проткнула ими себе нос, разорвала себе шею, изранила лоб. И все это время она была уверенна, что бьет ножницами это ужасное существо. Кровь хлестала во все стороны, брызжа на зеркало, стены, пол, раковину. Наконец она со всего размаху вогнала себе ножниц по самую рукоятку прямо себе в глаз, проткнув ими себе мозг, и замертво упала, с торчащими ножницами из глазного яблока, а кровь в последний раз брыз-нула фонтаном из ее глаза.
  
   Ее мать поутру встала раньше всех, готовить завтрак своей семье. Войдя в туалет и открыв дверь она остолбенела от увиденного. Душераздирающий крик потряс весь дом, и казалось, даже пронесся по всему городку. На ее крик тут же прибежал ее муж. Только он к ней подбежал, как тоже замер в шоке от этого кошмарного зрелища. Все было залито брызгами крови, и в середине туалета, в огромной луже крови, лежала их дочь с изуродованным и изорванным лицом, с ножницами, торчащими из глаза. Он прижал к себе жену, и, весь трясясь, попятился назад. Они оба сползли по стене на пол и, не в силах сдержать эмоций, зарыдали.
  
   С утра окрестности разбудил рев сирен. Местные жители с ужасом предполагали о третьей жертве, в душе молясь, что это не так. Ален, со своей супругой, отправились развеять или подтвердить свои худшие опасения, а Катрин со своей матерью остались готовить стол - Филипп отзвонился, что с раннего утра к ним выехал из Парижа, чтоб побыстрее их увидеть. Девочки проснулись и спустились помогать маме с приготовлениями, им тоже нетерпелось увидеть любимого папу, который с каждой поездке привозил какие-нибудь сувениры и подарки своим любимым дочкам.
   Они как раз уже накрывали на стол, как во дворе засигналила машина - папа наконец приехал. Девочки, радостные выбежали на улицу, побежали и бросились отцу на шею, чуть не повалив его на машину.
   - Тише, тише, мои принцессы, задушите папу, я тоже рад вас видеть. Ну, рассказывайте, как вы тут?
   - Нормально, а ты как съездил.
   - Хорошо, вот подарки вам привез, - и полез в багажник за коробками с подарками для них. - Скольких парней здесь успели зачаровать?
   - Пока только двоих.
   - Ну, за неделю достаточно. Вот, держите подарки, красавицы.
   Сестры взяли коробки, поцеловали папу, и, поблагодарив его, довольные побежали к себе в комнату рассматривать, что им привез папа. Тем временем к нему подошла жена, нежно обняла и поцеловала.
   - Привет, любимый, наконец-то ты приехал, я скучала.
   - Я тоже, любовь моя. Это тебе.
   Он протянул ей скромный, но красивый букетик цветов. Катрин взяла его, затянувшись ароматом цветов.
   - Спасибо, очень мило, пойдем в дом, мы специально для тебя стол накрыли, - и поцеловала его в щечку.
   Филипп достал остальные вещи и они пошли в дом. Он поприветствовал свою тещу, не позабыв вежливо справится о ее здоровье. В этот момент как раз подошли и Ален с Катрин.
   - Филипп, салют, - первым поздоровался с ним Ален, - сколько лет, мы тебя уже здесь заждались. С Рождества тебя не видел, как ты, дружище?
   - Лучше всех. Смотри, что тебе привез, - и он полез в свои вещи за пре-зентом, - кальвадос, твой любимый. Прямо из самой Нормандии.
   - О! Вот это удружил, спасибо, ценю. Солнечное золото Нормандии, спасибо.
   - Ну, рассказывайте, что у вас тут нового?
   - Да как тебе сказать... - замялся Ален.
   - По правде, хотелось бы как есть, - сказал он, доставая из сумки свежий выпуск "France-Soir". - Это правда? Тут написано про двух девочек.
   - Да боюсь, что уже три.
   - Как, как три, еще кто-то? - встревожились все не на шутку.
   - Да, еще одна девочка, Жуэль, она была их подружкой, мы только что от ее дома, там полно машин, даже к дому не подойти, все оцепили.
   - Но вам удалось хоть что-то узнать?
   - Сказали, что девочка покончила жизнь самоубийством, вскрыв себе ночью, пока все спали, вены на руке, не выдержав смерти подруг.
   - Бедняжка.
   - Только боюсь, это всего лишь официальная версия, так, для отвода глаз, чтобы успокоить местных жителей и не сеять панику.
   - С чего ты так решил?
   - Да мы видели, как выносили тело. Оно было так укрыто, что нельзя было даже разглядеть, что там лежит, выносили, никого и близко не подпуская. Просто труп так не прячут. Извини, Катрин, я не хочу, чтоб тебя это пугало, - обратился он к сестре, заметив, что она сильно встревожилась. - С нами за своих девочек ты можешь не беспокоится, да и полиция уверяет, что это все несчастные случаи и самоубийство.
   - А сбежавший маньяк? - с волнением в голосе спросила Катрин.
   - Какой еще маньяк? - встревожился уже и Филипп.
   - Да сбежал тут один урод, - ответил Ален. - Да нам можно не пережи-вать, у нас сейчас здесь столько полиции с этой шумихой, что точно больше, чем у вас на Елисейских полях. Их столько наехало, что у нас на каждого жителя по жандарму.
   - Смотри, Катрин, если что - мы можем прямо сегодня собраться и поехать домой.
   - Да нет дорогой, на самом деле, здесь куда спокойнее, чем в некоторых кварталах Парижа. Подростковый суицид, к сожалению, вещь нередкая.
   - А этот маньяк, что вы говорите?
   - Так его здесь никто и не видел, сказала Катрин. - Не факт вообще, что он в этих местах, он мог запросто угнать где-нибудь машину и покинуть границы Франции. Да и подумаешь - маньяк. Ты бы видел, как мой братец легко с кабаном разделывается, маньяку уж точно не сдобровать.
   - Ты что, сестренка, мы за тебя с Филиппом любого маньяка на части порвем, скажи, - и Ален хлопнул Филиппа по плечу своей крепкой рукой.
   - Ладно, смотрите, сами, но если передумаешь - только одно твое слово, дорогая.
   - Спасибо, не переживай.
   В этот момент спустились девочки.
   - Ну что, красавицы, подарки понравились?
   - Ага, папа, супер. Ты у нас самый лучший.
   - Ха, ха. Я рад, что вам понравилось.
  
   После обеда в дверь их дома позвонили. Катрин пошла открыть двери. На пороге стоял офицер полиции.
   - Здравствуйте, мадам, комиссар Даниэль Куртуа, - представился гость.
   - Здравствуйте, Катрин Легран, чем могу быть полезна?
   - Я бы с вами хотел поговорить, буквально пять-десять минут, если позволите.
   - Конечно, проходите. Чай, кофе?
   - Нет, благодарю. Я так понимаю, вы приехали сюда на отпуск в гости?
   - Да, к своей матери с братом, вместе с дочерьми.
   - Замечательно. Вы уже, полагаю, в курсе местных печальных новостей?
   - Да, бедные девочки.
   - Да. Мы проводим расследование по этому поводу...
   - А разве это не самоубийство, простите?
   - Да так-то оно так. Но сразу такое количество подряд вызывает наши опасения, и по долгу службы мы обязаны рассматривать все возможные варианты, хоть и все факты указывают исключительно на самоубийство. Понимаете, это все вызвало большой резонанс в обществе. Я думаю, вы не могли не заметить, что мы усилили в связи с этим меры безопасности. Надеемся, что эти факты не повторятся, но мы обязаны все предусмотреть.
   - А что есть намеки на другие версии?
   - Да как вам сказать. Скажите, а могу я немного поговорить с вашими дочерьми, с вашего разрешения и при вашем присутствии, разумеется. Просто, насколько мне известно, ваши дочери смогли слегка познакомиться с теми девочками. Нет-нет, вы не подумайте, мы их ни в чем не подозреваем, я всего лишь надеюсь, может, они хоть немого помогут пролить свет на эти события, может хоть чем-то смогут помочь в расследовании, что-то подскажут, понимаете, только и всего.
   - О, конечно-конечно. Если они смогут чем-то помочь или что-то прояс-нить, будем только рады. Я к этому отношусь с пониманием. Не переживайте, сейчас я их позову.
   И Катрин позвала своих дочерей. Они спустились вниз.
   - Вот комиссар, он бы хотел с вами немного поговорить, может, вы сможете ему чем-то помочь.
   Девочки вежливо поздоровались и представились, хотя и с некоторой опаской, еще не зная о цели визита представителя закона.
   - Скажите, девушки, - начал комиссар, - а как бы вы могли охарактеризовать ваших бывших подружек, если можно, простите.
   - Да ничего, мы особо с ними и не дружили, больше с мальчишками - с Денисом и его кузеном Жильбером. А с девчонками так, привет-пока.
   - А что так?
   - Да в основном из-за Лидии. Как-то сами девочки по себе ничего, но вот Лидия - своим характером их просто подмяла под себя.
   - В смысле?
   - Да они ее просто боялись, она у них заводилой была. Куда она им скомандует, туда они и шли.
   - Но если она была с таким сильным характером, что ее могло так надломить, не знаете?
   - Да она все за Денисом бегала, а сама Денису была до лампочки, он на нее даже внимания не обращал.
   - Понятно, юношеская любовь, сердцу не прикажешь. Скажите, а как вы думаете, остальные девочки могли, как бы это мягче сказать, уйти вслед за ней, понимаете.
   - Да все они какие-то странные были, может быть и так.
   - Скажите, у меня еще такой вопрос к вам, - сказал он, доставая фотографию и показывая им, - вы этого человека, случайно, не могли нигде видеть, может он крутился возле тех девочек, или еще где.
   Катрин взяла фотографию в руки, и спросила:
   - Жан Куто ?
   - Вы его знаете? - заинтриговался комиссар Куртуа.
   - Этого мерзавца сейчас по всем каналам и газетам показывают. У вас есть подозрения на его причастность.
   - Нет, ни малейших. Но сбрасывать со счетов и эту версию, пока он не пойман, мы не имеем права.
   - А Куто 1 - это его фамилия или прозвище? - спросила Катрин.
   ------------------------------------------------------
   1 Куто (couteau) - в переводе с французского - нож.
  
   - Фамилия, фамилия. Скажите, девочки, а вы этого человека нигде не ви-дели.
   - Нет, тоже только по телевизору. Если б и видели, тотчас бы позвонили в полицию.
   - Вот это правильно, молодцы. Ну что ж, не смею вас больше задерживать, спасибо. Единственное, что вас попрошу, быть осторожнее, и хотя бы ближайшие дни не отходить далеко от дома, если можно.
   - Конечно, комиссар, - сказала мама, - мы постараемся. Скажите, а у них, по-моему, была еще подружка в их компании?
   - Да, Вероника.
   - И как она?
   - Держится. Мы выставили на всякий случай в ее дома охрану - двух сержантов. Один охраняет дом снаружи, и один, с разрешения ее родителей, дежурит возле ее комнаты. Мы должны все предусмотреть, сами понимаете. Еще сейчас с ней работает психолог. Так что будем надеяться, что за нее волноваться не стоит.
   - Понятно, ну что ж, до свидания, если что - заходите.
   - Спасибо, всего доброго. Да, вот вам моя визитка, если что-то вспомните, или еще что - звоните.
   Комиссар ушел, и Катрин обратилась к своим девочкам:
   - Ну что, вы как?
   - Все нормально, мама, не переживай за нас, мы в порядке.
   - Что комиссар просил, слышали?
   - Да мам, мы никуда не собираемся.
   - Вот и отлично.
  
   VII.
  
   Молодой сержант Готье сидел у дверей Вероники, коротая время за игрой в карманную приставку, чтобы не заснуть. Из комнаты послышался звук, как стук закрывающегося окна, и по его ногам пронесся легкий прохладный ветерок. Он тут же встал, отложил игру, и постучался в двери.
   - Мадмуазель Виктория, у вас все нормально?
   В ответ никто не ответил. Он постучал еще раз.
   - У вас все в порядке, можно войти?
   В ответ тишина. Сержант схватился за кобуру и приоткрыл дверь, заглянув вовнутрь. В потемках ничего не было видно, и он осторожно вошел в комнату, держа пистолет наготове. Виктория тихо спала в своей кровати, никого постороннего не было видно. Он было уже собрался уходить, как вдруг, прямо из пола, перед кроватью девочки, стало со скрипом вылезать, упираясь руками в пол, непонятное существо. Оно смотрело, с устрашающим видом, горящими глазами прямо в глаза сержанта. Сержант с ужасом застыл, как вкопанный, не зная, что делать. Он ожидал увидеть все что угодно, только не такое. Это не поддавалось здравому рассудку. Наконец существо полностью вылезло, пристально рассматривая его, и распростерло свои костлявые гниющие руки в обветшалых тряпках и двинулось на него. Перепугавшись, он попятился назад, и принялся палить по увиденному из пистолета, но существо наполовину провалилось обратно в пол и пули ушли в окно, со звоном разбив его. Призрак продолжил надвигаться на него как бы сквозь пол. Его руки приближались все ближе и ближе к Готье, какой-то противный прохладный ветер обдувал и его и развивал обветшалые тряпки на призраке. Он был все ближе и ближе, сержант уже уперся спиной в стенку, сполз по ней, и сидя, принялся неистово палить по призраку, разрядив почти всю обойму. Вдруг раздался резкий хлопок, больше похожий на взрыв и призрак разлетелся в стороны хлопьями пепла. Сержант только успел прикрыться руками.
   Затем все рассеялось и исчезло, как ничего и не было, и его взору открылось ужасающее зрелище - пули буквально изрешетили тело Вероники, они проходили сквозь призрак, как сквозь воздух и летели в девочку, которая была за ним. Все вокруг было забрызгано кровью. Изрешеченное одеяло было насквозь ей пропитано. Пол, стены - все было в крови. На бедной девочке не было живого места.
   А по коридору и лестнице были слышны бегущие шаги. Это разбуженные шумом и стрельбой домочадцы и сержант Превер, охранявший дом снаружи, бежали в комнату Вероники. Первым буквально влетел в комнату отец девочки, остальные вбежали, врезавшись в его спину. Включив свет, они замерли от увиденного ужаса - их единственная дочь лежала, изрешеченная, в луже собственной крови. Они даже не сразу заметили сержанта Готье, сидевшего у стены, и только заметили его, когда тот стал невнятно бормотать:
   - Это не я, это оно, все оно...
   Отец, заметив его, вскипел от злости и бросился на него:
   - Ах ты ублюдок...
   - Это не я, - только и успел пробормотать тот, с большими и испуганными глазами, вскинул пистолет и выстрелил себе в голову.
   Кровь, вперемешку с мозгами, разлетелась во все стороны, перемешиваясь с кровью Вероники. Бедняга сержант явно понял, что его ждет, и что его никто не оправдает, все повесят на него. Выбор между смертью и позором пал на первое.
   Мать Вероники, забрызганная кровью Готье, закричала и осела в обморок. Муж только и успел подхватить ее, сел с ней, схватился за голову, и в истерике зарыдал.
  
   VIII.
  
   Катрин с утра взяла велосипед и отправилась на нем в магазин. Проезжая мимо уличного кафетерия она заметила комиссара Даниэля Куртуа. На столике, за которым он сидел, стояли сразу три чашки кофе и тарелочка с сэндвичем. Катрин притормозила, поставила свой велосипед и подошла к нему.
   - Глядя на вас, можно сказать, что вам выдалась нелегкая ночь.
   - О, мадам Легран, здравствуйте. Присядете?
   - Здравствуйте, месье.
   - Пожалуйста, еще чашечку кофе и круасаны, - сказал он официанту.
   - Спасибо, так что я не ошиблась насчет бессонной ночи?
   - Да, мадам, вы правы, это вы по количеству моего кофе определили?
   - И кофе, да и извиняюсь, глаза красные, выдают. Что-то опять случилось?
   - Лучше и не спрашивайте.
   - Что-то с Вероникой?
   - От вас не утаишь.
   - Неужели? Что и она тоже покончила с собой?
   - Все гораздо хуже, похоже, у сержанта, который ее охранял, поехала от всего этого крыша, он выпустил в нее почти всю обойму, а потом и сам застрелился.
   - О, Господи, какой ужас, - схватилась она одной рукой за сердце, а другую поднесла ко рту.
   - Да, похоже, что это уже превращается в какую-то психическую эпидемию. Только, просьба, пока особо не распространяться об этом. Ума не приложу, как нам это скрыть от газетчиков. Представляю, какой гул тут будет стоять, когда это всплывет. Такое уж точно не утаишь.
   - Да, представляю, какого вам сегодня придется.
   - Да уж. Сегодня ждем чиновников из министерства, дело взяли под осо-бый контроль, говорят, дошло до самого, - и он многозначительно показал пальцем вверх.
   - Да что вы говорите.
   - Теперь нас может спасти только чудо. Эх, изловить бы сейчас этого ублюдка, это хоть как-то б смягчило нашу участь. Ой, мадам Катрин, извините меня, что я так ругаюсь, я сейчас сам не в себе.
   - Ничего-ничего, я все прекрасно понимаю.
   - Сегодня сюда должно наехать много чиновников и полиции, так, что я думаю, будет лучшим, если ваши девочки сегодня-завтра проведут в доме. Я думаю, им ни к чему лишний стресс.
   - Вы правы. Они и сами пока не особо хотят куда-то выходить. Возможно, мы на днях вообще вернемся в Париж.
   - Да, может, так действительно будет для них лучше. Хотя, смотрите сами, я думаю, эти эксцессы должны на этом закончиться. Если б не все эти события, то намного полезнее провести лето у нас, чем торчать в городе.
   - Конечно, мы еще подумаем.
  
   Софи и Виктория заспались, и проснулись, когда уже утро было в разгаре и все полным ходом занимались своими делами. Их и не пытались будить, пусть девочки отсыпаются на каникулах. Софи встала с кровати и подошла к окну, одернув шторы. Утреннее солнце озарило комнату ярким светом. Софи глянула в окно и вдруг резко отскочила от него.
   - Что там такое? - испуганно спросила Вик.
   - Иди глянь, только осторожно.
   Виктория тихонько подошла к краю окна, и незаметно посмотрела в него.
   - Вот блин, это же этот, как его...
   - Ага, Жан Куто, серийный маньяк-убийца.
   - Что будем делать?
   - Значит так, мама оставила визитку комиссара внизу, возле телефона. Беги, срочно звони ему, не будет по служебному телефону - звони на сотовый, а я останусь здесь - наблюдать. Давай быстро.
   Вик побежала к телефону, а Софи осталась смотреть за беглым преступ-ником у окна. Вдруг Куто, каким-то звериным инстинктом почуял, что за ним следят и повернул голову в сторону окна, где стояла девочка. Это был взгляд обезумевшего охотника, который осознает, что забрел в самое логово зверя, который сам объявил охоту на него, но погоня за жертвой и азарт истребителя, возобладали над ним, превышая чувство самосохранения. Охота и поиск жертвы - это дикий смысл его существования, и адреналин притупляет его рассудок. Жан Куто остановился возле дерева и посмотрел на Софи своими голодными безумными глазами, похотливо облизал губы своим мерзким языком, а затем, зло вытаращив на нее глаза, указал на нее указательным пальцем, после чего большим толстым пальцем провел у себя по шея, показывая, что ее ждет, коварно усмехнулся и собрался уходить. Но тут, будто неведомая сила подхватила его, и, перевернув его вверх ногами, подняла в воздух, выше дерева, царапая о ветви. Он пытался сопротивляться, махал руками и ногами, пытался от чего-то отбиваться, но все было тщетно. И тут его как будто с силой бросили, и он полетел головой вниз, ломая по пути сучья и раздираясь в кровь о них. Преступник грохнулся с высоты оземь, свернув себе шею. Он так и застыл, согнутый, плечами на земле, с вывернутой головой, только ноги опустились на землю. Больше он не шевелился, после такого падения невозможно выжить, даже такому психопату.
   Через несколько минут подбежал комиссар Куртуа и их мама с родственниками. Еще спустя несколько минут к дому стали съезжаться машины жандармерии, вызванные комиссаром.
   Сестренки тоже спустились, и мама, взволнованная, бросилась к ним на встречу.
   - Девочки мои, вы как? Вы в порядке?
   - Да, мама, в полном. С нами все нормально.
   К ним подошел комиссар.
   - Это он, Жан Куто? - спросила Софи.
   - Да, похоже, наконец, с ним покончено. Вы видели, как это произошло?
   - Да, этот псих проходил мимо, и, увидев нас, полез на дерево, чтоб рассмотреть нашу комнату. Я отправила сестру звонить вам, а сама осталась за ним наблюдать.
   - И не побоялась?
   - А чего мне бояться? Мы вызвали вас, в окрестностях полно полиции, а дома у нас были отец и мой дядя, они б его вмиг скрутили.
   - Ну, вы молодцы, смелые девчонки, а что было дальше?
   - Этот придурок залез наверх, ветка треснула, и он полетел головой вниз.
   - Да уж, действительно придурок, мы его ловим по всему департаменту и региону, а он сам полез к нам в руки, да еще и умудрился разбиться. Он бы еще сразу в полицейский участок пришел с веревкой на шее. Фу, ну хоть будет чем отчитаться перед руководством. Надеюсь, наши ужасы на этом закончились, можно спать спокойно. Ну а вы то, девчонки, как сами?
   - Да все путем, у нас в пригородах бывает и не такое твориться, после погромов в Париже, нас чем-то трудно испугать и удивить.
   - Ну у вас и девчонки, прямо отважные амазонки, - обратился он к Катрин.
   - Да уж, папины дочки, все в него.
   - Ну, это может где-то и к лучшему.
   - Может. Ладно, амазонки, давайте-ка в дом, не стоит вам здесь больше торчать.
  
   Девочки поднялись к себе в комнату и сели у окошка наблюдать за происходящим.
   - Хоть раз от "Черной тени" настоящая польза, - произнесла Софи.
   - Ты же сказала, что он полез на дерево и разбился.
   - Да, ему больше нечего делать, как лазить по деревьям, окна рассматривать, когда у него столько полиции на хвосте.
   И Софи рассказала сестре, как все было на самом деле.
   - Ничего себе, поворот событий, - сказала Вик, выслушав историю. - Но зато, слушай, о нас же теперь, наверняка, в газетах напишут. Только представь себе заголовки - "Убийственная красота двух юных парижанок сразила насмерть маньяка-убийцу".
   - Представляю, от репортеров теперь нам точно не отвертеться, впрочем, как и от дачи показаний. Сейчас нам главное не сболтнуть чего лишнего. Будем говорить тоже, что и говорили сегодня.
   - Понятное дело, правде все равно никто не поверит.
   - Вот и я про тоже, лишние неприятности нам не нужны. Хотя конечно появиться в газетах - вещь приятная. Нам все подружки обзавидуются, - и, немного промолчав, добавила, - слушай, но все равно, надо как-то со всем этим заканчивать, это все слишком далеко зашло. "Тень", конечно, кроме преступника, никого не убивала, девочки, действительно погибли, можно сказать, случайно. Но все равно, если б всю эту кашу не заварили, стольких смертей можно было б и избежать. Пусть и косвенно, но мы в этом тоже причастны. По-моему, мы должны со всем этим покончить.
   - Согласна, давай посмотрим, что там про это написано.
   Вик полезла за книгой, и стала искать нужный текст.
   - Вот. Все что нужно, это в церкви прочитать молитву "О усопших", после чего отправиться к покойному на могилу и произнести над ней отрывок из Евангелия от Матфея, глава двадцать пятая, стих сорок шестой: "И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную". Затем окропить крест-накрест святой водой три раза могилу, произнеся слова: "Земля к земле, прах к праху. Покойся с миром".
   - А там надеюсь, ничего не написано, что это опять надо делать ночью?
   - Нет. Значит, как я понимаю, можно и днем, хоть что-то хорошо. Слушай, а тебе не кажется, что это уже больше похоже на христианский обряд.
   - Понятное дело, кому как не церкви бороться со злом. Нам теперь и са-мим неплохо бы сходить, после всего, что натворили, на исповедь и на причастие.
   - Ты думаешь?
   - Уверенна. Только исповедь и искреннее раскаяние смогут снять с нас такой страшный грех.
   - Но мы же никого не убивали.
   - Колдовство, да еще и повлекшее столько смертей, не меньший грех, поверь мне.
   - Ладно, верю. А когда пойдем заканчивать со всем этим.
   - Думаю, пока нас не сцепили детективы и репортеры - надо воспользо-ваться этой суматохой и улизнуть прямо сейчас.
   И сестры, воспользовавшись тем, что внимание всех приковано к телу Жана Куто, выскочили из дома и направились прямиком к церкви. Службы в это время как раз не проводилось, и некому было обратить внимания на двух молящихся девочек. После прочтения молитвы девочки набрали освященной воды в храме и быстрым шагом отправились на кладбище, к могиле месье Кушона. Сестры прочитали отрывок из Евангелия. Софи взяла святую воду и принялась окроплять ею могилу, и произносить с Викторией: "Земля к земле, прах к праху. Покойся с миром". Только вода оросила могила, как тут же принялась не впитываться в землю, как и положено, а кипеть и шипеть. Поднялся легкий ветерок и странный гул. Но девочки, хоть и перепугались, но продолжили ритуал. Как только они произнесли последние слова в третий раз, как раздался истошный, нечеловеческий крик, небо затянуло облаками. Что-то пронеслось по воздуху, похожее, на сгусток черного дыма, и шмякнулось с тупым приглушенным звуком о землю могилы, подняв слой пыли. И вдруг, этот темный сгусток, как бы засосало в землю, оставив только вмятину. Облака рассеялись, и вновь показалось солнце.
   Девочки облегченно вздохнули, наконец-то все было закончено, и они побрели по аллее кладбища домой.
  
   - А что с книгой-то будем делать? - спросила, переведя дух Софи. - После всего, что случилось, не мешало бы ее сжечь. Нельзя, чтоб такое кому-то еще досталась.
   - Ага, так я тебе ее и отдала....
   16. 07. 2009.
Оценка: 5.57*23  Ваша оценка:
Раздел редактора сайта.