Киселева Елена Геннадьевна
Приключения графа Разумовского

Lib.ru/Остросюжетная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Оценка: 5.49*10  Ваша оценка:
  
   Содержание книги "Приключения графа Разумовского"
  
  
  Глава 1 Встреча великого князя Павла Петровича с графом Разумовским на балу
  
  Глава 2 Начало романа с Прасковьей Брюс
  
  Глава 3 Попытка Разумовских отделить Украину от России
  
  Глава 4 Любовные приключения с графиней Брюс и княгиней Барятинской
  
  Глава 5 Расправа Екатерины над Разумовскими, смерть Нарышкиной
  
  Глава 6 Переход эскадры Спиридова и Чесменское сражение
  
  Глава 7 Сватовство великого князя Павла
  
  Глава 8 Плен и княжна Тараканова
  
  Глава 9 Свадьба цесаревича Павла, заговор против императрицы Екатерины II
  
  Глава 10 Король Густав III и императрица Екатерина II перед войной со Швецией
  
  Глава 11 Борьба за корону
  
  Глава 12 Смерть великой княгини Натальи Алексеевны
  
  Глава 13 Опальный камер-юнкер
  
  Глава 14 Отъезд дипломата Разумовского в Вену
  
  
  Глава 1. Встреча великого князя Павла Петровича с графом Разумовским.
  
  Заканчивался солнечный, такой редкий для весеннего Петербурга, день. К исходу дня воздух сгущался, насыщаясь грозовой энергией. Ярко-красное солнце нехотя опускалось, лениво приближаясь к горизонту. Причудливые облака неторопливо проплывали над величавой Невой, навечно одетой по приказу Екатерины в гранит изысканных серых, голубоватых и розовых тонов. Шестёрка Разумовского уже давно оставила позади Петербург и неслась по загородной просёлочной дороге. Неожиданно для себя граф вспомнил детство, постоянные скандалы родителей и незабываемые рассказы матери о дворцовых тайнах своей тётки - покойной императрицы Елизаветы Петровны. Помнил Андрей рассказ матери о своём крещении в городе Батурине, куда прибыла императрица со своими придворными. Елизавета Петровна, увидев впервые крохотного племянника, радостно рассмеялась:
   Ты только посмотри, Марфа! Стазу видно, что мой крестник - из рода Нарышкиных...
  А Марфа Шувалова, посвящённая в тайны царственной подруги, шепнула своей любимице:
   Катенька, маленький граф ну прямо точная копия своей сиятельной тётки Елизаветы в детстве, жаль вот только, что родился он не от Петра Петровича...
  Как хорошо всё складывалось после его возвращения из Франции. Зная, что отец, фельдмаршал Кирилл Разумовский, и мать ждут его в Батурине, Андрей всё-таки решил приехать в Петербург и, как говорится, попал с корабля на бал. Когда он вошёл в Зимний, сразу же понял, что выход императрицы с графом Васильчиковым уже состоялся. Разумовский же заметил, что его не узнали. Но, помня о своём положении в обществе, с безразличием осматривал зал, переполненный блестящим петербургским обществом. Он прекрасно знал, что на многих стульях и креслах уже сдвигаются головы женщин и мужчин, любопытные петербургские красавицы, дамы и их кавалеры обмениваются впечатлениями:
   Князь?
  Молодой человек заинтересовал многих:
   Принц? Может быть, просто богатый иностранец?
  Высший свет недоумевал. Но прежде чем сотни людей, присутствующих на балу, смогли узнать его, дамы заметили красоту незнакомца. Граф Разумовский, одетый по последней моде, с аристократической непринуждённостью стоял у стены и серо-зелёными глазами разглядывал дам высшего света. В разных местах зала образовались кружки, где пили шартрезы, ликеры, играли в карты и разговаривали, ожидая начала танцев. Все смотрели на императрицу, которая должна была открыть танцы, но она не торопилась, о чем-то оживлённо беседуя с французским послом. Но вот гофмейстер, стоявший рядом с ней, махнул платочком, оркестр замолк, и Екатерина, встав с кресла, пригласила в пару своего нового фаворита Васильчикова. Зал немедленно расслоился, выстроившись затем по известному тут старшинству, следуя за первой парой. Заиграл оркестр, и Андрей внезапно почувствовал радостный и лучистый взгляд с противоположной стороны зала. Когда присмотрелся, то понял, что на него смотрит цесаревич Павел. Не обращая внимания на двинувшуюся танцевальную колонну, Павел кинулся через весь зал, пробежав прямо перед танцующей Екатериной и Васильчиковым, приведя в ужас гофмейстера. Васильчиков, танцующий в первой паре, пошутил:
  - Куда мы так спешим, ваше высочество?
  Однако Павел слов графа не услышал, он уже обнимал Андрея:
  - Бог мой, вы не представляете, мой друг, как я рад вас видеть!
  Андрей, поклонившись в ответ, улыбнулся:
   - Я знал, что обязательно встречу вас здесь, ваше высочество...
  Императрица сделала очередную фигуру в полонезе и, повернувшись к Разумовскому, благосклонно улыбнулась:
  - Граф? Я рада, что вы, Андрей, наконец-то вернулись из Франции, и два друга теперь снова вместе. Я уверена, что дружбу с будущим королём Франции и балы в Версале забудете нескоро...
  Андрей учтиво поклонился, а Павел, недовольно насупившись, ждал, когда мать закончит свой разговор с Разумовским:
  - Я так рад, что встретил вас на балу! Я уже давно жду вашего приезда в Петербург! Но, увы!
  Зал наполнился музыкой, хрустальные люстры мерно раскачивались в такт, переливаясь тысячами огоньков. Эти огни сверкали в драгоценностях статс-дам и фрейлин, жён титулованных вельмож и дипломатов, в орденах князей и графов, камергеров и камер-юнкеров. Всё сверкало вокруг, сияло, переливалось в лучах свечей и волнах музыки. Бал был в разгаре, светлые чувства переполняли графа Андрея. Радуясь встрече, он сказал:
  - Ради встречи с вашим высочеством я не заехал даже в Батурин, где меня с нетерпением ждёт отец. А ведь я не видел его три года...
  Павел, приблизившись вплотную к своему другу, негромко сказал:
  - Я не мог забыть вас, Андрей, дружба с вами - это лучшее, что было в моём детстве. Одному вам я мог доверить свои страшные мысли о моей матушке и получить поддержку, понимание и дружеский совет. Всё это я понял, когда потерял преданного друга на четыре года. Мать уже дала согласие, чтобы вы, граф, стали камер-юнкером моего двора. У нас с вами много дел. Никита Панин уже намекнул мне, что для меня подыскивают невесту. Вы мне нужны будете необычайно, я ведь не знаю, как следует вести себя с невестой...
  Разумовский в ответ только усмехнулся:
  - Камер-юнкером вашего двора? Ваше высочество, это возможно только через две недели, после моей поездки в Батурин. Отец мне никогда не простит, если я не навещу его. А о будущей свадьбе не беспокойтесь, я всегда буду рядом с вами. Поверьте, я прекрасно изучил женщин, безусловно, вместе мы справимся с этой проблемой. Кого вам рекомендуют взять в супруги?
  Павел, покраснев, смущённо признался:
  - Матушке расхваливают прусскую принцессу Вильгельмину Гессен-Дармштадтскую...
  Разумовский одобрительно улыбнулся:
  - Ваше высочество, её мать герцогиня Генриетта Гессен-Дармштадтская одна из самых образованных женщин Европы, если принцесса Вильгельмина хоть малую толику похожа на мать, то лучшей партии вы не найдёте...
   В это время свита великого князя приблизилась к беседующим друзьям, цесаревич жестом дал понять, чтобы камер-юнкеры не приближались. Салтыков и Куракин, обиженные невниманием великого князя, неприязненно посмотрев на Андрея, отправились к своим дамам.
  Павел подошёл поближе к Разумовскому:
  - Был ли у Вольтера?
  Граф утвердительно кивнул головой:
  - Конечно, его интересует Россия и возмущает рабство. Вольтеру очень понравились украинские мелодии и песни, играл ему Моцарта, он заплакал после "Реквиема". Много говорили с ним о любви.... Познакомился с Руссо. Разговаривать с Жан-Жаком было очень сложно - у него полное отсутствие юмора, бедняга настолько серьёзен, что даже смеяться не умеет....
  Наследник престола не мог наговориться, его интересовало всё:
  - Больше всего мне хотелось бы увидеть Версаль и двор Людовика XV.... Как поживает дофин? Граф, при дворе ходит много сплетен о будущем короле Франции. Это правда?
  Андрей улыбнулся:
  - Ваше высочество, вы задаёте столько вопросов, но, прежде всего, дофин передаёт вам свои наилучшие пожелания и письмо лично для вас. Великолепие Версаля ослепляет. Балы, спектакли и маскарады! О, француженки! Их очарование не могли скрыть даже маскарадные маски.... Вы не поверите, ваше высочество, но после свадьбы некоторое время Людовик XVI не появлялся в спальне Марии-Антуанетты...
  Павел удивился:
  - Бог мой! Избегать любви прекраснейшей женщины Франции? Я не понимаю...
  Друг, наклоняясь поближе, рассказывал:
  - Многие в Версале не понимали Людовика, при дворе распространялись слухи и сплетни. Никто не знал истинной причины, будущая королева начала проявлять нетерпение, она жаждала любви дофина. Императрица Мария-Терезия сделала официальный запрос в Версаль: может ли будущий король Франции исполнять свои супружеские обязанности?
  Цесаревич воскликнул:
  - Насколько я знаю, все короли Франции были большими любителями женщин. Его дядя Людовик XV до сих пор меняет фавориток как перчатки...
  Разумовский продолжил
  - При дворе не были готовы к такому скандалу. Дошло до того, что парижане, ложась спать, говорили: "Будем надеться, что в эту ночь Людовик наконец-то сможет!". Но, увы! Каждое утро одна и та же новость с быстротой молнии облетала Париж: дофин Франции опять не смог! Горожане на улицах Парижа стали распевать скабрезные песенки о будущем короле, Мария-Антуанетта, узнав об этом, рыдала в спальне. Пришлось мне, на правах друга, уговорить беднягу на операцию...
  У Павла округлились глаза от ужаса:
  - Операция? Но это же невероятная боль...
  Андрей в ответ только усмехнулся:
  - Всё закончилось благополучно, дофину врачи дали морфий, поэтому он ничего не почувствовал...
  Цесаревич с нетерпением расспрашивал:
  - Ну, а после операции...
  Граф засмеялся:
  - Во время первой брачной ночи будущий король стал мужчиной и от восторга лишился чувств. На следующее утро Мария-Антуанетта вышла из спальни со счастливым и смиренным видом: "Поздравьте меня, стала женой дофина Франции!"
  Павел, обрадованный встречей, расспрашивал друга:
  - Как тебе Страсбургский университет, который на всю Европу славился своими профессорами?
  Андрей засмеялся:
  - Отцу не понравился Страсбург. На улицах много военных, во всех ресторациях кутежи и драки, а главное большое количество публичных домов пришлись моему гетману не по вкусу. Поэтому вначале он отправил меня в Оксфорд, где преподаватели впервые столкнулись со студентом, рассуждающим о реформах государственности. Они искренне удивлялись зрелости моего интеллекта. Я был дружелюбен и предупредителен с однокашниками и профессорами, поэтому вскоре стал любимцем Оксфорда. Беззаботные студенческие годы вначале в Оксфорде, а потом в Страсбурге пролетели быстро. А потом я получил из Петербурга указ, подписанный президентом Морской коллегии, в котором мне сообщили, что гардемарин Андрей Кириллович Разумовский....
  Его высочество, держа под руку друга детства, как всегда, задавал много вопросов. Но вначале Павел сосредоточился и процитировал свой указ:
  - ... должен немедленно отправиться в Англию, поступить на службу в королевский флот, где и служить вольноопределяющимся в течение года. К тому же, вернувшись в Россию, гардемарин должен представить в Адмиралтейств-коллегию журнал морских путешествий, который обязан аккуратно вести весь год. Как вам понравился Лондон? Ваше мнение об английских барышнях?
  Разумовский, встав по стойке смирно, доложил:
  - Ваше высочество, выполняя ваш указ, гардемарин Разумовский целый год жил в туманном Альбионе, где проходил стажировку на королевских кораблях. Через неделю я представлю в коллегию свой журнал морских плаваний на лучших в мире кораблях.... Лондон поразил меня своей грандиозностью и туманами. Больше всего мне понравился Британский музей, особенно библиотека, в которой были все удобства для научной работы. Тихие скверы и парки города украшают старинные особняки с зеркальными окнами, сплошь увитые зеленью....
  Андрей засмеялся и спросил цесаревича:
  - Ваше высочество, а о барышнях мне рассказывать всё или с купюрами?
  Павел воскликнул:
  - Ну, конечно же, всё!
  Андрей продолжил:
  - За год жеманные англичанки мне порядком надоели, так как я привык волочиться за каждой приличной юбкой. Из разговоров английских моряков я узнал, что парижанкам о любви известно кое-что такое, что лондонским барышням даже и не снилось. Естественно, я стремился быстрее попасть в Париж. Вот только о своих приключениях в Версале я расскажу без лишних ушей....
  Приятели переглянулись, как заговорщики, и рассмеялись.
  За друзьями наблюдала императрица вместе со своей статс-дамой Брюс:
  - Как счастлив Павел, я его давно таким не видела...
  Андрей тоже заметил оценивающие взгляды статс-дамы Прасковьи Брюс. Графиня была сестрой фельдмаршала Румянцева и имела большое влияние при дворе. Она была женщиной не первой молодости, но с очень миловидным лицом и изумительно сложенной фигурой. Прасковья на правах близкой подруги предупредила императрицу:
   Значит, Андрей Разумовский вернулся из Страсбурга? Моя приятельница, придворная дама Людовика XV, написала мне, что сын графа Кирилла - человек с множеством талантов, будущий король Франции был просто очарован им. Когда в зеркальной галерее Версаля слушали игру Разумовского на скрипке, придворным Людовика XV казалось, будто играет целый оркестр. Граф лично знаком с Моцартом и Бетховеном, сам сочиняет музыку и поёт словно соловей. Ко всему прочему юноша является знатоком живописи и литературы.... Перед отъездом из Версаля дофин Франции и граф Разумовский часто уединялись для продолжительных бесед. О чём могли беседовать молодые люди? Я не думаю, что будущий король Франции и сын гетмана Украины соблюдали виноградную диету и обсуждали прелести придворных красавиц...
  Екатерина сразу же поняла намёк подруги:
   Так ты говоришь, что дофин и граф беседовали наедине? Мой друг, я полагаю, они говорили о политике. Я всегда жду неприятностей именно от Франции, так как не оправдала надежд их дипломатов.... Во-вторых, ты хочешь сказать, что великий князь рядом с Андреем Разумовским бледно выглядит? Я знаю об этом, но Павел не хочет меня даже слушать. Сын уверен, что утончённые манеры графа Разумовского, знание дворцового этикета, умение жить весело, образованность придадут его великокняжескому двору необходимый блеск....
  Но статс-дама была непреклонна:
   Граф Андрей слишком красив для камер-юнкера его высочества, я предчувствую, что он станет покорителем самых неприступных красавиц Петербурга. Вполне понимаю твоего сына. Великому князю будет приятно иметь в своей свите обаятельного графа, но что будет, когда Павел женится? А если жена Павла Петровича не устоит перед достоинствами графа Разумовского...
  Екатерина призадумалась:
   Что интересно, одно сердце граф Разумовский уже покорил. Стоит ли называть имя этой дамы, графиня Брюс? Будь осторожна, Прасковья, информаторы Шешковского описали его любовные приключения при дворе короля Франции с мадам Шарлоттой и Дианой де Колиньи, к его обаянию не осталась равнодушной сама мадам Помпадур. А до свадьбы ещё далеко. Когда придёт это время, тогда и думать будем...
  
  
  Глава 2. Начало романа с графиней Прасковьей Брюс.
  
  
   Графиня подозвала лакея и тихо приказала:
   Передайте графу Разумовскому, что статс-дама Брюс приглашает его для беседы...
  Екатерина понимающе улыбнулась:
   Открываешь охоту на молодого Разумовского? Ты сильно рискуешь! Не забывай, что граф Андрей - любимый сын Кирилла Разумовского. Всё то, что ты затеваешь, гетман знать не должен. Иначе, он тебя не пощадит, я же всегда буду на его стороне.
  Екатерина, внимательно посмотрев на подругу, удивилась: зелёные, почти кошачьи глаза Прасковьи излучали притягательно-волнующий свет. Ей стало ясно, что Прасковья влюбилась с первого взгляда, и граф Разумовский, оставив в одиночестве своего друга, уже не сможет отойти от неё. Аромат неземных духов, исходящий от Прасковьи, сводил юношу с ума, Андрей, совсем не желая танцевать с пожилой женщиной, учтиво пригласил статс-даму танцевать менуэт. Это вызвало замешательство в свите сопровождающей великого князя. Несмотря на укоризненные взгляды Павла, Прасковья приняла приглашение Разумовского. Легко и изящно выполняя трудные фигуры менуэта, граф напомнил графине Брюс их давнюю встречу:
   Ваше сиятельство, когда два года назад я впервые увидел вас в Версале, вы выглядели чудесно. Многие при дворе находили в вас сходство с ранней мадонной Рафаэля. К сожалению, тогда вы не произвели на меня впечатления.... Но сейчас я просто поражён вашей красотой...
  Разумовский томно вздохнул. Дар очаровывать женщин он унаследовал от своего отца, признанного в Петербурге ловеласа. Высокий и стройный граф в изящнейшем костюме и очаровательная статс-дама, игриво танцующие менуэт, сразу же привлекли внимание всего зала. Андрей, выглядевший великолепно, очаровательно улыбался и смотрел восхищёнными глазами на Прасковью. Графиню слегка задели слова юноши, немного помедлив, она дипломатично спросила:
   Граф, я до сих пор помню ваши рассказы о Батурине и о том, как отец учил плавать в Сейме.... Вы находите, что я сильно изменилась за два года?
  Конечно, она уже знает от своей подруги мадам Шарлотты, что та преподала несколько уроков любви и лично обучала русского графа быть галантным кавалером и дарить женщинам комплименты их красоте. Статс-дама любезно, согласно протоколу, улыбалась, однако её всегда белая кожа нежного лица от лёгкого волнения покрылась румянцем. Искусно ведя светскую беседу, граф Андрей изящно и тонко плёл кружева лести:
   Ах, ваше сиятельство, если тогда в Версале вы были чудесны, то сейчас вы неотразимы. Вы божественно прекрасны! С вами интересно беседовать, ведь вы, графиня, необыкновенно умны....
  Прасковья улыбалась, делая вид, что верит своему юному кавалеру, однако, её настроение было окончательно испорчено. Если кавалер говорит даме об её необыкновенном уме, то он остался безразличен к обаянию и красоте своей партнёрши. Статс-дама, быстро составив план обольщения, сразу же приступила к его исполнению. Под утро, возвращаясь, домой после ночи любви, Разумовский твёрдо пообещал себе: "Хватит! Эта Брюсша будет почище мадмуазель Шарлоты! Наставлять рога своему будущему начальнику чревато последствиями.... Надо срочно ехать в Батурин...". Однако утром появился слуга с надушенным посланием от графини и, потупив понимающие глаза, доложил:
    Прасковья Ивановна приглашает вас для беседы, граф...
  Графиня, одетая в зелёное прозрачное платье, выгодно подчёркивающее изящную фигурку, с нетерпением ожидала юношу в своём кабинете. Встретив бледного с потухшими глазами Андрея, она поняла, что перестаралась. Юноша ещё не готов отдавать ей всего себя без остатка и быстро восстанавливаться. Это приходит с опытом.... Статс-дама, пытаясь заинтересовать графа, намекала на дружеские отношения с императрицей, рассказала о приглашённой певице:
   Завтра мы с вами встретимся в Эрмитаже, где будет петь оперная певица Габриэлла, выписанная Като из Италии. Когда Елагин, ведущий с ней переговоры, спросил итальянку, за какую сумму она согласится поехать в Петербург, певица назвала такую сумму, что граф удивился:
   Мадам, но наша императрица сенаторам платит меньше...
  На что оперная дива, скромно потупив чёрные глаза, озорно ответила:
   Во-первых, не мадам, а мадмуазель. Во-вторых, так пусть ваши сенаторы споют мои арии для вашей императрицы. Может быть, у них получится лучше.... Екатерина ценит дерзких, поэтому певица была приглашена и уже прибыла в Петербург. Однако, Андрей, вы, я это вижу, не в духе? Если вы никуда не торопитесь, то расскажите мне, как принял вас прусский король....
  Андрей с облегчением вздохнул:
   Императрица, недовольная независимой политикой моего отца на Украине, не хотела отпускать гетмана для выезда за границу. Хитрый хохол отложил свою просьбу до празднования годовщины восшествия Екатерины на царский престол. В этот день на праздничном балу в Петергофе, отец, как бы случайно оказавшись между министрами Франции и Пруссии, завязал светскую ни к чему не обязывающую беседу. Екатерина Алексеевна, подойдя к министрам, заговорила с отцом, а он не растерявшись, тут же обратился к ней с просьбой отпустить его во Францию: "...для продолжения образования моих сыновей в Страсбургском университете..."
  Императрица, не решилась в присутствии иностранцев отказать фельдмаршалу в его просьбе: "...Конечно, граф, вы можете ехать, когда пожелаете..."
  Вскоре мы со свитой сопровождения отправились в путешествие по Европе, главной целью которого был Страсбург и Париж. Я ликовал, впереди были незабываемые встречи с Мармонтелем, Жан Жак Руссо, Дени Дидро и Вольтером, книги, которых меня восхищали с детства...
  
  Вначале была Рига, потом Берлин. Приехав в Берлин, мы остановились в доме русского посла. На следующий день к дому князя Долгорукова подъехала карета, и скромно одетый человек вручил отцу конверт:
   Граф Финкельштейн просил передать графу Кириллу Разумовскому письмо от короля Пруссии....
   Распечатав конверт, отец прочитал послание Фридриха вслух: "Королева Елизавета, принцессы и принц Генрих с супругой просят графа Кирилла приехать ко двору, так как они хотят познакомиться с его сыновьями..."
  Скромно одетый король, увидев отца, меня и братьев, подошёл к нам и сказал: "Я хочу, граф, поговорить с вами в приватной обстановке, позабыв на этот раз об этикете..."
  Отец, как камергер императрицы Екатерины, возразил королю: "Ваше величество, этикет строго регламентирует моё поведение при вашем дворе..."
  Однако король, хрипло засмеявшись, оборвал витиеватую речь отца: "Этикет - это глупости, если надо будет выбрать между этикетом и беседой с интересным человеком, я всегда предпочту беседу. Дорогой граф, этикет нужен только для того, чтобы я побыстрее мог избавиться от неинтересного собеседника. Но граф Разумовский мне очень интересен и его сыновья тоже, поэтому, ваше сиятельство, вы обедаете сегодня со мной..."
  Графиня Брюс, внимательно слушавшая Андрея, сказала:
    Как сейчас выглядит Фридрих? Наверное, он сильно постарел? Я думаю, король знает о гетмане Разумовском всё или почти всё. Не удивлюсь, если Фридрих знает об участии твоего отца в перевороте, в результате которого прусская принцесса Ангальт-Цербская села на русский трон и стала именоваться императрицей Екатериной....
   Андрей, вспомнив короля, засмеялся:
    Король - маленький, очень подвижный человек со смешной косичкой, украшенной чёрным бантиком. Я не могу сказать вам, графиня, что Фридрих постарел или изменился, так как видел короля Пруссии впервые. Великий человек, однако, во время беседы перепрыгивает с предмета на предмет, с одной персоны на другую, причём говорит король только о том, что ему самому интересно, не слушая ни ответов, ни мнений собеседника. Этот недостаток Фридриха II отметили и отец, и я с братьями. После обеда он предложил спуститься в парк и пройтись по его зелёным террасам. Его интересовал флот, который восстанавливала наша императрица, однако отец, заранее предупреждённый Паниным, сразу же переводил разговор на живопись и музыку...
  Граф, рассказывая о прусском короле, смотрел на Прасковью, и ему стало ясно, что эти непростые отношения со статс-дамой императрицы следует прекратить. Вот не повезло! Брюсша страстно влюбилась в него и стала ежедневно приглашать его в свои интимные покои, где обычно принимала своих любовников. Сегодня Андрей и графиня Брюс, сидящие друг против друга в вольтеровских креслах, опять выясняли отношения. Графиня, глядя своими колдовскими глазами на юношу, спросила:
   Сегодня, граф, вы явно не в духе. Похоже, торопитесь в салон к Херасковым? Как вас приняли при французском дворе?
  Андрей нервно смотрел на часы, вставал и опять садился:
    А что, мой начальник граф Брюс уже запретил посещать вечера у Херасковых? А как, по-вашему, должен был принят в резиденции Людовика XV сиятельный граф Андрей Разумовский? Неужели вы, графиня, забыли, что я - любимый племянник ближайший покойной императрицы Елизаветы Петровны. Именно в Версале, благодаря моему другу дофину Людовику, я до тонкости изучил правила хорошего тона, дворцовый этикет и был принят французским королём.
  Ей надо было задать главный вопрос, интересующий Екатерину. Прасковья, не обратив внимания на колкость, кокетливо протянула изящную руку для поцелуя:
    Сколько женских сердец разбил в Версале мой красавец-гардемарин?
  Однако смутить графа было невозможно:
    Мой ангел, я полагаю, что императрице уже доложили обо мне. Я, конечно же, был замечен взыскательными придворными красавицами Версаля.... Десятки любовных записок, приглашающих на свидания, я получал ежедневно. Как принц крови я был благожелательно принят королевским двором, а своим пением и игрой на скрипке очаровал Людовика XV и подружился с дофином. А интимные подробности моих романов во Франции услышит только его высочество, если вы не возражаете....
  Этот роман не приносил радости и напоминал Разумовскому странный поединок двух умных людей. Прасковье доставляло большое удовольствие спорить с Андреем и побеждать, обсуждая книжные новинки:
   Надеюсь, мой дорогой, вы уже прочитали Жан-Жака Руссо, которым восхищается вся Европа? Старый философ с его пламенной юношеской душой просто нестерпим. Недели две назад императрица оказала честь французскому философу Дени Дидро, который был принят в тронном зале. Екатерина, сидя на золотом троне, предложила философу написать реферат о том, каким бы желал Дидро видеть правление в России.
  Возмущению Разумовского не было предела:
   Отец, посетив литературный салон мадам Марии Жоффрен, где обычно собирались все талантливые люди Парижа, передал писательнице личное письмо императрицы. Там мы познакомились со многими людьми, книгами которых восхищаемся. С этими писателями мы обсуждали рабство в России и даже спорили с ними. А теперь я узнаю, что великий старец, приехавший в Россию и сохранивший юношеские чувства, через две недели представил свои мысли о рабстве и России, императрица, сидя на троне, в присутствии раболепствующих придворных, высокомерно высказалась:
    Вы правите, Дени-Первый, на бумаге, а я, императрица Екатерина II, управляю живыми людьми и великой страной.... Она оскорбила величайшего мыслителя, а чтобы выглядеть в глазах Европы достойно, подарила Дидро богатую шубу из песца. Ваша Като просто боится умных людей, поэтому быстренько выпроводила Дени Дидро во Францию, назначив громадный пенсион. В Европе, не разобравшись по существу дела, во всех газетах поют дифирамбы нашей императрице....
  Графиня многозначительно предупредила юношу:
   Мой любезный граф, я прекрасно понимаю и даже в чём-то согласна с вами. Однако у каждого своя судьба, вы, граф Андрей Разумовский, а значит, придворный её императорского величества. Придворный, не согласный с политикой государыни, - нонсенс. Очень надеюсь, что ваша судьба, ваше сиятельство, при дворе Екатерины будет счастливой....
  Андрей, после окончания страсбургского университета, считал, что он много знает, однако Брюсша, прочитавшая много книг и читающая все периодические издания Европы, была настолько умна, что почти всегда побеждала в спорах. После каждого визита к графине раздражённый Андрей обещал себе: "Хватит! Этот визит был последним...". Он спешил, так как в своих апартаментах его нетерпеливо ожидал великий князь. Застоявшиеся лошади стремглав понесли карету с золотым графским гербом к Зимнему дворцу. Андрей, взбежав по ступенькам дворца, не отвечая на поклоны придворных, быстро пошёл к кабинету его высочества. Павел, обрадованный появлением друга, спросил:
   Что, так было трудно убежать от графини Брюс?
  Разумовский, не скрывая своих чувств перед другом, пожаловался:
   Ах, ваше высочество, даже не знаю, как поставить точку в этих странных отношениях с графиней.... Согласитесь, что спать с женой своего начальника, по крайней мере, неприлично...
  Павел подошёл поближе к Разумовскому:
  - Не понимаю я графа Брюс, ведь он сам подыскивает любовников для своей жены. Забудем о Брюсах, Андрей, я с нетерпением жду твоих рассказов о Версале и дворе Людовика XV! Как принял тебя двор?
  Андрей улыбнулся:
  - Отец настаивал, чтобы я после окончания университета съездил бы в Париж, а в Версале подружился бы с будущим наследником престола.... Мне теперь часто снится Версаль - весь в жасмине и резеде. Огромный замок, возвышающийся над равниной, с сотней зеркальных окон поразил меня своей величественностью. Вокруг замка дворцы, искусственные каналы с набережными и фонтанами, окружённые садами и парками. Особенно мне понравились парки, в которых деревья и кусты были искусно подстрижены, аллеи из подстриженных деревьев пересекаются под прямым углом, а цветники образуют треугольники, квадраты или шестиугольники. Вы не представляете, ваше высочество, какой аромат цветущих деревьев, кустарников и цветов стоит летом в парках!
  Вспомнив все проказы, которые они устраивали с Людовиком XVI, Андрей заулыбался:
   - Когда я появился в Версале, то был радушно принят французским двором, как принц крови. Людовик XV был очарован моим пением и игрой на скрипке. Я пел французские, русские, итальянские и конечно украинские песни, а также всё, что просили придворные.... Дофин, с которым мы подружились, сказал, что я был великолепен! В моих лучших друзьях числились приближённые короля и маршалы, художники и поэты. Женщины из моей постели переходили в постель дофина, в то время как я забавлял мадам де Помпадур. Так я оказался в центре внимания одного из самых блестящих и пышных королевских домов...
   Павел нетерпеливо прервал:
   - Я жду твоего рассказа о Шарлотте...
  Разумовский улыбнулся:
   - Неужели без купюр?
   Великий князь, закрыв на ключ кабинет, ответил:
   - Да!
  Андрей, таинственно понизив голос, стал рассказывать:
  - На одном из придворных карнавалов я увидел женщину, которая была одета, как амазонка. Роста она была выше среднего, с длинными ногами и чёрными глазами. Такие сияющие глаза обычно скрывают множество секретов, которые так хочется узнать.... Когда дофин представил меня мадмуазель Шарлоте: "Граф Разумовский из России...", я сделал ей комплимент: "Мадмуазель, смею вас заверить, что таких красивых глаз я там не встречал". Мой комплимент произвёл впечатление на амазонку, она, сияя чёрными глазами, игриво представилась: "Мадмуазель Шарлота Шуазель, к вашим услугам, граф..." и протянула руку для поцелуя. Я, нежно целуя руку идеальной формы, сжал её пальцы чуть сильнее, чем полагалось. А сам внимательно наблюдал за выражением лица мадемуазель. Красные губки накрашенные по последней версальской моде приоткрылись, и я увидел, как розовый кончик языка неожиданно показался между белоснежными зубами мадмуазель. Прекрасно, юная леди, сказал я себе, именно вы станете моим номером один в Париже. Бал был в разгаре, когда мне вложили в руку записку. Развернув листок, пахнущий розами, я увидел адрес: "авеню Марсо, дом 7". В полночь, когда в Версале закончился бал, и все стали разъезжаться, я в своей карете поехал к дому, где жила прелестница. Было около трёх часов ночи, когда я добрался до спальни мадемуазель. Когда я открыл дверь в спальню Шарлотты, то сразу понял, что её любимый цвет - розовый. Она лежала на огромной кровати чёрного дерева, закутавшись в розовое шёлковое одеяло, освещённая розовым светом горящих свечей. Рядом с кроватью Шарлотты на низком полированном столике стояла хрустальная ваза, отделанная тончайшей серебряной отделкой, в которой стояли семь бледно-розовых роз. Здесь же на столике стоял бронзовый подсвечник, в котором горели три свечи, накрытые розовыми стеклянными футлярами. Все слухи о страстных парижанках и, книги, прочтённые втайне от отца, были подтверждены за те несколько часов, что я провёл с Шарлоттой. Все лондонские женщины, с которыми я переспал, в сравнении с мадемуазель стали казаться мне холодными колодами окаменелого дерева....
  У Павла от удивления округлились голубые глаза, он переспросил:
  - Значит, англичанки в постели, как холодные колоды?
  Андрей, понизив голос, продолжил свой рассказ:
  - В постели мадемуазель Шарлотта подкрадывалась ко мне внезапно, как мангуст к кобре, казалось, что у неё десяток пар рук и дюжина губ. К тому же она была настоящей акробаткой, несколько раз в течение ночи любовных битв я успевал рассмотреть её щиколотки, переплетённые за затылком....
  Павел даже подскочил с кресла:
  - Как это, Андрей? Щиколотки Шарлотты, переплетённые за затылком?
  Андрей захохотал:
  - Прикажете продемонстрировать? Включите своё воображение, ваше высочество, и слушайте, что было дальше.... Шарлотта с растрёпанными волосами, сидя верхом на мне, командовала моими действиями, словно фельдмаршал Румянцев на поле боя с турками, изображая скачущую наездницу. Мадемуазель словно пропускала меня через мясорубку, подвергая нагрузкам, превосходящим предел мужской прочности. Она превратила моё тело в длинный, хорошо смазанный поршень, который быстро двигался в стальном цилиндре всю ночь. Утром меня, уже не понимающего ничего, привел в чувство слегка ироничный голос: "...Совсем неплохо, мсье Андрей, для первого урока любви! Впрочем, я думаю, что пройдёт ещё немало времени, прежде чем вы, мсье, выйдете из стадии детского сада..."
  Павел Петрович, онемевший от рассказа друга, только хлопал голубыми глазами:
  - А что было дальше?
  Андрей, смущённо улыбаясь, развёл руками:
  - Ваше высочество, я никогда не жаловался на своё здоровье, но после этих слов понял, что не удовлетворил мадемуазель Шарлотту. Впервые в своей жизни я потерпел фиаско. Шатаясь, словно пьяный, весь в синяках, словно меня поколотили в драке, я едва дошёл до своей кареты, где меня подхватили слуги. Не помню, что происходило потом, и как я оказался в своих апартаментах в Версале, где и проспал два дня. Людовик, внимательно выслушав мой рассказ, вечером тайно отправился к Шарлотте в моей карете. Пока Людовик набирался опыта у мадемуазель, я зализывал свои раны и коварно продумывал для высокомерной мадемуазель план своего возмездия...
  Великий князь возмутился:
  - Неужели, граф, вы собрались отомстить женщине?
  Андрея передёрнуло:
  - Шарлотта, иронично улыбаясь, выгнала меня из спальни, словно нашкодившего кота. Вы полагаете, что я должен был поблагодарить мадемуазель и уйти? Ну, уж нет! Гардемарины никогда не отступают перед трудностями! В моей дорожной аптечке была баночка со шпанской мушкой. Из неё делают снадобье, которое у мужчин многократно увеличивает половую силу и вызывает повышенное сексуальное желание. Вечером после ужина я поднялся в свои апартаменты, достал пузырёк со снадобьем и положил его в карман. Через неделю я снова оказался на авеню Марсо. Подъехав к дому Шарлотты, я достал булавку и, держа её над открытой баночкой, посыпал на булавочную головку щепотку порошка. Затем осторожно поднёс её ко рту и слизнул бледно-серый порошок. Порошок не имел вкуса. Ровно через десять минут моё тело оцепенело, я начал задыхаться и хрипеть так, что испугался мой камердинер. Хорошо, что период оцепенения длился всего несколько секунд. Затем я почувствовал жжение в области паха. Прошла ещё минута, и мой половой член начал стремительно увеличиваться в размерах...
  Андрей замолчал, и Павел стал просить:
  - Ну не томи, Андрей, рассказывай...
  Разумовский делал вид, что забыл, но, увидев умоляющий взгляд, продолжил:
  - Когда я вошёл в розовую спальню, чёрные глаза Шарлотты таинственно мерцали. Мадемуазель, ожидая меня в своей розовой постели, насмешливо проворковала:
   - Так вы, мсье Андрей, явились, чтобы получить второй урок, не так ли?
  Я ничего не мог ответить Шарлотте, так как член раскалился докрасна, хотелось только одного - ввести его в мадемуазель до конца, чтобы охладить. Всё, что происходило с Шарлоттой и мной в течение всей ночи, описанию не поддаётся. Когда же я спрыгнул с кровати, мадемуазель лежала с закрытыми глазами, дыша, словно загнанная лошадь. Порошок действовал безотказно....
  Я испугался, увидев перед собой бездыханное тело:
   - Вам плохо, мадемуазель?
  Шарлотта, приоткрыв чёрные глаза, ответила:
   - Н-е-т...
  Разыскивая свою одежду в самых неподходящих местах спальни, я спросил:
   - Ну что, мадемуазель, я по-прежнему нахожусь в стадии детского сада?
  Шарлота, неоднократно испытавшая за ночь божественно-прекрасные мгновения высшего наслаждения, вынуждена была признаться:
   - О нет, мсье Андрей! Сегодня вы были великолепны!
  Заканчивая свой рассказ, Андрей подвёл итог:
  - Мой друг, это был полный триумф, так как порошок подействовал безотказно.... Жаль было уезжать из Версаля. Столько винограду и молодых прекрасных француженок, но ничего не поделаешь, я должен был осмотреть крупнейшие порты Амстердама, Гааги и Роттердама в Голландии.... Через месяц после моего приезда в Париж, согласно плану отца, на французском пакетботе "Императрица Франсуаза" я вначале отправился в любимый Петром I Амстердам. Наверное, плавание прошло бы без приключений, если бы я в первый же час своего пребывания, не встретил бы на пакетботе смуглую даму с красивыми чёрными глазами. Восточная красавица была с головы до ног увешана всевозможными золотыми и серебряными побрякушками, мелодично позванивающими при ходьбе. Женщина, поймав мой заинтересованный взгляд на своей миниатюрной ножке, осмотрела меня с головы до модных в Европе английских ботинок. После чего, позванивая своими браслетами, она встала с уютного кресла, подошла ко мне и, сладострастно глядя прямо в глаза, сказала: "Я - турчанка, приглашаю вас, мой господин, в каюту выпить бокал настоящего вина" Я охотно пошёл за женщиной - первой восточной женщиной в моей коллекции, и не выходил из её каюты, пока пакетбот "Императрица Франсуаза" не пришвартовалась в Амстердаме пять дней спустя.
  Павел облизнул пересохшие губы:
  - Бог мой, пять дней не выходить от турчанки! О чём можно говорить с ней? Неужели о кораблях?
  Разумовский засмеялся:
  - Эх, ваше высочество, жаль, что вас не было в этой каюте.... Уже через три дня после начала плавания, я вспомнил неугомонную Шарлотту Шуазель в её розовой постели и улыбнулся про себя: "Если я ещё должен ходить в детский сад, то по этой шкале сама мадемуазель в любовных делах была только шестиклассницей, тогда как турчанка в постели - была университетским профессором..." Единственное, что мне не нравилось во время перехода пакетбота в Амстердам - это кошмарный шторм в Ла-Манше. Много раз в моей голове проносилась мысль, что вот-вот ещё немного, и корабль перевернёмся. Когда же, наконец, пакетбот благополучно бросил свой якорь в порту Амстердама, я, уже прощаясь со своей попутчицей, заметил: "Слава Богу, что всё обошлось, и пакетбот не перевернулся, всё-таки шторм был около 6 баллов..."
  Турчанка, полюбовавшись золотым кольцом с крупным рубином, надела мой подарок на средний палец правой руки и нежно промурлыкала: "Спасибо за прелестное колечко, мой дорогой мальчик... Мой милый, Ла-Манш был все пять дней гладким, как моё зеркальце..."
  Я возразил турчанке: "О нет, мадам, мне кажется, что вы ошибаетесь: шторм был ужасающим..."
  В ответ турчанка расхохоталась: "Это был не шторм, мой юный друг. Это была я..."
  После этого приключения с турчанкой, я понял одно: чтобы иметь восточную женщину в постели, надо иметь хорошую форму и много денег...
  Будущий император с восхищением смотрел на своего камер-юнкера:
  - Я завидую тебе, Андрей, ты можешь себе позволить любые приключения и романы, а у наследника престола до сих пор есть воспитатель, который решает всё за меня. Я даже чихнуть без его разрешения не могу...
  Разумовский, стоя перед великим князем, убеждал Павла:
    Панин контролирует каждый ваш шаг. Не понимаю, ваше высочество, зачем совершеннолетнему великому князю нужен воспитатель? Вам нужно освободиться от ежедневной опёки графа Никиты Ивановича...
  Неизвестно, чем бы закончился бурно разгорающийся роман Андрея со статс-дамой Брюс, если бы в один прекрасный день, карета, запряжённая шестёркой, не остановилась у парадного подъезда дворца Разумовских. Гетману, у которого были свои осведомители при дворе, уже доложили, чем занимается его сын, поэтому Кирилл Разумовский прислал из Батурина карету и личное письмо. Делать было нечего, отправив надушенное письмо с громадным букетом любимых графиней орхидей, Андрей сел в гетманскую карету отца...
  
  Глава 3. Попытка Разумовских отделить Украину от России.
  
  
   Андрей, подъезжая к Батурину, удивлялся красоте и порядку в столице гетмана, утопающей в цветущих садах. Видимо, его отец не зря бывал за границей: он взял лучшее, что было на Западе. Порядок и чистоту, которую навёл в королевстве прусский король, умение пользоваться ландшафтным дизайном, не испортив красивейших мест вокруг Батурина, он перенял во Франции. Дворец фельдмаршала Разумовского, построенный в стиле Версаля, восхитил сына. Малиновая бархатная дорожка была выстлана в честь его приезда слугами от кареты до парадного подъезда. Услышав выстрелы из пушек, радостно и смущенно сказал отцу:
    Ну, гетман! Встречаешь меня словно адмирала! Где только пушку раздобыл?
   Выскочив из кареты, подбежал к отцу, вытянувшись в струнку, отдал честь и отрапортовал:
    Господин гетман! Гардемарин Разумовский, возвратившись из Европы, прибыл в тихую гавань Батурин для семейных баталий!
   Юного графа обнял отец. Вслед за отцом, на нём повисла любимая сестра Наталья:
    Андрей! Какой красивый у меня братик! А важный какой! Ты надеюсь, познакомился с Вольтером?
   Брат, довольный встречей с родными, рассказывал:
    С Вольтером? Конечно, долго расспрашивал о России, особенно о рабстве.... Попросил меня спеть, я пел песни разных стран, но больше всего ему понравились задорные украинские мелодии....
   Наталья, любуясь братом, улыбнулась:
    Дорогой мой, здесь в Батурине говорят, что гетман Разумовский поёт, конечно, хорошо, но когда поёт его сын Андрей, то в округе смолкают соловьи...
  В кабинете гетмана, обитом бесценными гобеленами и украшенном картинами известных художников, состоялся разговор отца с сыном, давно не видевших друг друга. Фельдмаршал, вспоминая Версаль, расспрашивал сына:
    Наверное, погода сейчас в Фонтенбло солнечная? Как здоровье моего друга Людовика? Расскажи-ка мне, сын, о свадьбе дофина....
   Вспомнив все проказы, которые они устраивали с Людовиком XVI, Андрей загадочно заулыбался:
    Жаль было уезжать из Версаля. Столько молодых и прекрасных француженок.... В день свадьбы Версаль просто светился от солнца и был переполнен гостями. Твой друг с любопытством наблюдал за поведением дочери австрийской императрицы. По-моему, он остался доволен и свадьбой, и своей невесткой. Кроме стройной фигурки, чудесного цвета лица и живых голубых глаз, Антуанетта обладает безупречными манерами. Жёсткое воспитание императрицы Марии-Терезии чувствуется сразу. Лёгкая, грациозная походка этой девочки, какой я её знал в детстве, во время свадебной церемонии превратилась в царственную осанку будущей королевы. Актёрские способности Антуанетты восхищают меня больше всего: юная принцесса может непринуждённо, почти в припрыжку гулять по Зеркальной галерее, а потом величественно приветствовать на королевских приёмах своих подданных....
   Отец молча протянул сыну подарок в честь окончания университета. Золотые часы, усыпанные бриллиантами, с окошком из прозрачного горного хрусталя, сквозь которое были видны золотые цифры. Золотым ключиком механизм часов заводился, закручивалась пружина, а когда приходило время, раздавалась дивная итальянская мелодия. Андрей поблагодарил отца:
    Спасибо, отец! Подарок, достойный принца! Я давно мечтал о таких часах....
   Фельдмаршал показал сыну на кресло:
    Сядь, мой дорогой принц, поговорить надо. Тебе известно, что ногайцы во главе с ханом Крым-Гиреем недавно ворвались в Крым. Это начало войны с Турцией. Захватив Бахчисарай, под восторженные крики татар бесноватый хан заявил: "...Предки наши завещали татарам быть сытыми и весёлыми от войны с гяурами! Я заставлю русскую царицу, сидящую в Петербурге на золотом троне, платить Крыму дань, как во времена Орды... Мы возродим былое могущество Золотой Орды! Чёрное море русские гяуры увидят лишь на базарах Кафы, когда я их пригоню на продажу..." Как тебе это нравится?
  Андрей, рассматривая часы, ответил:
    Я - выпускник Морского кадетского корпуса, похоже, мне придётся воевать и с турками, и с татарами...
  Отец продолжил:
    Екатерина давно хотела воплотить в жизнь план Петра I: завоевать Крым, уничтожив могущество Турции, и выгнать турок из Европы. Согласно этому плану, русские корабли должны свободно плавать в Чёрном и Средиземном морях. Поэтому и нас, и Россию ждут большие перемены.... После захвата татарами Бахчисарая в Сенат неожиданно доставили курьером из Царского Села взволнованное послание императрицы: "...Туркам и французам заблагорассудилось разбудить кота, который крепко спал: я - сей кот, который вам обещает показать себя, дабы память обо мне не скоро исчезла.... Мы зададим такого звону, что всем тошно будет!"
  На первом же заседании Сената Екатерина заявила:
   Вам известно, господа сенаторы, что мы сделали всё, чтобы избежать войны с Турцией. Россия вынуждена воевать....
  Мы долго спорили и решили: войну вести непременно наступательную. Исходные позиции русских войск выбрали у Днестра, чтобы защитить от захвата турками Подолию. Заговорили о блокаде Крыма от Турции.... Но для этого нужен флот....
  Екатерина внимательно выслушивала каждого выступающего и молчала. Внезапно слово взял на удивление трезвый Григорий Орлов:
   Нам навязали войну, давайте, господа, определим цель этой войны...
  Реакция графа Панина, главы дипломатического ведомства, была мгновенной:
   Цель любой войны - скорейшее окончание её!
  Но трезвого Гришку Орлова сбить с толку было невозможно:
   Всей Европе известно, что Россия флота на Чёрном море не имеет. Турки там ведут себя как хозяева. Так? Господа, давайте удивим всех и нашими кораблями с Балтики пощиплем турецкий флот в Средиземном море....
  Андрей, выслушав отца, расхохотался и рассказал, как десять лет назад он присутствовал на показательных маневрах, устроенных для императрицы адмиралом Полянским:
   Летним днём вереница карет с российским гербом под победные звуки фанфар и рогов прикатила в Ревель. Екатерину сопровождали Григорий Орлов в форме кавалергарда, князь Репнин, великий князь Павел Петрович и мы - кадеты Морского корпуса. Едва свита с императрицей ступила на адмиральский корабль "Три святителя", флагман, натужно скрипя и заваливаясь на бок, вышел в море. Императрица, довольная морской прогулкой и весёлой компанией, с любопытством осматривала корабль. Специально для морских маневров недалеко от Ревеля был построен макет городка для показательных стрельб из корабельных пушек. На палубе "Трёх святителей" по приказу адмирала для императрицы поставили кресло, куда она сразу же уселась, держа в руках бронзовую подзорную трубу. Пьяненькая физиономия Полянского с красным шмыгающим носом и хитро прищуренными глазками склонилась в низком поклоне перед императрицей:
  - Государыня-матушка, дозволь маневр учинить...
  Екатерина, довольная путешествием, согласилась:
  - Ну, что же, адмирал, с удовольствием осмотрю стройность вашей батальной линии...
   Андрей, вспоминая показательные маневры адмирала, неудержимо хохотал:
    Лучше бы она не соглашалась. Не только фрейлины и статс-дамы, но и мы, кадеты, наблюдая за "маневром" Полянского, бледнели от страха. Какая уж тут "стройность батальной линии". Корабли ужасно скрипели, казалось, что они вот-вот развалятся.... А когда на кораблях эскадры по сигналу адмирала устроили салют в честь императрицы, то у статс-дамы Брюс случился нервный припадок. Наконец один из фрегатов, выполняя манёвр по команде Полянского, потерял управление и врезался в борт нашего корабля. От удара вся свита императрицы попадала на палубе, а затем с криками ужаса разбежалась по адмиральскому кораблю. Екатерина, застыв от неожиданности, как парализованная повторяла одни и те же слова:
  - Бог мой, неужели это и есть русский императорский флот? А если случится война? Что же мне делать?
  Андрей продолжил свой рассказ:
  - А потом эскадра по команде адмирала приблизилась к берегу, где был построен макет городка для показательных стрельб. Отдав якоря, эскадра начала стрелять из всех пушек, но ни одно ядро не попало в цель. Городок остался невредим. Свита переглядывалась. Не только нам, гардемаринам, но даже фрейлинам императрицы было ясно: ни одна пушка эскадры не может попасть в цель. Я молча переглядывался с цесаревичем Павлом и Фёдором Ушаковым, те в ответ только сокрушённо качали головами. Орлов, заметив наши переглядывания, не выдержал:
  - Учитесь! Да, господа кадеты, учитесь у старого хрыча, как нельзя воевать!
  Императрица угрюмо молчала, поджав ярко-красные губки, внимательно наблюдая за стрельбой в подзорную трубу, потом подозвала Полянского:
  - Я засекла время.... В вашу подзорную трубу я отлично вижу, что все ядра уже два часа летят мимо мишени. Это бесполезная трата ядер и пороха. Остановите это безобразие и оставьте меня и эскадру в покое....
  Старенький Полянский, у которого на ветру текли слёзы, только сморкался и вытирал платком глаза, не зная, как успокоить императрицу:
  - Уж так старался, так старался, чтоб тебя, матушка-государыня, потешить...
  Лучше б он этого не говорил, Екатерина, уже бывшая на взводе, взорвалась:
  - Неужели, адмирал, я так похожа на дурочку? Старый дурак, из ушей уже мох растёт от старости, а стрелять так и не научился....
  До самого Ревеля императрица, придерживая широкополую шляпу со страусиным пером, сосредоточенно думала о чём-то и угрюмо молчала. Покидая адмиральский корабль, сказала Полянскому:
  - Морской устав, адмирал, ещё со времён Петра I гласит: "всякий потентант, который одно войско сухопутное имеет, одну руку имеет; а который флот имеет, обе руки имеет...". Сегодня, адмирал, благодаря вам я поняла, что я имею только одну руку. Мне ясно одно: Россия не имеет флота, России нужен новый флот и другие адмиралы...
  Андрей, став серьёзным, сделал вывод:
   У нас ведь приличных кораблей нет, чтобы из Балтики они смогли доплыть до Средиземного моря....
  Фельдмаршал, внимательно рассматривая сына, ответил:
   Да почему же, сын? Ведь, сам говоришь, что прошло десять лет.... Екатерина, возвратившись из Ревеля, выступила в Сенате с речью: "У нас в излишестве кораблей и людей на флоте, но у нас нет ни настоящего флота, ни моряков...Надобно сознаться честно, что корабли, которые я видела на маневрах в Ревеле, более походят на флот, выходящий ежегодно для ловли селёдок, но никак не на флот воинский. Годовой бюджет для дел флотских я определила в миллион двести тыщ рубликов. Сумма небольшая, но бюджет, генерал-майор, превышать не разрешаю. Всё знаю, что корабли не один день строятся, да и стоят целого города. Знаю, генерал, как трудно люди к морю привыкают. Однако, милейший Иван Логгинович, надо поторапливаться, на юге турки уже на пятки нам наступают. Разве можно с таким флотом воевать с Турцией? Не бойтесь, генерал, поощрять смелых и отважных моряков! Смело присваивайте чины, чтобы воодушевление и горячность у людей не исчезла. Флот, нам нужен хороший флот, генерал.... Иван Логгинович, пока флот строится, учитесь плавать на старых кораблях. На маневрах под Ревелем мне показалось, что адмиралы не то что стрелять, но и плавать разучились. Пора уже русскому флоту выходить в океаны и плавать по Чёрному морю..."
  Голенищев-Кутузов, приглашенный в Сенат, стоял перед Екатериной, и, оттягивая вниз пуговицу мундира, спросил:
  - А что, матушка-государыня, пришло время снова воевать с Турцией? Наш посол Обрезков сообщает, что французские дипломаты настраивают сераль султанский на войну с Россией, небылицы всякие для султана Мустафы сочиняют. В Крым засылают шпионов и провокаторов, чтобы будоражить татар, а хан Крым-Гирей по приказу Мустафы III захватил Бахчисарай, не иначе пламя войны зажечь на нашем юге желают...
  При этих словах генерала синие глаза императрицы, теряя ласковость и поволоку, стали чёрными:
  - Я сама, граф, об этом много думаю. Ваша адмиралтейств-коллегия недавно прожект прелюбопытный прислала мне. Русских купцов решили заставить торговать со средиземноморскими странами и городами. Конечно, купцы боятся пиратов, прибрежных итальянских и албанских корсаров. Правильно, что решили послать туда российскую эскадру для торговли и защиты мореплавания коммерческого... Фрегаты "Павел", "Наталия" и "Григорий" будут перевозить товар под купеческим флагом, а военный фрегат "Северный Орел" будет их сопровождать и охранять. Я верю, что это плавание станет полезным для офицеров и моряков.... А турки пусть пока привыкают к нашим военным кораблям....
  Заметив, что за окном кабинета стало темнеть, императрица, уже заканчивая разговор, попросила:
  - Вот память стала дырявая, совсем забыла.... Надо, Иван Логгинович, понаблюдать в походе за молодыми гардемаринами, чтобы присмотреть талантливых морских офицеров. В этот поход мы назначили всех желающих, знающих несколько языков. А командиры обязаны знать английский, французский да итальянский. Хорошо стали готовить офицеров в Морском корпусе. Такое плавание будет лучшей школой для будущих моряков. Пусть поупражняются в счислении пути, обсервации, в экзерцициях всяческих, и тогда окончательно ясно станет, кто в будущих войнах командовать кораблями и эскадрами будет...
  Екатерина требовала, чтобы восстановление русского флота шло в тайне от всех. Однако посол французского короля граф Луи Брейтель доносит Людовику XV: "Русская царица стремится показать всем, что хочет сама управлять и сама руководить делами. Не министру, а ей приносят депеши послов. Екатерина сама составляет черновики ответов и всегда присутствует на заседаниях Сената, где крайне деспотично решает самые важные вопросы, касающиеся и общего управления страной, и частных лиц. Издан указ императрицы, согласно которому создана Адмиралтейств-коллегия с президентом и генерал-адмиралом великим князем Павлом Петровичем, но руководит всем вице-президент граф Иван Чернышёв. Коллегия занимается строительством, вооружением и комплектованием флота. Ей же подчиняется Морской кадетский корпус..."
   Посол убеждал Версаль: "...Нельзя доверять словам и поступкам русской императрицы. Ей всего тридцать лет, она полна сил и неутомима, как молодая лошадь. За два дня Екатерина успевает побывать на церковной службе в Успенском соборе Московского Кремля, где, как святоша, при большом стечении народа, под пение церковного хора лобызает жёлтые кости какого-то русского праведника. А на следующий день в Петербурге она закатывает бал в Зимнем дворце, на который в срочном порядке прибывают вызванные императрицей военные, морские офицеры и дипломаты. Пока все танцуют менуэты, кадрили, полонезы и мазурки, Екатерина напряжённо работает в своём кабинете, вызывая для беседы нужных ей людей. Все мои попытки узнать о беседах в кабинете императрицы оказались безуспешны. Нужно слишком много денег для подкупа нужных людей..."
   Гетман долго рассказывал сыну о восстановлении военного флота, а в заключение разговора сказал:
   За четыре года, что ты провёл во Франции, на флоте многое изменилось. Наши корабли уже давно плавают в море Средиземном с клюквою, с соболями, лесом и пенькой...
  Кстати императрица сама предложила, чтобы Сенат постановил: в случае военного успеха, потребовать у Турции:
  1. Свободного мореплавания в Чёрном море;
  2. Установить границы между Польшей и Турцией;
  3. Довершить дело, начатое Петром I, чтобы после войны на берегах Чёрного моря и вокруг Крыма не только свободно корабли плавали, но и возрождались города с гаванями и портами.
  Андрей засмеялся:
   Конечно, ты её поддержал! А если поражение? Отец, ты представить себе не можешь, какие мощные корабли строят в Англии. А как они оснащены! Да и Турция никогда с этим не смирится...
  Кирилл Разумовский пальцем постучал по лбу:
   А голова на что? Турция, конечно, не смирится с потерей такой территории.... Но существует ещё и ханство Крымское, нам предстоит с помощью дипломатов изолировать Крым от влияния Стамбула....
  Сын от удивления перестал рассматривать часы:
   Как Россия может изолировать Крым от Турции? Не понимаю....
  Кирилл хитро прищурил глаз:
   Надо сделать такое предложение крымскому хану, от которого тот не сможет отказаться. Например, сделать Крымское ханство независимым от Турции.
  Андрей, вспомнив разговор с Людовиком, посоветовал отцу:
   Дофин говорил, что верить словам Крым-Гирея нельзя, так как он непредсказуем. Чтобы твою идею реализовать, надо убрать Крым-Гирея и поставить более сговорчивого хана....
  Фельдмаршал согласился:
   Спасибо, сын, за идею, надо написать императрице...
   Сын, довольный подарком, напевая песенку на французском языке, стал подбрасывать вверх гетманскую булаву отца. Красавец-гетман, наблюдая за его игрой, с усмешкой обратился к наследнику:
   Не тяжела ль для тебя гетманская булава, сынку?
   То, что услышал Кирилл из уст любимого сына, удивило:
    Чересчур легковесна твоя гетманская булава, папенька. В Европе она ровным счётом ничего не значит...
   В гетмане Украины Кирилле Разумовском, который с пятнадцати лет жил при дворе Елизаветы Петровны, изредка просыпалась кровь бывшего свинопаса из казацкого хуторка Лемеши. Вот и сейчас, взяв заморскую шкатулку из драгоценного эбенового дерева, в которой бережно хранил пастушью свирель из берёзы, кнут и бедняцкий кобеняк, молча разложил содержимое на полированном столе в стиле маркизы Помпадур:
    Ты четыре года отучился в лучших университетах Франции и Англии и сейчас получил должность камер-юнкера при дворе наследника русского престола. Однако всегда помни, сын, что твоя генеалогия произошла от сих скудных атрибутов сельского пастуха. Мы, графы Разумовские, вышли из народа, причём из самого простого. В твои годы я пас свиней на Украине, мечтая наесться "от пуза", и о Фонтенбло с Людовиком слыхом не слыхивал...
   Кирилл, держа в руках деревянную свирель, вспоминал молодость:
    Когда мой брат Алексей отправлял меня инкогнито под именем Ивана Ивановича Обидовского за границу, он поставил передо мной цель: "...Дабы учением сделать себя способным к службе её императорского величества...". Я два года учился в Германии и Франции под строжайшим надзором адъюнкта Теплова. Причём от меня требовали "поступать благопристойно и веру православную непоколебимо содержать. Изучать немецкий и французский языки, научиться танцевать, изрядно фехтовать и ездить на лошадях...". А ты, пастушонок и сын свинопаса, с будущим королём Франции диету виноградную соблюдаешь.... Жаль, упустил я время. Драть надо было тебя, Андрюшка, в детстве вожжами да покрепче...
   Сын, показав глазами на парадный портрет гетмана с орденами и гетманской булавой в руке, улыбался:
    Давным-давно ты пас свиней в Лемешах, что, отец, ты мог тогда знать о Фонтенбло и Франции? Но я же не пастух, я − граф и сын гетмана Украины. К тому же я кровный родственник покойной императрицы Елизаветы Петровны, а значит, я, Андрей Кириллович Разумовский, довожусь дальним родственником самому Петру I. Я же похож на него.... Да ты сам требуешь не забывать об этом ни на минуту...
  Кирилл, любуясь красивым лицом и статной фигурой сына, неодобрительно осмотрел его камзол:
   Ну, ты, Андрей, вырядился, словно петух! Запомни, мы, Разумовские, вышли из простого народа. Представь себе, две недели назад ко мне на Мойку пришёл счёт от портного из Парижа, которому ты уже задолжал 20000 рублей, и потребовал немедленной оплаты. Из письма я узнал, что "их сиятельство граф Андрей Разумовский заказал превосходный гардероб, одних жилетов заказано сшить несколько сотен". И всё-таки надо было в детстве драть тебя время от времени! Вот посмотри, что я носил, когда мне было 15 лет. Не стыдно тебе, граф, столько денег тратить на одежду?
   Острый на язык наследник дипломатично ответил:
   Не забывайте, фельдмаршал, что между нами огромная разница: ты - сын простого казака, поэтому до поры до времени свиней пас в Лемешах, а я, граф Андрей Разумовский - сын гетмана Украины. Другого платья свинопас носить тогда не мог. Неужели ты хочешь, чтобы я, камер-юнкер его высочества, ходил в высокой боярской шапке и в старомодном кафтане допетровских времён, имел длинную пушистую бороду с усами и волосы, стриженные под горшок? Современная одежда, в конце концов, тоже является признаком европейской цивилизации...
   Кирилл был обезоружен ответом Андрея, однако, вспомнив о долге отца, сказал сыну:
    Не количество модных кафтанов и жилетов определяет цивилизацию, сын. Только умственная и нравственная работа над собой способна возвысить человеческую индивидуальность. Кстати, тяжёлый труд многих поколений создал византийскую цивилизацию. Ты слышал, Андрей, как ядовито охарактеризовал граф Сегюр наше придворное общество? В европейских газетах посол Франции опубликовал статью, в которой пишет, что "под покровом европейского лоска на придворных петербургского императорского двора ещё остались следы невежественных допетровских времён. В высшем свете царственного Петербурга немало людей, которые по манере разговора, привычкам и своей пустоте, принадлежат скорее времени бояр, чем нынешней европейской цивилизации. Умственное развитие общества в России продвигается медленно и нужны усилия многих поколений, чтобы цивилизация проникла во все поры и отправления жизни, долгое время остававшейся в состоянии невежества...". Что скажешь, сын?
   Молодой граф мог поспорить с грамотным отцом. Спокойно жонглируя сверкающей на солнце булавой, он хладнокровно завязывал тугой дипломатический узел, который с большим трудом разрубит решительная Екатерина:
    Согласен с Сегюром. России ещё далеко до европейского уровня. Конечно, Россия не принадлежит к нынешней европейской цивилизации. Но меня волнует сейчас другой вопрос. Ты знаешь, отец, что вся Европа поделена на маленькие области не больше нашего городка Батурина, и каждая имеет своих правителей, королей, принцев, курфюрстов и князей? Твоя Украина, отец, сама по себе настолько велика и богата, что может стать великой державой с уже подготовленной армией запорожских казаков. Украина, да и мы, графы Разумовские, можем не зависеть от России и не вздрагивать от каждого окрика императрицы, раздающегося время от времени из Петербурга...
  Двухметрового роста гетман встал со своего кресла и чёрными глазами внимательно смотрел в серо-зелёные глаза любимого сына. Кирилл сразу понял, куда клонит его сын, он заволновался и стал говорить на странной смеси украинского и русского языков:
   Эге, сынку! Я-то думал, что для тебя важнее отношения с мадам Шарлоттой, а не политика. Так вот о чём вы беседовали с Людовиком, поедая корзинами в Версале виноград. Главное в человеке - это благородство, добрая воля к добрым делам, а не наследственный титул гетмана. Забудь, Андрей, даже думать о самостийной Украине - Екатерина никогда не допустит этого...
   Андрей, искоса взглянул на отца широко расставленными серо-зелёными глазами, помолчал. Он думал.... А потом снова потянулся к булаве и стал убеждать:
    Ну, скажи, отец, зачем мне, графу Разумовскому, помнить о какой-то свирели и жалком деревенском кнуте, с которыми ты пас в Лемешах своих жирных и грязных свинок? В звёздные украинские ночи, пахнущие цветущими яблонями, абрикосами и вишнями, я вспоминаю о том, что гетман Украины Богдан Хмельницкий передал своё гетманство по наследству старшему сыну. Между прочим, я твой любимый сын...
   Андрей, вспомнив Людовика, улыбнулся:
    Отец, тебя уважает Людовик XV за то, что ты никогда не заискивал перед императрицей. А ты знаешь, гетман, за границей мне рассказали, что по Петербургу анекдоты о тебе ходят. Ты становишься популярным в народе...
   Гетман нахмурился:
    Ну-ка, ну-ка, расскажи...
   Сев в кресло, сын, глядя на отца, стал рассказывать:
    В анекдотах говорится, что твой язык острый, как бритва, а сам ты весёлого нрава. Вот первый анекдот о тебе. Однажды во время десерта за обеденным столом у императрицы зашёл разговор о ябедниках и склочниках. Государыня захотела выпить за здоровье всех честных людей в России. Все дружно поддержали Екатерину, кроме графа Разумовского. На вопрос же императрицы "Почему он не хочет пить за здоровье честных людей", Кирилл Разумовский улыбнулся:
    Боюсь, ваше императорское величество, в России мор начнётся...
   Гетман, довольный анекдотом, улыбался:
    Надо же придумать такое! Однако приятно, когда о тебе такие анекдоты рассказывают....
   Продолжая рассматривать булаву, Андрей рассказывал:
    Вот тебе второй анекдот. Однажды, заседая в Сенате, Кирилл Разумовский отказался поставить свою подпись в спорном деле, которое, считал гетман, было решено сенаторами несправедливо. Между тем решалась судьба человека...
  Его товарищи-сенаторы доказывали Кириллу:
    Понимаешь, императрица желает, чтоб оно было решено именно таким образом...
  Несогласный с решением Сената, Разумовский вынужден был подписать бумагу:
    Если так, не смея ослушаться императрицы, я подпишу вместе с вами...
  Перевернув бумагу, он расписался, подписав своё имя на обороте. Сенаторы посмеялись над этой странностью, они считали, что граф заслужит порицания государыни. Екатерина, вызвав Разумовского, потребовала объяснения. Хитрый хохол пояснил:
    Я исполнил волю вашего величества и подписал представленное мне дело. Но так как товарищи мои покривили душой в решении этого дела, я счел нужным расписаться на обратной стороне...
  Императрица пожелала сама рассмотреть это дело и согласилась с мнением графа. Она поблагодарила Кирилла Разумовского за то, что он сумел удержаться от несправедливого решения...
  Сын разошёлся не на шутку:
    Встретился как-то Кирилл Разумовский со своим приятелем на балу в Зимнем дворце. Приятель спросил графа Кирилла:
    Что у вас нового в Сенате?
  Граф Разумовский улыбнулся:
    Всё по-старому: один Панин (граф Никита Иванович Панин) думает, другой Панин кричит (граф Пётр Иванович Панин), один Чернышёв предлагает (граф Захар Григорьевич Чернышёв), а другой трусливо поджимает хвост (граф Иван Григорьевич Чернышёв), я предпочитаю молчать, а прочие хоть и говорят, да лучше б уж молчали!
  Отец, зная, что сына привлекает всё, что связано с таинственной игрой случая, решился:
    Перед твоим приездом мне приснился страшный сон. Обычно, когда я вижу такие сны, происходят события, круто меняющие судьбу нашей семьи. Представь себе тюремную камеру, забитую преступниками, которые сидят на нарах, а по камере текут ручьи человеческой крови. Я проснулся от ужаса и до утра не мог заснуть...
  Андрей, внимательно выслушав отца, думал.... А потом побледнел:
    Господи! Этот сон предсказывает смерть в нашей семье. Дай Бог, чтобы он не сбылся...
  
  
  Глава 4. Любовные приключения с графиней Брюс и княгиней Барятинской.
  
  
  Вернувшись из Батурина, Разумовский прекрасно устроился во дворце на Мойке и увлёкся светской жизнью. Племянник покойной императрицы был выгодным женихом. Андрею это время запомнились нескончаемой вереницей балов и спектаклей в различных театрах, куда он приглашался непременно. На званых ужинах Разумовский вежливо выслушивал скучные рассуждения вельмож об ошибках политики Екатерины и кознях масонов, захвативших власть в России. Разумовский был хорошо принят в высшем свете. Жажда наслаждений, утончённые манеры, умение жить весело, многостороннее образование и понимание искусства ценилось в высшем обществе Петербурга. Поэтому граф считался неотразимым, в глазах дам высшего света и покорителем самых неприступных женских сердец. Была весна! Город утопал в цветах и в цветущих деревьях. Сегодня давала бал-маскарад княгиня Хованская. Громадный зал дворца был ярко освещён, публика в масках и маскарадных костюмах танцевала под звуки оркестра. Самые красивые женщины Петербурга собрались на этот весёлый маскарад. В толпе оживлённых и весёлых придворных один граф Разумовский, одетый в костюм испанского гранда, был печальным и задумчивым, ему было нестерпимо скучно. Неприятности лавиной обрушились на семейство Разумовских. В разгар бала к загрустившему Андрею подошла изящная маска в костюме цыганки:
    Интересно, молодой человек так красив и печален, словно египетский сфинкс. Дай, золотой, свою руку, я тебе всю правду скажу....
   Андрей молча протянул маске свою руку, цыганка нежными пальчиками взяла изящную кисть юноши:
    Мой друг, вы проживёте очень долгую жизнь, наполненную приключениями, женщинами и даже какое-то время будете сидеть в тюрьме. И всё-таки, почему сейчас на бал-маскараде вы так печальны?
   Графу нравился умный и непринуждённый разговор:
   К сожалению, Диана, у меня есть повод для печали. Загадочная цыганка сможет ответить мне: осуществится ли моя заветная мечта? Я так хочу узнать, почему существуют легенды о семи чудесах света, где они находились когда-то, и даже побывать в тех местах. Чем прославилась Византийская империя и почему она пала? Хочу, узнать больше о культуре ацтеков, инков и майя. А так же хочу понять, зачем древние египтяне построили в пустыне свои гигантские пирамиды.... И ещё - назовёт ли цыганка гордому испанскому идальго своё имя?
   В прорезях маски таинственно мерцали серые глаза незнакомки. Маска, непринуждённо беседуя с Андреем, довольно остроумно охарактеризовала императрицу и её близкое окружение:
    Идальго, совсем скоро вы узнаете ответы на все ваши вопросы, и будете много путешествовать.... Вы знаете, о чём болтают сейчас в светских салонах? Вчера князь Щербатов назвал графов Орловых лейб - ...... императрицы. Я на досуге могу вам спеть похабнейшую песенку об императрице, которую ночью распевают пьяницы во всех кабаках Петербурга. Не понимаю, откуда у неё столько сил, чтобы успеть ублажать любовников, заниматься воспитанием сына и править Россией?
   Настроение Разумовского неожиданно начало меняться. Очарованный обаянием и умом незнакомки, Андрей, взяв цыганку за талию, предложил:
    Давайте забудем о похождениях нашей императрицы.... Я хочу, моя цыганка, чтобы вы рассказали о моём будущем поподробнее....
   Однако маска, поняв, что граф ею заинтересовался, внезапно скрылась, успев, однако, уронить веер с личными инициалами. Таинственная незнакомка хорошо знала характер Андрея и его слабости: Молодой человек не любил однообразия и скуки. Поиск таинственной незнакомки в компании с приятным во всех отношениях князем Павлом Дашковым, явился для Андрея забавным приключением.
   Вскоре выяснилось, что таинственная цыганка жила в родовом дворце Барятинских вместе со своим мужем. Ещё несколько дней ухаживания и крепость под натиском подарков и цветов, привезённых из Италии, сдалась. Влюблённый Андрей пригласил выпускницу Смольного института Марию Барятинскую и князя Дашкова отужинать в празднично украшенной оранжерее дворца Разумовских. В отапливаемой оранжерее созревали капризные лимоны и апельсины, наливался соком виноград, привезённый из Франции, благоухали чайные розы тончайших оттенков. Залы дворца блистали зеркалами, бронзой, многие комнаты были обиты бесценными гобеленами и украшены картинами лучших художников. Андрей, развлекая даму сердца, играл на скрипке и пел. От божественного голоса скрипки, зовущей к страстной любви, и искрящегося шампанского, в который граф подсыпал порошок, у Марии закружилась голова. Княгиня, потеряв контроль над собой, не смогла оказать должного сопротивления стремительному натиску опытного в любовных делах Разумовского, в этот же вечер они стали любовниками. Это была самая большая ошибка неопытной в любовных делах Марии. Каждая женщина знает, что нельзя отдаваться "мужчине своей мечты" в первую же встречу. Вот и граф после такого скоропалительного романа, подыскивал несколько учтивых фраз, чтобы отделаться от Марии раз и навсегда. Разумовский уже заготовил эти фразы, поклон и жест на случай, если княгиня вздумает надоедать. После физической близости романтическая любовь Андрея стремительно убывала, графа уже не интересовала княгиня Барятинская.
   Он скучал уже пять дней, когда появился слуга с посланием от графини Брюс:
    Прасковья Ивановна приглашает вас для беседы, граф...
   Аромат неземных духов, исходящий от конверта Прасковьи, сводил с ума, Андрей, совсем не желая встречи, почти вбежал в парадное дома Брюсов. И застал Прасковью в библиотеке, знаменитой на весь Петербург, сидящей в кресле с книгой. В вечернем платье, без парика, завитая по последней версальской моде, графиня, забыв о вечере у Херасковых и обо всём на свете, читала "Вертера", написанного юным Вольфгангом Гёте из Лейпцига. Графиня, увидев вошедшего Андрея, небрежно отбросила книгу и протянула руку для поцелуя:
   А вы, дорогой мой, переусердствовали немного с княгиней Барятинской....
  Андрей знал, что поджатые губки графини говорят о её обиде. Он сделал вид, что не понимает Прасковью:
    В чём дело, ваше сиятельство?
  Прасковья, натянуто улыбнувшись, голосом статс-дамы медленно, почти по слогам произнесла:
    Всё дело в том, что вы не оправдали моего доверия, камер-юнкер Разумовский...
  Дежурная улыбка присутствовала на лице статс-дамы, но граф заметил, что рука Прасковьи холодна как лёд и слегка подрагивает, выдавая её настроение:
    Ваше сиятельство, не понимаю, чем же я вас прогневил?
  Графиня Брюс, нюхая белоснежную орхидею, взволнованно спросила:
   Неужели, граф, ваши отношения с княгиней Барятинской для меня остались тайной за семью печатями?
  Андрей, вспомнив Барятинскую и их отношения, растерялся, а Прасковья, нежно поглаживая орхидею, продолжала:
    Ведь княгиня именно благодаря вам находится в интересном положении.... Вам безразлично, что ваш ребёнок после её родов станет наследником графа и графини Барятинских?
  Умный и всегда готовый дать отпор и ответ, сейчас Андрей не знал куда деваться: "Боже мой! Вот попал в переплёт". От неожиданности он попросил совета:
   Графиня, я буду безмерно благодарен, если такая умная женщина, как вы, даст мне совет....
  Брюс, немного подумав, сказала:
   Делать вам, граф ничего не надо. Я полагаю, что граф Барятинский будет очень рад наследнику, ведь со дня их свадьбы прошло три года, а у них до сих пор нет детей. А чтобы видеть своего ребёнка хоть изредка, вам надо подружиться с князем. Я помогу вам: мой муж и князь Барятинский давно дружат. Ну, хватит о Барятинских, как вам "Вертер"?
  Разумовский, взволнованный до глубины души книгой, рассказывал:
   Приехав из Батурина, я раскрыл вечером томик, всю ночь до самого утра читал "Вертера". Забыв обо всём на свете, я читал каждую главу, как страницу собственной жизни, моё сердце неожиданно вздрогнуло и затрепетало от предчувствия встречи с необыкновенной любовью....
  Статс-дама, вспомнив о мнении Екатерины, скептически отозвалась о книге:
   Этот Гёте взбаламутил всю Германию, теперь его "Вертера" обвиняют в самоубийствах безнадёжно влюблённых. Я думаю, что таких дураков в России не найдётся. Вы не находите, граф, что тема "Вертера" сильно напоминает "Элоизу" Жан - Жака Руссо? Эта платоническая любовь глупого Вертера к Лотте, по-моему, сильно преувеличена. Оба героя в наш нецеломудренный век отказываются от сладострастной любви. Во имя чего? Я не понимаю....
  Граф с едва уловимым ехидством спросил:
   Странно, ваше сиятельство, что вы так трактуете книгу, способную сильно воздействовать на чувства молодых людей. Очевидно, это позиция нашей императрицы, которой не понятна платоническая любовь....
  На эту страстную речь молодого человека Прасковья ехидно ответила:
   Конечно, если юноша влюблён в милую и сам так же невинен, как она, тогда "Вертер" написан для них. Там много томных вздохов, слёз и разных сентиментальных штучек. Но вы, граф Разумовский, по слухам, гуляющим по Петербургу, вовсе не целомудренны. Не понимаю, чем вас могла потрясти столь примитивная любовь?
  Камер-юнкер не смутился:
   И всё-таки вы правы: "Вертер" потряс меня. Любовная история двух невинных созданий, вами осмеянная, божественно прекрасна и благородна. Какая сила чувств и в то же время, какое целомудрие! Какое благородство! К сожалению, эти качества сейчас утрачены людьми нашего развращённого века. Именно благородные чувства людей управляют миром. Поэтому смелый и благородный Спартак смог поднять на восстание всех рабов Рима, Галилей, несмотря на инквизицию, утверждает, что Земля вращается вокруг Солнца, а апостол Павел силой своих чувств меняет лицо Вселенной...
  Графиня со смехом перевела разговор:
   Остановитесь, юноша, давайте вернёмся с небес на грешную землю. Сегодня я расскажу вам о царице Клеопатре. Мы с Екатериной внимательно изучили перевод египетского папируса. В нём рассказывается о том, что Клеопатра не была эталоном красоты: она была действительно прекрасно сложена, но лицо было восточного типа с хищным вырезом ноздрей и чёрными раскосыми глазами.
   Андрей не выдержал:
    Не понимаю, как же ей удалось покорить столь утончённого знатока женщин, как Юлий Цезарь?
   Всё в графине дышало сладострастием, это подчёркивали одежда, выбираемая с изысканным вкусом, украшения и "колдовской" аромат духов. Прасковья, в совершенстве владея искусством вкрадчивой речи и обольстительной игрой глаз, заставляла юношу забывать обо всём на свете:
    Клеопатра была из древнего рода фараонов, в ней чувствовалась порода и ум, но её сила заключалась в искусстве обольщения, доведённом до виртуозности. Она получила в школе верховных жрецов прекрасное образование: превосходно пела, играла на лютне и арфе, пластично танцевала, владела несколькими языками, с ней можно было поговорить о литературе, искусстве и новейших философских течениях. Древнеегипетские жрецы накопили колоссальный опыт манипулирования подсознанием мужчин и женщин. А юная царица, окончившая школу древнеегипетских жрецов, оказалась талантливой ученицей. Клеопатра могла возбудить в мужчине безумную любовную страсть, что и произошло с Юлием Цезарем. Я тоже изучала этот трактат.... Мой дорогой мальчик, сегодня я продемонстрирую манипуляцию над вашим сознанием, а вы оцените мои скромные усилия...
   Андрей смотрел на графиню и понимал, что эта женщина, так отличающаяся от других, имеет над ним поразительную власть. Разумовский ненавидел Прасковью и в то же время страстно желал её. Призывно улыбаясь и поигрывая заблестевшими глазами, Брюс налила в хрустальные бокалы красное вино:
    Клеопатра отбеливала своё лицо свинцовыми белилами. Глаза и брови она подводила смесью сурьмы, висмута и свинца, а кармин, замешанный на масле, использовала для окраски губ. Андрей, давайте выпьем за любовь!
   Щёки Прасковьи после выпитого вина покрылись краской, губы порозовели, она продолжала рассказывать о Клеопатре и её таинственной власти над людьми. Андрей, выпив вино, предложенное графиней, вскоре почувствовал необычайное возбуждение, а его член начал пылать огнём и увеличиваться в размерах. С ужасом он понял, что теряет всякий контроль над собой и своим телом и ему Андрею Разумовскому, сейчас хотелось только одного - иметь графиню бесконечное число раз....
   Андрей даже не заметил, как был вовлечён в любовный роман с ближайшей подругой императрицы.
  Каждое свидание с графиней Брюс было не похоже на предыдущее. На следующий день Прасковья на середину полированного стола поставила высокую хрустальную вазу. В прозрачной вазе стояли нежные цветы необычных расцветок, немного похожие на фиалки. Графиня, призывно улыбаясь, рассказывала Разумовскому о цветах:
    Орхидеи - это чудо природы. Бывают орхидеи всевозможных размеров, цветов и оттенков...
  Коварная графиня, взяв Андрея за руку, подвела к столу и нежным голосом попросила:
    Подойдите, мой милый мальчик, к букету и понюхайте цветы. Вы чувствуете их восхитительный аромат?
  Ничего не подозревающий граф, понюхав орхидеи, уловил тонкий и упоительный аромат цветов, в ту же минуту Андрей почувствовал руку Прасковьи на своей ноге, обжигающая рука графини поднималась всё выше, выше и выше. Женщина смотрела ему прямо в глаза и её зрачки пульсировали:
   Мой дорогой, я хочу вас и немедленно....
  Вскоре пылкое, никогда не испытанное желание близости с графиней дрожью пробежало по всему телу графа Разумовского. Продолжая рассказывать о Клеопатре и орхидеях, Прасковья, открыв неприметную резную дверь, увлекла юношу на своё ложе, заставив Андрея иметь её много раз. Граф никогда не подозревал, что букет орхидей способен разбудить в нём такую безумную, почти животную страсть, сотрясающую всё его тело. Несмотря на молодость и опыт в любовных делах, графу пришлось несладко. Приводя свой костюм в порядок, бледный, как стена, Разумовский сказал:
   Только теперь я понял, почему придворные мужчины вас избегают....
  Статс-дама разоткровенничалась:
   В своей практике, мой мальчик, я использую опыт многих стран и никогда не устаю на ложе любви. В отличие от мужчин. Я из тех женщин, чьё желание никогда полностью не удовлетворяется. Граф Брюс намного старше меня и не может по-мужски помочь мне в этом. Поэтому он пытается удовлетворить мою страсть с помощью молодых и здоровых мужчин, которых лично отбирает при дворе.
  Прасковья, обняв любовника, мечтательно призналась Андрею:
    Недавно я прочитала книгу об испанской королеве. Так вот Иоанна, королева Неаполитанская, частенько наслаждалась любовью с несколькими мужчинами сразу. Во мне, мой милый, океан неугасимой страсти, меня преследуют необыкновенные фантазии.... Я с лёгкостью представляю себя со многими мужчинами одновременно...
  Кокетливо выглядывая из-за орхидей, притворяясь смущённой, кокетливо призналась:
    Для начала можно начать с двух...
  Графиня, нежно целуя, долго уговаривала Андрея, и он не выдержал:
   Хорошо, в эту субботу на придворном балу я сам выберу для вас молодого и крепкого кавалера. И предложу ему повеселиться втроём....
  Графиня, отбросив церемонии, стала давать деловые и конкретные указания:
   После бала вы должны привезти кавалера в Ораниенбаум....
  Тут же на розовом листе с графской короной Брюсов Прасковья нарисовала толковый план загородного дома, по которому Андрей легко найдёт её спальню:
    Мой дорогой, в доме не будет никого, с обеда вся прислуга будет отпущена. Называть моё имя, конечно, необязательно, и всё, что произойдёт между нами, вы, граф Разумовский, вместе с кавалером должны будете сохранить в строжайшей тайне. Чтобы кавалер не узнал меня, я встречу вас и вашего товарища обнажённая, но с маской на лице. В течение всей ночи я не произнесу ни одного слова. При необходимости я буду говорить только с вами, Андрей, шепча свои просьбы или указания вам на ухо...
  В субботу на балу Андрей встретил князя Павла Дашкова, изысканная внешность адъютанта Потёмкина полностью соответствовала требованиям графини Брюс. Ровное расположение духа, язвительная весёлость, бесшабашность и храбрость делало общество гвардейского полковника наиприятнейшим, поэтому граф предложил ему участвовать в любовном приключении:
    Романтическая ночь страстной, почти африканской любви втроём устроит вас, князь? Причём красавица, приглашающая нас в свою постель, желает остаться неузнанной....
   Князь с восторгом согласился:
    Я согласен. Поехали!
  Андрею пришлось успокаивать камер-юнкера:
    Эта женщина тоже находится здесь на балу. После бала мы поедем в Ораниенбаум. Вы, князь, должны дать мне слово офицера - всё, что произойдёт сегодня, ночью навеки останется втайне. Запомните: мы должны покинуть спальню по первому её требованию...
  Резвые лошади быстро доставили их к дому графини Брюс. Громадный дом с двумя львами у входа был не освещён, но входная дверь была открыта. Дашков, забыв о конспирации, громко сказал:
   Похоже, нас ждут!
  Андрей в ответ прошипел:
   Тихо! Я же просил тебя....
  Прислуги не было, два друга осторожно прошли согласно нарисованному плану в спальню. Андрей постучал условным стуком в дверь и распахнул её. Одинокая свеча в серебряном подсвечнике, стоящая на бюро красного дерева, тускло освещала огромную кровать. Свеча слегка освещала контуры нагой и прекрасно сложенной женщины, лежащей на кровати. Громадная спальня утопала в розах, их аромат заполнял всю комнату. Ноги графиня слегка развела навстречу любовникам, не оставляя никаких сомнений в своих намерениях. Хитроумная бархатная маска, делала лицо женщины неузнаваемым, но открывала всё необходимое: ярко-красный рот, превосходной формы нос и зелёные глаза, наполненные страстью и умом. Глаза женщины блестели от возбуждения, щёки покрылись естественным румянцем, губы уже были раскрыты для поцелуев. Перед кавалерами лежала опасная соблазнительница, она улыбалась и протягивала левую руку к ним, словно приглашая. Правая рука женщины умело ласкала себя между ног. Эта картина поразила обоих кавалеров невероятным бесстыдством. Разумовский порывисто бросился навстречу Прасковье, уступая той притягательной силе, которая действовала на него, как магнит.
  Дашков, увидев абсолютно голую женщину, в достаточно фривольной позе, издал неприличный возглас. Этот звук напомнил Андрею радостное ржание застоявшегося в стойле молодого жеребца, увидевшего непокрытую кобылу. Молодые люди, с живостью сбросив свои одежды, с жадностью необыкновенной набросились на графиню, чтобы утолить первый любовный голод. Причём тон любовных игр и темп задавала сама графиня. Она первая взяла член Андрея в рот и начала ласкать руками его яички. Член увеличился в размере и уже был готов выстрелить, но графиня, укоризненно покачав головой, дала понять, что ночь любви только началась. После чего её изощрённые ласки, предназначенные обоим мужчинам, продолжились. Всё тело Разумовского изнемогало от страстного желания овладеть женщиной. В полумраке спальни раздавались страстные стоны мужчин. Затем Прасковья потянула Разумовского за яички, показывая тем самым, что он должен двигать своим членом. Дашкова, несколько изумлённого вольностью женщины в маске, графиня заставила пристроиться к ней сзади, что он и сделал с превеликим удовольствием. Она обладала изумительным даром зажигать неутолимую страсть у мужчин своими неистовыми поцелуями, неистовыми вскриками, поглаживаниями и нежными покусываниями. Разумовский никогда не встречал женщины, подобной Прасковье, она умела поддерживать мужскую страсть на небывало высоком уровне и в эту ночь показала себя искушённой во всех видах секса.
  Спустя час графиня прошептала на ухо Андрею:
   Мне надо выйти на минутку, а чтобы вы не скучали без меня, выпейте вина....
  Андрей, прижавшись к уху графини, прошептал:
   Моя дорогая, это было бы весьма кстати....
  Андрей, выпив бокал вина, почувствовал сильнейшее возбуждение, голова слегка кружилась, но в спальню вошла графиня и продолжилась незабываемая и волшебная ночь любви. Вскоре Андрей, изучивший привычки и поведение Прасковьи во время любовных игр, понял, что эта женщина не графиня Брюс. Запах тела был несколько иной, глаза сквозь маску просвечивали голубые, почти синие. Парики были одинаковы, но в порыве страстных сплетений, парик немного сдвинулся и Андрей увидел чёрную прядь волос, выбившуюся из-под парика. Андрей вдруг с ужасом понял, что он занимается любовью с императрицей. Потом любовникам опять предложили выпить вина, в это время и произошла смена партнёрш... Начало светать, где-то в комнатах раздался бой часов, и Андрею дали знак, что им с Дашковым пора уходить. Сняв с пальца кольцо с сапфиром в оправе из бриллиантов, графиня протянула его Андрею, прошептав:
    Я люблю вас, юноша! А чтобы вы не забыли меня, - возьмите это...
  На обратном пути князь Павел восторгался чудесной ночью любви:
   Андрей, у меня никогда не было ничего подобного, даже в домах терпимости во Франции. Скажи, что за фурия была с нами в постели? Хованская, Барятинская или какая-нибудь актриса?
   Андрей, загадочно улыбаясь, напомнил Дашкову:
    Надеюсь, мой друг, ты не забыл о слове офицера никогда не пытаться узнать имени нашей общей возлюбленной.
   Похоже, темпераментный князь так и не понял, что ночь они провели с двумя любовницами. Вечером на малом приёме в Зимнем дворце граф Разумовский встретился со статс-дамой Прасковьей Брюс, чтобы поговорить о ночи любви. Но графиня была невозмутима, как египетский сфинкс, равнодушно посмотрев на камер-юнкера, она лишь слегка кивнула ему головой, украшенной бриллиантовой диадемой, выражая полнейшее безразличие. Граф недоумевал. Он нетерпеливо ждал момента, когда они останутся наедине. Они ненадолго уединились в кабинете статс-дамы Брюс. Однако вместо радостных восклицаний, которых граф ожидал, Андрей услышал лишь одни укоры:
    Любовники вы совсем никудышные, князь Дашков думал только о своём удовлетворении и прыгал сзади, как дворовый кобель. Зря вы, Андрей, не следили и не направляли действия князя, и в результате вы действовали не слаженно и ритмично, как мне хотелось бы.... Главное же в любовной игре втроём, чтобы ритм движений у всех любовников совпадал...
  Графа добила последняя фраза:
    Мой дорогой, я хочу чувствовать, что меня имеет один умелый мужчина с множеством членов и рук, а не беспорядочно прыгающие кобели, только и думающие, как бы быстрее кончить...
  Граф не сразу пришёл в себя после разговора с Прасковьей, он ненавидел и презирал её, но в то же время хотел обладать ею. И прекрасно понимал, что никогда больше он не встретит такую женщину, вызывающую у него столь противоречивые чувства и сатанинскую страсть. Разумовский, уже уходя из кабинета, спросил:
   Я догадался, что второй дамой в нашем любовном тандеме была ваша ближайшая подруга. Не так ли?
  Но Прасковья в ответ высокомерно и угрожающе предупредила:
    Забудьте об этой даме навсегда, мой камер-юнкер, если не хотите сидеть в Шлиссельбургской крепости....
   Разумовский после знакомства с Марией Барятинской хотел поставить точку в романе с графиней, но не знал, как это сделать, не оскорбив Прасковью. Высокомерного тона и угроз гордый Разумовский простить не мог даже статс-даме Брюс и тут же поклялся себе, что он отомстит так, что колдунья запомнит его до конца жизни.
   Когда во дворце Разумовских появился слуга с посланием от графини Брюс, то его встретил камердинер:
    Передайте графине Брюс, что Андрей Кириллович приглашён сегодня вечером в салон Херасковых....
   Иногда, ложась спать, Андрей вспоминал страстные ласки неопытной Марии Барятинской. Проходили дни и недели, а княгиня не появлялась на балах и маскарадах и, что необычно, ничего не требовала от него. Своим необычным поведением Мария заинтриговала Андрея. Разумовский, как великолепный во всех отношениях мужчина, привык к тому, что женщина, побывавшая в его постели, ищет с ним встреч, требует драгоценности и деньги. Может быть, он как мужчина разочаровал её? Если это так, то нужно доказать, что он великолепный любовник. Дашков, которому Разумовский доверил это деликатное дело, озадачил его ещё больше. Оказывается, князь Дашков был представлен мужу Марии на придворном балу. Князь Барятинский пригласил Павла запросто бывать в их салоне. Дашков в первый же визит очаровал мужа Марии и теперь ежедневно бывает во дворце Барятинских. В приватной беседе с Андреем он выказал своё мнение:
   - Завидую тебе, Андрей, княгиня Барятинская женщина редкостной красоты и безумно любит вас. Кстати, она беременна. Ежедневно бывая в салоне Барятинских, я обнаружил, что княгиня умна и образованна. Беседовать с ней доставляет истинное наслаждение. Друг мой, я вынужден констатировать, что эта женщина обладает гораздо более гибким и изящным умом, чем императрица Екатерина!
   Разумовский, удивлённый столь высокой оценкой ума княгини, узнал, что Мария страдает, так как изменила мужу. А князь продолжал:
   - Она даже плакала и говорила, что муж может убить её, но зачем жить без любви? Теперь она мечтает о смерти.
   Ошеломлённый новостью, оживший от скуки, Разумовский захотел вновь встретиться с Барятинской. На этот раз княгиня не допустила ни одного просчёта и прочно сплела свои любовные сети, Андрей вырваться из них уже не смог. Всё было продумано до мелочей: перед графом предстала любящая женщина, потерявшая голову от страсти. Разумовский поверил в искренность её чувств и предложил свою дружбу. Он иногда посещал салон Барятинских и любил слушать пение Марии, она также превосходно музицировала, знала музыкальные произведения Моцарта, Сальери и Бетховена, увлекалась живописью и коллекционированием картин знаменитых художников.
   Мария призналась Андрею:
   - С момента нашей первой встречи я почувствовала в вас, граф, родственную душу. Я люблю вас и боюсь перестать быть приятной вам. Я очень боюсь, граф, что моя холодность окончательно отвратит вас от меня, и вы заведёте для себя более темпераментную любовницу.
   Андрей, целуя руки княгини, успокаивал:
   - Мария, я не смогу вас забыть никогда, ведь у вас будет от меня ребёнок! Помните, что я всегда буду думать о вас, даже если буду находиться в другой стране...
   Никто не унижал графа Андрея Разумовского так, как графиня Прасковья Брюс, он решил ей отомстить. Приближался день рождения фельдмаршала Кирилла Разумовского, и сын предложил устроить бал-маскарад, пригласив в загородный дом весь двор, в том числе графиню Брюс. Граф Андрей уговорил Петруся подкупить горничных графини и достать образец материи, из которой Прасковья шила себе платье к балу. Это была розовая парча, расшитая серебром. Андрей постарался на славу и придумал много нового и интересного. Галерея для танцев была эффектно иллюминирована оригинальными лампионами, которые были сделаны из блестящей фольги в форме тюльпанов, лир и ваз. Свет от лампионов живописно освещал колонны дворца и деревья сада, в глубине которого симфонический оркестр домашнего театра Разумовских исполнял популярные мелодии. Деревья, освещённые сверху, производили чарующее впечатление на многочисленных гостей. Кадки и горшки с редчайшими цветами благоухали. В конце галереи, в густой тени экзотических растений виднелся бассейн, из которого непрерывно била струя фонтана. Брызги воды, освещённые яркими огнями, сверкали, словно подброшенные в воздух бриллианты, освежая воздух. Блеск галереи увеличивался благодаря обилию венецианских зеркал, которые закрывали широкие простенки между окнами и отражали свет свечей, горевших в хрустальных люстрах. Кирилл гостеприимно встречал гостей, все присутствующие ожидали прибытия императрицы. Наконец прибыла государыня с князем Васильчиковым и блестящей свитой. Граф Кирилл Разумовский пригласил их в галерею, где стулья, диваны и кресла были обиты той материей, из которой сшила себе платье ничего не подозревающая графиня Брюс. Как только Прасковья вошла в галерею, она сразу всё поняла и, не дожидаясь смеха и острот придворных, покинула негостеприимный дом Разумовских. Андрей уже ожидал Прасковью около её кареты:
    Вы покидаете нас, графиня? Жаль, очень жаль, ведь праздник только начинается...
  Даже не посмотрев в сторону Разумовского, Прасковья молча села в карету и крикнула кучеру:
    Гони!
   Долго не могла простить Прасковья Андрею Разумовскому своего позора, но этот мужчина был её последней любовью. Прошло несколько месяцев, она простила своего любовника и как-то на придворном балу пригласила станцевать менуэт:
    Граф, я смиренно склоняю перед вами свою голову и прошу прощения....
  Андрей, изящно склонившись перед статс-дамой, удивился:
   О чём вы, мадам?! Я давно не держу на вас зла. Всё, что было плохого между нами, давно быльём поросло....
  
  Глава 5. Расправа Екатерины над Разумовскими, смерть Екатерины Ивановны Нарышкиной.
  
  Вскоре после разговора отца и сына Разумовских в Батурине императрица получила две челобитные: одну из украинского города Глухова - от старшины казацкого круга. Фельдмаршал Кирилл Разумовский, хорошо изучив вкусы Екатерины, другую челобитную послал с Безбородко. Александр Безбородко, соблюдая юридические тонкости, толково доказывал императрице необходимость утверждения гетманства на Украине. Молодой украинец с европейским образованием и манерами, которого прислал гетман для переговоров, с весёлыми карими глазами и толстыми чувственными губами очень понравился Екатерине. Граф Безбородко приехал в столицу в сопровождении двух секретарей − Завадовского и Мамонова. Оба секретаря, даже по строгим меркам Екатерины, были красивы. Вначале императрица выбрала фаворитом Завадовского, восхитившись его несравненной красотой. Однако вскоре она поняла ничтожность нового генерал-адъютанта и, наградив по-царски, выдворила красавца из Петербурга. В обеих челобитных содержалась одна и та же просьба к императрице: булаву гетманскую сделать наследственной в роду графов Разумовских.
   Позволить отделение Украины от России Екатерина не могла. Она до сих пор помнит путешествие Елизаветы Петровны на Украину, тогда императрица посетила Глухов и Киев, её всюду сопровождали граф Алексей Разумовский, она с мужем тоже там была. Везде царицу встречали с почестями, но самый тёплый приём был в Глухове, где её встречали мать Алексея Разумовского и жена Кирилла. Поздним вечером, перед отходом ко сну, её горничная, знавшая, что Екатерин неравнодушна к Кириллу, рассказывала:
    Ваше высочество, все говорят, что мать Кирилла не любит свою невестку, ведь Екатерина Ивановна старше Кирилла на восемь лет. Графиня Нарышкина, воспитанная в доме Александра Львовича как принцесса, так и не смогла понравиться свекрови...
   Екатерина знает и помнит всё, что касается России. Да, Елизавете тогда понравился златоглавый Киев. Выйдя из Киево-Печерской лавры после обедни, она произнесла: "возлюби меня, Боже, в царствие небесном Твоём, как я люблю народ сей благонравный и незлобивый". Здесь же у лавры казаки в парадных мундирах подали императрице прошение о возобновлении гетманства на Украине, которое она милостиво приняла. Вскоре императрица издала указ, согласно которому Кирилл Разумовский награждался высшим российским орденом Андрея Первозванного и приравнивался к российским фельдмаршалам. В Петропавловском соборе в присутствии царицы, архиепископа Платона, канцлера Бестужева и других особ Кирилл принёс и подписал присягу верности её императорскому величеству. После чего в аудиенц-зале Разумовский получил из рук своей царственной родственницы гетманскую булаву, украшенную драгоценными камнями, белое знамя с российским гербом, войсковую печать и серебряные литавры. Так из любви к родственникам своего тайного мужа Елизаветой Петровной на левобережной Украине была создана казацко-гетманская держава. Благодаря её щедрости владения гетмана Кирилла Разумовского стали поистине королевскими! Шешковский докладывал ей, что Кирилл построил в Батурине великолепный дворец, расположенный в живописном месте прозрачной реки Сейм. Вокруг дворца были разбиты парки и сады, напоминающие версальские, в зеркальных прудах водилось много благородной рыбы. Залы дворца блистали зеркалами, бронзой, многие комнаты были обиты бесценными гобеленами и украшены картинами лучших художников. В доме гетмана была богатейшая библиотека, которую граф Разумовский собирал долгие годы.
  Екатерина, возмущённая интригой Разумовских, отбросив пискнувшую от неожиданности левретку, делилась с вице-канцлером:
    Ты только подумай, Никита Иванович, что графы Разумовские захотели. Вначале гетманская булава в роду Разумовских станет передаваться по наследству, потом они захотят короноваться, после чего появятся украинские посольства с послами в разных странах. Конечно, потом они отделиться от России захотят, и тогда прощай, Украина, навсегда. Ну, уж нет! Я этого никогда не допущу...
   Разразился жуткий скандал! Каково же было удивление императрицы, когда она по своим каналам узнала о том, что инициатором грандиозного скандала между Кириллом Разумовским, украинскими казаками и ею является любимый сын гетмана Андрей. Первый удар в этой смертельно опасной игре императрицей был нанесён не самому гетману. Екатерина слишком любила общество обаятельного и умного Кирилла, имевшего к тому же множество влиятельных друзей в разных странах Европы. Императрица знала, что присутствие красивого, элегантного и умного камергера Разумовского украшает её приёмы и балы. Двухметрового роста, черноволосый и черноглазый Кирилл мог украсить любое общество. Поэтому самый жестокий удар императрицы пришёлся по его жене Екатерине, горделивой родственнице покойной императрицы. Узнав о неприятностях мужа, графиня срочно выехала из златоглавой Москвы в Петербург. Взбешённая императрица долго искала повод для ссоры с гетманом и его семейством. Недаром сказано: "Кто ищет, тот всегда найдёт", нашла и мстительная Екатерина. На малом приёме, который почти всегда проходил в Эрмитаже, гофмаршал объявил почтенной публике о "выходе её императорского величества". Послы, дипломаты и придворные поспешили занять свои места. Валторны проиграли мелодию, арапы в белых чалмах растворили резные позолоченные двери, и появилась с жеманной "императорской" улыбочкой величественная Екатерина, на её голове сверкала бриллиантами небольшая корона "для малых выходов" и много драгоценностей. Лёгкий поклон впереди себя, затем направо и налево. Ряды дипломатов, вельмож и приглашённых императрицей для разговора, склонились перед нею разом в глубоком поклоне. В свете свечей искрились хрустальные подвески люстр и бриллианты приглашённых. Всё было, как обычно, только близкая подруга императрицы Прасковья Брюс чувствовала, что Екатерина едва сдерживает свой гнев и часто посматривает в её сторону. Рядом с ней в лёгком полупоклоне склонилась изящно одетая графиня Разумовская. Она видела, что алые губки императрицы превратились в миниатюрную вишенку, а её синие глаза от гнева превратились в чёрные. Это было необычно. Что-то случилось? Но что произошло? Конечно, она знала о слухах, гуляющих при дворе, о просьбе Разумовских, но не подозревала, что Екатерина воспримет всё так серьёзно. Теперь графиня поняла, что весь гнев императрицы сейчас выльется на голову несчастной статс-дамы. Лёгким взмахом руки Екатерина остановила оглушительные литавры. Сразу же в зале Эрмитажа установилась вопросительная тишина. Сев на императорский трон, некрасиво сузив синие глаза, сразу ставшие чёрными, она подозвала графиню Разумовскую и, не стесняясь послов и дипломатов, прошипела совсем по-змеиному:
    Сударыня моя, Екатерина Ивановна, по дороге в Петербург вы по сотне лошадей брали на станциях, не заплатив смотрителям ни копейки. Любезнейшая графиня, мне доложили, что ваша охрана забила насмерть смотрителя на одной из станций и озорничала в дороге, как хотела. А посему я, императрица Екатерина II, лишаю вас, статс-дама Разумовская, права бывать при моём дворе! Навсегда!
   Трон вместе с императрицей поплыл перед глазами бедной женщины, сильно заболела голова, ей стало так плохо, что Прасковья едва успела подхватить падающую в обморок Разумовскую. Екатерина Ивановна, выйдя из тронного зала, спустилась по мраморной лестнице, держась за перила, шла по зеленой лужайке к своей карете и здесь, на виду у всего народа, упала. Графиня лежала без движения, глаза закатились, изящная рука с драгоценным браслетом откинулась в сторону, изо рта бежала тоненькая струйка крови. Упади вот так, на виду у всех, простой человек, ему была бы оказана немедленная помощь. Но подойти к упавшей в обморок графине Разумовской - кто посмел бы это сделать? Наконец, чье-то женское сердце не выдержало, одна из прохожих женщин выбежала из толпы и, приподняв голову Екатерины Ивановны, подложила свой платок. А тут и придворные опомнились, выбежали из дворца, чтобы оказать помощь. Карета с кучером Никитой и сопровождающими графиню дамами появилась как раз в тот момент, когда у тела бесчувственной Екатерины уже стоял на коленях хирург Фуазье и делал приготовления к пусканию крови. Народ отошел на приличное расстояние, но издали было видно, как из руки прямо на траву полилась струйкой черная кровь. Толпа облегчённо вздохнула, однако и после кровопускания Екатерина не очнулась. С великими предосторожностями графиню Разумовскую перенесли в карету, которая быстро отъехала от дворца. Среди взволнованных и испуганных лиц мелькнули в толпе две женщины. Одна из них прошептала другой:
    Графиня Разумовская.... Боже мой, какая она красивая.... Слава Богу, она жива....
   Наутро в столичных "Ведомостях" о здоровье графини Разумовской не было ни строчки. Это означало: если графиня не выздоровела, то, во всяком случае, жива. Так оно и было, Екатерине Ивановне не стало лучше, наоборот, здоровье стало катастрофически ухудшаться. Диагноз так и не поставлен. Придворные лекари, немедленно присланные её величеством, выпускали ежедневно кровь, но лучше больной не становилось. Андрей, потрясённый состоянием матери, поклялся перед иконой:
    Я отомщу Екатерине за то, что она сделала с моей матерью! И я уже знаю, как...
   Перепуганная сестра Наталья стала убеждать Андрея:
    Андрей, умоляю тебя ничего не предпринимать, не посоветовавшись со мной...
   Брат, желая успокоить сестру, в ответ согласно кивнул головой.
   Екатерина, расправившись с матерью и сыном, вызвала генерал-прокурора Вяземского в Зимний дворец:
    Россия была и всегда будет едина и неделима! Надо в корне пресекать любую самостийность, в том числе и украинскую. Всю свою жизнь украинский гетман Богдан Хмельницкий боролся за союз Украины и России, а Кирилл Разумовский личное королевство пожелал иметь, независимое от России. Гетмана Разумовского срочно вызвать в Петербург...
   Опальный гетман примчался в Петербург. К удивлению Кирилла, спеша на аудиенцию к государыне, он нос к носу столкнулся со своим советником Тепловым. Тот начал обнимать и целовать гетмана. Однако Разумовский, поняв, откуда ветер дует, брезгливо уклонился от поцелуев Иуды, процитировав слова из Библии:
    И лобза, его же и предаде...
   Рабочий кабинет императрицы. Екатерина смотрит в окно, ей всегда нравится смотреть на Неву, одетую в гранит, ростральные колонны и Петропавловскую крепость. Неслышно появившийся лакей доложил:
    Начальник Тайной канцелярии, ваше величество...
   Екатерина, не отрывая глаз от окна, говорит:
    Проси...
   Шешковский, подобострастно кланяясь, приветствует императрицу:
    Матушка-государыня, я счастлив видеть вас...
   Екатерина, останавливая своего тайного советника, говорит:
    Садись, Степан Иванович, у нас с тобой сегодня много дел...
   Шешковский садится. В маленьких поросячьих глазках Шешковского светится ум недюжинный, всё знающий о человеке и человеческих слабостях. Благообразный с виду мужичок, смирненько сидящий перед Екатериной, был доверенным лицом императрицы. Он знал о делах императрицы всё. Он знает и то, что за матушку-государыню горой стоит гвардия, а она набрана из самого родовитого дворянства. В головке Фикхен из прусского городка Штеттина рождаются умные идеи, объединяющие людей России в единое целое. А для всех, недовольных её правлением, восстановлена Тайная канцелярия. Высоко оценив умение допрашивать, грамотно составлять донесения, молчать и всегда находиться в тени, императрица доверила ему, Шешковскому Степану Ивановичу, место начальника этого ведомства. Навсегда запомнил он слова Екатерины II, прозвучавшие в тот день, когда его впервые представили государыне-матушке: "Доносчики, Степан Иванович, недостойные люди, однако доносы для дел государственных весьма полезны..."
  Всегда помнил он наказ государыни перед вступлением в свою страшную должность: "...Но и далее указываю: живи в тени, невидимо и неслышимо. Тайно содеянное и судимо должно быть тайно. Болтунов с длинными языками нужно отечески вразумлять, а чем вразумлять - сам знаешь! Не страшись никого: помни, что подчиняешься только мне, а я тебя, Степан Иванович, в обиду никому не дам! Ступай с Богом!"
   Екатерина, глядя синими глазами прямо в глаза начальника Тайной канцелярии, говорит:
    Недавно, Степан Иванович, я получила две челобитные: одну из города Глухова - от старшины казацкого круга. Другую челобитную привёзли из Батурина от самого гетмана его приближённые. Только что эти приближённые во главе с Безбородко, доказывали мне необходимость утверждения гетманства на Украине. Обе челобитные содержат одну и ту же просьбу: булаву гетманскую сделать наследственной в роду графов Разумовских. Что скажешь, тайный советник?
   Шешковский, поправив парик, зачитал донос:
   Теперь всё встало на свои места. Недавно советник гетмана Теплов прислал донос в Тайную канцелярию: "...Гетман Разумовский в Батурине собрал знатоков юриспруденции, адвокатов и историков. Он изучает законы и знакомится с договорами Богдана Хмельницкого, с Гадячскими пактами Ивана Выговского и "Конституцией" Филиппа Орлика. Гетман хочет создать украинское шляхетское государство, что равносильно отделению Малороссии с гетманской династией Разумовских от самодержавной Российской империи..."
  Ваше величество, мои агенты сообщают, что интригу Разумовских всячески поощряет Версаль. Французский дипломат шевалье де Корберон зачастил в Батурин, поэтому этот узел надо развязывать постепенно. Вы не пощадили графиню Разумовскую, так пощадите её сына, иначе гетман не простит вас....
   Екатерина, упрямо сжав, красные губки, что являлось нехорошим признаком, заявила:
    Кирилл Разумовский завязал такую интригу, которую уже обсуждают в европейских газетах. А мне теперь приходится разрубать этот туго затянутый ещё Елизаветой Петровной узел. Вы же знаете, как я уважаю Кирилла, но Украина навсегда останется в составе России. Ну, теперь перейдём к следующему вопросу...
   Екатерина, взяв со стола какой-то лист, сказала:
    Я прочитала донесения ваших агентов, которые следят за цесаревичем. Значит, наследник престола не доверяет никому из моих придворных? И даже мне, его матери? За исключением Андрея Разумовского? Но дружба с камер-юнкером опасна для цесаревича! В петербургских газетах только и пишут о проказах и пикантных похождениях Разумовского...
  Шешковский улыбнулся:
   Наши всезнающие старушки, осуждающе покачивая головами, говорят: "Этот проказник Андрей - точная копия своего отца. Слава Богу, граф Кирилл наконец-то остепенился..."
  Екатерине было неприятно напоминание о жене Кирилла, поэтому она продолжила говорить о гетмане:
    Каково же было моё удивление, Степан Иванович, когда я узнала о том, что инициатором скандала между Кириллом Разумовским, украинскими казаками и мною явился Андрей - любимый сын гетмана. Я попросила графа Васильчикова отправить Разумовского под благовидным предлогом в распоряжение адмирала Спиридова.... Степан Иванович, граф Андрей Разумовский всегда должен быть под вашим наблюдением. С таким умом, образованием и родословной молодой человек становится для меня опасным...
   Шешковский продолжил:
    Мои агенты докладывают, что Павла Петровича всю жизнь преследует страх быть убитым или отравленным. К тому же цесаревичу часто снится отец, якобы убитый по вашему приказу, и призывает к отмщению. Наследник престола вспыльчив необыкновенно и в порыве гнева способен на безрассудные поступки. Это опасно для цесаревича! Что скажет Европа?
   Никогда ещё он не видел Екатерину такой расстроенной:
    Он говорил мне, что каждую ночь ему снятся кошмары. А его открытые высказывания о моём самодержавном правлении? Это к добру не приведёт. Что делать, Степан Иванович? Ума не приложу!
   Шешковский предвидел вопрос императрицы, поэтому ответил:
    Надо укреплять фундамент трона, на котором вы, государыня-матушка, сидите. А для этого нужны внуки от законного наследника престола. Цесаревич Павел, лишённый материнской ласки по прихоти императрицы Елизаветы, мечтает быть любимым. Его надо отвлечь от политики с помощью женитьбы...
   Императрица протестующе махнула рукой:
    Какая может быть свадьба, Степан Иванович, если идёт война с Турцией? Проливается кровь русских героев. Да и невесту найти не просто. Какая принцесса за Павла пойдёт? Сам знаешь: трон непрочен, перевороты идут один за другим. К тому же, сам знаешь, Иоанн Антонович до сих пор сидит в Шлиссельбургской крепости...
   Но начальник Тайной канцелярии не сдавался:
    Вашему величеству надо обратиться за помощью к прусскому королю. Напишите ему письмо и передайте с бароном фон Ассебургом. Барон как раз собирается выехать в Берлин. Фридрих не отдаст ни одну из своих сестёр, но будет рад найти невесту для наследника русского престола. Он прекрасно относится к вам и Павлу и подберёт хорошую девицу среди прусских принцесс.
   Императрица призадумалась:
    Спасибо, Степан Иванович, за совет. Пожалуй, ты прав. И всё-таки надо подумать...
   Сегодня с раннего утра мысли прусского короля были о России. Ему уже в деталях доложили о разговоре Екатерины с Шешковским. Король стоял у окна и смотрел на зелёные лужайки парка Сан-Суси, которые быстро покрывались крупным и пушистым снегом, он мысленно раскладывал свой политический пасьянс, продумывая все возможные варианты. Когда Фридрих уставал от политики, он любил играть на флейте и провоцировать пристальными взглядами красивых женщин своего двора. Это занятие необыкновенно возбуждало дряхлеющего короля.
  В комнате на высоком пюпитре и на белоснежном клавесине горели свечи, освещая ноты. Фридрих II на своей любимой флейте играл мелодии Генделя. Из окна замка был виден весь парк, построенный на версальский манер с ровными дорожками, убегающими вдаль. Аккуратно подстриженные ещё зелёные деревья в виде кубов, шаров и пирамид, покрытые снегом, выглядели необычно и мешали сосредоточиться. Полный, небольшого роста король отвернулся от заснеженного парка. Его серые глаза пристально смотрели на молоденькую баронессу фон Вальгоф, в причёске которой призывно алели три розы.
  Один из придворных прусского короля шепнул Подевильсу:
  - Его величество выглядит сегодня весьма озабоченным!
   Министр пожал плечами и неопределённо ответил:
   - Ещё бы, эти семейные дела иногда бывают важнее любой войны. Королю сегодня придётся решать: какую из прусских принцесс отдать в жёны наследнику русского престола...
   Горело множество свечей, их свет преломлялся и заставлял мерцать хрусталь на жирандолях, мерцали хрустальные люстры под самым потолком. Ослепительно сверкали бриллиантовые серьги в ушках баронессы, обиженной безразличием короля. Камер-лакей, бесшумно войдя в залу, остановился у двери и смотрел на Фридриха. Король, вопросительно взглянув в его сторону, опустил флейту. Маленький оркестр замолчал, камер-лакей доложил:
   - Ваше величество, прибыл барон фон Ассебург!
   Король бережно положил флейту на пюпитр и бросил лакею:
   - Я приму барона в кабинете!
   Король вышел из залы, высокомерно и по-хозяйски осматривая склонённые в поклоне спины своих придворных. Ещё более внимательно Фридрих осмотрел изящную фигурку баронессы Вальгоф: всему своё время, как-нибудь на досуге он вплотную займётся красавицей Луизой.
   Когда барон фон Ассебург вошёл в рабочий кабинет короля, из-за бюро красного дерева, отделанного бронзой, поднялся Фридрих и пошёл ему на встречу:
   - Друг мой! Барон, не скрою, я очень рад встрече с вами. Вы всегда приносите мне только хорошие новости...
   Барон учтиво поклонился:
   - Ваше величество, я здесь по просьбе русской императрицы. Екатерина II передала вам личное письмо, в котором она просит вашего участия в одном деликатном деле....
   Король, зная, что разговор будет продолжительным, жестом указал Ассебургу на кресло:
   - Мой друг, шпионы мне уже донесли, что императрица обратилась к вам с личной просьбой подобрать цесаревичу Павлу невесту. Надеюсь, вы понимаете, что любое сватовство, касающееся венценосных особ - это династическая интрига, и политика здесь играет решающую роль...
   Ассебург, удивлённый осведомлённостью короля, понял, что Фридрих уже всё решил:
  - Но, ваше величество, Екатерина II просила собрать информацию обо всех немецких принцессах.
  Король, соглашаясь с бароном, тряхнул своим париком, его косичка, задорно подпрыгнув, замерла:
  - Конечно, вы соберёте информацию обо всех принцессах Пруссии, но будете стараться обратить внимание русской императрицы на Вильгельмину Гессен-Дармштадтскую. Барон, надеюсь, вам известно, что мой племянник Фридрих Вильгельм, наследник прусской короны, женат на Фредерике Гессен-Дармштадтской. Если одна из трёх её сестёр станет великой княгиней, то узы родства накрепко соединят Пруссию и Россию. И я, и Екатерина, к сожалению, смертны, и когда-нибудь уйдём с политического Олимпа. Но родственные связи венценосных особ, особенно брак наследника русского престола с нашей принцессой, в будущем могут принести Пруссии значительные выгоды...
  Ассебург, уже соглашаясь с доводами короля, спросил:
  - Если императрица обратит внимание на другую принцессу?
  Серые глаза короля пристально смотрели на барона:
  - Не скрою, ваша задача, барон фон Ассебург, трудна, но выполнима. Не мне вас учить! Вы, Ассебург, - лучший дипломат Пруссии, поэтому я жду от вас только хороших новостей. Такая страна, как громадная и сильная Россия, опасна для маленькой Пруссии, поэтому мы должны с ней дружить. В браке нашей принцессы с наследником русского престола я вижу залог процветания и безопасности Пруссии. В этом браке заинтересован канцлер России Никита Панин. Вместе с графом Паниным мы будем влиять на наследника престола, укрепляя любовь цесаревича к Пруссии, а с помощью жены можно заставить Павла бороться за власть со своей матерью - императрицей Екатериной II. Если вместо Екатерины на царском престоле окажется мой преданный поклонник Павел, то русский император будет делать то, что нужно мне и моей любимой Пруссии...
   Дипломат покорно склонил голову перед своим королём, давая понять, что он постарается оправдать высокое доверие. Наконец Фридрих встал, давая понять, что аудиенция окончена. Барон фон Ассебург, прощаясь с королём, низко поклонился...
   Расправиться с сыном гетмана императрице было ещё проще. Андрей до отъезда в Страсбургский университет закончил Морской кадетский корпус и был в подчинении великого князя. Вскоре генерал-адъютант императрицы пригласил Разумовского в свои апартаменты и объявил высочайшее повеление:
   Милостивый государь Андрей Кириллович, её императорское величество высочайше указать изволила, что вы зачислены на действительную военную службу во флот и должны немедленно из Петербурга отправиться в Кронштадт. Где ожидали бы дальнейших указаний императрицы и послужили бы в эскадре адмирала Спиридова. Прекословить вам сейчас, граф, вовсе не безопасно. Ваша ссылка основана более из-за вашего положения при дворе и вашей близкой дружбы с их высочеством. Я весьма доволен вашей службой в Военной коллегии, будем надеяться, граф, что в скором времени ваше положение изменится...
  Разумовский в ответ только поклонился.
  А потом, не выдержав, князь Васильчиков добавил кое-что от себя:
   При дворе, опасаясь вашего влияния на наследника престола, начали плести интриги, направленные против вас, нашлись "доброжелатели", которые внушили императрице, что развратный граф Андрей плохо влияет на цесаревича. Государыня, несмотря на просьбы сына, произвела вас в гардемарины флота и отправляет в Кронштадт. Однако я считаю, что ваша служба на Балтике ещё больше сблизит друзей, так как наследник престола является генерал-адмиралом флота...
   Разумовский молча поклонился и, поняв, что аудиенция закончена, удалился.
   Большой зал Зимнего дворца украшен к балу цветущими померанцевыми и миртовыми деревьями. Сегодня праздник в честь очередной победы фельдмаршала Румянцева, поэтому все члены императорской семьи и придворные обязаны присутствовать на придворном маскараде. Аллеи наполняются изящными кавалерами и дамами в масках и роскошных маскарадных костюмах, придворный оркестр под управлением маэстро Галуппи уже настраивает инструменты, значит, скоро начнутся танцы. Шумная толпа придворных сопровождает Екатерину и влюблённого в неё генерал-адъютанта Васильчикова. В чёрной, отделанной серебряным шитьём маске и шляпе, изящно украшенной дубовой ветвью, одетая в гвардейский мундир Преображенского полка, императрица была поистине королевой маскарада! Стоял тёплый апрельский вечер. В дорогие и слегка приоткрытые окна Зимнего дворца, привезённые из Венеции, уже лился красноватый свет заходящего солнца. С Балтики, как всегда, дул свежий морской ветер, на величавой Неве плескались паруса и разноцветные флаги кораблей. Свет заходящего солнца смешивался со светом свечей в бесчисленных хрустальных люстрах и бра, ярко освещал зал, в котором уже играла весёлая музыка, замелькали танцующие пары. Екатерина, танцуя в паре с Васильчиковым, внезапно увидела опального камер-юнкера. Не поверив своим глазам, она остановилась. Граф Разумовский, как ни в чём не бывало, танцевал с обворожительной фрейлиной. Императрица опешила от его наглости, и все танцующие услышали её голос:
   - Камер-юнкер Разумовский, подойдите ко мне!
  Граф, прекратив танцевать, вместе со своей партнёршей подошёл к императрице. Екатерина была возмущена:
   - Как вы посмели появиться на маскараде?
  Юный граф, стоя рядом со своей дамой, с достоинством ответил:
  - Я являюсь камер-юнкером великого князя Павла Петровича и, согласно протоколу, обязан присутствовать на всех балах, церемониях и торжествах при дворе!
  Спокойствие и достоинство, с которым вёл себя Разумовский, вывели из себя Екатерину:
  - Вы получили предписание генерал-адъютанта? Так отправляйтесь в Кронштадт и ждите моих дальнейших распоряжений. Отныне без моего разрешения, граф Разумовский, вы не имеете права появляться ни в Петербурге, ни в Москве....
  Почтительно поклонившись императрице, граф гордо удалился. И всё-таки Екатерине понравилось достойное поведение молодого человека в этой весьма непростой ситуации.
  Екатерина была настолько занята ликвидацией гетманства на Украине и предстоящей войной с Турцией, что вначале не обратила внимания на шум, поднятый европейскими газетами. Ей, русской императрице, было глубоко безразлично появление в Версале какой-то "султанши Али-Эмете", пусть даже очень красивой. Императрицу не взволновало даже то, что безвестную "султаншу" принял в Версале молодой король Франции Людовик XVI. А восхищённые красотой, воспитанием и образованностью "принцессы", французские газеты расхваливали её на все лады: "...Принцесса сия имеет дивной красоты облик: тонкий стан, стройные ноги и прекрасной формы грудь. Тёмно-карие глаза и роскошные золотые и кудрявые волосы прекрасно дополняют бесподобную грацию дочери русской императрицы Елизаветы и внучки Петра I. Дивная фея говорит на всех европейских языках, разбирается в живописи, архитектуре и музыке, божественно поёт, аккомпанируя себе на лютне. Любимым развлечением принцессы является охота, на которой прекрасная наездница в мужском костюме стреляет из пистолета, словно драгун на поле боя..."
  "Дочь императрицы Елизаветы" уже прошлась по всей Европе, покоряя самые стойкие сердца, оставляла покорённых мужчин с астрономическими долгами. Императрица оставалась безразличной к судьбе "принцессы" даже тогда, когда из газет узнала, что литовский князь и известный композитор Михаил Огинский влюбился в очаровательную женщину. Посвящая "принцессе" свои несравненные полонезы и романсы, Огинский невольно вовлёк "дочь императрицы Елизаветы" в эмигрантскую оппозицию, несогласную с королём Польши Понятовским, а, следовательно, и с русской императрицей. Итальянские газеты, соревнуясь между собой, писали: "...В Риме юную принцессу, бегло говорившую на нескольких языках, сопровождают богатые польские паны, воинственно бренчащие саблями у поясов, надеющиеся на поддержку Версаля и Турции. Внучка Петра I окружена растущей партией своих сторонников и поклонников. Она называет себя княжной Таракановой, дочерью покойной русской императрицы Елизаветы Петровны. Точное ее происхождение не выяснено до сих пор... Впрочем, права княжны Таракановой на русский трон выглядят почти столь же весомыми, как и ныне восседающей на царском престоле императрицы Екатерины II.... Всей просвещённой Европе известно, как принцесса из захудалого прусского рода взошла на русский трон через труп собственного мужа..."
  Русская императрица не могла позволить таких слов в свой адрес. Вскоре по поручению императрицы, о котором мало кто из придворных знал, граф Алексей Орлов с братом Фёдором уехали в Европу. В кавалькаде карет, наполненных молодёжью из Морского корпуса, морские офицеры во главе с "графами Островыми" направлялись в Италию на воды. Все в громадной кавалькаде, начиная от графа Алексея Григорьевича Орлова и заканчивая гардемаринами, были одеты в гражданскую одежду. Это был тот самый гвардейский офицер, которому доверили охранять мужа Екатерины после его отречения. И тот Алексей Орлов, который, сразу после убийства императора Петра III, написал из Ропши: "Государыня, свершилась беда..."
  Сейчас Орлов выполнял теперь не только политическое поручение, но и личную просьбу императрицы.
  Прусский король Фридрих II, сидя в простеньком кафтанчике с аккуратно заштопанными локтями за рабочим столом красного дерева, внимательно читал почту своих дипломатов из Петербурга. Он думал.... Дипломаты сообщали королю, что братья Орловы Алексей, Григорий и Фёдор уже месяц как исчезли из Петербурга. Перед своим отъездом братья на всех светских балах и приёмах жаловались на плохое самочувствие графа Алексея. Но опытного политика было трудно провести, Фридрих почувствовал неладное. К тому же накануне их отъезда король Пруссии получил письмо от цесаревича Павла, в котором тот сообщал своему кумиру, что эскадра адмирала Спиридова скоро будет отправлена императрицей для участия в войне против Турции. Фридриху осталось только взять карту и посмотреть на неё, чтобы понять причину появления братьев Орловых с отрядом молодых гардемаринов в Италии. Фике, конечно, хитра, но обхитрить его, "старого и умудрённого опытом лиса", невозможно. О чём Фридрих II немедленно сообщил своим тайным союзникам Густаву III и турецкому султану Мустафе. В то время, когда Европа ломала голову над следующим ходом политики русской императрицы, Екатерина описывала барону Гримму семейную жизнь своих комнатных собачек.
  Между тем княжна не церемонилась в выборе выражений, убеждая видных политиков Европы: "Емельян Пугачёв тоже сын императрицы Елизаветы и графа Алексея Разумовского, поэтому свои действия он всегда согласовывает со мной.... Я оставлю Петербург Екатерине и дам ей немного земли в Лифляндии..."
  Нервно перелистывая свежие газеты, пришедшие из Гамбурга, Парижа и Кёльна, Екатерина жаловалась Васильчикову:
   Никак не пойму, откуда взялась эта самозванка? Вынырнула словно чёрт из табакерки.... Одно только мне ясно: "маркиз Пугачёв" никогда не подозревал, что он внук Петра I и имеет такую шуструю сестрицу...
  Императрица, вскрыв письмо от "великой княжны" на своё имя, прочитала, после чего глаза от гнева стали почти чёрными. Увидев в конце письма подпись "princess Elisabeth", Екатерина возмутилась:
    Принцесса Елизавета! Вот негодяйка!
  Васильчиков, внимательно читающий газету из Парижа, спросил:
    О ком изволите говорить, ваше величество?
  Екатерина, скомкав письмо, нервно ответила:
    Об итальянской самозванке, князь...
  Васильчиков, знающий, что бедной женщиной занимаются Шешковский и Алехан Орлов, попытался её защищать. Тогда Екатерина, отобрав несколько новых газет из Франции и Италии, протянула их князю:
    Посмотри, батюшка, что обо мне пишут в европейских газетах.
  Князь стал читать, государыня, закончив разбор писем и газет, сняла очки:
    Ну, что скажешь теперь?
  Повернувшись к Екатерине, князь только головой покрутил:
    Непостижимо, какой поднялся шум в Европе из-за одной слабой женщины! Трудно сделать окончательный вывод...
  Екатерина, сжав свои губки, заявила:
   А мне уже всё ясно. Такая же самозванка, как и "маркиз Пугачёв". Я не знаю и не хочу знать, кто стоит за этой интригой, но я не могу отнестись к ней снисходительно. А вы, князь, защищая слабую женщину, не должны забывать о главном - о государстве российском...
  Вокруг графа Алексея Орлова, в Италию он въехал под фамилией Алексей Остров, всегда много дипломатов, шпионов и разведчиков, несмотря на это он встречает и посылает своих тайных агентов, широко сорит деньгами и привлекает к своей персоне внимание всего полуострова. Орлов принят в самых аристократических домах Пизы. Красавца не портил даже огромный шрам на щеке, оставшийся после пьяной драки. Граф, пытаясь отвлечь внимание итальянцев от своей тайной деятельности, нагло волочится за дамами, с удовольствием разгибает подковы и на пари останавливает мёртвой хваткой шестёрку мчащихся по улице лошадей. Силу графа итальянцы считают чудом из чудес, с интересом наблюдая, как Алехан сгибает пополам серебряные, оловянные или медные монеты. Английский посол герцог Глостер на светском приёме маркиза Падулли настойчиво расспрашивал графа "Острова":
   Позвольте полюбопытствовать о цели вашего приезда в солнечную Италию, граф "Остров"?
  Посмотрев в лицо Алехана, герцог отшатнулся. Красивое лицо графа Острова сразу же стало скучным, левая половина лица со шрамом начала кривиться, а когда пошли судороги, то оно стало просто страшным:
   Судороги замучили, герцог, особенно по ночам.... Нервы совсем сдали, герцог. Надо подлечиться, да и устал я от забот государственных....
  Герцогу из Англии непрерывно слали дипломатическую почту с одним и тем же вопросом, поэтому Глостер не отходил от графа:
   Объясните мне, граф, от чего вы лечитесь? Ведь вы же русский богатырь.... Я слышал, что вы легко подковы сгибаете и разгибаете, ударом кулака быка валите наповал....
  Но Алехана смутить было невозможно:
   Ах, милый герцог, так ведь быки тоже иногда болеют и, как ни прискорбно, даже попадают на скотобойни...
  В это же время эскадра адмирала Спиридова вышла из Кронштадта. Гардемарин Разумовский по просьбе друга докладывал обо всём, что происходило с эскадрой: "...Сегодня, ваше высочество, семь кораблей и восемь мелких судов балтийской эскадры вышли из Кронштадта под командованием адмирала Спиридова. Пройдя Готланд, мы попали в туман. После выхода из Финского залива ветер усиливается, на судах стали спускать нижние реи и стеньги, вскоре эскадру накрыл сильнейший шторм с дождем. Ломаются мачты, вырубленные из вековых лиственниц, в клочья разлетаются льняные паруса. Эскадру разметало по всей Балтике, словно мячи по полю. Флагманский корабль "Евстафий", на котором служу я, уже в первый же день остался без мачт. На бомбардирском корабле "Гром" вначале сломало бушприт, потом фок-мачта упала в середину корабля и искалечила нескольких матросов. Шторм продолжался и на следующий день. На корабле "Гавриил" на баке отделился борт и покачнулись все восемь гнилых кнехтов, которые разломились в трюме, в носовой части корабля сразу же открылась большая течь. Сильно повреждённые штормом корабли вынуждены были возвратиться в Ревель для ремонта. Потом южная Балтика.... Идём на встречный ветер, а от ветра в парусном флоте, сами понимаете, зависит очень многое. На кораблях эскадры уже триста больных и пятьдесят покойников, которых негде хоронить.... Вы представить себе не можете, ваше высочество, сколько подводных рифов в районе Датских проливов.... Вскоре на риф налетает пинк "Лапоминг", он разломился, словно калач..."
   На очередной стоянке Разумовскому императорский курьер вручил ответ от генерал-адмирала флота: "...Для удара по морским коммуникациям Турции, высадки десанта в Архипелаге, осады турецких крепостей Сенат решил отправить эскадру военных кораблей адмирала Спиридова с Балтики в Средиземное море. Английский посол заявил турецкому Сералю решение своего правительства: "...Отказ в разрешении русским войти в Средиземное море будет рассматриваться как враждебный акт, направленный против Англии..." Англию уже давно раздражают военные и морские успехи Турции, а Россия не может допустить возрождения Золотой Орды в Крыму и в Закавказье, поэтому должна потрепать туркам нервы. Это обеспечивает нашей эскадре стоянки во всех портах Англии, снабжение водой и продовольствием. Императрица довольна действиями своего посла в Турции Обрезкова, который поделился "секретом" с главным визирем, поэтому "переход эскадры с Балтики в Средиземное море" турки до сих пор считают "неудачной шуткой русских гяуров". И всё-таки я переживаю за эскадру, которая никогда не ходила в дальние походы, а недавно набранные матросы плохо обучены. Капитанам нелегко будет освоиться в нелёгкой для них стратегической и тактической обстановке, к тому же они не владеют опытом морского боя. Командующим эскадрой назначен самый опытный из всех морских офицеров. Пока главнокомандующий Алексей Орлов развлекается в Ливорно и ждёт корабли, вышедшие из Кронштадта, эскадра под командованием адмирала Спиридова борется за жизнь в Атлантике. Лучше б корабли, как в Англии, научились хорошие делать, чем посылать сгнившую эскадру на такое расстояние да депеши душераздирающие слать.... Мой дорогой друг, я с нетерпением жду донесений и умоляю вас быть осторожным. Павел..."
   Разумовский, отдежурив на мостике рядом с капитаном корабля, на листе с золотой графской короной продолжает описывать переход кораблей: "...Ваше высочество, кое-как прошли через Датские проливы. Опять шторм, если сказать сильнейший, то значит ничего не сказать. Пушки, бочки с солониной, переплетенные канатами куски мачт, щиты и переборки − всё стремительно носилось по палубам, налетая друг на друга, создавало смертельную опасность для людей. Флагманский корабль "Евстафий", где нахожусь и я, стал тонуть, вода поднялась в нём уже на три метра. Помпы, ведра, ушаты уже не помогают. За борт летело всё, что могло облегчить корабль. Представляешь, Павел Петрович, однажды на камбузе "Евстафия" я своими глазами видел, как сыпали в котлы крупу вместе с крысиным помётом. После этого я с гардемарином Волковым перестал питаться в кают-компании, а все офицеры и моряки эскадры постоянно маялись животами. Солонина в бочках сгнила, все сухари, даже прожаренные, были с червями. Смертность от всего этого в командах моряков огромная.... Эскадра уже имеет более семисот больных.... Наконец эскадра, или, вернее сказать, то, что от неё осталось, дошла до Англии. Все корабли встали на ремонт в доках порта Гуль. Свезли на берег двести тяжелобольных и пятьдесят умерших, надо спешить, а хоронить некогда.... Посол, срочно прибывший в порт, передает депешу императрицы, в которой та умоляет Спиридова: "...Тяжёлое испытание устроило море вашей эскадре, но вы набираетесь опыта, молодые гардемарины, только что выпущенные из кадетского корпуса, превращаются в закалённых "морских волков", а матросы в бывалых моряков. Прошу вас, адмирал, не допускайте до посрамления России перед всей Европой. Наш флаг должны уважать везде. Вся Европа, адмирал Спиридов, на вас и на вашу эскадру смотрит. Прошу вас, адмирал, не мешкая, идти со своей эскадрой дальше на встречу с главнокомандующим Орловым. Скоро в Архипелаг отправится эскадра Эльфинстона. Екатерина..."
   В английском порту Гуль императорский курьер прибыл к флагманскому кораблю и забрал очередное донесение Разумовского: "...Ваше высочество, в английском порту Гуль познакомился с капитаном Виктором де Шаплет. Француз оказался любезным хозяином, открыл несколько бутылок вина и поблагодарил меня за чёрную икру. Он был польщён моим визитом и рассказал мне всё, о чём сейчас говорят во всех портах Европы: "...Турки с французами не понимают: кто выпустил русские корабли с Балтики? Но им ничего не остаётся, как язвить. Вся Европа с удивлением смотрит на возрождение русского флота..." Обогнув Францию, попадаем в Бискайский залив. Опять шторм. Бомбардирский корабль "Дондер" не смог удержаться на плаву и, заливаемый волнами при сильной качке... даёт знать пушечными выстрелами, что тонет.... На линейном корабле "Селафаил" открылась большая течь.... Два корабля обратно возвращаются для ремонта в Англию. Жалкое и отвратительное зрелище представляет собой наша эскадра, подошедшая к острову Менорка в конце лета. Повреждения на кораблях так велики, что на ремонт требуется два-три месяца, причем ремонт должен был производиться в доке. Все планы адмирала Спиридова рухнули в момент. Любой другой командир после этого увел бы корабли обратно в Англию и там стал бы на ремонт. Но не таков Спиридов! На "Евстафии" служит плотник Иван Курносов, отличный мастер, и под его руководством матросы и офицеры в течение четырех дней отремонтировали корабли своими силами. После ремонта эскадра продолжила свой путь. Только 18 ноября в гавань Менорки вошёл флагманский корабль "Евстафий", лишившийся всех мачт и двигавшийся под рангоутом, изготовленным из остатков запасных стеньг и рей. Стоим, ремонтируемся и ждём остальные корабли. Когда мы впервые объявились на Менорке, вся Европа удивилась. Ваше высочество, я до сих пор не понимаю, как остался жив после перехода через Атлантику. Может, я выжил благодаря тому, что по совету своего отца почти ничего не ел, кроме свежей рыбы. Граф Алексей Орлов, дожидавшийся в Ливорно прибытия эскадры, не выдержал и отправил навстречу нам своего брата Федора. Лишь в начале февраля 1770 года в Ливорно появился флагманский корабль "Евстафий", один фрегат и один пакетбот, выдержавшие сильные бури. Из этих трёх судов, добравшихся до Ливорно, пакетбот "Почтальон" сел на мель..."
  
  
  Глава 6. Переход эскадры Спиридова и Чесменское сражение.
  
  По пути в Средиземное море русская эскадра под командованием адмирала Спиридова надолго задерживалась в итальянских портах, отвлекая внимание послов, дипломатов и шпионов, которые собрались в Италии со всей Европы.
  А в это время великий визирь, не поверив послам Швеции и Пруссии, которые сообщали ему о военной эскадре Спиридова, теперь не знал, как доложить правду султану. Он знал жестокость султана Мустафы и, проклиная дипломата Обрезкова с его водкой, ждал заслуженной чашки кофе с растёртым алмазом. Предыдущие визири умирали в жесточайших муках даже от более незначительных промахов. Турецкий султан, узнав, что корабли адмирала стоят на рейде близ Менорки, хоронят погибших и чинят дырявые паруса, долго не мог поверить:
   - Этого не может быть! Русские корабли на Менорке? Как они смогли из Кронштадта прийти в Италию? Доставить главного визиря живым или мёртвым....
  Пока Мустафа III, по-восточному медлительный, заявлял Венеции свой решительный протест и пошёл обмен дипломатическими посланиями между Турцией и Италией, русская эскадра адмирала Спиридова, приняв на свой борт главнокомандующего Орлова со свитой гардемаринов из Морского корпуса, наполнив трюмы продовольствием и водой, плыла в Архипелаг. Мустафа III, расправившись с русским послом Обрезковым и визирем, в срочном порядке занялся своей армией, которая не была готова к войне. Он милостиво вернул татарскому хану Крым-Гирею ханский престол в обмен на молниеносный удар по России и Польше. В Ливорно императорский курьер вручил Андрею пакет: "Из пятнадцати кораблей до Менорки добралось только восемь!? Бог мой, как такое могло случиться? Про пакетбот "Почтальон" знаю! Согласно распоряжению императрицы мне докладывают ежедневно о ходе войны с турками. По этому поводу граф Орлов прислал депешу: "Две недели назад пакетбот "Почтальон" сел на мель и до сих пор не можем стащить его.... Признаюсь чистосердечно, что, увидев такое положение дел в эскадре Спиридова: незнание офицерами морской службы, лень и неопрятность моряков, волосы дыбом поднялись, а сердце кровью облилось. Наши капитаны, подойдя к Менорке, не имели провианта и запасов питьевой воды на кораблях, деньги же у них давно закончились..." Я не понимаю, как одна потрёпанная эскадра с гнилыми кораблями и больными моряками сможет воевать с турецким флотом? Павел"
   Главнокомандующий Орлов, собрав всех капитанов и офицеров эскадры, объявил:
  - Неожиданно для Европы и Турции в Средиземном море появилась окрепшая в морских невзгодах наша эскадра под командованием адмирала Спиридова. Сейчас вы собрались кают-компании, чтобы еще раз проследить по карте движение нашей эскадры и турецкого флота...
   Орлов встал, отдернул шторку у карты и, строго посмотрев на офицеров, зачитал предписание императрицы, пришедшее из Петербурга: "... продолжить военные действия против турецкого флота..." После краткой речи Алехан изложил план взаимодействия кораблей во время предстоящей операции.
  Гардемарину Разумовскому нельзя было отказать в усердии, он давно хотел на практике постичь морскую науку. Флагманский корабль "Евстафий" стал для него хорошей школой. Под наблюдением адмирала, Андрей стоял на палубе корабля, а при подходе к Архипелагу добросовестно следил за стрелкой компаса. Спиридов, довольный сообразительностью юноши, сказал:
  - Ну вот, гардемарин, граф Чернышёв рекомендовал мне вас и не ошибся. Так вот, Андрей Кириллович, если жив останешься, то после войны представлю тебя к званию капитан-лейтенанта.
  И, видя радостное выражение на лице Разумовского, разъяснил:
  - В Ревеле сходит со стапелей новый пакетбот "Быстрый". Готовься принять его.
  Гардемарин любил стоять на капитанском мостике флагмана. Тело наливалось упругостью и здоровьем, в море дышалось легко. Хорошо думалось и далеко виделось графу Разумовскому. Он не ощущал себя песчинкой в этой пучине морской, нет, наоборот, он все больше и больше чувствовал и понимал море. Флагманский "Евстафий" - это тебе не плоскодонные тихоходы типа "Курьер" и "Модон", на которых они ходили в учебное плавание в кадетском Корпусе. Пушки опоясывали флагманский корабль, скорость была такой, что ни один турецкий корабль не уйдёт. Андрей изучал жизнь офицеров и матросов на корабле, чтобы случайно не нарушать здешние порядки. Не стесняясь, расспрашивал офицеров обо всём, рассматривал приборы, интересовался лоциями, картами, сведениями о мелях и рифах Адриатики. Астафий Одинцов, его товарищ по Морскому корпусу, ворчал:
  - Ты, Андрей, как будто весь век собираешься ходить по Средиземному морю, всё тебе надо...
   Деятельный Спиридов не отдыхал сам и другим не давал отдохнуть. Два раза в день проводил он экзерциции. Утром постановка парусов, вечером - занятия по такелажному мастерству и ремонт корабля. Ввел четкое судовое расписание для похода, стоянки и на случай боя. На совещаниях в кают-компании доказывал офицерам, что без строгого порядка в эскадре и на кораблях победы не достигнуть. Главнокомандующий в командование эскадрой не вмешивался, с любопытством осматривал вычищенные и выдраенные корабли, трогал тросы, осматривал корабельные пушки. А Спиридов беспокоился, что мало знает о турецком флоте, его командах и комплектации, не знает распорядок на турецких кораблях, артиллерийское снаряжение и прочность корабельных парусов. Алехан не мог ответить на вопросы адмирала:
  - Я, адмирал, Морской корпус не заканчивал. Я от тебя впервые морские термины слышу. Иногда я даже не понимаю того, о чём ты меня спрашиваешь. Орел ты у меня, Спиридов. Правильно делаешь, что моряков учишь. Уменьем, мастерством, да храбростью только и можно победить турок. Готовься к морским битвам, адмирал. Чувствую, восходит звезда твоей судьбы дерзновенной...
   В это же время гетман Кирилл Разумовский, примчавшись из Батурина, кинулся в Зимний дворец к императрице. Однако опытная в дворцовых интригах Екатерина, продержав в приёмной два часа, отказала ему в аудиенции:
   - Я не хочу видеть графа Разумовского, пока он не откажется от поста гетмана Украины...
   Кирилл, приехав в свой дворец на Мойке, сразу понял, что жена безнадёжна. Тяжело вздохнув, произнёс:
   - Будем молиться о здравии графини...
  Вскоре графиня Разумовская умерла. При гробе графини Екатерины Ивановны Нарышкиной дежурили камергеры и статс-дамы по причине её кровного родства с покойной государыней Елизаветой Петровной. Кирилл воздвиг над могилами жены и брата мраморный памятник в виде триумфальных ворот с траурной эпитафией: "Здесь погребены тела в Бозе усопших рабы Божьей графини Екатерины Ивановны Нарышкиной и раба Божьего графа Алексея Григорьевича Разумовского".
   Целый год длилось противостояние украинского гетмана Кирилла Разумовского и императрицы. Наконец Екатерина призналась генерал-прокурору Вяземскому, что она не может найти замены графу Кириллу:
   - Я уже не могу скрывать, что скучаю без графа Кирилла Разумовского, думаю, он тоже скучает без моего общества. Мы с гетманом старые друзья, но независимости Украины я никогда не допущу. Передайте, графу, что он затеял опасные игры. Я не уступлю...
  Екатерина, почувствовав непорядок на лице, посмотрела в зеркало, из зеркала на неё смотрела женщина с лучистыми ярко-синими глазами с нежной и белой кожей в обрамлении слегка вьющихся тёмных, почти чёрных волос. Она любовалась своим прямым носиком и красным крохотным ртом, который в минуты сильного волнения сжимался в яркую вишенку. Одно не нравилось Екатерине в своём лице: на нежном удлинённом лице резко выступал вперёд властный подбородок. Она понимала, что только радостная улыбка и сияющие синие глаза помогут скрыть от наблюдательных придворных её сильный и властный характер. О, она ежедневно тренировалась перед зеркалом и привыкла всегда весело улыбаться даже тогда, когда ей было не до улыбок!
  Камер-лакей, войдя в кабинет императрицы, доложил:
   - Статс-дама Прасковья Брюс, ваше величество...
  Императрица отложила зеркало в сторону:
  - Пусть войдёт...
  Прасковья, сев в кресло, спросила:
  - Что за миниатюры пред тобой, Като?
   Екатерина, разложив портреты на столе, попросила:
   - Подойди, пожалуйста...
  Прасковья, удивлённая поведением подруги, подошла к столу. На столе лежали миниатюры фаворитов императрицы, рассмотрев портреты, она посмотрела на Екатерину:
   - Твои фавориты, Като, но не все... Разумовский... Постой, разве он тоже твой любовник?
  Императрица, взяв миниатюрный портрет Кирилла, стала рассказывать:
  - Представь себе, Прасковья, однажды весенней ночью, после ссоры с женой, Кирилл Разумовский приехал в Ораниенбаум. Меня он застал в китайском кабинете, как всегда, одну перед горящим камином с книгой в руках. Увидев его, я вложила закладку, закрыла книгу и положила её на стол. Гетман, как всегда одетый с большим вкусом, молча поцеловал мне руку, а потом признался:
  - Я давно и безнадёжно влюблён в вас, ваше высочество....
  Дипломатично сделав простодушное лицо, я подняла на него глаза:
  - Раньше вы были у меня в гостях ежедневно, и я до сих пор с благодарностью вспоминаю наши философские беседы о прочитанных мною книгах гениальных авторов: Плутарха, "Жизнь Цицерона", "Причины величия и упадка Римской республики" Монтескье. Я помню обеды в Петровском, когда мы весело и непосредственно рассуждали о лучших качествах ума и сердца человека. Вы помните, граф, как мы всей весёлой компанией ужинали при свечах? Я никогда не забуду, как вы пели, Кирилл, мои любимые песни.... Но сейчас, гетман, вы избегаете моего общества...
  Графиня Брюс, всплеснув руками, воскликнула:
  - А я, грешница, думала, что Кирилл никогда не решится объясниться тебе в любви...
  Екатерине не терпелось поделиться с подругой своей тайной:
  - Конечно же, ты помнишь его пышную свадьбу с 25-летней племянницей императрицы Екатериной Нарышкиной. Свадьба состоялась в Зимнем дворце с пышностью и церемониями, присущими только особам царского дома, на свадьбе помимо императрицы Елизаветы Петровны и её двора присутствовали дипломаты и иностранные послы. Графиня Нарышкина принесла в приданое беспородному 18-летнему Кириллу громадное состояние в обмен на его молодость и красоту. Однако самым главным было то, что этот брак, дети и новые родственные связи безродных и нищих Разумовских, присоединили братьев, к гордому своей древностью и знатностью, царственному роду Нарышкиных, откуда вышел император Пётр I. Я, зная, что Кирилл никаких нежных чувств к Нарышкиной не испытывал, притворяясь равнодушной к его признанию, спросила:
  - Это действительно так важно для вас, граф? Ведь вы женаты и, по мнению света, с женой живёте хорошо, а я как-никак замужем...
  Кирилл упал на колени предо мной:
  - Ради моей любви к вам, ваше высочество, я должен объясниться! Много раз я пытался забыть вас, женился, имел много любовниц, но всё безуспешно.... Словно магнитом меня тянет к вам, Като...
  Прасковья хихикнула:
  - Красивый камергер был замечен не только придворными красавицами, поэтому светская жизнь захватила его целиком. Имя сиятельного графа Кирилла Разумовского ежедневно встречалось камер-фурьерских журналах. Камергер всюду сопровождает государыню Елизавету Петровну, ежедневно находясь в её обществе. То он дежурит в Зимнем дворце, то Разумовский принимает участие в царской охоте, то граф Кирилл обедает у своего брата в Аничковом дворце, редко бывая дома...
  Екатерина, пристально вглядываясь в миниатюру Кирилла, говорила как бы сама с собой:
  - Я с удивлением разглядываю его профиль аристократа - прямой нос, красивой формы губы, волевой подбородок и высокий лоб мыслителя. А как красивы его чёрные глаза с пушистыми ресницами! Таким умным и благородным лицом, мог бы гордиться любой император! Тогда в моей голове промелькнула по-детски шальная мысль: "Боже мой, как же прекрасен и аристократичен этот бывший свинопас!"
  Я, знала до мельчайших подробностей историю появления в Петербурге и возвышения братьев Разумовских. Знала она и о том, что граф Алексей и граф Кирилл Разумовские в детстве пасли свиней и коров на Украине. Знала, что Кирилл Разумовский до шестнадцати лет жил в своём родном селе Лемеши. И вдруг! Из Петербурга на каретах с царским гербом приезжают за ним вельможи, посланные братом Алексеем и императрицей Елизаветой Петровной. В Петербурге Кирилла отмывают, одевают в изящное платье, учат говорить, ходить и танцевать. Обучив иностранным языкам и этикету, Кирилла Разумовского посылают во Францию. В Версале граф Кирилл Разумовский был принят королём Людовиком XV и маркизой Помпадур. Придворные французского короля высоко оценили красоту, образованность и природный ум юного Кирилла. Все дамы желали видеть его на своих весёлых вечерах, на которых он пел, покоряя чувствительные женские сердца. Все лучшие светские салоны Парижа желали видеть "царственного свинопаса" у себя. В Страсбурге Кирилл усердно продолжал своё обучение и через несколько лет он окончил университет. В 22 года граф Кирилл Разумовский стал президентом российской Академии наук и гетманом Украины. Близость к императрице Елизавете Петровне давала братьям Алексею и Кириллу Разумовским ничем не ограниченную власть. Я знала, что Кирилл Разумовский несравненно умнее и образованнее своего брата Алексея, являющегося тайным мужем императрицы Елизаветы Петровны. Конечно, я не удержалась, чтобы не задать вопрос, интересующий меня, как и всякую женщину:
  - Так вы, граф Кирилл, и сейчас меня любите?
  Дальнейший разговор становился слишком опасным для меня и Кирилла, так как мы давно и тайно от всех симпатизировали друг другу. Напряжение между нами, находящимися к тому же наедине, стремительно нарастало, как во время грозы. Молодая кровь ударила в наши головы, мы пылали от сдерживаемой годами страсти. Не выдержав многолетних любовных пыток, Кирилл упал на колени передо мной, я тоже не смогла вовремя остановиться... Потом мы долго не могли прийти в себя...Разумовский не был в состоянии продолжать разговор. Поэтому он откланялся столь резко, что многие свечи погасли. Я ещё долго не могла прийти в себя после ухода Кирилла. Взявшись обеими руками за пунцовые щёки, попыталась скрыть своё волнение и румянец. Аккуратно поправив скромную причёску, я вновь открыла томик Вольтера, подаренный Кириллом. Но искреннего признания в любви графа Кирилла Разумовского - одного из самых красивых, умных и образованных, а главное преданных мужчин в моём окружении, я не могу забыть до сих пор.
  
   Расстроенная Екатерина призналась подруге:
   - Ты знаешь, сколько лет мы были тайными любовниками, поэтому я тяжело переживаю этот неприятный конфликт. Но я никогда не пойду на компромисс. Я как никто понимаю гетмана. По воле Елизаветы Петровны, с пятнадцати лет Кирилл находился при императорском дворе и стал неисправимым придворным. А значит, он скорее гетманскую булаву сложит к моим ногам, чем расстанется с золотым ключом камергера императорского двора. Я люблю общество красивого и остроумного Кирилла Разумовского, ему многое было позволено....
   Запрещая появляться при дворе гетману Разумовскому, императрица сознательно оскорбляла его:
   - Пусть ещё немного помучается и соскучится по камергерским обязанностям. А теперь вызовите мне срочно графа Петра Румянцева...
   Граф Вяземский предупредил императрицу:
   - Гетмана Кирилла Разумовского любят на Украине, фельдмаршал Румянцев со своим крутым характером заменить его не сможет...
   Генерал-прокурору Вяземскому императрица по секрету сообщила:
   - Фельдмаршал Румянцев никогда не будет гетманом Украины! Граф Пётр Румянцев будет наводить порядок в самостийной Малороссии...
   Екатерина, румяная после парной бани, с наслаждением пила чай с малиновым вареньем. На голове был по-бабьи повязан цветастый платок, на тёплых коленях уютно пристроился дымчатый кот. Вошедший с морозной улицы генерал-прокурор доложил:
   - Кирилл Разумовский отказывается отдавать гетманскую булаву...
   Екатерина, сбросив с колен мурлыкающего от удовольствия кота, прошипела:
   - Что он себе вообразил? Всё равно будет по-моему...
   В Петербург, заваленный большими сугробами, приехал вызванный из армии фельдмаршал Румянцев, которого императрица приняла в личных покоях. Чтобы никто не мешал секретному разговору с графом Румянцевым, Екатерина Алексеевна сама по-хозяйски доставала из сервантов вино, посуду и закуски. Видя уважительное отношение императрицы к нему, Пётр Александрович, имеющий весьма крутой характер, растаял и начал улыбаться. Екатерина дипломатично начала непростой разговор:
   - Хорошо бы, Пётр Александрович, заранее дороги в Крым разведать...
   Румянцев, которому понравилась заливная белорыбица, гостеприимно предложенная императрицей, с хитрецой говорил только о рыбе:
   - Эх, и хороша у тебя белорыбица, матушка! Зачем тебе дороги в ногайских степях? Да там же нет никаких дорог. Матушка-государыня, если армию туда вводить, придётся заново строить новые дороги, возводить магазины и сторожки запорожские. Чистое и ровное поле будет лежать перед нами! Так-то, государыня!
   Екатерина Алексеевна наконец-то решилась:
   - На Украине сейчас стало неспокойно. Гетман Кирилл Разумовский решил объявить Украину независимой от России. Старшины казацкие совсем перестали нам подчиняться. Хорунжим да бунчуковым захотелось господами стать, дворцы мраморные себе на хуторах строят, словно графы. И вот, что интересно, Пётр Александрович: Украина имеет климат благодатный, плодородные чернозёмы, урожаи отменные, а в казну русскую не даёт ни полушки. А Россия в Украину столько денег вкладывает, и куда всё девается - ума не приложу. Во всём надо разобраться, граф. Давай выпьем за твоё здоровье, фельдмаршал!
   Пётр Александрович не понял, чего хочет от него императрица, выпил сливовой наливки, знатно крякнул, а потом спросил прямо в лоб:
  - Говори, мать моя, чего тебе понадобилось от Петра Румянцева...
   Екатерине ничего не оставалось, как выложить фельдмаршалу всю правду:
   - Гетманство на Украине я ликвидирую навсегда. А тебя - графа Петра Александровича Румянцева − я назначаю своим императорским указом президентом Малороссийской коллегии и генерал-губернатором Украины вместо гетмана Разумовского...
   Она знала, что Румянцев, как потомственный дворянин, зная сказочную историю возвышения братьев Алексея и Кирилла Разумовских, не любил их. Прямой и резкий в суждениях, однажды в Сенате он прямо в лицо сказал Кириллу:
   - Фельдмаршал, говоришь? Только что из грязи вылез и сразу в князи?
   Кирилл после слов фельдмаршала Петра Румянцева долго не мог прийти в себя.
   Наконец-то Румянцев понял Екатерину:
   - Когда, государыня-матушка, прикажешь выезжать в Малороссию?
   Синие глаза императрицы упрямо сузились, ярко-красные губы сжались:
   - Скоро. Отдохни вначале и приготовься к длительному путешествию, Пётр Александрович. А на Украину поедешь, когда я гетманскую булаву из рук упрямого Кирилла вырву...
   Никакая дипломатия императрицы и переговоры с графом Разумовским через генерал-прокурора Вяземского не помогали, поэтому в ход была пущена сверхтяжёлая артиллерия - дипломат Никита Панин. Граф Панин вызвал строптивого графа в Зимний дворец:
   - Можешь мне поверить, Кирилл: жезл фельдмаршала не хуже, гетманской булавы. Государыня сохраняет тебе пожизненно гетманское содержание и к городу Батурину даёт город Гядач со всеми сёлами, хуторами и людьми. Пойми, Кирилл, двери Эрмитажа и Зимнего дворца откроются для Разумовских только после твоего ухода с поста гетмана Украины. Таково требование императрицы...
   Гетман Разумовский хмуро слушал Никиту Панина:
   - Кому же достанется гетманская булава?
   Панин, уже предчувствуя победу над гетманом и благодарность императрицы, решил уступить:
   - Гетманская булава, как священная реликвия, будет храниться в роду графов Разумовских, чтобы передаваться по наследству. Но гетманство украинское более не передаётся, оно навсегда ликвидируется императрицей!
   Уже сдаваясь под натиском графа, гетман не выдержал:
   - Благодаря моему Измайловскому полку, поддержавшему своего полковника, и покровительству моего брата Алексея, Екатерина стала императрицей. Мы рисковали своей головой, когда перешли на её сторону. Это благодарность императрицы за всё, что графы Разумовские для неё сделали? Она могла бы и добрее быть! А если на Украине бунтовать станут?
   Граф Панин понял, что Разумовский сдался:
   - А для тебя, граф Кирилл, более важно, что скажут в Петербурге...
   В декабре 1764 года Кирилл Разумовский сдался и был весьма ласково принят Екатериной, но теперь уже при его появлении императрица не вставала. А потом был оглашён манифест императрицы: "...по просьбе гетмана графа Разумовского, он был уволен как от чина гетманского, так и от всех малороссийских дел. Вместо гетманского правления, дабы без надлежащего правления сей край не оставить, учреждается Малороссийская коллегия под президентством генерал-губернатора Малой России Петра Румянцева..."
   Тишина Царского Села с некоторых пор стала угнетать Екатерину. Леса, пруды, ласточки и мотыльки не приносили ей прежнего покоя. Императрица, неожиданно для своих придворных, отправилась в Москву. Екатерина, сопровождаемая лишь графиней Брюс, посетила архив коллегии иностранных дел. Начальником архива был академик Миллер - автор "Опыта новой истории России" и "Описания Сибирского царства", бывший издатель академических "Ежемесячных сочинений" и русский историограф. Было ему уже далеко за семьдесят. Императрица, много лет всю изучавшая историю России и европейских государств, любила беседовать о его работах и истории вообще. Государыня вошла в кабинет незаметно, повелительным жестом удалив присутствующих. Она знала, что Миллер был большой любитель цветов и птиц. Светлые комнаты его казенной квартиры были увешаны клетками с дроздами, снегирями и канарейками, которые оглушительно свистели, чирикали и пели. Стеклянная дверь из кабинета хозяина вела в особую, уставленную кустами в кадках светелку, где, при раскрытых окнах, завешанных сетью, часть птиц летала на свободе. Запах роз и гелиотропов наполнял чистые укромные горенки. Вощеные полы блестели, как зеркало. Миллер работал у стола перед стеклянною дверью в птичник. Екатерина застала его над грудой старинных свитков:
  - Я, Герард Фёдорович, хочу поговорить с вами....
   Миллер вскочил, низко кланяясь:
  - Приказывайте, ваше величество...
   Императрица, сев в кресло, попросила:
   - Прошу вас сесть, наш разговор займёт много времени.
   После любезностей и расспросов о здоровье хозяина и его семьи, она сразу же перешла к интересующему её делу:
  - Правда ли, что вы имеете документы, которые подтверждают, что на московском престоле царствовал не самозванец Гришка Отрепьев, а настоящий царевич Димитрий? Кажется, вы говорили об этом... английскому путешественнику Коксу....
   Добродушный, постоянно углубленный в свои изыскания, Миллер был удивлён: "Откуда она это узнала? Неужели проговорился Кокс? Вряд ли..."
   Внимательно наблюдая за Миллером, Екатерина продолжила:
  - Вы, академик, обладаете изумительною памятью и способны из старинных летописей извлечь истину. Я прошу высказать ваше мнение... Мы одни, и вас никто больше не слышит.... Неужели напрасно был обвинён самозванец?
   Миллер надолго задумался:
  - Правда, но это, простите, ваше величество, мое личное мнение...
   Екатерина не ожидала такого ответа:
  - Если это так, то почему бы вам не написать статью или книгу о царевиче Димитрии?
   Миллер растерялся:
   - Извините, ваше величество, я изучил донесение Василия Шуйского, присланное после убийства Григория Отрепьева в Угличе. Он производил следствие по поручению Бориса Годунова и конечно хотел угодить своему благодетелю. Шуйский привёз ему показания лишь тех, кто подтверждал убийство самозванца Отрепьева; другие же показания об убиении истинного царевича Димитрия он утаил...
   Екатерина удивилась:
  - Бог мой. Какие ещё другие показания?
   Миллер продолжил свою мысль:
  - Что погиб другой, а мнимоубитый скрылся. Вспомните, ваше величество, ведь следователь Шуйский, потом сам же всенародно признал царевичем возвратившегося Димитрия...
   Екатерине нравились строгая логика в рассуждениях учёного:
  - Довод остроумный, недаром граф Панин, большой любитель истории, советует всё это напечатать...
   Миллер испуганно замахал руками:
  - Что вы, ваше величество, воля государыни, конечно, много значит; но есть другая, более высшая власть − это Россия. Я всего лишь лютеранин, а тело признанного Димитрия покоится в Кремлевском соборе... Что сталось бы с моими изысканиями, что сталось бы и со мной среди вашего народа, если бы я дерзнул доказывать, что на московском престоле был не Гришка Отрепьев, а настоящий царевич Димитрий?
   Слова Миллера смутили Екатерину, она подумала: "Откровенно и смело выражает свои мысли, как и подобает философу".
   Потом императрица замялась:
  - Хорошо, не будем тревожить мертвых, давайте поговорим о живых. Генерал-адъютант, надеюсь, вам доставил газеты о наглой самозванке, которая живёт сейчас в Италии...
   Миллер, вспомнив, наконец, что очки, которые он долго искал, оказались на лбу:
  - Доставил...
  Очень не хотелось Екатерине задавать этот вопрос:
  - Что вы скажете о принцессе Елизавете, объявившейся в Ливорно?
   Миллер увидел в это мгновение за стеклянною дверью, как вечно ссорившаяся с другими птицами канарейка влетела в чужое гнездо, и хозяева, с тревогой и писком летали вокруг неё, стараясь выгнать непрошеную гостью. Беспокоил его также больной, с поломанной ногою, дрозд. Однако надо отвечать императрице, и краснея за свою робость и рассеянность, Миллер произнес:
  - Принцесса, если она русская, очевидно, плохо училась русской истории и это главное, что я могу сказать, прочтя её бумаги... впрочем, в этом более виноваты её учителя...
   Екатерина даже привстала с кресла, когда задала следующий её вопрос:
  - Так вы полагаете, что в её высказываниях есть доля истины? Допускаете, что у императрицы Елизаветы могла быть дочь?
   Миллер хотел, было сказать: "О да, разумеется, что же тут невероятного?". Но к счастью, он сделал вид, что внимательно рассматривает птиц, так как вспомнил об Алексее Шкурине, которому по приказу Екатерины вырвали язык...
   Екатерина улыбнулась:
  - Что же вы не отвечаете? Тут уже ваше лютеранство ни при чем...
   Покачивая седой головой, Миллер, слегка запинаясь, произнёс:
  - Всё возможно в нашем подлунном мире, ваше величество. Рассказывают разное, есть, без сомнения, и кое-что достоверное...
   Екатерина начала возражать:
  - Герард Фёдорович, вам не кажется это странным? Покойный Алексей Разумовский был добрый человек, любил своих племянников, тайно состоял в законном браке с Елизаветой Петровной... Почему он отказался от родной дочери?
   Миллеру не нравился этот разговор:
  - То был один век, а теперь другой. Меняется время, изменяются нравы. И если Шуваловы столько лет подряд смогли держать в Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича, ещё младенцем объявленного императором. Что, ваше величество, находите странного в том, если из той же жажды влияния и власти, на всякий случай, припрятали эту несчастную княжну?
   Тогда императриц вспомнила о другом аргументе:
  - Я не понимаю, Герард Фёдорович, как императрица позволила спрятать её дочь? По-моему, у Елизаветы Петровны было доброе сердце... Ведь речь шла не о чужом ребёнке, а о родной дочери...
   Миллеру уже надоели вопросы императрицы:
  - Дело простое, ни Елизавета, ни Разумовский тут, если хотите, ни при чем: интрига действовала по воле государыни, а не по воле родимой матушки... Императрице, без сомнения, Шуваловы доказали, что незаконную дочь надо до поры до времени отправить в Европу, и она вынуждена была согласиться. Тайную дочь спрятали, услали на юг, потом за Урал. В газетах пишут о яде, о бегстве из Сибири в Персию, потом в Германию, Францию и Италию... Шуваловы много лет готовили свою интригу: охраняя будто бы государыню от слухов и заговоров, они тщательно спланировали появление ими же спасённой наследницы царского престола...
   Екатерина вспомнила, что в одном из писем Алехан Орлов писал о русском путешественнике, встречавшемся с принцессой Елизаветой. Судя по описанию этого человека речь, шла о фаворите Елизаветы Петровны Иване Ивановиче Шувалове, который в это время находился за границей. Для Екатерины всё встало на свои места, она решила закончить разговор:
  − Герард Фёдорович, я люблю беседовать с вами, ваша память - бесценный исторический архив; а русская история, не правда ли, как и сама Россия, любопытная и таинственная страна. Благодарю вас за консультацию.... Кстати... я искренне любуюсь вашими цветами и птицами. Приезжайте в гости ко мне в Царицыно. Недавно Гримм мне прислал семью какаду. Один всё время кричит: "Где, правда?"...
  Поблагодарив Миллера, императрица вернулась в Царицыно.
  Чтобы прекратить склоки между адмиралами, начавшими выяснять, кто же из них является главным, Алексей Орлов, наделенный тайными полномочиями императрицы, собрав совет, стукнул по столу громадным кулаком:
  − Надоело, господа! Отныне беру командование флотом на себя! Русский флот переходит к выполнению основной задачи: борьбе с турецким флотом. Уничтожить их флот можно только умением, искусным маневром и военной хитростью...
  Граф Алексей, зачитав указ императрицы, приказал поднять на флагманском фрегате "Евстафий" кайзер-флаг, и склоки между адмиралами сразу же прекратились. Начались поиски турецкого флота с тем, чтобы, разгромив флот, заблокировать Константинополь. Орлов повел флот к острову Хиос, посланный в разведку линейный корабль "Ростислав" поднял сигнал:
  − Вижу неприятельские корабли...
  Главнокомандующий, стоящий на капитанском мостике фрегата "Евстафий" смотрел на турецкий флот и чувствовал, что бледнеет. В голове пронеслось: "Что же это? Силища... Господи, неужели конец?"
  Рядом застыл гардемарин Андрей Разумовский с красивым, почти девичьим лицом. Кирилл Разумовский лично просил Орлова, чтобы его сын был при нём ради карьеры. Гардемарин, взяв подзорную трубу из рук графа, побледнел:
  − Ваше сиятельство, неужели турки нас всех перебьют?
  Алехан, успокаивая Андрея, небрежно сказал:
  − Брось! Бог не выдаст, гардемарин, а турок не съест...
  А холод смерти уже касался сердца главнокомандующего. Турецкий флот превосходил почти вдвое мощь русской эскадры. Знал Орлов об этом, но когда вражеские фрегаты, бригантины, галиоты, галеры и полугалеры оказались перед эскадрой, стало страшно... Слава Богу, что его капитаны спокойны...
  На Военном совете Спиридов предложил расположить всю эскадру в боевом порядке под огнём береговых батарей, а потом немедленно атаковать турецкую эскадру. Орлов, не разбирающийся в тактике и методике боя, утвердил план атаки. Ранним утром 24 июня девять линейных кораблей и три фрегата под командованием графа Орлова, подгоняемые крепким норд-остом, вошли в Хиосский пролив. Прямо по курсу Алехан увидел шестнадцать линейных кораблей и шесть фрегатов турецкой эскадры, имеющих от 60 до 90 пушек, спокойно стоящих на якорях растянутой кильватерной колонной вдоль анатолийского берега. Ещё несколько десятков малых кораблей, вспомогательные суда, помимо линейных кораблей и фрегатов, создавали впечатление неисчислимости турецкой эскадры. Турки и мысли не допускали, что противник рискнет вклиниться между ними и берегом. На берегу были расположены батареи, здесь же находилось пополнение для кораблей турецкой эскадры. Капудан-паша потребовал от Спиридова, чтобы русская эскадра удалилась на пушечный выстрел от города, иначе береговая артиллерия начнёт артобстрел. На требования турецкого адмирала командир эскадры ответил отказом, пояснив Алехану:
  − Пусть стреляют, ваше сиятельство. По тому, как лягут эти ядра, я буду точно знать, где и как расположить наши корабли...
  Турецкий флот имел 1430 орудий, а во всех эскадрах Орлова было 608 орудий. Орлов в своём донесении императрице откровенно признался: "...Увидев столько турецких кораблей, я растерялся и не знал, что мне предпринять дальше, но храбрость адмиралов, офицеров и матросов вашего императорского величества заставили меня взять себя в руки. Несмотря на превосходящие силы турецкого флота, я отдал приказ атаковать, чтобы победить неприятеля или умереть..."
  В авангарде шли линейные корабли "Европа" под командованием капитана Клокачева, "Евстафий" под командованием Круза, "Три святителя" под командованием капитана Хмелевского. Корабли прошли между берегом и ведущим турецким кораблем и бросили якоря напротив турецкой эскадры. Одновременно остальные суда Спиридов поставил так, что турецкий авангард и центр оказались под огнем с двух сторон. В результате семь турецких кораблей вынуждены были противостоять девяти кораблям русской эскадры. Турки тут же обнаружили еще одну свою оплошность. Батареи левых бортов их кораблей, обращенные к берегу, оказались загроможденными множеством хозяйственных предметов и не могли вести огонь по русским кораблям. Вторая кильватерная колонна возглавлялась Алексеем Орловым, третья Эльфинстоном. Русский авангард приблизился к первой линии османских кораблей. Орлов перекрестился:
  − Ребятушки, с нами крестная сила! В руце Твои, Господи, предаю дух мой: Ну, братья, виват Россия! Виват государыня!
  Он подал сигнал к атаке. Было десять часов утра. Турецкие орудия захлопали вразнобой. Русские канониры молчали, получив строгий приказ генерала артиллерии Ганнибала беречь порох. Линейный корабль "Европа" приблизился к наветренному флангу турецкой эскадры, пушки дали прицельный залп. И тут греческий лоцман в панике бросился к капитану Клокачёву с криком:
  − Капитан! Впереди рифы!
  Командир "Европы" повернул на правый галс и вновь вступил в бой, но уже в конце колонны. Адмирал Спиридов остолбенел: неужели его боевые командиры струсили и уклоняются от авангардной схватки? Разъярённый боем, он крикнул капитану Клокачёву:
  − Поздравляю, капитан Клокачёв: вы матрос!
  Бледный, как стена, капитан только рукой махнул:
  − Бой покажет...
  А бой всё шёл и шёл. Капитан Степан Хмелевский, раненный в голову, в разорванном и залитом кровью мундире, так и не сошёл с капитанского мостика. Шедшие за авангардом линейные корабли "Януарий", "Ростислав" и "Три иерарха" действовали так же умело и смело. Они окружали корабль турок и расстреливали его из всех пушек. Капитан Клокачёв в бою доказал, что трусость чужда ему и его команде, "Европа", совершая искусные маневры, осыпала противника ядрами. Всем участникам сражения казалось, что битва, начавшаяся в десять часов утра, никогда не кончится. Хладнокровно и четко командовал флагманом капитан Александр Иванович Круз. Андрей, как и все моряки "Евстафия", побаивался Круза за его аккуратность и требовательность, но моряки его уважали за справедливость и заботу о подчиненных. Александр Иванович хорошо понимал подчинённых, поощрение капитана много значило для каждого офицера и моряка. Адмирал Спиридов, следя в бинокль за боем, молниеносно принимал решение и отдал приказание Крузу:
  − Александр Иванович! Ваш "Евстафий" должен занять место "Европы". Огонь только в упор! Музыканты, играть!
  Грохот пушек, треск мачт, дым и огонь - вокруг море огня! Боялся ли он? Разумовский только себе мог признаться: да! Далеко ему было до хладнокровия Круза, Грейга и Спиридова. Страх мертвым холодом заполз в сердце Андрея. Раскаленные ядра казались ему живыми и злыми комьями смерти. Страшно трещали мачты и реи, лопались снасти, рвались со стоном паруса, их пылающие клочья ветер разносил вместе с дымом и гарью. Людские возгласы, приказы, крики и вопли раненых и умирающих тонули в диком шуме боя. Андрей не понимал, как мог адмирал Спиридов в этом аду командовать эскадрой, которая выполняла его команды. А Алехан, впервые в жизни оказавшись в Средиземном море, никогда не слышал о боевом порядке кораблей перед атакой, ему надоели эти хитрые маневры, поэтому он приказал Крузу:
  − Давай двигай-ка "Евстафий" к турецкому флагману...
  Капитан Круз, зная крутой характер Орлова и силу его кулаков, поспешил развернуть корабль. И, пока турецкий адмирал Ибрагим Хосамеддин, опешив от ненаучного маневра русских, тяжело, со скрипом, разворачивал корабль бортом для канонады, Орлов, не думая и секунды, приказал:
  − Забросай, Александр Иванович, "Реал-Мустафу" брандскугелями. Ежели бы Ибрагим был адмиралом, то я бы ещё подумал, а так как он капудан-паша, так и едрит его в дышло!
  Спиридов, стоящий рядом, попытался возразить:
  − Ваше сиятельство, ветер дует с их стороны! Если подпалим турецкий флагман, то и наш "Евстафий" загорится!
  Орлов, страстно любивший авантюры, пожары и фейерверки, задорно подмигнул адмиралу:
  − А и хрен с ним!
  Алехан уже смекнул, что "Евстафий", может быть, и сгорит, но сгорит и турецкий флагман. Ну а дальше одному Богу известно, чем закончится бой. И "Евстафий" пошел крушить всей своей мощью турецкий флагман. Турки, защищая своего адмирала, со всех сторон обстреливали пушками русский флагман. Андрей, лихорадочно шепча молитву, щуря слезящиеся от едкого дыма глаза, темный от копоти, непрерывно забрасывал огненными брандскугелями "Реал-Мустафу". Разумовский видел, как на турецком флагмане падали мачты, разлетались в клочья паруса, а по палубе, как мячики, скакали раскалённые ядра. Порванные и наполовину сожжённые паруса "Евстафия" тоже обвисли, и русский флагман медленно плыл по течению навстречу пылающему "Реал-Мустафе". Всем стало ясно, что сейчас корабли столкнутся. "Евстафий", на котором был адмирал Спиридов, капитан корабля Круз и граф Алексей Орлов, сцепился с адмиральским кораблём турков. Вдруг ординарец главнокомандующего Васька Изотов бросился вперёд, закрыв своим телом Орлова от турецкой пули, и тут же молча опустился на палубу. Когда раненого уносили в каюту, Орлов, поняв, что он только что избежал смерти, крикнул:
  − Васька, я никогда не забуду, что ты спас меня!
  То, что люди ради него готовы пожертвовать жизнью, вдохновило Орлова. А в голове его и в сердце сама собой звучала Иисусова молитва... На корму турецкого флагмана уже прыгали русские моряки, Круз хладнокровно отдавал приказания:
  − Всем приготовиться к рукопашному бою! Музыканты, играть! На абордаж!
  Алехан, со шпагой в руке, орал во всю глотку:
  - Виват Россия! Виват Екатерина! За мной!
  Главнокомандующий одним из первых перескочил на борт "Реал-Мустафы", увлекая за собой офицеров и матросов. Завязался бой. Русские, забыв обо всём, в дыму и огне, грязно матерясь, кромсали турок в смертельной схватке, не давая им опомниться... Алехан, в окружении гардемаринов, со шпагой наперевес пробирался на адмиральскую палубу, чтобы взять в плен капудан-пашу Ибрагима Хосамеддина. Андрей, всё ещё стрелявший из раскалённой пушки, видел матроса, бросившегося срывать турецкий флаг на "Реал-Мустафе". Протянутая правая рука матроса была прострелена, сменившая ее левая рука была отсечена ятаганом. Тогда матрос зубами схватился за полотнище и сорвал его с древка. Встретив отчаянных храбрецов с "Евстафия" во главе с белокурым великаном турки, дрогнули. В этот момент горящая грот-мачта "Реал-Мустафы" упала на русский корабль, и искры, посыпавшиеся на "Евстафий", зажгли порох в погребе. Грянул взрыв, и ярчайший факел взвился до небес, это взлетели на воздух оба корабля. За минуту до взрыва Спиридов и Алехан с командой, перемахнув через борт "Реал-Мустафы", оказались в море. Люди, попадавшие в воду после взрыва, пытались спастись вплавь. Орлов, с отвращением выплюнув солёную воду, закричал:
  - Шлюпки на воду! Всех спасать!
  За мгновение до взрыва "Евстафия" Круз ещё пытался сбить пламя, но огненным вихрем был подброшен вверх и, упав в воду, успел схватиться за обломок мачты. Там уже держались на плаву мичман Слизов, артиллерийский прапорщик Миллер и гардемарин Разумовский. Андрей, увидев капитана целым и невредимым, закричал:
  − Александр Иванович, а Александр Иванович, каково я палил по флагману?
  Круз, отфыркиваясь, оценил:
  − Видел! Отменно, батенька, отменно!
  Спиридов перенес согласно уставу флагманский штандарт на "Три иерарха". Едва Орлова вытащили из воды, он, гордо осмотрев мокрого Спиридова, сказал:
  − Видал, адмирал? Чего стоим? Воевать надо, Григорий!
  Алехан, выхватив бинокль из рук адмирала, внимательно осмотрел поле боя:
  − Давай, адмирал, выводи корабль в середину турецкой эскадры и круши её с двух бортов...
  "Три иерарха" ворвался на линию огня, в самое пекло боя. В окружении вражеских судов Орлов повелел встать на якорь и расстреливать в упор турецкие суда. Пушки на "Трёх иерархах" били без перерыва. Орлов, оглохший от грохота, темный от копоти, словно прирос к палубе, и завороженно смотрел, как по его приказу взрывались турецкие суда... А главнокомандующий требовал:
  − Огонь! Огонь! Огонь!
  Вражеские корабли вокруг "Трёх иерархов" пылали. Турки рубили якорные канаты на своих кораблях, часть команд пыталась вплавь добраться до берега. Взрыв адмиральского корабля "Реал-Мустафа" и храбрость русских моряков вызвали в турецкой эскадре замешательство, корабли поспешно бежали в Чесменскую бухту. Адмирал Спиридов, невозмутимый во время боя, посмотрев в бинокль, закричал:
  − Они отступают! Ваше сиятельство, турки убежали от нашей эскадры в Чесменскую бухту!
  Алехан, успокоившись, перекрестился вдруг ослабевшей рукой и от всего сердца прошептал:
  − Слава Тебе, Господи! Но это, господа адмиралы, только начало битвы...
  Главнокомандующий, падая за борт "Евстафия", понял: победа в морском бою во многом зависит от ветра. Орлов послюнявил свой указательный палец и поднял его над головой. Поняв, откуда ветер дует, заявил:
  − Славный фейерверк будет, господа офицеры! Уж мы туркам красного петуха подпустим! Ах, едрит твою мать!
  Офицеры, не поняв Орлова, молча стояли рядом с главнокомандующим. Только Спиридов осведомился:
  − Как прикажете понимать ваши слова, ваше сиятельство?
  Орлов злорадно захохотал:
  − А чего тут понимать? Бухту Чесменскую к едрене фене перекрыть и брандеров туда, адмирал, брандеров, да побольше...
  Адмирал попытался возразить:
  − Зачем нужны брандеры, ваше превосходительство? Завтра турки пощады запросят. И потом − кто решится на брандере в бухту сунуться? Все добровольцы без пересадки попадут сразу в рай!
  Спиридов покраснел, услышав от Алехана ответ:
  − Что нам Чесменская бухта и турки, Орловы ещё и не туда совались...
  Адмирал, припомнив, куда совались Орловы, онемел. Фамильная страсть Орловых к фейерверкам и пожарам была известна, поэтому Алехан продолжал убеждать Спиридова:
  − Что же, в нашей эскадре героев нет? А если ночью ветер сменится? Неужели, адмирал, утром драпать будем от турок?
  Турецкий флот в бухте стоял беспорядочной кучей, капудан-паша, мокрый и злой, надеялся, что ему поможет вышедшая из Константинополя эскадра. Дело шло к вечеру, когда Орлов созвал совет:
  − Господа офицеры, действовать надо быстро, пока турки заперты нами в бухте. Мне уже доложили разведчики, что из Константинополя вышла эскадра на помощь капудан-паше. Я требую от вас окончательной победы: надо сжечь турецкий флот в Чесменской бухте с помощью брандеров. Промедление, господа, смерти подобно...
  План разработали быстро. Все понимали: если не сейчас, так никогда. Орлов долго глядел на молодые лица четырех добровольцев. Неожиданно притянув к себе, прижал к груди капитана Митю Ильина. Перекрестил всех и сказал:
  − С Богом, ребятушки! Помните: честь Отечества зависят от вашего мужества....
  В приказе Орлова, разосланном по всем кораблям, говорилось: "Мы должны быть смелыми и решительными, чтобы турецкий флот победить..."
  По распоряжению адмирала Спиридова, генерал-майор Ганнибал организовал отряд из четырех брандеров. К полуночи брандеры были приготовлены и укомплектованы добровольцами. Для их поддержки были выделены линейные корабли "Европа", "Ростислав", "Не тронь меня", "Саратов", два фрегата и бомбардирский корабль "Гром", командовал всей операцией шотландец Грейг. Сейчас главную роль должна была сыграть артиллерия. Спиридов знал, что русские артиллеристы стреляют лучше турок. Кораблям под командованием Грейга предстояло стремительно ворваться в бухту и, бросив якоря, немедленно вступить в артиллерийскую схватку с турецким флотом, фрегаты должны были ударить по береговым батареям, а бомбардирское судно "Гром" метать зажигательные снаряды брандскугели в гущу турецкой эскадры.
  Полночь. На всех кораблях тщательно готовились к атаке. Южный вечер моментально сменился темной ночью. Где турки? Где свои? Но вот взошла луна, чётко обрисовав в темноте силуэты турецких кораблей. Не медля ни секунды, Ганнибал отдал приказ, и на линейном "Ростиславе" тут же зажглись три фонаря. Это был сигнал к атаке. Первым должен был идти фрегат "Надежда", но у того что-то не ладилось с такелажем. Спиридов, находившийся на корабле "Три иерарха", уже забывший свои вчерашние угрозы в адрес капитана Клокачёва, а может быть, извиняясь за них, отдал приказ:
  − "Европе" сняться с якоря! Клокачёв, вперёд!
  Корабль капитана Клокачёва первым прошёл узкий проход Чесменской бухты и тихо подошёл к кораблям турок на расстояние двух кабельтовых. А потом, встав на якорь, открыл огонь из всех имеющихся на "Европе" пушек ядрами, бомбами и брандскугелями. Первая линия турецких кораблей ответила нестройным огнем, но вовремя подоспевшие русские корабли и бомбардирский корабль "Гром" не дали им развернуться. Во втором часу ночи брандскугель с "Грома" зажег турецкий линейный корабль, затем загорелось еще два. Чесменская бухта осветилась гигантскими факелами. На русских кораблях раздалось мощное:
  − У-р-а!
  В тёмное южное небо с "Ростислава" были выпущены три ракеты, это был сигнал: "Брандеры в бой!". С четырьмя набитыми серой, селитрой и порохом брандерами вышли офицеры-добровольцы к неприятельскому флоту. Брандеры - дело опасное, и в первую очередь для тех, кто действует на них, ибо необходимо сцепиться с вражеским кораблем и поджечь сам брандер, чтобы уже через него поджечь корабль неприятеля. В команду на брандер обычно набирались хладнокровные и мужественные люди, умеющие рисковать. Первый брандер англичанина Дугдаля храбро понесся навстречу турецкой эскадре, но был атакован галерами противника и расстрелян береговыми турецкими батареями. Он взорвался, осветив всю бухту. Второй брандер в кромешной темноте сел на мель, тогда команда подожгла его и тем самым осветила береговые батареи турок, которые тут же были расстреляны меткими артиллеристами с "Европы". Третьему брандеру тоже не повезло, он тоже стал пылающим факелом, расстрелянным турками. Четвёртый брандер тихо скользил по воде незаметной тенью, им командовал лейтенант Ильин, там же был гардемарин Фёдор Волков. Адмирал Спиридов взмолился:
  − Господи! Господи помилуй нас грешных! Помоги Ильину! Теперь вся надежда только на него...
  Ильин был известен как храбрый воин, умеющий владеть собой. После окончания Морского кадетского корпуса он десять лет служил на флоте. Через час Ильин под сплошным картечным огнем подвел брандер к борту линейного корабля турок, намертво прицепившись к нему железными крючьями. Предупредив команду, Ильин бросил горящий факел на палубу турецкого корабля, поджег смоляные бочки и спрыгнул в отваливший от брандера катер. Действовал лейтенант умело, от его взорвавшегося с адским грохотом брандера взвилось пламя и разорвало со страшной силой турецкий корабль. Взорвавшийся линейный корабль турков, подожжённый брандером, головешками падал на окружающие суда турок, превращая их в пылающие факелы. Всю команду с брандера подняли на флагманский корабль "Три иерарха". Многие были ранены.... Не успел Орлов поцеловать теряющего сознание Ильина и сорвать с себя Андреевский крест, как турецкие корабли стали взрываться один за другим. Что делалось с турками! Ужас, животный ужас овладел ими! В ответ на оглушительные взрывы турецких кораблей грянуло русское "Ура!", артиллерия завершала сражение. Адмирал Спиридов в самом конце сражения вышел на палубу в парадном адмиральском мундире со всеми орденами. На "Трёх иерархов" был вызван Ганнибал, командовавший всеми линейными кораблями и брандерами. Спиридов распорядился, чтобы они добивали сильно повреждённыё турецкие корабли и сохранили бы те суда, которые будут захвачены русской эскадрой в плен. Русские артиллеристы со всех кораблей методично добивали корабли, и в три часа ночи Чесменская бухта представляла собой чашу огня, наполненную останками судов, плывущими к берегу моряками и фонтанами пламени, вырывающимися из трюмов турецких кораблей. Страх турок был до того велик, что они не только оставляли суда и прибрежные батареи, но даже жители бежали из города Чесмы. Всю ночь бушевал пожар возле острова Хиос. Пятнадцать лучших турецких линкоров, шесть фрегатов и сорок мелких судов взлетели в воздух, море смешалось с пляжем, земля тряслась за сорок верст в округе. Благодаря взрыву на брандере Ильина, перестал существовать турецкий флот в Средиземном море и одиннадцать тысяч его матросов устлали дно Чесменской бухты. Уцелевшие люди, попадавшие в воду, пытались спастись вплавь. Орлов отдал приказ:
  − Шлюпки на воду! Спасать всех! И наших, и турок...
  Не одну ночь просидел Андрей у постели своего друга Фёдора, слушая его бред:
  − Руби канат! Откачивай воду! Лей уксус на ствол! Ещё уксус! Заряжай! Пли! Ура! Попали!
  Уже потом, когда Фёдор пришёл в себя, то рассказал:
  − Ночью под огнём турецких кораблей наш брандер приблизился к одному из линейных кораблей турок. С берега по нам била турецкая батарея. Гарь, вонь и шипящие от уксуса пушки, раскалённые докрасна. Битва была не на жизнь, а на смерть. Турецкие ядра рвали снасти брандера, уже загорелась фок-мачта. ... Обугленные от огня матросы черпали ковшами уксус из бочек и лили на стволы раскалённых пушек. Ещё один залп, и мы были у цели, все, кто остался жив, прыгнули в катер. А дальше, Андрей, я ничего не помню....
  Разумовский менял смоченные в уксусе полотенца, клал их на пышущий огнём лоб Фёдора.
  Еще несколько месяцев назад жалкая, растрёпанная эскадра адмирала Спиридова вызывала презрительную улыбку у моряков Франции, Испании и Швеции. Словно от пушечного залпа вздрогнула Европа! На весь мир прогремела Чесма. Откуда? Как? Кто совершил? Полное уничтожение турецкого флота. Ликовала вся Россия, и ломали головы в кабинетах её противники: что ж это за страна непонятная? Чем же взять-то её? Ничем, выходит, не возьмешь....
  Екатерина прислала указ, в котором граф Алексей Григорьевич Орлов получил титул "Чесменский", чин генерал-аншефа и был награжден высшим военным орденом Святого Георгия Победоносца первой степени. Парк Царского Села в честь победы русских моряков над турками украсила мраморная колонна. Петербургский монетный двор выбил медаль, которой были награждены все участники Чесменского сражения. С одной стороны медали был отчеканен профиль Екатерины, с другой стороны был изображён турецкий флот и энергичное слово из трех букв: "БЫЛ". Легко представить восторг Екатерины: именно в её царствование свершилось то, о чём мечтал Пётр I. Императрица писала: "Ничего значительнее этой победы быть не может. Дивен Бог в чудесах своих! Мы 14-го сентября Богу приносили благодарение, а на другой день была соборная панихида Петру Великому, основателю флота и первому виновнику сей новой для России славы. Мы плодом его трудов пользуемся; ...наш флот после семидесяти лет его основания покрылся славою, коя, даст Бог, да продлится и далее..."
  В рескрипте Орлову говорилось: "...Ваша победа служит доказательством, что побеждают не числом, но уменьем и храбростью. Ваша победа с девятью кораблями над турецким флотом при Чесме навсегда останется в памяти благодарных потомков.... Весь свет отдаёт вам справедливость, что сия победа вам приобрела отменную славу и честь; лаврами покрыты вы, лаврами покрыта при вас находящаяся эскадра...".
  Лейтенант почтового пакетбота, доставивший почту из Царского Села, рассказал друзьям новый анекдот, гуляющий по Петербургу: "14 сентября 1770 году, в Петропавловском соборе, в присутствии императрицы Екатерины II и её придворных, по случаю победы, одержанной русским флотом над турецким флотом, была произнесена речь архимандритом Платоном. Платон, говоря свою речь, к изумлению слушателей, неожиданно сойдя с амвона, подошёл к мраморной гробнице Петра Великого и, коснувшись её, воскликнул: "Восстань, великий Монарх, Отечества нашего отец. Восстань и насладись плодами трудов твоих! Флот, тобою созданный, уже не на море Чёрном, не на океане Северном. Но где? Он на море Средиземном, в странах восточных, в Архипелаге, близ стен константинопольских..."
  Среди всеобщего восторга, когда у всех появились слёзы умиления на глазах, фельдмаршал Кирилл Григорьевич Разумовский тихонько сказал и заставил окружавших его людей улыбнуться: "Чего Платон Петра кличе? Палки его захотел? Як встанет, то многим его дубинки достанется"
  Спиридов, по рекомендации главнокомандующего, остался командующим русским флотом. Для зимовки флота был выбран остров Парос, а Алексей и Федор Орловы, в окружении пышной свиты из гардемаринов и агентов Тайной канцелярии, уехали в Пизу. Вокруг главнокомандующего всегда много людей, он встречает и посылает своих тайных агентов, которые следят за перемещениями самозванки.
  Неаполь, украшенный праздничной иллюминацией, веселился на протяжении многих дней. Всюду была слышна итальянская музыка, в тёмное небо взлетали сказочной красоты фейерверки, запускаемые с флагманского корабля "Три иерарха", что необычно украшало ночной город. В лучшем дворце Неаполя королём Фердинандом был приём и дан званый обед в честь героя Чесменского сражения.
  Ночью в резиденции графа Орлова, которая разместилась в просторном дворце князя Стильяно, братья повздорили. Федор Орлов, профессиональный моряк, завидуя удаче, выпавшей на долю брата, доказывал:
  − В морском деле, Алехан, ты - полный профан.... Ты столько непростительных ошибок сделал! Запомни: ни один адмирал так не воюет... Тебе, брат, просто повезло, да и капудан-паша Ибрагим Хосамеддин, моряк опытный, просто растерялся перед твоей безграмотностью. Надо было, Алехан, согласно тактике морского боя, чтобы корабли выстроились в боевую линию друг против друга, после чего можно было начинать сражение. А ты, не посоветовавшись с опытными адмиралами, расстрелял турецкий флагман...
  Алехан разозлился:
  − Это про какую такую тактику морского боя ты мне говоришь? Да если бы мы воевали согласно вашей тактике, то на дне Чесменской бухты сейчас лежали мы, а не турки....
  Фёдор Орлов не унимался:
  − Тебе, Алехан, просто повезло! Но от потомков-то не скроешь. И какой пример ты подаёшь будущим русским адмиралам? А что опытные флотоводцы об этом бое при Чесме подумают и напишут, ты представляешь?
  Тогда злой как чёрт Алехан сказал:
  − Это ты, Федька, опытный флотоводец? Какая боевая линия? Показал чёрт какой-то моду, а сам прыг в воду.... Наши адмиралы слишком много знают и думают, а победить из-за этой тактики никого не могут. А чего тут думать? Увидел турка, ну и пали по нему изо всех пушек! Потомки гордиться будут нашей победой при Чесме. А подумают они, братец мой дорогой Феденька: слава Богу, что граф Алексей Орлов никогда не был адмиралом и не оканчивал Морской кадетский корпус! Это я тебе, Федька, говорю - генерал-аншеф Орлов-Чесменский....
  Фёдор, разливая вино, горестно вздохнул:
  − А как жалко наш "Евстафий"! Как он горел!
  Алексей истово перекрестился на икону:
  − Упокой, Господи, душеньки моряков наших, живот за Отечество положивших. Но ведь мы один флагман только и потеряли. А турки - потеряли флот! Европа сейчас с ума сходит. Почешут теперь маркиз Шуазель вместе с королём Франции.... Ну, сам знаешь, где..... За нашу победу, брат!
  Выпили. Феденька прежде благоговейно перекрестился, а потом спросил:
  − А каков Ильин! А?
  Алексей согласился:
  − Что говорить Ильин - герой. Ему и его команде должно отдать главную славу - по праву. Я наградил его Андреевским крестом.... Да, матушка Россия.... Люди русские - вот наша слава. Поднимайся, Фёдор, стоя выпьем за матушку Екатерину, за моряков русских, да за русскую славу!
  Главнокомандующего поселили в апартаментах дворца князя Стильяно, предназначенных для самых почетных гостей. Орлов лежал в комнате на втором этаже, из окон которой открывался величественный и прекрасный вид. Залив был как на ладони, вдали возвышался Везувий. Дочь князя Стильяно кормила больного бульонами, поила ослиным молоком и меняла повязки. Алехан был в восторге: впервые в жизни о нём нежно и трогательно заботились. А он, выполняя тайное поручение императрицы, притворяясь больным, выслушивал доклады агентов, разыскивающих самозванку в Италии, Франции и Греции.
  Это лето императрица проводила под Москвой и с нетерпением ожидала депеши Алексея Орлова из Италии. На опушке густого леса, среди вековых дубов и клёнов был возведён деревянный дворец в два этажа со скотным и птичьим двором и другими службами. Прямо из окон нового дворца Екатерина могла любоваться зеркальными прудами, окружёнными лесом и холмами. На зелёных лугах виднелись белые рубахи косцов и разноцветные платья женщин. Запах скошенной травы стоял даже в закрытых комнатах дворца и нравился всем при её дворе. За этими лугами чернели свежераспаханные нивы, которые были окружены зелёными холмами и цветущими лугами. Здесь всем жилось радостно и привольно, а в раскрытые окна доходил запах свежескошенного сена и цветов. Свита императрицы с раннего утра рассыпалась по лесу, собирая цветы, грибы и землянику, ловила в прудах рыбу и каталась верхом по окрестным полям. Екатерина, пока свита развлекалась, как всегда, работала: писала указы и письмо к своему многолетнему корреспонденту барону Гримму. Она жаловалась парижскому философу: "...Мои слуги не дают мне более двух перьев в день, так как им известно, что я не могу равнодушно видеть клочка чистой бумаги и хорошо очиненного пера, чтоб не присесть и не поддаться бесу бумагомарания..."
  Всю Европу интересовала политика русской императрицы, но она молчала. Что предпримет Екатерина II относительно побеждённой Турции? Получив запоздалые вести об укрощённом бунте Пугачёва, все европейские газеты обсуждали его казнь. Прочитав в газетах о княжне Таракановой, Европа с трепетом узнала, что русская императрица распорядилась схватить самозванку, и вывезти в Россию. В газетах печатались сплетни, которые обрастали нелепыми подробностями. Европа, как всегда ожидала комментариев русской императрицы, но она в своих письмах о самозванке не писала. Зато Екатерина, избегая политики, продолжает описывать барону Гримму семейную жизнь своих комнатных собачек: "...Эти собачки известны всем моим придворным, их зовут сэр Том Андерсон, а его супругу леди Мими. Это крохотные, косматые, с умненькими мордочками собачки. У собачек свои мягкие тюфячки и шёлковые одеяла на вате, сшитые мной. Я люблю сидеть с сэром Томом у окна, а Том, разглядывая окрестности, опирается лапами о подоконник, волнуется, ворчит и лает на лошадей, пасущихся у реки. Здесь очень красиво. И сэр Том с удовольствием смотрит на холмы, леса, на тонущие в зелени сады и усадьбы, за которыми виднеются верхушки московских колоколен. Сельская дичь и глушь по душе сэру Андерсону и его супруге. Они ими любуются, забыв столичный шум и блеск, и очень неохотно идут поздней ночью под своё тёплое одеяльце. Мне тоже нравятся глухие русские деревушки, непроходимые леса и бескрайние поля. Я люблю нераспаханные поля, покрытые луговыми цветами, и новые страны!"
  Вот такие письма о семье своих комнатных собачек вместо политики. Тонкий дипломат!
  Андрей, вернувшись на флагманский корабль, с императорским курьером отправил пакет для великого князя, в котором описывал свои приключения: "...Ваше высочество, извините меня, что не смог ответить на ваше последнее письмо, так как в течение трёх месяцев находился в плену. Теперь по порядку. Кажется, я уже писал вам, что мне посчастливилось участвовать в самых опасных операциях в Греции, Наварине и Чесме. Потом, благодаря моему знанию итальянского и греческого языков я был взят в адъютанты к главнокомандующему. Война с Турцией продолжалась. А Орлов, делая вид, что залечивает свои раны в Пизе, занимался поручением императрицы. Он отправлял в Грецию, Черногорию, Италию и даже Турцию лучших дипломатов, шпионов и лазутчиков для поиска самозванки. Меня Орлов послал для связи с правителем Черногории. В ночной темноте наш катер осторожно подошёл к берегу, матросы перенесли оружие и боеприпасы, я переговорил с их вождём, отдав ему какие-то бумаги и пакеты от Орлова. На обратном пути наш катер заметили турки, мы отстреливались до последнего патрона. Все мои матросы были убиты турками, а я, тяжело раненный, был взят в плен и отвезён в Константинополь. Я был одет в матросскую форму и вначале турки не поняли, кто находится у них в плену. Я ждал, что меня, как матроса, вот-вот обменяют на пленных турок, однако, мулла, который допрашивал меня, что-то заподозрил. Он каждый день задавал мне один и тот же вопрос: "Так говоришь, что ты простой матрос Волков? Не похож ты на матроса. Я сразу понял, что ты окончил какой-нибудь университет в Европе. Прими мусульманскую веру и оставайся в Турции, нам моряки нужны..."
  Однажды, во время допроса, мулла задал мне странный вопрос: "Знаю ли я, что в Италии появилась претендентка на российский престол?"
  Я удивился:
  − Это провокация? Кто она и как её зовут?
  Мулла ответил:
  − Это тайная дочь покойной императрицы Елизаветы Петровны и графа Алексея Разумовского...
  Конечно, я не поверил турку:
  − Это полнейший вздор! Просто сплетни с ваших константинопольских базаров!
  Турок обиделся и вынул из кармана халата потёртую газету из Ливорно:
  − Сплетня с наших базаров? Умник нашёлся! На, почитай лучше газету!
  Прочтя газету, я убедился, что мулла был прав: вначале в Париже и немецких владениях, а потом в Венеции действительно объявилась особа, называвшая себя "принцессой Елизаветой". Новости взволновали меня, сердце моё сжалось от нехорошего предчувствия. Шагая из угла в угол по камере, я рассуждал: "Неужели судьбе мало было наслать на нас страшный бунт Пугачева, который разорил, сжег и обездолил Поволжье, а теперь эта самозванка появилась на нашу голову..."
  Внезапно отношение ко мне муллы изменилось, он начал расспрашивать меня об отце и матери. Меня, сводив в турецкие бани, одели, накормили и поместили во дворец. Однажды утром я вышел в сад и увидел турецкого посла, много лет, назад посетившего моего отца в Батурине...
  Посол, пристально разглядывающий меня, низко кланялся: "Да от Кирилла Разумовского тебе досталось совсем немного. Только рост и эти умные глаза, которые не могут не нравиться женщинам. Но нежный рот, цвет глаз, благородный нос, подбородок и прекрасный лоб ты унаследовал от своей матери графини Екатерины Нарышкиной. Нам известно, что твоя мать приходится кровной родственницей покойной императрице. Могущественный падишах извещает вас Андрей Кириллович, что вы снискали его благорасположение. Готовьтесь, господин Разумовский, к посещению сераля. Паланкин султана в скором времени прибудет к вашему дворцу..."
  Мулла, не допущенный к разговору с послом, стал расспрашивать о причине благосклонности Мустафы III ко мне, однако, я же был в растерянности. Когда я вернулся из сераля, турок пригласил меня прогуляться по саду. Я рассказал ему о красоте дворца:
  − Трон султана из чистого золота. Могущественный падишах принял меня любезно и щедро одарил...
  Я, вынув из бархатного футляра серебряную булавку с турецким полумесяцем, дал посмотреть её мулле. Мулла, внимательно рассматривая булавку, держал её под лучами заходящего солнца. Полумесяц, составленный из множества бриллиантов чистейшей воды, сверкал и переливался. Рассмотрев подарок султана, мулла посмотрел на меня:
   − Известно ли тебе, Андрей, подлинное значение подарка? Ты получил мусульманский полумесяц, символ милости Аллаха, поэтому теперь ты принадлежишь Аллаху. На земле воля Аллаха приравнена к воле султана Мустафы III. Значит, вы будете исполнять повеления нашего падишаха?
  Я утвердительно кивнул головой. Мулла пояснил:
   − Так я и думал. Что же вы ответили падишаху?
  Тогда я, вспоминая свой ответ, улыбнулся:
   − Я вспомнил хитреца Алехана, поэтому ответил, что мои связи при дворе и в штабе главнокомандующего настолько незначительны, мой ум настолько ничтожен, что я вряд ли когда-нибудь смогу принести пользу турецкому султану...
  Мулла, довольный моим ответом, рассмеялся:
   − И всё-таки, граф, тебе волей-неволей придётся оказывать султану различные услуги, если ты не желаешь попасть в немилость. Тебя могут отправить обратно в Россию, но с определённым заданием. Будь осторожен, шпионы султана смогут найти тебя даже на краю света...
   Ваше высочество, спешу закончить письмо, так как императорский курьер уже полчаса ждёт..."
  Ответ цесаревича Павла курьер быстро доставил адресату: "Андрей, я счастлив, что ты убежал из плена. Как ты смог убежать из Константинополя? Расскажешь мне обо всём, что произошло за этот год.... Я попросил матушку вернуть тебя в Петербург, ведь твоя мать Екатерина Нарышкина умерла, а отец сильно болен.... Меня интересует всё, что касается княжны Таракановой. От меня всё скрывают, я надеюсь узнать правду только от тебя..."
  Разумовский долго описывал свой побег: "Друг мой, благодарю вас за хлопоты о моей персоне. Представляю, как вам неприятно просить матушку обо мне.... Как только я поправился после ранения, решил бежать. Я попросил разрешения осмотреть Константинополь. Вскоре мне разрешили выходить в город вместе с муллой, но одетым как турок. Я часами бродил по старинным улочкам, изучая город, обычаи и нравы турков. Под сенью столетних кедров и кипарисов мы проходили через рыночные площади, мимо мраморных дворцов и минаретов. Однажды мы пришли к берегу Босфора, где у причалов стояли сотни судов со всего света. Пришло время намаза и все турки, в том числе и мой мулла, постелив коврики, стали молиться Магомету, позабыв обо всём на свете. Не мешкая ни минуты, я вошёл в море и поплыл между судами и вскоре был далеко от берега. В нескольких километрах от берега меня подобрала французская шхуна. Капитан, слышавший обо мне, спрятал меня в каюте, а ночью шхуна ушла из порта. Ветер был свежий, попутный, и утром мы были далеко от Стамбула. Погони не было. Французы одели меня, снабдили деньгами и предлагали высадить на первый же русский корабль, встреченный ими. Однако, узнав от капитана шхуны, что таинственная принцесса находится рядом, я попросил капитана высадить меня в районе турецкой Рагузы. Поблагодарив французов, я ступил на берег. Толков и сплетен в городе было много. В гостинице, где я остановился, проживала свита, сопровождающая красавицу. Эти господа вначале смотрели на меня недоверчиво; но, узнав, что перед ними русский гардемарин, были рады знакомству со мной. Когда же я рассказал, что направлюсь к эскадре графа Орлова, они стали рассказывать о принцессе и предложили мне устроить аудиенцию.
  Я думал: "Боже мой! Опять Киль и Берлин! Какую зловещую роль сыграли эти города в судьбе дочерей Петра. Киль - в Голштинии, куда была выдана замуж княжна Анна, которая вскоре умерла, из этой же Голштинии Елизавета, выписала Петра III и объявила его своим наследником, а потом он был убит Алеханом Орловым. Почему в Петербурге этому не придают никакого значения? Что предпримет русская императрица, если к ней дойдут вести о новой претендентке на царский престол? Ясно, как день, что бедняжка исчезнет навсегда в мрачных казематах Шлиссельбургской крепости, как Иоанн Антонович и многие другие..."
  Следующий пакет, переданный Андреем императорскому курьеру, был гораздо толще: "Ваше высочество, благодарю вас за заботу и хлопоты. Теперь о княжне....
  Когда я привёл себя в порядок, то сразу же отправился в дом княгини. Барон Корф церемонно ввел меня в приёмную, обитую голубым штофом. На громадном столе чёрного дерева лежали письма от Людовика XV, прусского короля Фридриха и турецкого султана с легко узнаваемыми гербами и печатями. Рядом с письмами лежала изящная шляпа для верховой езды, небрежно брошенная на рабочий стол, рядом со шляпой лежала бриллиантовая диадема. Мне стало ясно, что княгиня поставила перед собой цель: с моей помощью соблазнить графа Орлова перспективами власти и собою.
  Когда княжна вошла в приёмную, меня поразил её вид. Передо мной была обворожительная красавица лет двадцати двух, роста она была выше среднего, с пышными светло-русыми волосами, с ярким румянцем и весёлой россыпью веснушек. Карие глаза украшали её лицо, один глаз слегка косил, что придавало её лицу лукавое выражение. Но самое интересное то, что я, часто видевший Елизавету Петровну и её портреты, взглянув на княгиню, нашёл, что они похожи. Я был представлен, княгиня отпустила свиту и жестом указала мне на стул. Приёмная опустела. Сев в кресло, она задала свой первый вопрос:
  − Вы, действительно адъютант графа Орлова?
  Я решил, что она не должна пока знать мою настоящую фамилию:
  − Граф Волков, ваше высочество...
  Она продолжала:
  − Мне рассказали, что вы отличились при Чесме. А потом долго были в плену. Я - дочь императрицы Елизаветы Петровны... Мне известно, что мою мать любили на Руси. Так вот я, по крови и по завещанию, её единственная наследница...
  Я вынужден был ей возразить:
  − Но в России сейчас правит императрица Екатерина II...
  Красавица, нетерпеливо постукивая хлыстом по руке, властно перебила:
  − Мне известно об этом. Могущественная и почитаемая русским народом государыня, и я, воспитанная на чужбине русская принцесса, решила вступить с нею в спор за престол...
  Я удивился:
  − Зачем вам нужен царский трон, ведь в России есть законный наследник престола?
  Княгиня была явно не согласна со мною:
  − Я требую защиты и уважения моих прав...
  Улыбаясь красавице, я возразил:
  − Простите, но прежде надо доказать ваше происхождение...
  Княгиня, легко встала, открыла стоящую на угловом столике небольшую, отделанную серебром и черепахой шкатулку и вынула какие-то бумаги, перевязанные розовой лентой:
  − Вам нужны доказательства? Так вот они.... Это завещание моего деда Петра I, а это духовная моей матери Елизаветы Петровны...
  Княгиня развернула и подала мне французский перевод названных ею бумаг. Я бегло их просмотрел:
  − Но это всего лишь копии, причём переведенные на французский язык...
  Чёрные глаза женщины пристально смотрели на меня:
  − Подлинники хранятся в надёжном месте... Слишком опасно возить с собою такие документы. Если вам этого мало, тогда посмотрите сюда...
  Хлыстом она небрежно указала на стену, где висели два портрета, написанных масляными красками. Один весьма удачно изображал покойную Елизавету Петровну с небольшою короною на золотистой голове. Другой портрет изображал сидевшую рядом со мной княгиню. Лукаво улыбаясь, она, внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, поверил я или нет:
  − Не правда ли, мы похожи?
  Хозяйке таких прекрасных глаз я не мог ответить иначе:
  − Сходство есть, это правда. Я это заметил, едва вошел и увидел вас.
  Княгиня, пристально посмотрев на меня, улыбнулась:
  − Господин Волков, неужели вы считаете, что моя роскошная жизнь, аудиенция Людовика XVI и турецкого султана, приёмы у владетельных князей, мои придворные и дипломаты возможны у аферистки? Ради чего мои поклонники ухаживают за мной, предлагая мне не только своё сердце, но и достояние? Почему они ищут моей руки? Неужели только за красоту, за умение нравиться или за ум? В Европе достаточно женщин, которые намного красивее и умнее меня. Почему князь Лимбургский предложил мне руку и сердце? Почему именно ко мне тянет как магнитом Радзивилла и Потоцкого? Ради чего меня окружают благоговейным почтением, жадно расспрашивая меня о детстве. Судя по всему, я отмечена божьим промыслом, избрана для чего-то особенного, даже мне самой непонятного...
  Я всё-таки решился спросить:
  − Кто же ваш отец?
  Княгиня удивилась:
   − Конечно граф Алексей Разумовский, тайный муж моей матери. Да, детство! В нём одном разгадка моей загадочной судьбы! Помню глухую деревушку, кажется Таракановку, большие деревья над нашим домом и огород, где я играла. Добрая старуха в цветном платке, кормила и одевала меня, а потом меня внезапно увезли. Доверенные люди моей матери возили меня из города в город, из страны в страну. Обо всём хорошо известно графу Ивану Шувалову. Недавно, путешествуя по Европе, он пожелал видеть меня, и передал мне все документы, открывшие тайну моего происхождения...
  Наконец, я решился:
  − Чьей помощи вы ждёте, княгиня?
  Красавица, положив бумаги в шкатулку, заперла её на ключ:
  − Готовы ли вы мне помочь?
  Я не знал, что и ответить:
  − Я ведь присягал императрице Екатерине II...
  Княгиня уверенно стала излагать свой план:
  − Если императрица Екатерина захочет мирно поделиться со мной, то я готова сделать для неё всё... Отдам ей Север, с Петербургом и с Москвой, себе возьму Кавказ. И, разумеется, прежде всего, восстановлю Украину и Польшу... Ведь вы украинец? Не правда ли? И я жила в детстве на Украине... Если же Екатерина не согласится, то мне придётся отстаивать мои права. Я еду к Мустафе III в Стамбул, султан уже ждёт меня. Я явлюсь вместе с турецкими войсками и встречусь с армией Екатерины у Дуная. Тогда пощады не будет.... Многие мне помогут отомстить ей... например, ваш главнокомандующий...
  С нескрываемым изумлением я переспросил:
  − Граф Алексей Орлов?
  Княгиня, помахивая веером, смотрела на меня:
  − Да, главнокомандующий! Удивляетесь? Ну, и, что вы об этом думаете?
  Я попытался её отговорить:
  − Не могу, ваше высочество, не высказать своего сомнения по поводу измены со стороны графа Орлова?
  Графиня, вспыхнув, воскликнула:
  − Измены? Впрочем, вам простительно... ведь вы были в плену, сейчас многое изменилось...
  Самодовольно улыбнувшись, она начала посвящать меня в дворцовые тайны императорского двора:
  − Фаворит императрицы, Григорий Орлов, да будет вам известно, заменён князем Васильчиковым. Узнав об этом, граф Орлов прервал переговоры с султаном в Фокшанах и ускакал в Петербург. Екатерина не допустила Григория Орлова ко двору, сослав в Гатчину. Вы, удивлены? Так знаете, я вам больше скажу... Граф Алексей Орлов, обиженный за брата, готов отомстить императрице, а значит, может быть мне полезен. Я уже послала графу Алексею письмо и небольшой манифест, но ответа не получила...
  Я ужаснулся:
  − Какой манифест? О чём?
  Княгине стало жарко:
  − Если граф Алексей Орлов решится стать на мою сторону, то я взойду на трон с помощью русского флота...
  Я вынужден был предупредить:
  − Это невозможно, княгиня, ваш план смел, но безрассуден...
  Она удивилась:
  − Разве вам неизвестно, что Россия истощена войнами, рекрутскими наборами, пожарами, чумой и оспой? Вам ли не знать, что народ разоряют непомерными налогами, что за Волгой еще свирепствует кровавый бунт последователей Пугачёва? Ваше войско дурно одето и еще хуже кормится... Все недовольны, все ропщут... Неужели вам, граф, это неизвестно? Да, народ обрадуется мне, а войска встретят законную принцессу Елизавету II с восторгом...
  Мне надоела её инфантильность:
  − Вы слышали когда-нибудь о начальнике Тайной канцелярии? Об этом страшном человеке в Петербурге ходят легенды. Я вас уверяю, что в вашей свите или среди придворных уже присутствуют агенты Шешковского.... Боюсь, что Степан Иванович знает о вас всё или почти всё, а он преданный слуга нашей государыни.... И последний вопрос, если вы, претендуете на престол, то должны знать русский язык?
  Княгиня смутилась:
  − Мне поневоле пришлось забыть родной язык.... Когда исполнилось три года, меня увезли из Таракановки в Сибирь, оттуда в Персию, где я жила у одной старушки. Вместе с ней я уехала в Багдад, где французскому меня учил некто Фурнье... Я верю, в свою путеводную звезду и потому прошу вас стать моим послом к графу Орлову. Может быть, провидение послало мне вас...
  Сказав это, графиня встала и величественным жестом показала, что аудиенция для меня закончена. Я, вернувшись в гостиницу, ходил из угла в угол и думал: "Имею ли я право, дав присягу на верность императрице, выполнить просьбу этой загадочной женщины?" Ваше высочество, ничто и никто не могло её разубедить. Мне окончательно стало ясно, что эта женщина способна и будет, несмотря на мои предупреждения, рисковать собственной жизнью. Мне её было, просто жаль. Кстати, я узнал, что в свите княгини был князь Радзивилл, его сестра, красавица графиня Моравская со своей подругой княгиней Сангушко. Вместе с ними был глава польской конфедерации граф Потоцкий, надменный староста Пинский, граф Пржездецкий, пьяница и дуэлянт Чарномский и толпа молодых польских офицеров...."
  Павел, в ответ написал:
  "Мой дорогой друг, умоляю вас больше не рисковать собой. Вскоре эскадра адмирала Спиридова будет отправлена в Кронштадт, я надеюсь, что вы скоро встретитесь с отцом. Эти поляки во главе с князем Радзивиллом и Потоцким ещё принесут в Россию очередную смуту. Вначале казак Пугачёв, затем княжна Тараканова, сколько самозванцев и все претендуют на царский трон. А виновата в их появлении моя матушка, по приказу которой был убит законный наследник престола. Кстати, я всегда считал Алексея Орлова убийцей и предателем.... Продолжайте описывать все события в подробностях, я должен знать всё об этой княжне..."
  
  
  Глава 7. Сватовство великого князя Павла.
  
  
   Через месяц в кабинете Зимнего дворца опять встретились прусский дипломат и императрица, они продолжили свой разговор, в котором решалась судьба наследника русского престола. Екатерина, предварительно изучив предполагаемых невест и их краткие характеристики, обратилась к Ассебургу:
    Барон, из всех невест меня заинтересовала принцесса София Вюртембергская, о которой вы пишете много хорошего...
   Барон, соглашаясь с императрицей, кивал напудренным париком:
    Не принцесса, а сокровище, ваше величество, но Софии всего 10 лет. К сожалению, она вам не подойдёт в невестки...
   Екатерина, отрывая глаза от списка, удивлённо посмотрела на барона:
    Очень, очень жаль. Одного не понимаю, барон, зачем вы внесли в список невест десятилетнюю принцессу.... Ну да ладно.... Давайте рассмотрим следующую кандидатуру: Луиза Саксен-Готская...
   Барон, смущённый проницательностью императрицы, объяснил:
    Принцесса Луиза - католичка. Когда она узнала от меня, что непременным условием брака с наследником русского престола является её переход в православие, категорически отказалась. Принцесса Саксен-Готская заявила мне: "Я не хочу, чтобы со мною в этой дикой России поступили, как с русским царём Иоанном Антоновичем, который до сих пор сидит в Шлиссельбургской крепости.... Предпочитаю навсегда остаться старой девой..."
   Пожав плечами, Екатерина заявила:
    Полагаю, что православие ничем не хуже католичества.... Если она этого не понимает, значит, Луиза глупа и упряма, а такая невеста ни мне, ни моему сыну не нужна. Итак, вычёркиваем, барон, из вашего списка невест принцессу Луизу Саксен-Готскую...
   Ассебург, помня о настоятельной просьбе короля Пруссии, предложил:
    Ваше величество, настоятельно рекомендую обратить внимание на герцогиню Генриетту-Каролину Гессен-Дармштадтскую и трёх её дочерей. Герцогиня считается одной из самых образованных и умных женщин в Германии. В замке герцогини часто бывают Вольтер и Гёте, они обожают беседовать с Генриеттой...
   Императрица, заметив неуверенность дипломата, улыбнулась:
    Я знаю об этом, барон. Даже прусский король Фридрих, отдавая дань её обширным познаниям, нехотя признал у герцогини "некоторое наличие ума"....
   Ассебург обрадовался:
    Так вот у герцогини Гессен-Дармштадтской, слава Богу, есть три дочери на выданье. Ваше величество, пригласите герцогиню приехать в Петербург, и я уверен, что из трёх девиц вы выберете невесту для цесаревича Павла...
   Екатерина, читая список, называет старшую сестру:
    Принцесса Амалия Фредерика.... Ей уже исполнилось 18 лет. Что вы скажете о ней, барон?
   Ассебург, помня, что король рекомендовал в невесты именно Вильгельмину, скорбно развёл руками:
    Принцесса Амалия очень хорошая партия для вашего сына, но астрологи категорически против этого союза, к тому же она переболела оспой.... Ваше величество, из-за оспы её лицо оставляет желать лучшего...
   Екатерина, прочитав следующее имя, пристально посмотрела на барона:
    Вильгельмина. Принцессе всего семнадцать лет. Ваше мнение о ней?
   Прусский дипломат, довольный, что императрица остановилась на невесте, рекомендуемой прусским королём, стал расхваливать её:
    Ваше величество, принцесса Вильгельмина красива, умна и обходительна. Она знает этикет и умеет вести себя в свете.... Король Пруссии обещал прислать вам портреты всех Гессен-Дармштадтских принцесс...
   Екатерина, уже сомневаясь в искренности Ассебурга, предупреждает:
    Сами понимаете, барон, женитьба будущего императора России дело ответственное.... Так, когда мы увидим портреты принцесс?
  Екатерина, всегда действовала согласно правилу "доверяй, но проверяй", сделав вид, что верит в искренность барона, сразу же после аудиенции вызвала Шешковского:
    Степан Иванович, с сегодняшнего дня всю почту барона Ассебурга будете перлюстрировать. Я сомневаюсь в его искренности. О результатах досмотра докладывать мне немедленно.... Как гласит наша русская пословица: "доверяй барону Ассебургу, но проверяй прусского дипломата".
  Ассебург, получив от прусского короля портреты принцесс, в конфиденциальном письме к графу Никите Панину делится своими впечатлениями о будущей невесте Павла: "Портрет 17-летней принцессы Вильгельмины удивляет меня властным и повелительным выражением лица.... Удовольствия и танцы, парады и наряды, общество подруг и балы, однако даже в вихре светских удовольствий принцесса Вильгельмина остается сосредоточенной на какой-то тайной мысли... Нет ли сокровенных страстей или тайных желаний, которые владеют её рассудком? Тысячу раз задавал себе этот вопрос и всегда сознавал, что не могу ответить на него однозначно. Встречая принцессу Вильгельмину в свете, я обратил внимание на её высокомерие и холодность..."
  Однако как подданный прусского короля барон не мог отказать Фридриху в его просьбе, поэтому убеждал в своих письмах императрицу, что "слухи о несносном характере Вильгельмины сильно преувеличены". Ассебург писал Екатерине, что старшая принцесса, Каролина, счастлива в браке с ландграфом Гессен-Гамбургским, а принцесса Фредерика недавно вышла замуж за принца Вильгельма, а значит, со временем станет королевой Пруссии.
  Барон, ища поддержку у вице-канцлера, написал своему другу Никите Панину: "...У герцогини Гессен-Дармштадтской, слава Богу, есть ещё три дочери на выданье. Императрица просит приехать её сюда с этим роем дочерей, и я надеюсь, что вы, граф, поможете мне, чтобы из трёх девиц её величество выбрала невесту для великого князя. Старшей дочери Амалии Фредерике уже исполнилось 18 лет, средней, самой красивой из сестёр, принцессе Вильгельмине 17 лет, а самой младшей из них, Луизе, всего 15 лет. Король Пруссии настаивает на кандидатуре принцессы Вильгельмины..."
   Король Пруссии с помощью изощрённых приёмов пытался обратить внимание императрицы на дочерей ландграфа Гессен-Дармштадтского. В результате Екатерина, перебрав всех прусских невест, вынуждена была остановиться на этих принцессах. Сложные придворные интриги и дипломатическая игра многих европейских монархов всё-таки сделали своё дело.
   Ранним утром посыльный прибыл на пакетбот "Быстрый", стоящий на якоре в порту Кронштадта. Вахтенный провёл его в каюту капитана, где Разумовский, сидя за столом, внимательно изучал карту Балтики. Посыльный доложил:
    Господин капитан, командир эскадры приказывает вам прибыть на фрегат "Святой Марк"...
   Разумовский на катере отправился на флагманский корабль, где капитан I ранга приказал подчинённому:
    Капитан-лейтенант Разумовский, вы должны к полудню подготовить пакетбот "Быстрый" для перехода в Любек. После прибытия в Травемюндскую гавань вы будете ждать посылку от прусского короля для нашей государыни. После чего отвезёте её в Петербург и сдадите посылку лично императрице. Это приказ его высочества....
   В полдень парусник уже плыл по Финскому заливу, и Разумовский стоял на капитанском мостике.
  Разумовский, ожидая портреты принцесс, прогуливался вдоль гранитной набережной Травемюндской гавани, неожиданно встретил своего друга. Андрей с любопытством рассматривал обветренное и загорелое лицо Волкова. На вид ему было около тридцати, но, присмотревшись, можно было сказать, что он значительно моложе. Фёдор был без парика, одет просто, но со вкусом. В чёрных кудрях над высоким лбом, и в манере слегка морщить нос, загораживаясь рукой от солнца, в весёлой и задорной улыбке было что-то задорное, почти мальчишеское. Обнялись, как братья. Андрей с гордостью показал другу свой пакетбот "Быстрый", а потом, остановившись у одной из дверей, вынул ключ и открыл дверь:
   Проходи, Фёдор.... Как тебе моя капитанская каюта?
  Фёдор молча осматривал большую каюту, обтянутую узорчатым китайским шёлком. В углу стоял мраморный умывальник с серебряным зеркалом и большим набором туалетных принадлежностей. На громадном дубовом столе стояло множество нужных в море вещей, выполненных из бронзы, среди них был бинокль, часы и компас.... На одной из стен, покрытых шёлком, висел барометр, подзорная труба и другие приборы, необходимые в открытом море. Текинский ковёр прекрасной работы висел над койкой, заправленной шёлковым одеялом. Не зная Разумовского, можно было подумать, что в каюте живёт человек любящий красивые вещи и красивую жизнь, но не любящий работать. Однако Фёдор уже хорошо изучил своего друга и знал, как много читает и работает над собой изнеженный с виду Андрей. На столе Волков заметил незаконченные записи графа, морские карты, на которых синим и красным карандашом был проложен курс корабля:
   Отличный пакетбот, к тому же у него новые паруса. Я думаю, что при попутном ветре "Быстрый" сможет идти со скоростью пятнадцать миль в час...
  Разумовский засмеялся и, гордясь своим кораблём, ответил:
   Ошибаешься, мой дорогой, это самый быстроходный пакетбот в России. "Быстрый" идёт со скоростью восемнадцать миль в час...
  Вся каюта была забита книгами. Одна из стен почти полностью закрывалась рядами полок. Вдоль полок, поперёк корешков книг, предусмотрительно были приделаны бронзовые полосы. Очевидно, для того, чтобы книги не падали во время качки или шторма. Фёдор любил книги, поэтому бегло просмотрел некоторые и как всегда поразился широте кругозора изнеженного графа. Книги были на разных языках, но больше всего было книг на французском и английском языках. Здесь были книги по истории, математике, философии, редчайшие издания с описанием кругосветных путешествий и известных морских битв. Много книг было по мореходству, особенно справочников. Увидев редчайший морской справочник по Балтике, который невозможно было купить, Фёдор не выдержал:
   Давно ищу эту книгу...
  Андрей молча протянул книгу. Друзья заговорили о политике и, Андрей знающий от отца о последних новостях, рассказывал:
  Да-а, там, в Константинополе, творится сейчас что-то непонятное. Раньше-то послы наши должны были заранее всё знать, что в стране пребывания происходит. Взять Обрескова или Булгакова - вот дипломаты были, они-то честь державы блюли. Говорят, скоро в Турцию Кутузова-Голенищева пошлют послом. Лис хитрый и храбрец отменный, он ни одного неверного шага не предпримет, а знать всё будет...
  Волков взглянул на друга:
   Интересно, лучший друг цесаревича, генерал-майор и вдруг оказался на пакетботе в Ревеле. Не спорю, пакетбот отличный, но я не понимаю...
  И, увидев печальные глаза Разумовского, сказал:
   Если не хочешь, то можешь не объяснять ничего...
  Не привыкший объясняться, Андрей рассказал другу всё:
   При дворе сейчас думают, не зная, куда меня услать подальше, чтобы никогда не видеть... Не пришёлся я ко двору, Феденька, императрице не понравилась моя интрига по отделению Украины от России.... Ну а насчёт карт, которые ты видишь на столе, занимаюсь от нечего делать. Дело в том, что судьба России будет решаться на Средиземном море и на Чёрном, а не только на Балтике. Я ведь, Фёдор, в тех широтах не один раз был. Эти моря от Балтийского моря сильно отличаются. Вначале кажется ласковым и тёплым, словно и не моря вовсе, а деревенские пруды. Но только подует ветер, небо затягивается тучами, волны начинают бить в днище корабля. Сразу понимаешь перед тобой самое настоящее море. А осенью как начнёт бить о берег волна, то сразу надо искать бухту, вот и рассматриваю порты средиземноморские, крепости черноморские, бухты, пристани и острова. Особо греческий Архипелаг интересен, его часто рассматриваю. Нам, морякам, сие море надо знать досконально. Россия ныне не только Черноморская, но и Средиземноморская держава...
  Фёдор согласно кивнул и предложил другу:
   Партию в шахматы?
  Несмотря на образование Фёдора, Андрей считал Волкова умным человеком, а учёба и общение с гардемаринами в Морском корпусе явно пошло ему на пользу. Однако он заразился болезнью, которая поразила высший свет Петербурга. Иногда он, показывая свою образованность, начинал цитировать Вольтера, Платона или Дидро. Вот и сейчас, после философского рассуждения о добродетелях и пороках, Андрей высказал своё мнение:
   Вообще-то добродетель, Фёдор, не может существовать без порока...
  Волков не выдержав, быстро спросил:
   Кто автор?
  К удивлению Волкова, он был понят, и сразу же получил ответ:
   Декарт, капитан!
  Так у друзей появилась любимая игра, в которой один цитировал великих мыслителей, а другой должен был угадать фамилию автора афоризма. Волков знал множество цитат, у Андрея возникло подозрение, что друг заучивает их специально. Решив проверить, он начал новую цитату:
   Мы презираем не тех, у кого есть пороки, а тех, у кого нет никаких добродетелей...
  Волков попытался угадать автора:
    Ларошфуко?
  Разумовский ответил:
   Нет, Монтень...
  Волков, поинтересовался:
   Ты прочитал всего Монтеня?
  Андрей в ответ только рассмеялся:
   Пять лет учиться в университете во Франции и не читать Монтеня? Конечно, читал с карандашом в руке. А ты?
  Фёдор, наконец, признался:
   Мой штурман любит читать философов, а я нет. Большинство афоризмов я запомнил на своём корабле, слушая молодых офицеров в кают-компании...
  Разумовский, на мгновенье, задумавшись, процитировал:
   Говорят, что время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь...
  Волков искренне восхитился:
    Нет, ты посмотри! Как точно сказано! Кто?
  Граф ответил не думая:
   Не помню, Фёдор. Уверяю тебя, о чём бы мы с тобой не говорили, мы повторяем уже сказанное кем-то в подлунном мире. Пожалуй ты прав, когда коллекционируешь умные мысли...
  Весело смеясь, Андрей вдруг спросил у Волкова:
   А ты помнишь нашу первую встречу во французском порту Кале? Тогда грузовой пакетбот "Нарген" специально зашёл в порт, чтобы взять каких-то пассажиров на борт...
  Фёдор, утвердительно кивнув головой, ответил:
   Солнце уже опускалось к горизонту, моряки отдыхали и рассматривали аллеи из платанов окружавшие порт и цветущие каштаны с их бело-розовыми цветами, устремлёнными в небо. Ближе к вечеру по бульвару к борту пакетбота, подкатила богатейшая карета с графским гербом. В карете, к удивлению капитана и всей нашей команды, находился роскошно одетый юноша лет семнадцати. Юноша, не торопясь, подошёл к капитану, представился, высокомерно предъявив свои документы с двуглавым царским гербом: "Граф Андрей Разумовский. По распоряжению его императорского высочества Павла Петровича направляюсь в Англию для прохождения морской практики..."
  Андрей удивился:
   Неужели я вёл себя высокомерно?
  Волков улыбнулся:
   Ты был так хорош, что вызвал острое чувство неприязни у капитана и матросов "Наргена". Твои слуги, одетые в голубую ливрею, расшитую серебром, таскали тяжёлый багаж и обустраивали каюту. Капитан от удивления долго не мог прийти в себя, а ты, мило улыбаясь офицерам, внимательно осматривал пакетбот, после чего поднялся на палубу. Я, видевший, как капитан "Наргена", старый морской волк, низко кланяется какому-то юноше, сразу же невзлюбил тебя. Я, в одних холщовых штанах, драивший шваброй палубу, уже собрался сказать, чтобы ты не мешал мне на палубе и шёл бы к себе в каюту.
  Разумовский захохотал:
   А улыбающийся юноша сам заговорил с тобой: "Послушай, морячок, а ты случаем не из Петербурга будешь?
  Волков удивился:
   Да, эту встречу с тобой я не забуду никогда, граф...
  Так впервые они встретились, и тогда же Фёдор узнал, что юноша этот - граф Андрей Разумовский, сын гетмана Украины. Окончив Страсбургский университет, юноша плывёт в Англию, чтобы там пройти морскую практику на королевском флоте, а затем, представив в адмиралтейскую коллегию журнал своих путешествий, стать капитан-лейтенантом. Он мичман, уже закончил Морской кадетский корпус в Петербурге. Служба на флоте была для графа Разумовского придворной необходимостью. Дело в том, что его лучший друг Павел - будущий император России, имел чин генерал-адмирала флота российского. Андрей по-дружески пригласил матроса Фёдора Волкова вместе поужинать в его каюте:
   Ты не поверишь, как мне надоело за границей жить, соскучился по русской речи. Расскажи мне о своей семье, Фёдор. Кто, ты? Откуда родом? Почему решил стать моряком?
  Сидя в каюте графа и закрывая глаза от удовольствия, Фёдор поглощал деликатесы, любезно поданные слугами.
  Выпив предложенное Андреем вино, Фёдор, шмыгая, носом, сказал:
   А винцо-то твоё, граф, так себе...
  Андрей от неожиданности поперхнулся:
   Ну, ты даёшь, морячок! Это вино их погребов моего дядьки Алексея Разумовского...
  Волков, с детства приученный говорить правду, заметил:
   В Испании такое вино последний нищий пить не станет. Меня-то чёрт, куда только не заносил, еле живым домой вернулся. Поэтому и говорю тебе Андрей, что твой мускат дрянь несусветная. Одного не могу понять. Ну, зачем тебе, сыну гетмана в морскую службу соваться? У меня теперь, кроме Машки, родственников не осталось. Мне деваться некуда, кроме корабля. Я англичан встречал, знаю их суровые порядки: у них на флоте чуть, что не так - за шею, и ты красиво будешь висеть на рее. Можешь мне поверить: насыпят они тебе, граф, горсть перцу в твою сиятельную задницу.... Да ты плавал ли на военных кораблях, гардемарин?
  Андрею понравился прямой, много повидавший молодой моряк, поэтому он расхохотался:
   Не пугай, Фёдор, пуганого... Англичане сейчас считаются лучшими моряками в мире, а скоро о русских моряках заговорит вся Европа, да, что там Европа, заговорит весь мир. Я буду плавать на английских кораблях, чтобы учиться у них, как практикант. По условию контракта, я буду в течение двух лет дублировать должности на военном корабле от матроса до капитана. Англичанам за моё обучение заплатили столько, что драить палубу шваброй и бегать по вантам меня англичане заставлять не будут. Уж если меня и повесят, так только в России, если будет за что.... А плавали ли мы во время учёбы? Конечно, мы плавали на учебных пакетботах.... Ходили на пакетботе до Ревеля и Гогланда под присмотром опытных капитанов.... Стоял за штурвалом и даже был капитаном, правда, настоящий капитан стоял рядом и подсказывал.... Ты то грамоте обучен?... Тогда тебе одна дорога к нам в Морской корпус...
   Фёдор с интересом расспрашивал о порядках и учителях в Морском корпусе, Андрей не торопясь, отвечал на все вопросы:
   Морской корпус поделён на три класса. Кадеты "за высокие успехи в учебе" выпускаются в офицерском звании мичмана, вот и я, сдав все экзамены на "отлично", выпущен мичманом. В первом классе все кадеты получали звание гардемарина ("морского гвардейца" - по-французски). Гардемарины проходят практику в море. Знания у наших кадет отменные. Даже иностранные языки и танцевальный класс по программе есть...
   Восхищённый своими преподавателями, граф с особенной любовью вспоминал лекции по астрономии и математике:
   Представляешь, профессор Котельников - ученик знаменитого Леонарда Эйлера, часто проводил занятия по астрономии в обсерватории, расположенной над зданием главного корпуса. А там стоят телескопы, в которые можно рассмотреть планеты и их спутники. А как хорошо видно Луну! Как будто она на расстоянии вытянутой руки.... А звёзд сколько! Ты знаешь, что ночью человек без телескопа видит 6000 звёзд сразу? О его грамотности среди гардемаринов ходили легенды. Многие математические и морские науки он читал на французском и немецком языке, которые знал в совершенстве...
  Мария, сидя у брата на коленях, широко распахнув глаза, смотрела на разодетого "в пух и прах" графа приоткрыв прелестный рот, будто на бога, только, что сошедшего с небес. Андрею всё больше нравилась бойкая девочка. Даже лохмотья, одетые на Марию не могли скрыть её будущей красоты. Кудрявые волосы у малышки были чёрные с медно-рыжим оттенком. А когда пятилетняя Мария поднимала на Андрея свои громадные, чёрные как агат сияющие глаза, семнадцатилетний юноша не выдерживал взгляда девочки и опускал свои серо-зелёные, широко расставленные глаза. Почему? Он не мог найти этому объяснение. Это обстоятельство несколько смущало самоуверенного графа. Прижавшись к мускулистой и тренированной ноге юного графа, девочка нежно мурлыкала, словно заблудившийся котёнок. Она с каким-то особым интересом и любопытством рассматривала красивое лицо юноши, затем легонько провела розовым пальчиком по его римскому носу, заявив с довольным видом:
   Ты, красивый...
  Андрей звонко рассмеялся, на время, забыв о том, для чего он едет в Англию:
   А ты знаешь, Федя, твоя маленькая сестрёнка уже умеет разговаривать с мужчинами...
  Брат лишь сейчас заметил, что со своими чёрными глазами и кудрями сестрёнка была маленькой копией их умершей от оспы матери. Но в отличие от матери, Мария обладала диковатым и вспыльчивым характером, видимо от своих турецких предков. Неожиданно для себя Андрей погладил кудрявую головку девочки:
   Ну, красавица, как же тебя звать?
  Девочка внимательно и выжидающе посмотрела своими агатовыми глазами вначале на Андрея, а потом на Фёдора:
   Машка, я. Да, ты и сам знаешь...
  Приглядываясь к своенравной сестре, Фёдор хмурился, глядя на одетого по последней моде Андрея, и на Марию в грязной мальчишеской одежде, сидевшую на его коленях. Потом буркнул:
   Машка она.... Тьфу ты. Её зовут Мария. Мария Ивановна Волкова...
  После ужина лакеи быстро привели каюту в порядок, и Андрей своими руками установил перед собой овальный портрет юноши лет пятнадцати. Фёдора портрет юноши заинтересовал:
   Андрей, курносый, а некрасивый какой! Видать дружок твой близкий?
  Каюта, в которой уютно устроился граф Андрей, опускалась и поднималась в темпе крутой волны. Разумовский понял, что пакетбот больше не стоит у мола, а уже вышел в открытое море. В каюте начало звякать и скрипеть по углам, юноши почувствовали плеск волн, разрезаемых острым носом пакетбота, и поняли, что "Нарген", распустив паруса, набирает скорость. Посмотрев в иллюминатор на море, граф увидел, что оно омрачено ветром с мелким дождём. Внезапно в каюте стало темно, тёмно-серые тучи заволокли небо и весёлое майское солнце, море заштормило, и пакетбот стало сильно качать из стороны в сторону. Побледневший Андрей, непривычный к морской качке, несколько высокомерно ответил Фёдору:
   А это, Фёдор, мой лучший друг - цесаревич Павел, внук моей родной тётки, императрицы Елизаветы Петровны. Наш будущий император Павел I...
  Вещи вдруг стали резво прыгать по каюте, слуги пытались навести в каюте хоть какой-нибудь порядок, но всё было безуспешно. Андрей, побледнев, прилёг на койку, и страдальчески закрыл глаза рукой, его выворачивало на изнанку, а опытный Волков утешал нового друга:
   Морская болезнь. Придёт время, Андрей, и привыкнешь к любой качке. Придётся потерпеть немного. Наш пакетбот "Нарген" - быстрый и лёгкий, а значит, через три дня мы будем в Англии...
  Они проговорили с Волковым всю ночь, Фёдор рассказывал о своей семье:
   Мой отец Иван Волков, рассказывал, что служил ешё при Елизавете и принимал участие во взятии крепости Азов, занятой турками после смерти Петра I. Фельдмаршалу Апраксину было приказано, во что бы то ни стало, овладеть Азовом и проложить кораблям путь к Чёрному морю. Азов обстреливали пушками со всех сторон, город дымился, полыхали пожары, жители были в панике. Турки, окружённые с моря и с суши, ожесточённо отбивали все штурмы. Полк, в котором служил Иван, первым ворвался через пролом в стене и ожесточённо бился уже внутри крепости, тесня турок в узких улицах Азова. Озверевшие турки пронзали бутырцев стрелами, кололи пиками и кривыми турецкими саблями. Отец уже не помнил, как он оказался на кривых улицах города. Вдруг раздался взрыв бомбы, выпущенной из пушки бутырцев и стена большого дома, мимо которого бежал Иван, рухнула. Из развалин раздался громкий и безутешный детский плач...
  Граф сочувственно покачал головой:
   Вот досталось твоему отцу!
  Были они почти одногодками и Фёдор, не скрывая семейную тайну Волковых, продолжил свой рассказ:
   Оглушённый отец, шатаясь из стороны в сторону, пошёл к разрушенному дому и увидел страшную картину. Среди крови и множества мёртвых тел, лежала турчанка, зажимая рану на руке из которой текла кровь. Рядом с ней стояла плетёная корзина с ребёнком, а, жестоко раненый турок, охраняющий гарем, отчаянно визжа, пытался саблей зарубить их. Не думая о последствиях своего поступка, мой отец выстрелил в турка. Перевязав турчанку и взяв корзину с ребёнком, они медленно пошли дальше. Вскоре штурм Азова закончился, турки сдались, но с условием выхода из города с ручным оружием и со своими семействами. Правда, при подписании договора случился конфуз: Гасан Арасланов настоятельно требовал возврата гарема и детей, но фельдмаршалу некогда было разбираться с беем. Так неожиданно турчанка с ребёнком оказалась у моего отца. Уже после боя отец рассмотрел свою добычу. Смуглой девочке не было и пятнадцати лет, она тихо лопотала что-то по-турецки и улыбалась своему спасителю. Отец рассказывал, что корзина, в которой лежал мальчик, была застелена расшитым золотом шёлковым ковром, одежда была сшита из узорчатых и очень мягких тканей. Это был я. Теперь ты понимаешь, почему я такой смуглый и с чёрными кудрями. Моя мать Фэридэ была прелестна: с волнистыми чёрными волосами, маленькими ярко красными губками и чёрными глазами. На её руках и ногах были надеты золотые браслеты с витиеватой восточной вязью. На шее моей матери висел золотой медальон с крупным бриллиантом, всё указывало на её высокое происхождение. Улыбка и покорность решила судьбу Фэриде, к тому же никто не хотел разбираться с найденной турчанкой и её происхождением. Раненый отец, не захотел расстаться со своей добычей, и вместе с ней был отправлен домой в Петербург. Так моя мать Фэриде оказалась в Петербурге, была крещена в церкви, при крещении получила русское имя Анна. Впоследствии отец женился на ней, а через несколько лет родилась Мария...
  Рассказ Фёдора, поразил Андрея:
   Фёдор, эта история вашей семьи настолько невероятна...
  Юный моряк, тяжело вздохнув, продолжил свой рассказ:
   Только вот знаю я совсем немного. Мать неохотно рассказывала о своей прежней жизни. Её брат отдал мою мать в жёны визирю, когда ей едва исполнилось тринадцать лет. Старый визирь, любуясь дивной красотой девочки, полюбил её как родную дочь. Родную дочь так не любят, как визирь любил Феридэ. Визирь нанимал своей жене учителей пения и танцев, учил её грамоте. Когда Фэридэ, в полупрозрачных шароварах нежно-василькового цвета, стянутых шёлковым шнурком у щиколотки, распустив свои волосы, начинала танцевать танец живота, старик начинал тяжело вздыхать. Муж Фэридэ, за несколько минут давно ушедшей молодости, готов был отдать свою должность визиря и крашеную хной бороду в придачу. Фэриде, пользуясь этим, безнаказанно бросала на своего мужа страстные и зовущие к поцелуям взгляды обжигающе чёрных глаз. Умилённый невинным кокетством Феридэ, восхищённый визирь смотрел на полупрозрачные панталончики, подзывал к себе жену и нежно целовал её прекрасные ножки. Муж терпеливо сносил её прихоти и капризы, лелеял и берёг Фэридэ, как очень дорогую жемчужину. Когда началась война между Турцией и Россией, и визирь, проигравший битву, получил из рук султана чашку кофе с бриллиантовой пылью. После смерти визиря все сокровища, в том числе и Фэридэ, оказались у султана. Султан, заинтересовавшись женой визиря, поместил Фэридэ в свой гарем, вскоре она родила мальчика...
  Покачивая на коленях уснувшую сестрёнку, Фёдор продолжил:
   Наша семья дружно жила в небольшом деревянном домике, между Петербургом и Ревелем, где отец служил станционным смотрителем. Покоя нашей семье не давали ни днём, ни ночью, ни летом, ни зимой. Входя в наш скромный и опрятный дом, проезжающие смотрели на смотрителя, как на своего врага. Однако отец и мать были молоды и счастливы. Однажды в ветреный зимний день посол какой-то южной страны остановился на станции, чтобы сменить лошадей и погреться. Послу было под шестьдесят, но был он подвижный с острым и пронзительным взглядом чёрных глаз. Одет он был в богатую песцовую шубу, его голову украшал белоснежный тюрбан и плюмаж с бриллиантами. Отец крикнул матери, чтобы она поставила самовар для проезжающих. Скромно одетая, смуглая и стройная мать с копной волнистых волос, выглядела переодетой королевой. Вначале проезжающие онемели и молча рассматривали мать. Посол попытался заговорить с матерью на своём языке. Моя мать только кланялась и улыбалась в ответ...
  Потом к моему отцу подошли посол и переводчик и начали задавать ему странные вопросы:
   Как зовут эту женщину? Сколько ей лет? Как она оказалась в Петербурге? Она не турчанка?
  Отцу уже давно надоела неопределённость, жгучее любопытство узнать тайну происхождения своей любимой жены овладело им. Отец, не скрывая подробностей, рассказал послу о том, как он спас маленькую девочку, показал золотые браслеты, которые были тогда на ней и медальон. Турки молча осмотрели браслеты и медальон, прочитали надписи на них и переглянулись. Когда они уезжали в Петербург, то сказали моему отцу следующее:
   Мы почти уверены, что эта женщина - любимая жена султана. Она пропала во время взятия крепости. Мы отправим султану это радостное сообщение, и будем ждать ответа падишаха...
  Тяжело вздохнув, Фёдор опять заговорил о самом главном:
   Казалось, что никто не сможет помешать счастью нашей дружной семьи. Только для оспы не существовало ни границ, ни замков, она не щадила ни бедных, ни богатых. Ранней весной приехал очень важный генерал, который заболел в дороге и был совсем плох. Отец по доброте душевной положил его на свою постель. Только после смерти родителей я понял, что генерал был болен оспой. Через три дня заболел оспой и умер мой отец, а потом и мать. Нас оспа пожалела, но в одночасье мы с Марией остались одни на целом свете. Близких родственников в Петербурге у нас не было, а оставлять сестрёнку у чужих людей не хотелось. Мне ничего не оставалось, как взять Марию с собой на корабль. Маленькая Маша, одетая мальчиком, быстро привыкла к суровому морю, к качке и непогоде. Раньше в экипажах кораблей было много женщин, даже детей на кораблях рожали. Но после императорского указа Екатерины II, матросские команды на кораблях проходят, время от времени "половую" проверку, иногда находят женщин, тогда их порют кнутами и списывают на берег. Просто не знаю, что с Машкой делать... Понимаю, что не дело пятилетней девчонке на корабле с мужиками по морям плавать. А тут ещё императорский указ... Ума не приложу. Хоть за борт её выбрасывай...
  Внимательно выслушав Фёдора, Разумовский задумался. В свои семнадцать лет граф Андрей мог рассуждать как умудрённый жизненным опытом человек и разбираться в самых запутанных делах, предвидя дальнейший ход событий. Необычная история, рассказанная ему молодым моряком, заинтриговала юного графа, он интуитивно предчувствовал неизбежность её продолжения. Разумовского всегда интересовали приключения и странные загадки, которые иногда людям преподносила жизнь. Поэтому, немного подумав, хитроумный граф, задал Фёдору Волкову несколько вопросов:
   Так вы какие-нибудь известия получили из Турции? Ты знаешь, Фёдор, родственные узы для турков - святы. Не приезжал ли кто-нибудь к вам? Вспомнишь потом меня: вас с Марией будут искать посланники турецкого султана и найдут, можешь мне поверить. Вы же близкие родственники султана...
  Удивлённый странными вопросами графа, Фёдор не знал, что и сказать:
   Так после смерти родителей мы сразу же уехали из своего дома. Теперь с Марией мы плаваем по морям на пакетботе. Как турки смогут найти нас? Да и зачем мы нужны туркам? Я не отдам Марию, да и сам не хочу жить в Турции. Что мне дальше делать, ваше сиятельство?
  Мозг юноши лихорадочно искал выход, вскоре граф Андрей предложил Фёдору:
   Знаешь, Фёдор, давай я возьму девочку с собой, пусть пока поживёт у меня в Англии. Потом с оказией я отправлю её к моей матери в Петербург. Учить грамоте её надо, а там видно будет. Слушай меня внимательно, Фёдор. Тебе уже сравнялось семнадцать лет, как и мне. Годы твои таковы, что пора о чине подумать. В России человек без чина - никто. Так Федя говорит отец мой - гетман Украины. А он знает, что говорит. В детстве на Украине свинопасом был. Сейчас даже дворян бесчинных "недорослями" прозывают, а значит это, что они ни к чему не годны. Тебе надо в Петербург ехать! Ты, Федя, готовься, скоро отзовут тебя для учёбы. Будешь учиться в Морском кадетском корпусе. Такие люди, как ты, Фёдор, сейчас нужны России, поэтому я смогу помочь тебе. Напишу цесаревичу, попрошу за тебя. Через несколько лет станешь капитан-лейтенантом императорского флота, получишь дворянство, обзаведёшься домом и семьёй, тогда и Машу легче будет определить. Я вижу, что девочка она смышлёная, графиня Мария Барятинская поможет мне в её воспитании...
  Вскоре граф доставил портреты принцесс в кабинет императрицы. Екатерина, приняв посылку, произнесла сухим тоном:
    Благодарю вас, капитан-лейтенант Разумовский, можете возвращаться в Кронштадт...
   По этим словам Андрей понял, что аудиенция закончена. Уязвлённый холодным приёмом, Разумовский склонился в изящном поклоне и вышел.
  Екатерина позвонила, когда вошёл камер-лакей, она приказала:
    Разверните портреты принцесс...
   Когда камер-лакей поставил три портрета перед императрицей, Екатерина стала внимательно рассматривать принцесс. Слышно было, как снаружи, на набережной Невы, ржали и били копытами лошади. Позабыв о войне с Турцией, Екатерина всем своим придворным показывала портреты принцесс и спрашивала их мнение. С портретов принцесс, которые писались лучшими придворными живописцами прусского короля, смотрели молодые девушки. Но лишь портрет принцессы Вильгельмины притягивал к себе всеобщее внимание. Придворные любовались прекрасной принцессой с глазами василькового цвета. Екатерина, зная проницательность бывшего фаворита, показала портреты и Григорию Орлову:
    Мне расхваливают принцессу Вильгельмину, как совершенство природы. Но всем известно, что совершенства на нашей грешной земле нет и быть не может.... Мои корреспонденты утверждают, что принцесса умна, высокомерна и упряма, лично меня настораживает её властное выражение лица. И всё-таки я попросила барона Ассебурга продолжить наблюдение за принцессой...
   Почти спившийся князь, которого изредка посещали озарения, тяжело дыша винным перегаром прямо в лицо Екатерины, предупредил:
    Ваше величество, обручение Павла и Вильгельмины может закончиться свадьбой. А муж и жена, как испокон века известно, одна сатана. Сама знаешь: ночная кукушка всегда тебя, дневную птичку, перекукует. А если, не дай Бог, принцесса Вильгельмина Гессен-Дармштадтская окажется похожей на тебя? Ты представляешь себе, Като, что эта великая княгиня может натворить?
   Гришка пристально вглядывался пьяными глазами в портрет Вильгельмины, любезно присланный Фридрихом. И вынес свой вердикт:
    Гадюка, ну самая настоящая гадюка подколодная! Государыня, можешь мне поверить! Я в женщинах никогда не ошибаюсь! Потом меня вспомнишь и сильно пожалеешь, что не послушала...
   И всё-таки, взвесив "за" и "против", императрица решила пригласить герцогиню Гессен-Дармштадтскую приехать в Петербург вместе со своими дочерьми на смотрины.
   В тихом замке герцога Гессен-Дармштадтского царило необычайное оживление. Герцогиня Генриетта, беспокоясь о судьбе дочерей, обратилась в письме с просьбой к прусскому посланнику Сольмсу. Она просила охарактеризовать цесаревича Павла и с нетерпением ожидала ответа. Сегодня герцогиня Генриетта занималась с дочерьми в библиотеке. Принцессы Амалия, Вильгельмина и Луиза решали задачу по геометрии. В библиотеку вошёл лакей и доложил:
    Ваша светлость, курьер из Петербурга...
   Генриетта обрадовалась:
    Проси...
   Вошёл молодой прусский офицер, щёлкнув каблуками, он передал запечатанный пакет:
    От барона фон Ассебурга...
   Поблагодарив офицера, герцогиня вскрыла пакет и достала письмо. В секретном послании Ассебург писал: "Ваша светлость, её императорское величество Екатерина II пожелала, чтобы вы в сопровождении ваших дочерей прибыли в Петербург. Для встречи вашей светлости в Любек уже послана лучшая эскадра под командованием капитана I ранга Круза. Ваша светлость, русская императрица с нетерпением ждёт прибытия вас и ваших прелестных дочерей...".
   Не успела герцогиня дочитать письмо барона, как удивлённый лакей, войдя в библиотеку, доложил:
    Ваша светлость, курьер из Петербурга...
   Герцогиня не удивилась:
    Наверное, письмо от моего друга Сольмса...
   Генриетта нетерпеливо разорвала конверт. Из пакета она извлекла синеватые листки, исписанные каллиграфическим подчерком. Граф Сольмс писал: "Ваша светлость, издавна питая почтение к вашей особе, я не перестаю трудиться для нашей Пруссии и величия вашего герцогского дома. Что можно сказать о наследнике русского престола? Цесаревича Павла обучали немецкие преподаватели Остервальд, Николаи и Лафермьер, преклоняющиеся перед прусской системой управления государством. Павел увлекается военным делом и боготворит короля Фридриха, как и его отец, Пётр III. Цесаревич прекрасно воспитан и основательно образован. Будущий император невысокого роста, но весьма правильно сложен, его лицо приятно, а разговор и манеры безупречны. Павел кроток и приветлив, весёлого нрава и вместе с тем чрезвычайно предупредителен и учтив. Он всегда почтителен с матерью и любезен с окружающими его придворными, воспитателями и друзьями..."
  Однако дальнейшее развитие интриги приостановилось. Так как герцогиня опасалась появления неприятных разговоров и сплетен в Европе в том случае, если брак по каким-то причинам не состоится. И снова пришлось вмешаться Фридриху II, внимательно наблюдавшему за развитием событий. Он убедил герцогиню, что на её приезд к дочери Фредерике в Берлин никто в Европе не обратит внимания. А в Берлине он придумает предлог для её поездки в Россию. Чтобы интрига развивалась, и у русской императрицы не было бы пути к отступлению, король поручил своему послу в Петербурге графу Сольмсу распустить слух, что цесаревичу Павлу так понравилась Вильгельмина, что он ждёт и не может дождаться приезда своей будущей невесты. Наконец, самолюбию Екатерины льстило то обстоятельство, что ландграфиня, подданная прусского короля, везёт своих дочерей в Россию для того, чтобы наследник русского престола из трёх принцесс выбрал себе невесту. Тем временем императрице, перебиравшей гессен-дармштадтских принцесс, всё больше нравилась Вильгельмина. И, тем не менее, получив от Фридриха её второй портрет, царица делится с бароном Ассебургом своими опасениями: "...Второй портрет принцессы прекрасен и располагает в пользу Вильгельмины, однако на нём она не улыбается. Это настораживает меня. Черты её лица правильные, и надобно быть очень взыскательною, чтобы найти в её лице хоть какой-нибудь изъян. Когда вы снова увидите Вильгельмину, передайте принцессе, что я ценю весёлый характер и обаятельную улыбку, приветливость и любезное обхождение, сама я нрава веселого, как и мой сын..."
  Рассматривая портреты принцессы, которые писались лучшими придворными живописцами прусского короля, Екатерина видела молодую и прекрасную женщину с глазами василькового цвета. Окончательный выбор невесты для своего сына осторожная Екатерина решила сделать лишь после личного знакомства с принцессами, так как её настораживала женщина, высокомерно смотрящая с полотна.
   Граф Сольмс по настоятельной просьбе короля Фридриха не упомянул о странностях характера наследника престола. Получив от Сольмса столь лестную характеристику цесаревича, герцогиня в своём письме пишет Ассебургу: "Передайте её величеству, что я, взвесив все "за" и "против", принимаю приглашение русской императрицы. Я вместе с принцессой Вильгельминой и её сёстрами согласна добираться из Любека до Петербурга морским путём..."
  Русская императрица в ответном письме сообщала: "...Ваше высочество, все расходы на вашу поездку с дочерьми и свитой сопровождения я возьму на себя..."
  В игривой манере Екатерина похвасталась своему постоянному корреспонденту Гримму: "...Я легко убедила сына в необходимости жениться на принцессе Вильгельмине Гессен-Дармштадтской..."
   По приказу императрицы балтийская эскадра, состоящая из фрегата "Святой Марк", пакетбота "Сокол", а также пакетбота "Быстрый", прибыла в Травемюндскую гавань, чтобы встретить дорогих гостей. Эскадрой командовал герой Чесменской битвы капитан первого ранга Круз. Герой Чесмы свою жизнь посвятил морю, никогда не был женат и не умел угождать дамам, поэтому ему хотелось как можно быстрее закончить неприятное для него путешествие. Всем известно: мы не знаем, что нас ожидает за поворотом, а провидению было угодно, чтобы граф Андрей Разумовский оказался в Любеке. Дети придворных и именитых дворян шли на флот неохотно, карьеру сделать даже на военных кораблях, участвующих в морских сражениях, было трудно. Другое дело - граф Андрей Разумовский! Сиятельный отпрыск гетмана Украины Кирилла Разумовского был другом детства и подчинённым наследника русского престола. Павел любил своего друга как брата, доверяя Андрею, делился ужасными мыслями о своей матери-императрице. Цесаревич по секрету рассказывал другу о слухах, дошедших к нему от придворных, которые только укрепили его подозрения, что его мать причастна к убийству в Ропше его отца императора Петра III. В двадцать лет Андрей, вернувшись в Петербург из Архипелага в составе эскадры контр-адмирала Спиридова, был пожалован Екатериной в камер-юнкеры высочайшего двора. Вначале Екатерине понравился сын Кирилла Разумовского своим прекрасным воспитанием, знанием придворного этикета и европейским образованием. Павел, обрадовавшись возвращению своего друга из опасной экспедиции, принял его с распростёртыми объятьями, и все вечера проводил в дружеских беседах с камер-юнкером, часто дежурившим при дворе. В обязанности камер-юнкера входило дежурство при императрице, присутствие на всех придворных церемониях, балах и официальных куртагах. Граф Разумовский, прекрасный рассказчик, увлекательно описывал свои приключения в Италии и участие в Чесменском сражении. Павел, не желая надолго расставаться, вёл наивную и детскую переписку с другом, ежедневно посылая к нему императорских курьеров. Дружба, возникшая с детства между наследником престола и Андреем, только окрепла после пятилетнего отсутствия Разумовского. Лишь со своим другом детства никогда не унывающим Андреем Павел забывал обо всём на свете, отдыхая душой от тяжёлых и угнетающих его мыслей. Придворные, опасаясь влияния Андрея Разумовского на наследника престола, начали плести интриги, нашлись "доброжелатели", которые внушали императрице, что развратный граф плохо повлияет на цесаревича. Вскоре государыня, несмотря на просьбы сына, недовольная сближением Павла с Разумовским, камер-юнкера произвела в капитан-лейтенанты флота и в качестве командира пакетбота "Быстрый" отправила в распоряжение капитана Круза. Однако служба графа Разумовского в эскадре капитана Круза ещё больше сблизила друзей, так как наследник престола был генерал-адмиралом флота. Капитан пакетбота "Быстрый", оставив вместо себя помощника, сошёл на гранитную набережную. К пакетботу во весь опор мчался императорский курьер:
    Капитан-лейтенант Разумовский? Вам срочный пакет от цесаревича!
   Граф разорвал пакет и извлёк личное письмо Павла Петровича, украшенное императорской короной: "...Как жестоко поступила со мной государыня, отправив вас в Кронштадт после нашей многолетней разлуки. Мне тяжело, мой дорогой друг, без вас и вашей преданной дружбы. Умоляю вас встретить, развлечь и сопроводить принцессу Вильгельмину с двумя её сёстрами и их матерью. Я прошу вас заранее предупредить Вильгельмину, что ей придётся запастись терпением, чтобы вынести мою вспыльчивость и часто меняющееся настроение. Расскажите принцессе, что я, великий князь, любезный, приветливый и остроумный с окружающими, иногда бываю по-царски самоуверенным и жестоким. Однако под всеми этими масками с раннего детства притаился мучительный страх смерти, а мою душу преследуют призраки уже умерших людей. Каждую ночь мне снится убитый моей матерью отец, император Пётр III, который взывает к отмщению..."
   В последнее время цесаревич с другом в письмах обсуждали предстоящую свадьбу Павла. Наивный цесаревич даже не подозревал, что его друг, пользуясь успехом у женщин, давно перестал считаться с правилами морали и нравственности. Разумовский, дочитав письмо цесаревича до конца, усмехнулся загадочной улыбкой и небрежно сунул его в карман мундира. Он уже всё решил и знал, что надо действовать. Провидение пока было на его стороне....
  На пристани Любека было тихо и пустынно, капитан-лейтенант слышал плеск воды о борт пакетбота и тихое поскрипывание толстого каната. Разумовский с гордостью посматривал на парусное судно, которым он командовал. Ему нравилось на пакетботе всё: и светло-коричневый корпус, и белая палуба с белыми парусами, и высокие мачты, выточенные из сибирского кедра. Роскошь внутреннего убранства пакетбота поражала. Капитан-лейтенант императорского флота Разумовский любил, чтобы его повсюду сопровождал комфорт. Большие круглые иллюминаторы были оправлены медью, они хорошо освещали каюты и украшали пакетбот снаружи. Внутренняя отделка и убранство кают пакетбота отличались тонким художественным вкусом. Венецианское зеркало в серебряной раме украшало кают-компанию пакетбота, мягкие диваны, обитые кожей, отделка стен корабля дополняли интерьер кают-компании. Гордостью графа и подлинной роскошью были три керосиновые лампы, купленные в Англии за громадные деньги. Лампы с матовыми колпаками в бронзовой сетке стояли на хорошо отполированном столе.
  Командир эскадры Круз, подойдя к своему подчинённому, деловито приказал:
    Вы, капитан-лейтенант, должны к полудню подготовить пакетбот "Быстрый" к отплытию и прибыть на "Святой Марк" для торжественной встречи гостей. Вы же знаете, что мне лучше перенести девятибалльный шторм в бушующем море, чем угождать женщинам. Будете следовать за мной в кильватере до Ревеля. Я беру на борт принцесс с матерью, а на вашем пакетботе будет находиться их багаж...
   Капитан-лейтенант, зная о том, что его командир никогда не был женат, улыбнулся:
    Значит так угодно Богу! Я помню, как на балу в Неаполе вы смутили маркизу Санто-Марко, рассказывая ей о том, как можно избавить корабль от крыс и тараканов, а также сжечь турецкий флот, запертый в Чесменской бухте. По-моему, господин капитан, вы напрасно избегаете женщин! Напрасно, уверяю вас.... Это прелестные создания, которые могут сделать вас счастливым, если пожелают. Разумеется, мы встретим невесту цесаревича...
   Когда под праздничные звуки фанфар на чисто выдраенной палубе флагманского корабля появились прусские принцессы с матерью и целой свитой сопровождения, герой Чесмы растерялся и сознательно выставил вперёд своего подчинённого. Принцессы мило щебетали, восхищаясь белыми парусами и высокими мачтами, выточенными из сибирского кедра. Обаятельный граф, в новом мундире с золотой шпагой, украшенной бриллиантами, взяв руководство встречей на себя, перецеловал руки принцесс и их матери и быстро нашёл с ними общий язык:
    Ваша светлость, наша эскадра послана императрицей и великим князем Павлом Петровичем, чтобы встретить вас. Граф Андрей Разумовский к вашим услугам! А это герой Чесменского сражения и командир эскадры, встречающей вас, капитан I ранга Круз...
   Капитан-лейтенант вёл себя как опытный придворный, и герцогиня Гессен-Дармштадтская, польщённая торжественной встречей, решила, что граф главный в свите, которую императрица выслала им на встречу.
    Благодарю вас, граф! Герцогиня Гессен-Дармштадтская.... Рада знакомству с вами...
   Поклоны, церемонии, обмен любезностями, и, наконец, заинтригованная герцогиня, взяв Разумовского под руку, пошла на капитанский мостик. Капитан Круз был доволен встречей важных гостей и своим подчинённым. Отрывочные, вежливые слова выливаются в оживлённую беседу, слышен голос Разумовского, он рассказывает:
    Герцогиня, год назад я вернулся из Франции, в Версале стало модным сидеть на диетах. Вы не поверите, если я скажу, сколько корзин винограда съели мы с дофином Людовиком...
   Генриетта удивилась:
    Граф, вы были приняты королём Франции?
   Разумовский, обаятельно улыбаясь, стал рассказывать:
    Герцогиня Гессен-Дармштадтская, позвольте представиться ещё раз: Я  близкий родственник ныне покойной императрицы Елизаветы Петровны, моя мать, ныне покойная, Екатерина Ивановна Нарышкина принадлежит к царственному роду. Кстати, правящая теперь императрица Екатерина II очень не любит вспоминать об этом....
   Герцогиня была удивлена:
    Бог мой, вы хотите сказать, что в вас течёт царственная кровь?
   Граф, обаятельно улыбаясь, тихо, почти шёпотом отвечает и ловко переводит опасный разговор:
    Именно поэтому я был принят в Версале, как принц крови, а потом оказался в Кронштадте, за мною следят агенты Тайной канцелярии по поручению императрицы.... Кстати, герцогиня, мне известно, что Генриетта-Каролина, урожденная принцесса Цвейбрюккенская, считается одной из самых умных и образованных женщин в Германии. Я знаю, что у вас в гостях часто бывают Вольтер, Гёте и Дидро, надеюсь, вы расскажете мне все последние новости о них и их работах. Ландграфиня, вы не находите, что если XVII век был веком Людовика XIV, то XVIII век можно именовать золотым веком двух императриц и одной маркизы: Екатерины II в России, Марии-Терезии в Австро-Венгрии и, конечно, маркизы де Помпадур во Франции...
   После непродолжительной беседы граф Андрей убеждается, что Генриетта недаром славится в высшем прусском обществе своим умом. Разумовскому хочется, чтобы окружающие слышали его увлекательный рассказ о путешествиях по Европе, а так же, как остроумно и свободно он разговаривает на французском и немецком языках, ловко вставляя цитаты из Горация, Вольтера и, конечно же, Шиллера и Гёте. Как будто случайно, он кладёт свою изящную, украшенную драгоценными перстнями руку на перила капитанского мостика. Из-под капитанского мундира Разумовского видны бесценные кружевные манжеты, кольцо с рубином и перстень с серым камнем, на котором иногда проявляется странный крест. Гости, восхищённые открывшейся перед ними перспективой, впервые увидели море, корабли и Любек, лежащий перед ними как на ладони. Прусские принцессы чувствовали себя очень неуютно в своих скромных нарядах с дешёвыми украшениями, когда представлялись встречающим. Вначале, сделав кокетливый книксен, представилась старшая сестра:
    Принцесса Амалия-Фредерика Гессен-Дармштадтская...
   Граф Андрей тут же сделал дежурный комплимент:
    Принцесса Амалия, я покорён вашей небесной красотой...
   Потом, не отрывая глаз от красавца, многозначительно представилась самая красивая из сестёр:
    Принцесса Вильгельмина...
   Чтобы не вызвать подозрений, Разумовский, пристально глядя прямо в васильковые глаза девушки, сказал:
    Герцогиня Генриетта, мой друг, цесаревич Павел, будет покорён принцессой Вильгельминой. Наследнику престола очень повезло! Красота ваших дочерей выше всех похвал!
   Когда представлялась младшая сестра, Андрей не слушал её, он пристально смотрел на Вильгельмину, так как знал, что именно она предназначена в супруги его другу. Согласно этикету он не мог оставить принцессу без комплимента, поэтому сказал:
    Принцесса Луиза, вы мне напоминаете бутон ещё не раскрывшейся, но уже прекрасной розы. Вы восхитительны!
   Вскоре женщины, очарованные галантным кавалером, воспитанным при дворе своей тётки императрицы Елизаветы, позабыли обо всём. Даже о том, что они одеты очень скромно. Провожая гостей в кают-компанию, молодой человек, взяв под локоть принцессу Вильгельмину, галантно шепнул ей на ушко:
    Принцесса, я навеки покорён вашей красотой...
   Вильгельмине казалось, что граф Разумовский только что сошёл со сказочной картинки. Боже, как он прекрасен! А Разумовский, используя изощрённые приёмы обольщения, продолжал очаровывать юное создание:
   Принцесса, вы никогда не мечтали узнать легенды о семи чудесах света, где они находятся или находились когда-то? Почему до сих пор говорят о Византийской империи? Хочу узнать больше о культуре ацтеков, инков и майя. Зачем древние египтяне построили в пустыне свои гигантские пирамиды?
  Юное создание, оценив сказанное графом, сделало вывод:
   Граф, вынуждена признаться, что вы удивляете меня своими познаниями. Очевидно, вы учились в Европе?
  Разумовский непринуждённо рассказал о своей учёбе:
   После Морского кадетского корпуса я окончил университет в Страсбурге. И сразу же получил указ цесаревича Павла, в котором мне сообщили, что гардемарин Разумовский должен отправиться в Англию и поступить на службу в королевский флот...
  Герцогиня, услышав столь интересную беседу, спросила:
    Но что сказал ваш отец?
  Андрей внимательно посмотрел в глаза Генриетте:
    Мой отец гетман Украины и камергер её величества Екатерины II, поэтому он написал мне: "Я тебя прекрасно понимаю, сын. Когда-нибудь ты отправишься в дальние страны, и я не буду тебя удерживать. Однако у каждого своя судьба, ты мой сын, а значит, являешься придворным её императорского величества. Очень надеюсь, что твоя карьера при дворе окажется счастливой..."
   Андрей, отвечая на вопрос герцогини, касался надушенным лицом восхитительного ушка девушки и, пользуясь темнотой кают-компании, незаметно для других нежно целовал его. Всё это заставляло трепетать сердце неопытной принцессы, её голова кружилась от непривычного внимания, она лепетала:
    Боже мой, граф, что вы делаете?
   А граф, нежно поглаживая её руку, тихо, но многозначительно обещал:
    Пока я ещё ничего не делаю, но собираюсь...
   В кают-компании фрегата "Святой Марк" принцесс поразило венецианское зеркало в серебряной раме и мягкие диваны, обитые кожей. За дубовым столом кают-компании капитан-лейтенант, рассадив гостей, как опытный придворный, следил за их настроением, почтительно раздавая дамам комплименты:
    Мадам, я восхищён вашей смелостью! Вы решились на путешествие в Петербург, это говорит о многом. Ваши дочери красивы и воспитаны, я не сомневаюсь, что они понравятся его высочеству...
   После ужина в кают-компании, слабо освещённой свечами, стало совсем темно. Разумовский, чтобы отвлечь внимание от себя и Вильгельмины, предложил сыграть в покер. Первоклассный игрок, он намеренно проигрывал большие суммы, а довольный Круз шутил над подчинённым:
    Надеюсь, капитан-лейтенант, не обеднеешь? Ты уже проиграл два месячных жалования. Поверь: кому в карты не везёт, тому в любви везёт. Ха-ха ха!
  Внезапно граф встал:
    Извините, я ненадолго покину вас, вместо меня будет играть Петрусь.
   Петрусь продолжил игру, расплачиваясь деньгами Разумовского. А граф, вернувшись в кают-компанию, пользуясь темнотой, начал давать волю рукам. Опытный в любовных делах граф касался горячими от страсти губами то ушка принцессы, то щёчки. Он страстно шептал в девичье ушко, украшенное маленькими бриллиантовыми серёжками:
   Вы искушаете бедного капитана, божественная Вильгельмина! Мой друг цесаревич Павел прислал письмо, в котором просит меня рассказать вам очень важные вещи. Сегодня вечером я зайду к вам, моя будущая императрица...
   Вильгельмина сидела вся пунцовая, она чувствовала, что граф опытный соблазнитель, что ей не устоять перед его дьявольским обаянием. Амалия, посматривая на сестру, только вздыхала, страдая от зависти.
   Капитан Круз, заметив опасный флирт подчинённого, приказал:
    Мы уже готовы к отплытию! Извольте, капитан-лейтенант, отправиться на пакетбот "Быстрый"...
   Граф, сделав вид, что не услышал приказа начальника, как раз рассказывал герцогине о близком родстве с покойной императрицей:
    Моя мать Екатерина Ивановна Нарышкина двоюродная сестра Елизаветы Петровны. Ныне обе покойницы. Я остался без матери в 17 лет...
   Герцогиня выразила соболезнование:
    Я вам сочувствую, граф...
   Граф Разумовский непринуждённо рассказывал о покойной императрице Елизавете Петровне, о своём друге Павле и правящей теперь императрице Екатерине II. Весело смеясь, граф говорит Генриетте:
    Кстати, недавно я путешествовал по Европе... Ну, конечно, я хотел увидеть Париж! Вольтер, Мармонтель, Тома, Жан-Жак Руссо... Эти гении, книгами которых я раньше зачитывался, принимали меня и даже выказывали уважение моим познаниям. Больше всего меня поразил Париж. Особенно Версаль! Меня восхитили роскошь двора Людовика XV и раболепие челяди перед монархом. Балы, спектакли, маскарады! Дамы, очарование которых не могли скрыть даже маски! Кавалеры, чей блеск и остроумие не позволяли усомниться в их благородстве и уме! В Версале я почти позабыл об отце, о России и о своём долге, но меня быстро поставили на место.
   Фрегат "Святой Марк" плыл к Ревелю, а капитан-лейтенант, позабыв о своих обязанностях и приказе Круза, находился рядом с принцессой Вильгельминой. Предупредительный и галантный граф развёл женщин по отдельным каютам, обеспечив гостей всем необходимым.
   Поздней ночью, когда уставшие гости и команда уже спали, в каюту, где находилась принцесса Вильгельмина, тихо постучали. У камеристки, убиравшей разбросанные по каюте вещи, вырвался возглас испуга. Принцесса уже засыпала, вспоминая обольстительного капитан-лейтенанта. Вильгельмина открыла васильковые глаза:
    Ты в своём уме? Я уже засыпала, а ты вздумала кричать! В чём дело?
   Камеристка стала оправдываться:
    Разве вы, ваше сиятельство, не слышали стука?
  Девушка, предчувствуя неожиданное приключение, распорядилась:
    Так чего же ты ждёшь, пойди и посмотри, кто там...
   Камеристка приоткрыла дверь каюты:
   Ах, принцесса, да кто же осмелился стучать в дверь вашей каюты? Кто там?
   Разумовский, увидев камеристку, тоном, не допускающим возражений, распорядился:
    Идите к себе в каюту, если вы понадобитесь, вас позовут. Мне надо обсудить с принцессой её встречу с наследником престола...
   После ухода камеристки Андрей, опустившись перед сидящей принцессой на колени, процитировал бессмертный сонет Данте:
    Узрев небесное, благоговеет,
   Как перед чудом, этот мир земной...
   Вы хотите стать русской императрицей, Вильгельмина?
   Принцесса, поправляя волосы и ночное платье, ответила:
    Для этого я и еду в Россию, граф Разумовский...
   Граф на мгновение замялся, а потом задал вопрос:
    Вы согласны, принцесса Вильгельмина, подчиняться мне и следовать моим советам?
   Как юное создание могло отказать сказочно красивому графу:
    Я согласна, граф...
  После этих слов Разумовский стремительно напал на невесту цесаревича, принцесса, не ожидавшая ничего подобного, оказалась в руках опытного соблазнителя. Его пылающие от страсти губы слились с девственными губами Вильгельмины, которая сразу же поняла - нет, она не сможет сопротивляться. Не осознавая, что делает, невеста цесаревича обняла Разумовского и потянулась к его губам, говорящих о порочных желаниях. Андрей сжал ладонями виски принцессы, чтобы полнее, до головокружения упиваться этими никем не целованными, упругими и удивительно отзывчивыми девичьими губами. Руки принцессы нежно обвили шею Андрея, дрожащие от страсти тонкие пальчики погрузились в его белокурые волнистые волосы, ладонь другой руки легла на смуглую гладкую шею. Он нежно и страстно целовал её шею, маленькую впадинку у горла, плечи, её кожа, по-девичьи нежная, пахла молодостью и любовью. Не в силах остановиться, Андрей одной рукой начал расстёгивать длинный ряд пуговиц ночного платья и целовал так, что принцесса не заметила, как он раздел её. Дальнейшее поведение распутного графа было направлено на то, чтобы Вильгельмина от страсти не успела осознать, в каком положении она находится. Он целовал её девичью шею и плечи, а кончиками пальцев ласково, но сильно проводил по её обнажённой спине. Андрей чувствовал, как прошла по ней пугливая дрожь, как напряглись соски её грудей. Он скользнул приоткрытыми губами ниже по нежному и уже подготовленному для ответной страсти телу и, наконец, его губы нашли и сладостно сомкнулись вокруг по-девичьи упругого соска. Андрей, как младенец, с наслаждением приник губами к её девственной груди. Вильгельмина ощутила, как сладко, если тебя так волнующе целуют по-настоящему, как волнение ширится в груди, а она вдруг оцепенела, умолкли здравый смысл и угрызения совести. А граф продолжал своё обольщение по давно разработанному им плану. Сильные руки графа изо всей силы надавили Вильгельмине на поясницу, так что бёдра и самый безымянный уголок её девичьего тела прижались к упругому мужскому телу, к чему-то твёрдому, как камень. Маленькой немецкой принцессе страстно захотелось только одного: чтобы это твёрдое заполнило бы её девичью пустоту. Вильгельмина ахнула от внезапной, но такой сладостной боли и почувствовала, как что-то большое и горячее нежно и осторожно заполняет её. Это состояние божественного слияния с любимым мужчиной Вильгельмина запомнит до конца своей коротенькой жизни. Внезапно Вильгельмина осознала всё, что с ней происходит:
    Граф, боже мой, что вы со мною делаете?
  Но было уже слишком поздно: граф Разумовский делал с принцессой всё, что хотел.
  Несчастная принцесса заплакала и еле слышно лепетала:
    Боже, как я предстану перед императрицей и своим женихом?
  Разумовский продолжал плотоядно наслаждаться юными прелестями, плач Вильгельмины и стоны удовольствия Андрея заглушал шторм, разыгравшийся в ту ночь на Балтике. Удовлетворив свою страсть, граф стал успокаивать обесчещенную девушку:
    Если вы хотите стать русской императрицей, слушайтесь моих советов. Ваш жених, принцесса - мой самый лучший друг. Всё будет так, как я ему посоветую. Павел всегда советуется со мной перед тем, как принять решение...
  А потом граф Разумовский до самого рассвета клялся в вечной любви, успокаивая невесту своего друга. Ветер свистел в парусах, и корабли под командованием Круза уже приближались к Ревелю. Круз, увидев утром своего подчинённого на "Святом Марке", возмутился
    Разумовский, вы ведёте себя недостойно...Вы как капитан-лейтенант пакетбота "Быстрый" согласно уставу обязаны ночевать на своём корабле ...
   Капитан первого ранга не мог и предположить, чем занимался его подчинённый всю ночь в каюте принцессы Вильгельмины. Разумовский, подчинив себе невесту цесаревича, на катере отправился на свой корабль. Пакетбот "Быстрый" сразу же отстал от флагмана, так как его капитан долго не смог справиться со встречным ветром.
  Пока Разумовский плыл на своём пакетботе с багажом гостей в Ревель и боролся со встречным ветром, начальник Тайной канцелярии без доклада вошёл в кабинет и положил перед императрицей конфиденциальное письмо барона Ассебурга к графу Никите Панину:
   Ваше величество, как вы и предполагали, этот пасьянс раскладывают прусский король Фридрих и ваш министр иностранных дел. В письме барон извещает своего друга, что герцогиня Генриетта Гессен-Дармштадтская согласна следовать советам Панина и будет повиноваться ему во всём.
  Екатерина, возмущённая интригой своего министра, попросила:
   Степан Иванович, я ещё два года назад стала подозревать, что прусский король начал разыгрывать свою политическую партию, чтобы из сватовства и свадьбы моего сына извлечь как можно больше выгоды. Одно хорошо, что нам стали известны тайные планы графа Никиты относительно меня и Павла. Я думаю, что Никита Панин и Разумовский попытаются реализовать свой проект моего отстранения от власти сразу же после свадьбы наследника престола. Надо спутать карты этого изящного пасьянса. Под благовидным предлогом надо немедленно убрать всех, кто находится в окружении наследника престола и герцогини Гессен-Дармштадтской. И в первую очередь надо убрать из окружения моего сына Андрея Разумовского. А после свадьбы я щедро одарю герцогиню вместе со свитой и выпровожу её домой в Пруссию, чтобы не путалась под ногами. Господин Шешковский, я надеюсь на вас, нам предстоит борьба за трон, причём не на жизнь, а на смерть...
  Начальник Тайной канцелярии низко поклонился императрице:
   Матушка-государыня, ни о чём не беспокойтесь, мы расстроим проект Панина и Разумовского. За деревеньки с крепостными и садочками, что вы мне пожаловали, я сделаю всё, чтобы вы спокойно занимались войной с Турцией.
  Екатерина, анализируя поступающую к ней информацию, уже предчувствовала неприятности, поэтому, срочно написав письмо, позвонила. В кабинет вошёл камер-лакей:
   Ваше величество, вызывали?
  Императрица, протягивая запечатанный конверт, распорядилась:
   Срочно послать курьера с этим письмом к графу Черкасову в Ревель.
  Посланный императрицей для встречи герцогини и принцесс Черкасов, подойдя к сошедшим по трапу гостям, изящно поклонившись, приветствовал их:
   Граф Черкасов, ваша светлость. Добро пожаловать в Россию. Её величество и его высочество поручили мне встретить вас. Вас, герцогиня, и ваших дочерей с нетерпением ждёт цесаревич Павел в Царском Селе. Хорошо ли доехали, ваша милость?
  Герцогиня Генриетта, оказавшись перед толпой встречающих, одетых богато и с большим изяществом, немного смутилась, поэтому ответила коротко:
   Благодарю вас, граф. Я с моими дочерьми и свитой впервые плыли на корабле. Это было прекрасное и незабываемое путешествие. Капитан Круз и граф Разумовский не давали нам скучать ни минуты.
  Сразу же после приветствия граф Черкасов предложил:
   Ваша светлость, я предлагаю, не медля ни минуты, отправиться в путь, не дожидаясь багажа. Вашего прибытия ждёт императрица, которая уже выехала вам навстречу.
  Императорский курьер, резко осадив лошадь, доложил Черкасову:
   Граф, вам письмо от её величества!
  Когда граф распечатал пакет, извлёк письмо и прочитал послание Екатерины: "Вам надлежит немедленно убрать графа Андрея Разумовского из свиты, встречающей герцогиню Гессен-Дармштадтскую..."
  Черкасов тут же отослал курьера к императрице с радостным сообщением: "Ваше величество, герцогиня Гессен-Дармштадтская с дочерьми прибыла на фрегате "Святой Марк". Однако пакетбот "Быстрый" с багажом принцесс ещё не прибыл в Ревель. Сколько беспокойства из-за этого Разумовского! Я предложил герцогине, не дожидаясь багажа, срочно выехать в Петербург..."
  Екатерина, получив депешу от Черкасова, обрадовалась и написала письмо, в котором дала подробные инструкции. Тряхнув колокольчик, она передала камер-лакею письмо:
   Немедленно отправьте курьера с этим письмом навстречу графу Черкасову.
  Вскоре граф получил её послание: "...Я довольна вами. Очень рада, что вы поехали в Петербург, не дождавшись пакетбота. Если граф Разумовский будет просить вашего разрешения сопровождать ландграфиню и принцесс в Петербург, отвечайте ему, что вы не имеете на этот счёт приказаний от меня. Объясните ему, что я лично составила списки лиц, встречающих Гессен-Дармштадтских принцесс, которые вы изменить не имеете права. Если герцогиня вас будет просить об этом, вы ответите ей, что императрица сама составляла списки лиц свиты, встречающей принцесс, поэтому вы изменять их не имеете права..."
   Однако тщательно продуманные планы императрицы и Черкасова были разрушены Вильгельминой, которая категорически отказалась садиться в карету и ехать на встречу со своим женихом:
    Где пакетбот "Быстрый" и наш багаж? Он утонул? Я никуда не поеду, пока не прибудет граф Разумовский. В багаже находятся мои подарки для её величества и наследника престола...
  После этого заявления принцесса Вильгельмина впервые обратила на себя внимание всей свиты. Граф Черкасов не знал, как об этом требовании принцессы сообщить императрице. Екатерина, не понимая причины задержки гостей, послала третьего курьера: "...Мне некогда ждать! Плевать на багаж, невест же доставить в Гатчину немедленно..."
  Граф, получивший третье послание от императрицы, начал нервничать. Понадобилось довольно много времени, чтобы герцогиня уговорила сесть в карету расстроенную дочь, после чего праздничный кортеж из нескольких карет направился в сторону Петербурга.
  Когда пакетбот "Быстрый" пришёл в Ревель, то на пристани графа Разумовского уже ожидал императорский курьер с письмом от Павла, в котором цесаревич умолял друга вместе с герцогиней Гессен-Дармштадтской прибыть в Петербург. Тем временем Черкасов прямо в карете писал императрице срочное сообщение: "Ваше величество! Мне стало известно, что вице-адмирал Иван Чернышев по настоятельной просьбе наследника престола написал приказ, в котором капитан-лейтенанту Разумовскому разрешили временно сложить с себя командование кораблём и прибыть в Царское Село. Могу ли я позволить ему ехать в свите принцесс? А если ландграфиня Генриетта пожелает, чтобы граф Андрей сопровождал их до Петербурга? Могу ли я отказать гостье?"
  Черкасов, отправив курьера с депешей для государыни и ещё не получив её ответа, увидел, что Разумовский догоняет их кортеж в карете, запряжённой шестёркой лошадей. Граф приказал остановить кортеж и послал за камер-юнкером. Помня о распоряжении императрицы, он высокомерным тоном спросил его:
   На каком основании вы, капитан-лейтенант, оставили свой пакетбот?
  Разумовский, довольный начатой интригой, улыбнулся и предъявил бумагу:
   На основании приказа вице-адмирала флота Чернышёва, ваше сиятельство...
  Злой Черкасов, которому было поручено оберегать немецких принцесс от графа, долго рассматривал приказ вице-адмирала Морской коллегии и не мог придумать повода, чтобы удалить из свиты сопровождения опального камер-юнкера. Ничего не шло на ум. Потом он вспомнил первое письмо Екатерины:
   Государыня лично составила списки лиц, встречающих Гессен-Дармштадтских принцесс, которые я не имею права изменять....
  Как и предполагал Черкасов, граф Андрей не растерялся:
   Ваше сиятельство, я прошу вашего разрешения сопровождать герцогиню Гессен-Дармштадтскую в Царское Село...
  Черкасов, уже повеселев, ответил точно по инструкции:
   Извините, граф, но я не имею на этот счёт приказаний от моей государыни.
  Высокомерный юноша не растерялся и тут же предъявил графу письмо цесаревича Павла:
   Наследник престола умоляет меня в своём письме сопровождать и развлекать Гессен-Дармштадтских принцесс. Я не могу ослушаться его высочества Павла Петровича...
  Черкасов понял, что этот поединок он проиграл:
   Вы, как всегда, юноша, весьма предусмотрительны...
  Вильгельмина, увидев своего очаровательного соблазнителя живым и здоровым, прямо-таки светилась от радости. Андрей уже успел переодеться в парадный мундир камер-юнкера. Бархатный камзол, прекрасно облегающий стройную фигуру графа, украшали изящный парчовый жилет и драгоценные брюссельские кружева. Граф Андрей был великолепен от брюссельского жабо с бриллиантовой заколкой до шёлковых чулок! Когда Разумовский приблизился к их карете, принцесса Вильгельмина приветливо обратилась к Разумовскому:
    Бог мой, я так рада вас видеть снова, граф!
  И получила циничный ответ мило улыбающегося графа, который призывал её к осторожности:
    Вы, принцесса, даже представить себе не можете, насколько счастлив будет видеть вас мой лучший друг...
  Граф, сев в карету гостей, вызвал недовольство Черкасова. Подойдя к карете, в которой сидели герцогиня и принцессы Гессен-Дармштадтские, граф хотел сказать, что Разумовский должен ехать в своей карете. Однако граф Андрей не дал открыть Черкасову рта:
    Ваше сиятельство, я всего лишь выполняю просьбу наследника престола.... Да, герцогиня, я забыл сказать вам, что мой друг цесаревич Павел час назад прислал мне письмо с курьером, в котором просит встретить вас и развлечь. Как вы считаете, я выполнил просьбу своего друга?
  Черкасов отошёл от кареты гостей и приказал ехать дальше. Вильгельмина, сидя рядом с графом, не могла успокоиться:
    Но почему вы задержались? Мы вас так ждали...
   Снисходительно посмотрев на Вильгельмину, капитан пакетбота ответил:
    Ветер, всему виной встречный ветер, принцесса. Я долго не мог поставить паруса, чтобы справиться со встречным ветром.... Видите ли, я недавно закончил Морской кадетский корпус и всего лишь три месяца назад стал капитаном пакетбота "Быстрый". У меня нет навыков плавания по Балтике, поэтому я не могу сравниться с таким "морским волком", как капитан Круз.
  К Гатчине кортеж подъезжал в обеденное время. В глухом лесу ландграфиню встретил бывший фаворит императрицы, окружённый свитой кавалергардов.
  Совершенно спившийся Григорий Орлов, но с остатками былой красоты, игриво поглядывая на герцогиню, представился:
    Князь Григорий Орлов, ваша светлость. Прошу пожаловать в мой скромный замок, герцогиня Генриетта. Здесь, дорогие гости, вас давно ожидает таинственная дама в чёрном платье. Прошу следовать за мной...
  В красивейших местах Гатчины, в окружёнии вековых дубов по распоряжению императрицы был построен двухэтажный дворец для Григория Орлова. Это была плата Екатерины братьям Орловым за возведение её на царский престол.
  Когда герцогиня и её дочери в сопровождении свиты вошли в зал, то увидели миниатюрную женщину в чёрном платье, сидящую в кресле. Ярко-синие глаза, чёрные волнистые волосы и маленький красный рот, очень украшали её. Это была императрица. Она дёрнула за шнур, и все увидели, как круглый, уже накрытый для трапезы богато сервированный стол медленно поднимается из подпольных кухонных помещений, а лепестки роз падают откуда-то с потолка, осыпая входящих гостей. Невидимый оркестр играл весёлую и лёгкую музыку известных европейских музыкантов - Тартини, Баха и Моцарта. Под эту музыку герцогиня, сделав книксен, представилась первой:
   Герцогиня Генриетта-Каролина Гессен-Дармштадтская.... Ваше величество, я имею честь представить вам своих дочерей...
  Вначале, сделав изящный книксен, представилась старшая сестра:
   Принцесса Амалия-Фредерика...
  Екатерина, увидев прелестное личико принцессы, лишь наклонила голову, показывая, что её представление принято. Потом представилась самая красивая из сестёр:
   Принцесса Вильгельмина, ваше величество...
  Екатерина, внимательно оглядев её с головы до ног, одобрительно улыбнулась. Самой последней представлялась младшая сестра:
   Принцесса Луиза...
  Государыня приветливо улыбнулась своим долгожданным гостям:
   Императрица Екатерина II...
  Императрица, увидев Разумовского в окружении Гессен-Дармштадтского семейства, подняв брови, вопросительно посмотрела на Черкасова. Граф в ответ на её взгляд только развёл руками. Представление младшей принцессы было скомкано. И всё-таки Екатерина Алексеевна была сама любезность:
   Пожалуйста, без церемоний рассаживайтесь и угощайтесь, дорогие гости. Вы, наверное, проголодались.... Я вижу, что вас удивляет стол, в котором вырезан большой круг. Нартов, сын токаря Петра I, изобрёл устройство, с помощью которого стол, накрываемый в кухонном подвальном помещении, поднимался в зал без помощи слуг.
  Увидев внимательно слушающих гостей, императрица под тихие звуки музыки продолжила свой рассказ:
    Суровой зимой много-много лет назад от Бранденбургских ворот Берлина две старые и скрипящие кареты тронулись в далёкий путь. Никогда больше девочка, закутанная в беличий тулупчик, сидящая рядом с матерью, не увидит Берлин и своего отца. Так маленькая немецкая принцесса Фике оказалась в России. У меня тогда было всего четыре платья, дюжина полотняных рубах и медный кувшин для умывания. Помню город Штеттин, провонявший селёдкой и треской. Представляете, я до сих пор не люблю селёдку. Жили мы по улице Домштрассе, Љ761. Обычный дом. Никогда не забуду моего отца герцога Христиана Ангальт-Цербстского, который был командиром прусского полка. Жили мы очень бедно!
  После обеда вошёл камер-лакей и доложил:
   Ваше величество, кареты поданы...
  Из Гатчины гостей в восьмиместном позолоченном фаэтоне повезли в Царское Село. На окраине Царского Села навстречу каретам выскочил конный отряд кавалергардов. Кареты сразу же остановились. Гости и свита сопровождения вышли из своих карет. Амалия, подвинувшись к сестре, сказала Вильгельмине:
   Вильгельмина! По-моему, нас встречает твой жених.... Какой красавчик этот цесаревич Павел!
  Вильгельмина, побледнев от волнения, выглянула в окошко. Цесаревич Павел в адмиральском мундире, на котором пуговицы, пряжки, эполеты и шпага, усыпанные бриллиантами, сверкали на солнце. Она была разочарована:
   Граф Сольмс, наверное, пошутил, когда написал в письме, что цесаревич Павел имеет прекрасные черты лица и очень хорошо сложен. Сомневаюсь так же, что великий князь физически крепок. Не знаю, как он воспитан, и насколько рассудителен, но я не хочу даже знакомиться с ним! Это всё проделки нашего короля и барона Ассебурга! Этого я никогда им не прощу!
  Едва мать и дочь остались одни в карете, Вильгельмина заплакала и, схватив руку матери, стала целовать её:
   Умоляю, ваша светлость не отдавать меня замуж за цесаревича! Я не знаю, хорошо ли воспитан наследник престола, но я знаю точно: он мне не нравится! Маменька, я его никогда не смогу полюбить!
  Герцогиня, прервав дочь, сказала:
   Я не могу выполнить вашу просьбу по двум причинам: первая заключается в том, что я дала своё согласие на брак с цесаревичем не только русской императрице, но и нашему королю Фридриху. Сама знаешь, Вильгельмина, что король Пруссии шутить не любит. Во-вторых, я поступаю так ради вашего будущего. Как же вы не понимаете, что мы не могли даже надеяться на такое выгодное брачное предложение, какое сделала императрица Екатерина. Принцесса, вы попали в очень богатую страну!
  Но дочь сопротивлялась изо всех сил:
   Значит, король Фридрих всё решил за меня и цесаревича? Неужели я должна выйти замуж за человека, который мне противен?
  Мать успокаивала дочь как могла:
   Рядом с вами, Вильгельмина, прекрасный граф, который вас всегда поддержит и развлечёт. К тому же вы со временем станете русской императрицей, тогда вам будет позволено всё. Когда-нибудь вы ещё поблагодарите меня за то, что я сейчас воспользовалась своей материнской властью. Думаете, я не знаю о страстном свидании в вашей каюте?
  Дочь покраснела и, вытерев глаза платком, сказала:
    Хорошо, матушка! Я вынуждена подчиниться вашей воле!
   Тем временем наследник царского престола радостно обнимал Андрея:
   Я так ждал вашего приезда, мой друг. Вы рассказали принцессе о моём несносном характере, граф?
  А потом, смущённый всеобщим вниманием, цесаревич тихо советовался с другом:
    Скажи, Андрей, на которой из принцесс мне всё-таки остановить свой выбор?
  Граф Разумовский, улыбаясь своей неотразимой улыбкой, серо-зелёными глазами указал на Вильгельмину:
    Пожалуй, это самый лучший бутон в букете, который подарил вам прусский король!
  Когда Вильгельмина открыла дверь кареты, то услышала великого князя, говорившего на превосходном немецком языке:
    Соблаговолите, принцесса Вильгельмина, опереться на мою руку. Разрешите представиться: наследник престола цесаревич Павел. Я буду иметь честь сопровождать вас и вашу матушку.
  Опираясь на руку великого князя, Вильгельмина вышла из кареты и, взяв цесаревича за руку, умоляюще смотрела васильковыми глазами на невзрачное лицо Павла:
    К сожалению, это счастье, цесаревич, предназначено только для вас. Я хочу вас предупредить, что не испытываю к вам никаких чувств, а к нашему браку - только отвращение. Я вынуждена подчиниться моей матери по довольно простой причине: мой отец герцог Людвиг Гессен-Дармштадтский беден, словно церковная мышь! У меня есть две хорошенькие сестры Амалия и Луиза, которым очень понравился ваш портрет, и они с удовольствием составят ваше счастье. У вас, Павел Петрович, есть выбор. Разве обязательно жениться на мне?
   На эту взволнованную речь принцесса Вильгельмина услышала ответ наследника престола, он был чётким, надменным и бесповоротным:
    Всё уже давно решено за нас, принцесса! И потом, мне понравились именно вы, но не ваши сёстры!
   Вильгельмина, яростно сверкнув глазами, села в карету:
    Я уверена, что вы, цесаревич, ещё не раз пожалеете о своём решении...
   Праздничный кортеж во главе с кавалергардами направился в Царское Село, где находилась летняя резиденция русской императрицы.
  Екатерина, сидя в янтарном кабинете, где так легко думалось, до позднего вечера работала с документами и читала накопившуюся за день почту. Одна мысль ей не давала покоя... Императрица, брякнув колокольчиком, пригласила Черкасова. Увидев вошедшего графа, Екатерина спросила:
   В чём дело, граф? Вы не выполнили мою просьбу...
  Черкасов, не чувствуя себя виновным, пояснил:
   А что я мог сделать, ваше величество? Кареты с гостями катили в сторону Гатчины, когда Разумовский догнал нас на своей карете. Когда я запретил ему приближаться к карете с принцессами, он предъявил мне письмо наследника престола. Цесаревич Павел умолял в своём письме графа Андрея: "...встретить, развлечь и сопроводить гессен-дармштадтских принцесс в Царское Село". Поэтому я не смог выполнить вашу просьбу, ваше величество.
  Екатерина, выслушав графа, сделала вывод:
   Вы ни в чём не виноваты, граф. Какой, однако, изворотливый ум у Андрея Разумовского! Я изо всех сил старалась убрать его из свиты придворных, встречающих гессен-дармштадтских принцесс, но не смогла! Для чего графу понадобилось идти против моей воли? Ладно, со временем я разберусь в его интриге...
  Шла война с Турцией, и у императрицы, как всегда, катастрофически не хватало времени, вызвав сына в кабинет, она заявила:
   Я не намерена затягивать смотрины невест, поэтому даю вам, ваше высочество, для выбора невесты всего три дня...
  После чего Екатерина пригласила в кабинет герцогиню. Уже в первый день знакомства императрица заявила:
   Герцогиня, надеюсь, вы понимаете, зачем я пригласила вас и ваших дочерей в Петербург? Моя дорогая, давайте поскорей обручим наших детей! Это такая радость - быть женихом и невестой. Не правда ли?
  Генриетта Гессен-Дармштадтская внимательно слушала будущую родственницу:
   Ваше величество позволит сказать о нашем решении Вильгельмине? Да? Моя дочь должна будет просить разрешения на брак у своего отца!
  Императрица улыбнулась:
   Конечно, можете! Но перед обручением ваша дочь должна стать православной. Вильгельмина! Таких имён нет на православной Руси. Её имя нужно будет изменить.... Пусть будет Натальей.... Мне даже нравится её новое имя: великая княгиня Наталья Алексеевна. Вы согласны, Генриетта?
  Неожиданно мать принцессы Вильгельмины замялась и осторожно заговорила о религии:
   Ваше величество, мой супруг, герцог Гессен-Дармштадтский, поручил мне просить вас, чтобы принцесса Вильгельмина сохранила католическую веру.
  Екатерина, упрямо сжав ярко-красные губки, уже без церемоний резко оборвала бесполезный разговор:
    Герцогиня, вы должны понимать, что императрица в православной России не может быть другой веры! Я не очень опытный богослов и никогда не общалась со "Святым Духом", но я представлю вам митрополита Платона, который легко докажет вам, что православная вера с верой католической - одна и та же похлёбка, только варят её в разных котлах. Кстати, переход принцессы Вильгельмины в православие и изменение имени являются непременными условиями брака. Но вы, герцогиня, знали об этом ещё до приезда в Россию. Не правда ли?
  Герцогиня в знак согласия с императрицей присела в глубоком реверансе. Уже завершая разговор, Екатерина заявила:
   Прежде всего, принцесса должна выучить русский язык. Будущая императрица, не знающая русского языка, никогда не будет популярна в народе. Принцесса должна избегать людей, которые желают расстроить хрупкое согласие внутри нашего семейства. Вильгельмина после обручения и свадьбы должна скрепить узы нашей царственной семьи...
  Через три дня счастливый Павел вошёл в кабинет императрицы. Екатерина, довольная, что с помощью начальника Тайной канцелярии держит все нити свадебной интриги в своих руках, приняла сына с подчёркнутой благосклонностью. Она улыбнулась Павлу одной из самых лучезарных улыбок:
   Это вы, счастливый жених? Сын мой, вы всегда для меня желанный гость. Садитесь, мой дорогой, сегодня нам есть о чём поговорить. Не правда ли?
  Наследник престола сразу же заявил матери:
   Выбор сделан, матушка. Моя будущая жена прелестна, словно ангел. Вильгельмина умна и образованна, знает этикет и весьма проста в общении. Я восхищён ею! Она любит Вольтера и Дидро, увлекается астрологией, знает труды Джордано Бруно, Галилея и Кеплера, обожает музыку. Правда, ей не нравится русский язык. Однако я надеюсь, что принцесса поймёт, насколько он будет необходим ей в дальнейшем...
  Императрица улыбалась, наконец-то сватовство подходило к финалу:
   Вот и отлично, сын мой. Я довольна настроением наследника престола. Принцесса Вильгельмина произвела на двор самое благоприятное впечатление, она почтительна и внимательна ко мне и в то же время сумела крепко-накрепко привязать вас к себе. Не понимаю, как ей это удалось?
  Цесаревич весь светился от радости:
   Матушка, я не знаю, как вас благодарить.... Государыня, знайте, что отныне моя преданность...
  Екатерина, улыбаясь, прервала его:
   Оставим в покое вашу преданность и перейдём к цели вашего визита. Чем я ещё могу быть вам полезна, сын мой?
  Павел, видя хорошее настроение матери, сказал:
   Да, матушка, вы можете мне помочь...
  Императрица поощрительно улыбнулась:
   Если в моей власти то, о чём вы собираетесь просить, заранее обещаю исполнить просьбу жениха. Это, быть может, несколько неосторожное обещание, но вы, конечно, им не злоупотребите...
  Цесаревич обрадовался:
   Боже меня упаси от такого намерения, государыня...
  Императрице уже порядком надоели загадки сына:
   Итак, сын мой, я вас внимательно слушаю...
  Павел, глядя прямо в глаза матери, попросил:
   Матушка, я и моя невеста просим вас назначить графа Андрея Разумовского камер-юнкером нашего двора...
  Екатерина, глядя в умоляющие глаза сына, не смогла ему отказать:
   Если вы, мой сын, со своей невестой просите об этом, то я согласна. Но это значит, что Разумовский будет занимать комнаты рядом с вашими апартаментами?
  Радостный Павел стал благодарить мать:
   Матушка, я буду жить рядом с любимой женщиной и моим лучшим другом. Благодарю, ваше величество, я никогда не ощущал себя таким счастливым, как сейчас...
  После сына в кабинет вошла её лучшая подруга графиня Брюс, от которой у Екатерины не было секретов. Императрица поделилась с ней своей радостью:
   Моя дорогая, мне кажется, что будущая великая княгиня станет для нашей семьи ангелом-хранителем. Ты посмотри, Прасковья, как изменился Павел, его же просто не узнать! Счастливый и довольный жизнью человек, я никогда его таким не видела. Именно Вильгельмине я обязана возвращением мне сына и миром в нашей семье. Великая княгиня имеет на своего будущего мужа большое влияние и пользуется мудрыми советами своей матери. Ах, если бы она заставила сына забыть о политике, моя благодарность была бы безграничной...
  Однако проницательная Прасковья, пожав плечами, сказала:
   Кто её знает, Като.... Миловидная и кокетливая прусская принцесса, воспитанная матерью в духе Руссо, понравилась твоему бесхарактерному сыну? Однако Павел всем говорит, что его невеста отличается твёрдым и целеустремлённым характером. А если Вильгельмина захочет власти? Ты же сама говорила, что на портрете у неё властный и повелительный вид. Может быть, художник уловил подлинные черты её характера?
  Екатерина, сразу же перестав улыбаться, задумалась:
   Ну что же, Прасковья, поживём и увидим. Даже из безвыходного положения есть хотя бы один выход. Ты слышала, подруга, последнюю придворную новость? Так вот мой будущий родственник герцог Гессен-Дармштадтский мечтает получить чин русского фельдмаршала и одну из остзейских провинций.
  Её статс-дама ехидно улыбнулась:
   Герцог Людвиг не знает характера своей будущей родственницы. Если бы герцог знал русскую императрицу так же хорошо, как знаю тебя я, он бы ничего не попросил.
  Императрица, даже не обсуждая требования Людвига Гессен-Дармштадтского, только посмеялась:
   А всё-таки жаль, что ландграф не знает русской поговорки: "На чужой каравай - рот не раскрывай!". Однако в письме пришлось дипломатично ответить будущему родственнику, что "я буду искренне рада, если ваше сиятельство станет русским фельдмаршалом, но при одном условии: вы должны оставить службу у прусского короля и навсегда переехать жить в Россию. Что касается территориальных претензий вашего сиятельства, то я категорически отказываюсь обсуждать эту тему...".
  Графине захотелось проверить свою интуицию:
   Като, хочешь, я угадаю, что тебе ответил Людвиг Гессен-Дармштадтский в своём письме? Он, конечно, ответил, что условия, выдвинутые русской императрицей, для него неприемлемы. К его глубокому сожалению, он не имеет права оставить службу у прусского короля Фридриха II и переехать жить в Россию. Так?
  Обе подруги ещё долго хохотали над простодушием герцога.
  Всё нравилось в русской столице будущей невесте. Она застала Петербург в разгар строительства: Нева и её притоки одевались в серый гранит, возводились мосты один за другим, строились здания, которые ставились вплотную друг к другу. Петербург по сравнению со строгим Берлином казался Вильгельмине сказочно красивым городом. В Зимнем дворце её поражали благоухающие висячие сады с лимонными и апельсиновыми деревьями, цветущие финиковые пальмы и созревающие бананы. Зимний сад, подогревавшийся подвальными печами, был великолепен: словно в тропическом лесу, сидели попугаи различных оттенков и пели птицы, привезённые из Африки и Америки, тут же скакали шустрые петербургские воробьи. А сколько чудес со всего света собрано Петром I в кунсткамере! Эрмитаж непрерывно пополнялся картинами известных мастеров. Английский посол писал своему правительству: "Императрица довольна поведением наследника престола. Недавно на приёме она сказала мне: "...Я обязана принцессе Вильгельмине возвращением мне сына и отныне всю жизнь свою употреблю на то, чтобы отплатить ей за эту услугу. Вильгельмина имеет на своего будущего мужа большое влияние и пользуется мудрыми советами своей матери..."
  На официальном приёме в Тронном зале Зимнего дворца было не протолкнуться. Прозвучали праздничные валторны, и вслед за императрицей и цесаревичем Павлом из резных, позолоченных дверей вышли статс-дамы во главе с графиней Прасковьей Брюс. За статс-дамами последовали молодые фрейлины, камергеры и камер-юнкеры, среди которых гордо шли граф Андрей Разумовский, князь Куракин и князь Дашков, довольные придворной жизнью. Затем шёл тайный государственный Совет, министры и сенаторы. Екатерина, сев на трон, начала приём с официального обращения к герцогине:
   Ваша светлость, от имени моего сына, наследника русского престола, прошу руки и сердца вашей дочери, принцессы Вильгельмины Гессен-Дармштадтской.
  Герцогиня в ответ сделала книксен:
   Мой муж герцог Людвиг Гессен-Дармштадтский и я, согласны на обручение принцессы Вильгельмины с наследником русского престола, ваше величество...
  Императрица, довольная покладистыми родственниками, завершила официальную часть:
    Завтра принцесса Вильгельмина Гессен-Дармштадтская примет православную веру, получит новое имя и титул великой княгини Натальи Алексеевны. Это необходимо по соображениям политическим. Завтра же в придворной церкви состоится торжественное обручение великой княгини Натальи Алексеевны с великим князем Павлом Петровичем.
  В этот же день ландграфиня написала благодарственное письмо Фридриху II: "Никогда не забуду, что ваше величество приложили столько усилий, чтобы устроить судьбу моей дочери Вильгельмины.... Великий князь полюбил мою дочь Вильгельмину больше, чем я ожидала..."
  На следующий день Шешковский положил лист на стол императрицы:
   Письмо благодарной герцогини Гессен-Дармштадтской своему королю. Судя по всему, ваше величество, невесту для цесаревича Павла нам ловко подсунул Фридрих II.
  Екатерина согласилась:
   Я рассчитывала на порядочность барона Ассебурга, а он оказался всего лишь дипломатом, доказавшим свою преданность прусскому королю.
  То, что прусская принцесса Вильгельмина приняла православие, дало повод для острот умному Вольтеру и ехидному прусскому королю. Их веселье вполне разделяла и императрица Екатерина II, которая сама же и настояла на принятии принцессой православия:
   Прусская принцесса, не зная ни одного русского слова, приняла православие.... Но это необходимо по соображениям политическим...
  Вечером в Зимнем дворце по случаю обручения цесаревича Павла был дан бал. В громадном зале Зимнего дворца, был показан балет, специально написанный к торжеству. После торжества Павел позвал в свои покои друга, там же находилась возбуждённая непривычным вниманием принцесса Вильгельмина. Счастливый и влюблённый в свою будущую жену наследник царского престола, соединив три руки вместе в едином пожатии, произнёс:
   Друзья, прекрасен наш союз! Я счастлив, Андрей, что вы с сегодняшнего дня мой камер-юнкер и будете жить в моих апартаментах. Умоляю вас, граф, полюбите не только меня, но и мою очаровательную невесту. Друг мой, умоляю, никогда не покидайте нас...
  Невеста цесаревича, кокетничая с любимым, взмолилась:
    Никогда не покидайте нас, милый друг...
   И "милый друг" цинично обещал будущим супругам:
   Друзья! Я буду с вами всегда: и в радости, и в горе. Да здравствует наш союз!
  Как приближённый великого князя Разумовский убеждал цесаревича:
   Павел Петрович, вы будущий император, поэтому должны контролировать своё поведение. Ведите себя согласно вашему высокому предназначению. Учитесь сдерживать порывы ярости и неуёмного веселья, улыбаясь, изящно уходите от скандалов при дворе.... Даже с не приятными вам людьми.... Иногда оппоненту лучше не ответить сразу, но спустя некоторое время ответить действием. А уж затем это действие ядовито прокомментировать....
  Екатерина, пригласив невесту в свой кабинет накануне свадьбы, просила Вильгельмину:
    Без знания русского языка, милая принцесса, я никогда не буду дружить с вами.... Кстати, великая княгиня, не знающая русского языка - это нонсенс. Как вы в будущем собираетесь править своими подданными? Неужели через переводчика? Учтите, что русский народ - народ гордый и достойный, и ему есть чем гордиться. При дворе вы, великая княгиня, найдёте всякого рода развлечения и забавы, однако никогда не забывайте о своём высоком предназначении. И самое главное: я надеюсь, что вы с наследником русского престола порадуете меня внуками. Этим вы поможете мне укрепить трон, Вильгельмина, а я в долгу не останусь. Находясь на балах, прогулках и при разговорах, вы всегда должны помнить, что вы будущая  русская императрица... Вы, ваше высочество, попали в удивительную и сказочно богатую страну. С чем я вас и поздравляю!
   Вильгельмина, присев в реверансе, поблагодарила свою будущую свекровь:
    Спасибо, ваше величество...
   После чего вышла из кабинета императрицы с гордо поднятой головой. Принцесса не заметила, что Екатерина внимательно наблюдает за ней.
  С непередаваемым ужасом принцесса отвергала все попытки своего жениха уединиться для более интимного общения. Утром перед обручением в дверь принцессы постучали. Вильгельмина, нервно накинув пеньюар, сказала:
    Войдите...
   Открылась дверь, и вошёл Андрей Разумовский. Поклонившись великой княгине, он сказал:
    Извините, принцесса Вильгельмина, я пришёл поговорить с вами по просьбе цесаревича Павла...
   Посмотрев на горничных, он попросил:
    Когда вы понадобитесь принцессе, вас пригласят...
   Когда горничные вышли, Андрей, подойдя к принцессе, бережно взял в свои руки её розовую ручку и его горячие губы надолго припали к покрытой голубыми жилками коже запястья Вильгельмины. При этом прикосновении жгучий жар опалил её щёки, она лишилась дара речи и почувствовала, что теряет сознание. Разумовский, подхватив принцессу, легко отнёс её на кровать и стал нежно целовать. Постепенно Вильгельмина пришла в себя и молча распахнула пеньюар:
    Я невеста цесаревича, но я не могу себе представить жизни без вас Андрей. И днём, и ночью я вспоминаю вас и нашу первую незабываемую встречу в каюте корабля. Меня передёргивает от отвращения, когда Павел пытается обнять или поцеловать. Вы представить себе не можете, как я измучалась без ваших ласк, поцелуев и объятий. Все ночи напролёт я мечтаю, чтобы вы повторили всё, что делали со мной на "Святом Марке".
   Два тела слились в едином страстном порыве, забыв о наследнике престола и об обручении. После любовных ласк Разумовский перешёл к главному:
    Любимая, ваш жених и будущий муж доверяет мне. Он ненавидит свою мать и с детства мечтает отомстить ей за смерть отца. Его воспитатель граф Панин составил проект об утверждении императорского совета, который должен ограничить самодержавную власть императрицы. Моя дорогая, вы должны помочь нам. Только вы сможете объединить усилия Панина, мои и вашего бесхарактерного мужа, чтобы отстранить Екатерину от власти. Тогда вы, Вильгельмина, станете императрицей, но для этого вы должны беспрекословно слушаться меня и ни в коем случае не отвергать ласки своего жениха. Моя дорогая, вы прекрасная актриса и легко можете очаровать цесаревича...
   Принцесса, преклоняясь перед умом своего любимого, его знанием придворных интриг, согласилась:
   Я согласна подчиняться вам беспрекословно, мой дорогой...
  Через два дня Андрей, уединившись со своей любовницей в глубине парка, долго стоял на коленях перед Вильгельминой:
    Сердце моё, умоляю вас быть более нежной с цесаревичем. Вы не выполнили мою просьбу. Моя дорогая Вильгельмина, я не буду меньше любить вас, если вы будете более покладистой с вашим женихом, иначе наши грандиозные планы рассыплются, словно карточный домик...
  Вильгельмина, гуляя по парку вместе с Разумовским, попросила:
    Расскажите мне о женихе...
   Андрей улыбнулся:
    В детстве Павел, я и Куракин часто принимали участие в военных и морских маневрах. Мы были в восторге, когда на нас надевали офицерскую форму, и мы наблюдали за маневрами, сидя на лошади. Панин, приехав во дворец, докладывал императрице: "Павел с Разумовским и Куракиным наблюдали баталию, сидя верхом на лошадях, покушали кренделя и поехали домой...".
  Гуляя по парку, Вильгельмина, сгорая от страсти, тихо прошептала:
   Я умираю от желания принадлежать вам, любимый...
  Они ушли в глубь парка, губы графа прильнули к её устам. Поцелуи были властными, полными любви и безумия, они заставляли Вильгельмину трепетать от страсти. Оторвавшись от губ любимого, принцесса вздохнула:
   Любимый.... Как я могла жить, не ведая такого наслаждения?
  Андрей, держа в объятьях свою любовницу, нетерпеливо отбрасывал юбки, пока не открывалось её женственное лоно. Не потрудившись раздеться, Андрей, рывком раздвинув её ноги, набросился на Вильгельмину, словно варвар:
   Любовь моя! Божественная Вильгельмина, вы отлично усвоили все мои любовные уроки и делаете потрясающие успехи...
  Они долго занимались любовью прямо на земле. Лёжа на траве, Вильгельмина наслаждалась голубым небом и прекрасным лицом своего возлюбленного. Она упивалась любовью, её голубые глаза становились ярко-синими, принцесса расцветала, как редчайший цветок в руках опытного садовника. При дворе ползли слухи, что невеста цесаревича Павла - любовница Андрея Разумовского. Камер-лакеи, хихикая, шёпотом рассказывали друг другу, что Вильгельмина, не стесняясь своей горничной, отдаётся графу Андрею прямо в гардеробной. Многое, но не всё, было известно императрице о взаимоотношениях Вильгельмины и графа Андрея Разумовского, и всё-таки Екатерина по политическим соображениям стремительно ускоряла события.
  Немецкая принцесса из захудалого Гессен-Дармштадтского рода быстро освоилась со своим высоким положением, стала носить богатые наряды, выписанные наследником престола из Парижа. Ей нравились гуляния в парках, катание в яликах по Неве и Финскому заливу в сопровождении камер-юнкера Разумовского. Вильгельмина, вернувшись с прогулки, танцевала перед зеркалами и своим женихом:
    Ах, ваше высочество, полюбуйтесь на моё новое платье, сегодня доставленное из Парижа. Вам нравится моя причёска, украшенная чайными розами? Посмотрите сюда, ваше высочество, все розы стоят в крохотных стеклянных бутылочках с водой. Такие платья и причёски сейчас модны при дворе Людовика XV в Версале. Нравлюсь ли я вам в этом наряде?
   Наследник престола был без ума от своей маленькой принцессы. Довольный её вниманием и кокетством, Павел говорил Вильгельмине комплименты:
    Моя милая невеста, я восхищаюсь редкой красотой и нежным румянцем лица с тех самых пор, как увидел вас впервые. Мне нравится в вас всё и в том числе ваши роскошные белокурые волосы, увитые розами. Вы, моя принцесса, в этом наряде, словно богиня, сошедшая с небес! Вы прекрасны, Вильгельмина!
   Вильгельмина, демонстрируя своё новое платье и свою привлекательность, кокетливо спрашивала своего жениха:
    Ваше высочество, не правда ли, моё платье лучше, чем у фрейлин вашей матушки? Эти фижмы, длинные висячие рукава, высокие причёски и румяна в Европе уже давно вышли из моды. Фи!
   Цесаревич просто таял, глядя влюблёнными глазами на свою будущую жену, и не отходил от неё ни на шаг. Невеста же все ласки, нежности, а также дорогие подарки принимала холодно и с гордым видом, что ещё сильнее разогревало любовь неопытного Павла. Счастливый жених во всём был согласен со своей невестой:
    При дворе моей матери ни одна из её фрейлин не сможет сравниться красотой с вами, моя божественная Вильгельмина!
   Вильгельмина вскоре добилась своего: она могла делать всё, что ей хотелось, все её немыслимые прихоти и приказы немедленно исполнялись. Принцесса, довольная своей жизнью, в перерывах между танцами подбросила наследнику престола новую головную боль:
    Ваше высочество, мне вскоре потребуется амазонка для занятий верховой ездой. Она должна быть самой красивой из всех амазонок Парижа. Граф Разумовский обещал сделать из меня отличную наездницу.
  Павел, довольный просьбой принцессы, поцеловав ей руку, ответил:
   Моя дорогая, для вас всё, что угодно, и самое лучшее. Надо посоветоваться с графом Андреем, потому что мы уже истратили большую сумму в 50 тысяч рублей, выданную нам из казны. Похоже, что нам придётся обратиться к сестре Андрея Разумовского, чтобы занять денег для вас...
  Во французском посольстве сразу после официального куртага, посвящённого обручению наследника русского престола с великой княгиней Натальей Алексеевной, французский посол граф Дюран собрал всех своих дипломатов:
   Частная жизнь императорского двора должна находиться под нашим пристальным вниманием. Особое внимание надо обратить на невесту наследника престола. Принцесса Вильгельмина, вне всякого сомнения, умна, высокомерна и расчётлива. Наши осведомители докладывают, что великая княгиня Наталья Алексеевна с любопытством присматривается ко двору императрицы, однако мало видит там назидательного для себя. Императрица Екатерина настойчивый и целеустремлённый характер великой княгини явно недооценивает...
   Граф де Ласси, держа в руках несколько листов, доложил:
   За большие деньги мне удалось купить последнюю почту сэра Роберта Гунинга. Английский посол доносит своему двору о нежной дружбе графа Андрея с наследником престола и его невестой: "...Павел Петрович дружен лишь с графом Андреем Разумовским, который оказывает на будущего наследника царского престола огромное влияние...".
  Шевалье де Корберон, недавно познакомившийся на балу с Разумовским, поспешил рассказать о последних новостях при великокняжеском дворе:
   Действительно, большее влияние на великую княгиню приобрёл граф Андрей Разумовский. Сын гетмана Украины Кирилла Разумовского окончил Страсбургский университет. Юноша, богато одарённый от природы, способен быстро схватывать суть проблемы, памятью обладает необыкновенной. Пользуясь дружеским расположением цесаревича, камер-юнкер по просьбе Павла Петровича поселился в апартаментах великого князя, полностью посвятив себя придворной жизни...
  Граф Дюран, немного подумав, приказал подчинённому:
   Вы, шевалье, должны стать самым близким другом графа Разумовского. Я думаю, что иностранные послы, открыто говорящие о связи невесты наследника престола с его близким другом, не шутят. Вы должны подтолкнуть высокомерного царедворца, чтобы он разработал для себя план на будущее. Ведь граф Разумовский с помощью своей любовницы может со временем управлять Россией от имени своего августейшего друга...
  Посол Франции граф Дюран даже подпрыгнул на кресле:
   Шевалье, вы думаете, что граф согласится?
  Де Корберон, которого недавно представили Разумовскому на балу, подтвердил:
   Ручаюсь головой.... Разумовский дарит великой княгине цветы, заказанные в Италии, и драгоценности. Он не скрывает, что увлечён "малышкой Вильгельминой". К тому же мой информатор утверждает, что лорд Гаррис недавно сообщил своему правительству в Лондон интересную новость. Якобы маленькие ручки прусской принцессы Вильгельмины, покорившей сердце наследника престола, под чутким руководством графа Разумовского упрямо тянутся к царской короне. А так как великая княгиня умна, решительна и честолюбива, неизбежно вскоре возникнет борьба не на жизнь, а на смерть между императрицей и великокняжеским двором из-за короны...
   Был конец декабря, снег пушистыми хлопьями падал за венецианскими окнами дворца, украсив Петербург перед Новым годом. Ярко горели свечи. Разумовский, устроившись на турецком диване в своей библиотеке, сочинял для невесты цесаревича Павла новогоднюю песню на немецком языке. Записав ноты и музыку, Андрей в конце своего любовного послания приписал размашистым почерком: "P.S. Я посылаю вам, моя дорогая Натали, тысячу поцелуев, которые тают в воздухе, словно сегодняшний снег, падающий за моим венецианским окном. Вспоминая пережитые наслаждения, я наслаждаюсь ими снова и снова..."
  Было далеко за полночь, когда к дворцу Разумовских на Мойке тайно, в карете без факелов подъехали послы трёх католических держав. Слуги Разумовского долго не хотели впускать де Ласси и графа Дюрана во дворец. Наконец их провели в библиотеку графа, где Андрей музицировал на клавесине, напевая только что сочинённую им песенку на музыку Моцарта. На подоконнике лежала большая чёрная собака, глядевшая на незваных гостей умными, почти человеческими глазами. Не вставая из-за клавесина, граф жестом предложил послам Франции, Италии и Испании раздеться и сесть в кожаные кресла. Вышколенные слуги, без распоряжения графа, принесли напитки и фрукты. Разумовский, словно не замечая послов, пел только что сочинённую песню. И пел божественно! Закончив петь, Андрей вложил своё послание в конверт с гербом графов Разумовских, после чего обратился к послам:
    Господа, надеюсь, что вам известна русская пословица: "Нежданный гость - хуже татарина?" Я не думаю, что вы решили узнать о моём здоровье после полуночи. С чем пожаловали, граф де Ласси?
   Собака, положив умную морду на лапы, внимательно наблюдала за поведением гостей, всегда готовая по знаку Андрея растерзать его обидчиков. Де Ласси, как всегда, изящно одетый, заявил Андрею:
    Граф, наши осведомители и шпионы уже давно наблюдают за вами и невестой цесаревича Павла. Нам, граф Разумовский, известны имена всех ваших любовниц или почти всех. Мы знаем также, что вы являетесь любовником принцессы Вильгельмины - будущей русской императрицы. Или вы, граф Андрей, вместе со своей любовницей будете помогать политике наших стран, или вы попадёте в руки начальника Тайной канцелярии! Что вы выбираете, граф?
   Шевалье де Корберон, вежливо улыбаясь своему другу, давал понять Андрею, что дружба дружбой, но политика Франции для него гораздо важнее. Однако участника Чесменского сражения, не раз попадавшего в переплёт, трудно было чем-нибудь запугать, он только улыбнулся послам в ответ на их категоричный ультиматум:
    Многоуважаемый граф, стоит мне свистнуть или подать знак, как мои верные запорожцы так надёжно упрячут вас, что вас не найдёт даже Тайная канцелярия, возглавляемая любезнейшим Степаном Ивановичем Шешковским. Однако, подумав над вашим предложением войти в большую политику, я принимаю его. Теперь, господа, поговорим о цене вопроса. Сколько вы, граф де Ласси, собираетесь мне платить за услуги?
   Послы были наповал сражены наглостью молодого человека:
    Побойтесь Бога! Вы граф Разумовский - сын одного из самых богатейших людей России!
   На что граф Андрей, как всегда, улыбаясь, высокомерно возразил Ласси:
    Вы же сами сказали, граф, что у меня много любовниц, следовательно, мне всегда нужны деньги. Моей любовницей является великая княгиня Наталья Алексеевна, будущая императрица, следовательно, мне нужно очень много денег. Господа, разве вы не знаете, что у богатого человека всегда расход больше? Я вас не боюсь, поэтому, граф де Ласси, я буду брать с вас, не как рядовой шпион...
   Собака, поняв, что разговор закончился, спрыгнула с подоконника, подошла к гостям и начала наступать на них, давая знать, что аудиенция окончена.
   Можно сказать, что с этого момента граф Разумовский, лучший друг цесаревича Павла, затеял свою самую опаснейшую интригу. В действие вступал вечный закон монархических правлений: семейные неурядицы, любовный флирт или неправильное поведение при дворе могли сильно повлиять на внешнюю политику государства. Граф Разумовский, с разрешения императрицы живя в Зимнем дворце, имея свободный доступ на половину "малого" двора, начал постепенно влиять на своё окружение. Широко расставленными серо-зелеными глазами Андрей Разумовский смотрел на невесту цесаревича Павла, как, бывало, его отец гетман Кирилл Разумовский смотрел на молодую Екатерину.... История, как всем уже известно, всегда повторяется....
  Когда прусский король Фридрих вернулся с прогулки по Берлину в свою резиденцию, его шляпа была надвинута на глаза, а косичка парика удручённо поникла. Придворные в страхе стали разбегаться. Один из придворных подошёл к Подевильсу:
    Что случилось, граф? Его величество выглядит таким мрачным и недовольным...
  Министр, успевший ознакомиться с донесениями дипломатов и агентов из Петербурга, ответил:
    Фридрих, подсчитавший все расходы на свадьбу принцессы Вильгельмины, очень расстроен. Король просчитался, когда потратил столько сил и денег, чтобы принцессу из захудалого гессен-дармштадтского рода сосватать за цесаревича Павла...
  Камер-лакей, подошедший к Подевильсу, тихо сказал:
   Его величество приглашает вас в кабинет...
  Когда министр вошёл в кабинет и поклонился, король, сидя за рабочим бюро красного дерева, нетерпеливо постукивал тростью по сапогам. Увидев своего советника, Фридрих решил выговориться, чтобы найти приемлемое решение:
   Чтобы выиграть эту политическую партию, я, король Пруссии, потратил столько денег из казны! Быстро, очень быстро Вильгельмина, став великой княгиней, забыла всё, что я внушал ей перед отъездом в Россию. Я рассчитывал, что благодарная мне Вильгельмина будет влиять на наследника русского престола и на императрицу в интересах Пруссии. Но Андрей Разумовский в первый же день соблазнил невесту цесаревича, тем самым легко, почти играючи расстроил мои грандиозные планы. Только две мысли не дают мне покоя: как отомстить Разумовскому и кто мне за это заплатит? Что будем делать, Подевильс?
  Его министр в знак согласия с королём наклонил голову, а потом продолжил перечислять грехи Вильгельмины:
   Мало того, граф Разумовский втянул великую княгиню в опаснейшую политическую игру с послами Франции, Испании и Италии. Их интриги с Дюраном и Ласси нанесли моей Пруссии ощутимый вред...
  Фридрих был недоволен собой:
   Подевильс, кажется, я, король Пруссии, впервые в жизни оказался в дураках.... Надо же сделать такую непростительную ошибку в выборе невесты для наследника русского престола...
  Министр, думавший об этой проблеме всё утро, тихо, как бы про себя, произнёс:
   А если, ваше величество, графа Разумовского убрать из Петербурга?
   Мстительный по натуре, Фридрих, оценив идею своего министра, возразил:
   Граф Андрей Кириллович Разумовский - близкий друг и камер-юнкер цесаревича Павла. Даже императрица Екатерина не смогла долго держать графа в Кронштадте. Думайте, Подевильс, думайте...
  Тогда граф предложил кардинальное решение проблемы:
   А если поручить решение этой проблемы чёрному Пиктэ? Нет человека и нет проблемы...
  Король вначале протестующе воскликнул:
   Убить сына фельдмаршала Кирилла Разумовского? Он же близкий друг русской императрицы, её тайный советник, любовник и сенатор.... А если станет известно, кто заказал убийство камер-юнкера?
  Министр только вздохнул:
   Знаю, что опасность разоблачения есть, но у нас нет другого выхода, ваше величество...
  Фридрих попытался оправдаться перед министром:
   Понимаешь, Подевильс, я легко продумываю свои сложные дипломатические интриги относительно Франции, Италии, Австрии и даже Швеции, играя на любимой флейте. И рано или поздно добиваюсь от этих стран того, что я хочу. Однако с Россией всё иначе.... Даже игра на флейте не помогает. Эта огромная и богатая страна, находящаяся на востоке моего королевства, усиливается с каждым годом. А с приходом к власти Екатерины стала практически неуправляемой. Это меня очень огорчает. Ты предлагаешь убить Разумовского? А почему бы и нет? Сегодня ночью я буду ждать Пиктэ в этом кабинете. Ты проведёшь его ко мне и после разговора выведешь из дворца. И чтобы ни одна живая душа, кроме нас троих, ничего не видела и не слышала. Ясно?
  Подевильс молча поклонился своему повелителю.
  У приоткрытого окошка неприметного здания, окружённого высоким каменным забором, уютно устроился благообразный старичок. Любуясь рощицей из молоденьких берёзок, растущих перед окном, начальник Тайной канцелярии с восхищением слушал щебетанье неугомонных птиц и думал. Как только старичок брякнул колокольчиком, сразу же открылась дверь, и явился его помошник:
   Принеси новые донесения...
  Когда помощник вошёл с толстой папкой, Шешковский попросил:
   Читай всё по порядку...
  Помощник с выражением стал читать доносы:
   Агент Хризантема из французского посольства сообщает, что Разумовский на куртаге познакомился с дипломатами французского посольства. Вскоре маркиз де Жюннье, Дюран, шевалье де Корберон и шевалье де Ланжан стали его ежедневными собеседниками, с которыми он кутит напропалую. Сплетничая о женщинах, французы наперебой рассказывали о своих победах и любовных прелестях своих русских любовниц. Называются громкие имена Анастасии Барятинской, княжны Хованской и Аннет Рубановской, при этом смакуются интимные подробности. Однако неизменно французы сводят все свои разговоры к воинственной политике Екатерины. Их ехидной критике подвергается не только политика, но и личная жизнь русской императрицы, особенно достаётся её фаворитам. Французы, потешаясь над глупостью нового фаворита Александра Васильчикова, предсказывают появление следующего. Назывались известные фамилии князя Дашкова, Завадовского и Безбородко, компания веселилась всю ночь, потешаясь над новой модой русского двора: сарафанами и кокошниками. Французы вместе с графом Разумовским распевали фривольные песенки про императрицу и её фаворитов под клавесин. Андрей Кириллович, посмеявшись над статс-дамами Екатерины, вынужден был признать, что государыня умный и хитрый политик, с которым не может справиться даже их знаменитый граф Дюран. Он процитировал императрицу, которая недавно на приёме заявила по поводу Крыма: "Завоёвывать Крым нужно не спеша, с осторожностью и рассудком...". Разумовский, оценивая политику государыни, сказал: "Смех смехом, господа, но внимание императрицы к государственным делам невероятно велико. Она всё время беспокоится о благополучии и процветании своих подданных и о славе своего царствования..."
   Агент Кучер докладывает, что утром Корберон, Ланжан, Разумовский и другие французы, нарядившись кавалергардами, катались с актрисами французского театра на санях, после чего поехали к Петропавловской крепости, где раскинулась шумная ярмарка. Французы вместе с актрисами вылезли из саней, и граф Разумовский повёл всю компанию на ярмарку, где они обозревали горы свиных и бараньих туш, дичь, доверху наполненные возы с мороженой рыбой из Астрахани и Архангельска. После ярмарки граф пригласил французов к себе домой.
   Агент Фиалка сообщает, что во дворце фельдмаршала Разумовского дипломаты направилась в оранжерею, где угощалась фруктами прямо с веток. После оранжереи Разумовский показывал свой китайский кабинет, украшенный изделиями из нефрита, где даже двери расписаны золотом по чёрному лаку. Все разъехались только под утро. Во время этих весёлых кутежей шевалье де Корберон, маркиз де Ласси и граф Дюран убеждали Андрея Кирилловича, что придворный чин камер-юнкера  это только начало его карьеры, после чего посвящали Разумовского в тайны дипломатии. Я услышала о каких-то грандиозных планах, но шевалье де Корберон плотно закрыв дверь кабинета, не дал мне дослушать их разговор до конца...
   Агент Хризантема из французского посольства сообщает, что камер-юнкер, приехав для игры в карты во французское посольство, рассказывал о нудных нотациях Екатерины, называющей поведение невесты великого князя легкомысленным. Неприятности при дворе нисколько не влияли на настроение Разумовского. Проигрывая в карты, он улыбался так, словно выигрывал большую сумму. Французы удивлялись выдержке графа, чёрные брови и руки которого ни разу не дрогнули, беседа друзей не перестала быть спокойной и приятной. Провожая графа Андрея к карете, шевалье де Корберон сказал прощаясь:
    Мой дорогой друг, поверьте мне, вы прирождённый дипломат. Ваши неординарное поведение и поступки могут свести с ума многих дипломатов. Рано или поздно вы всё равно станете послом в какой-нибудь стране...
  
  
  Глава 8. Плен и княжна Тараканова.
  
  
  Поздним вечером друзья уединились в кабинете великого князя, чтобы обсудить всё, что произошло в Италии. Андрей рассказал Павлу о том, что всю Италию и дипломатов Франции, Англии и Пруссии с момента появления графа Орлова волновал вопрос: почему главнокомандующий русскими войсками обосновался в Пизе? Андрей, повсюду сопровождающий графа, рассказал о том, что советник французского посольства на одном из светских приёмов изо всех сил пытался добиться от Алехана правды:
   Позвольте полюбопытствовать, господин Орлов, о цели вашего пребывания в солнечной Пизе? Европа удивлена: эскадра воюет, а главнокомандующий отдыхает и откровенно добивается любви княжны Стильяно. Это неслыханно!
  Красивое лицо белокурого богатыря было непроницаемо:
  − К сожалению, я при Чесме получил ожоги, а княжна Стильяно вызвалась поставить меня на ноги. Передайте своему послу, что штаб главнокомандующего теперь расположен в Пизе, где граф Орлов-Чесменский набирается сил и издали присматривает за флотом и адмиралами...
  Цесаревич, услышав о подвигах Алехана, скривился:
  − Сколько бы Орловы не сделали для России, я их буду ненавидеть всегда. И отомщу всем, когда стану императором...
  Разумовский, посмотрев в глаза Павла, увидел столько ненависти, что решил: наступил подходящий момент:
  − Ваше высочество, надо не только говорить, но пора действовать. Посол Франции граф Дюран в конфиденциальном разговоре со мною просил передать, что готов предоставить вам неограниченный кредит...
  Импульсивный, но бесхарактерный Павел сразу сник:
  − А если узнает матушка или того хуже Шешковский?
  Граф снисходительно улыбнулся:
  − Вас хотят видеть на троне и не только в России, но и в Европе. Людовик ясно мне дал понять, что на его помощь вы можете всегда рассчитывать. Ну да ладно, я понял, ваше высочество, сейчас вы не готовы к этому разговору...
  Павел забегал по кабинету, размахивая руками:
  − Я не думаю, что мой отец был плохим императором, он искренне восхищался политикой прусского короля, особенно, порядком в стране и военной дисциплиной. Ведь недаром на Урале какой-то казак Пугачёв назвал себя императором Пётром III. А теперь появилась дочь моей незабвенной бабки.... Андрей, а если "принцесса Елизавета" не самозванка? От меня всю информацию о княжне Таракановой скрывают.... Прости меня, я внимательно слушаю твой рассказ...
  Андрей, посмотрев на друга, стал рассказывать:
  − Ваше высочество, после разговора с отцом всё встало на свои места. О тайном браке моего дяди, графа Алексея Разумовского с императрицей Елизаветой Петровной долго судачил свет. По словам отца, мой дядя был самым красивым мужчиной русского императорского двора, а у Елизаветы Петровны рано или поздно должен был появиться ребёнок от любимого человека. Когда у них родилась дочка, её тоже назвали Елизаветой. Вначале пухленькая да беленькая девочка жила у наших родных, казаков Дараганов, в их украинском поместье, которое народ окрестил Таракановкой. Царица-мать, а за ней и приближенные, в шутку прозвали девочку Тьмутараканской княжной... Под этим именем Елизавета Петровна приказала Ивану Шувалову увезти дочь из страны, так как знала: умрёт она - сгноят её кровинушку в Шлиссельбургской крепости, как Иоанна Антоновича. Ведь всем известно, что ребёнок, рождённый от "морганатического" брака рано или поздно становится опасен для того, кто непрочно сидит на троне. Жила княжна безбедно в окружении преданных Елизавете Петровне людей, на её обучение не жалели денег. Девочку не теряли из виду, осведомлялись о ней, а потом, особенно с частыми переездами потеряли из виду, а после смерти императрицы о ней просто забыли.... Однако сам факт её существования тревожил вашу мать-императрицу.... Вот она и приказала Орлову выкрасть дочь Елизаветы и возвратить в Россию....
  Через день после аудиенции у принцессы Елизаветы ко мне пришёл дипломат Чарномский:
  − Ну, что вы согласны выполнить просьбу её высочества, господин Волков? Тогда отвезите главнокомандующему письмо и расскажите ему, с каким нетерпением она ждет ответа на своё письмо. Все её дальнейшие действия, а также поездка к султану будут зависеть от графа Алексея Орлова...
  Я понял, что отказываться не следует, и взял письмо и манифест. Долг службы требовал всё довести до сведения графа, а как он решит, это уже его дело:
  − Извольте, не знаю, кто ваша княжна, но её письмо я передам графу...
  На попутном корабле я поспешил в Пизу, где находилась штаб-квартира командующего эскадрой. Алехан умён был необыкновенно, моряки любили его и часто в компаниях цитировали его письмо о победе при Чесме к брату Григорию Орлову: "Государь, братец, здравствуй! За неприятелем мы пошли, к нему подошли, схватились, сразились, разбили, победили, потопили, сожгли и в пепел обратили. А я, ваш слуга, здоров. Алексей Орлов"
  Копия этого письма ходила у нас по рукам. О нём всегда ходило много слухов, особенно после переворота, когда Екатерина взошла на царский престол, а после Чесмы заговорили еще больше. Для многих придворных при дворе Екатерины он был настоящей загадкой. На военные смотры, парады и придворные приёмы Алексей Григорьевич являлся с орденами на белоснежном генеральском мундире, расшитом золотой нитью и усыпанный бриллиантами. Когда же Алехан выезжал на прогулку по Петербургу, то шокировал публику кафтаном из серого солдатского сукна и скромной шляпой. Наконец я добрался до Пизы. Переодевшись, я приблизился к роскошному палаццо и велел доложить о себе. И, что же я увидел? Герой Чесмы, умный, необычайной силы и огромного роста человек, сидя на колченогом стульчике, у пыльного чердачного окошка, свистел, как соловей-разбойник. Главнокомандующий гонял голубей, до которых был страстный охотник. На секунду, обернувшись, он сказал:
  − Что? Удалось сбежать? Поздравляю, Андрей, садись... Видишь, вон ту пару серых голубей? Вот бестии, ты посмотри, что делают!
  Он опять махнул платком и засвистел так, что у меня заложило уши. Красивое лицо Алехана пылало румянцем:
  − Что удивляешься? Да, эти голуби за сто верст письма могут носить... Вот бы у нас развести... Ну, гардемарин, докладывай, как умудрился попасть в плен к туркам...
  Я начал свой рассказ. Граф вначале слушал в пол уха, посматривая на голубей в окно, потом внимательнее. Когда же я упомянул об особе, виденной в Рагузе, и подал от неё пакет, граф, метнув голубям горсть зерна, встал:
  − Твои вести, Андрей, таковы, что о них надо говорить серьёзно и без лишних ушей. Сойдем с чердака в сад, там и поговорим...
  Граф приказал не беспокоить нас в саду. Мы долго бродили по дорожкам сада. Отвечая на вопросы Алехана, я смотрел прямо в глаза графа. Он меня слушал внимательно, потом вдруг сказал:
  − Ты чего-то не договариваешь, гардемарин.... Почему ты уверен, что она самозванка? Объясни.... Впрочем, рассказ этой принцессы о своём прошлом, очень похож на сказку... Сибирь, отравление, бегство в Персию, сношения с королевскими особами Европы...
  Рассказав всё, я сделал вывод:
  − Как верный слуга нашей императрицы, ваше сиятельство, я действовал по совести, слушал всё окружение княгини и, скажу прямо, ... я сомневаюсь в достоверности документов ...
  Когда граф внимательно выслушал мой рассказ, нервно потёр рукой свой высокий лоб мыслителя:
  − В этом довольно странном деле с "княжной Таракановой", невозможно установить истину без самой Елизаветы. Однако из Петербурга пришло письмо, в котором императрица сообщает мне, что "принцесса Елизавета" - авантюристка, причём "дерзко присвоившая себе непозволительно высокое имя и родословную"....
  Граф, немного помолчав, стал размышлять вслух:
  − Пусть авантюристка, но почему императрица требует у турков её выдачи? А в случае отказа, приказывает мне, используя эскадру Спиридова, штурмом взять крепость в Рагузе? Ничего не понимаю. Нет, Андрей, с самозванкой так не возятся. Самозванку, тихо, не привлекая внимания всей Европы, ловят, затем надевают камень на шею, и топят в море. И все дела...
  Видимо я изменился в лице, Орлов, заметив это, успокоил меня:
  − Ничего себе самозванка! Княжна говорит на всех европейских языках, знает свою родословную, принята королём Франции, Италии и даже удостоилась аудиенции турецкого султана. В Европе всем известно как Мустафа III относится к женщинам: "Лично я в политике от женщин ничего хорошего не жду. Я знаю женщин, если ей что-нибудь захочется, то помешать этому всё равно не удастся.... Женщина успокоится лишь в том случае, если её зашьют в мешок и бросят с высокой скалы в священные воды Босфора..." Однако этот женоненавистник принял её и обещал свою помощь.... Я думаю, Андрей, что принцесса Елизавета - не авантюристка. А ты, что об этом думаешь? Слушаю тебя внимательно, гардемарин...
  Трудно было понять ход мыслей Алехана, но было заметно, что он колеблется. На одной чаше весов было происхождение принцессы. А на другой? Лучше бы я промолчал тогда:
  − Простите мою дерзость, ваше сиятельство, но вы повелеваете ничего не утаивать.... Виденная мною принцесса действительно очень похожа на императрицу Елизавету Петровну. Тот же высокий рост и овал лица, те же глаза и чёрные брови. Приезжая в Батурин, моя бабка всегда рассказывала нам о ней...
  Граф оживился:
  − Ведь ты, Разумовский, тоже родился в Батурине! Кстати, если принцесса Елизавета - дочь покойной императрицы, то кем она доводится тебе? Ну и что же тебе рассказывала твоя бабка?
  Я рассказал Алехану о Дарагановке, которая принадлежала моему отцу гетману Разумовскому, где с мамками и няньками жила девочка. Видеть нам её запрещали, но вместе с запорожцами на лошадях проезжая мимо, мы видели маленькую девочку с золотистыми волосами, гуляющую с нянькой. Потом они уехали...
  Графа заинтересовал мой рассказ:
  − Так вот откуда появилась эта Таракановка.... Мне кажется, что, и я когда-то слышал о тьмутараканской принцессе...
  Заложив руки за спину, великан гулял по саду. Я почтительно шёл рядом с ним, вдруг Алексей Григорьевич пристально посмотрел мне в глаза:
  − Андрей, ты ведь не мальчик, университет в Страсбурге окончил. Мы с тобой занимаемся делом государственной важности. Ты должен всегда помнить об этом и молчать! Если, проговоришься, пеняй на себя...
  Я ответил, даже не подумав:
  − Клянусь, ваше сиятельство...
  Сев на скамейку в самом конце сада, он говорил вслух, словно советуясь со мной:
  − Итак, у меня есть приказ императрицы: "Используя эскадру Спиридова, штурмом взять крепость в Рагузе и потребовать выдачи самозванки". А ведь принцесса Елизавета твоя близкая родственница. Мне жалко твою несчастную кузину...
  Он посмотрел на меня, поэтому я по простоте душевной подтвердил:
  − Конечно, жалко...
  Мне стало ясно, что Алехан уже решил будущее принцессы Елизаветы:
  − Откровенно скажу: к Орлову-Чесменскому уже несколько раз тайные послы являлись, громадными деньгами соблазняя меня, что бы я забыл на время о поручении императрицы...
  Это признание главнокомандующего удивило меня. Задав ещё несколько вопросов о принцессе и её свите, Алексей Григорьевич стал рассказывать о Рибасе. Через своих тайных агентов он узнал, что юный неаполитанец Иосиф де Рибас, является страстным поклонником роковой красавицы, и благосклонно принят ею. Тогда я не предполагал, что всю интригу с "принцессой", Алехан будет виртуозно проводить с моей помощью. Наконец граф отпустил меня. Прошло несколько дней, и ко мне прислали посыльного с запиской: "Вы срочно нужны для важного разговора. Орлов..."
  Тогда я впервые был принят Алеханом в роскошном салоне флагманского корабля, он перебирал какие-то бумаги:
  − Как ты думаешь, Разумовский, что я тебе поручу?
  Я пожал плечами:
  − Я не могу знать, ваше сиятельство...
  На столе перед главнокомандующим лежали три письма. Вначале Орлов вслух прочитал письмо от английского посла сэра Вильяма Гамильтона, который писал, что интересующая Орлова персона, под именем графини Пинненберг, просила у него крупную сумму в кредит. Но, получив отказ, укатила в Рим и остановилась в отеле неподалёку от Марсова поля. Второе письмо, прочитанное мне Алексеем Григорьевичем, было от "принцессы", которое передал Орлову я: "Божьей милостию, Мы, Елизавета II, княжна всея России, объявляем подданным нашим,... Мы имеем больше прав на престол, нежели узурпаторы государства, и в скором времени объявим завещание умершей императрицы Елизаветы, нашей матери.... Не желающие принять Нам присягу будут Мною наказаны..."
  Алехан, читая "манифест принцессы Елизаветы", посмеивался:
  − Ну, ты подумай, насколько умна эта женщина!
  Третье письмо Орлов прочитал мне, и я сразу же понял, как была напугана Екатерина внезапным появлением "дочери императрицы Елизаветы и внучки Петра I". Императрица в письме умоляла Алексея Орлова, во что бы то ни стало, захватить самозванку: "...К сей твари, столь дерзко всклепавшей на себя имя и породу, применить угрозы и наказания.... А ежели, способ есть без шума её достать, то я и на сиё соглашаюсь.... Придумай хоть что-нибудь..."
  Граф Орлов, пристально посмотрев мне в глаза, молча открыл ящик своего стола, который был доверху наполнен золотыми итальянскими монетами:
   − Бери полной лапой, гардемарин...
  Я от блеска цехинов на миг прикрыл глаза:
   − А сколько брать, ваше сиятельство?
  Главнокомандующий, понизив голос, ответил:
   − Сколько хочешь. Только слушай меня, гардемарин, внимательно. Завтра ты поедешь в Рим. А знаешь, почему в Рим?
  В ответ я поклонился, дав понять Алехану, что знаю:
  − Конечно, ваше сиятельство, ведь принцесса Елизавета сейчас живёт в Риме...
  Граф продолжал инструктаж:
  − Пока ты добирался в Пизу, наша императрица заставила польских конфедератов и князя Радзивилла, покинуть принцессу. После этого предательства она оставила Рагузу, и объявилась в Риме. Передай принцессе: я прошу прощения, что не ответил на её письма. Мне очень жаль её, такую молодую, которая брошена поляками без средств существования на произвол судьбы. Это хорошо, Андрей, что на итальянском языке свободно изъясняешься. Так вот, в Риме ты должен познакомиться с сыном министра Неаполя подпоручиком Иосифом де Рибасом и стать его близким другом. Через Рибаса тебе, граф, надо стать при "дворе" Елизаветы своим человеком. После чего представишь меня "её высочеству" под благовидным предлогом.... Вперёд, гардемарин!
  Я был поражён: "Неужели Алехан затевает измену? Не может быть! Патриот России, участник переворота 1762 года и главный исполнитель планов Екатерины в Средиземном и Чёрном морях не может быть предателем. Что у графа на уме?"
  По эскадре поползли слухи, будто есть тайный указ императрицы об отзыве главнокомандующего Алексея Орлова и заменой его другим. Вся эскадра сочувствовала Алехану. Сомневаясь во всём, я решил выведать его тайный план:
  − Простите, ваше сиятельство, вы поручаете мне дело государственной важности. Завтра я поеду в Рим. Если упомянутая особа согласится с вашими предложениями и приедет в Пизу, то, что с ней произойдёт в дальнейшем?
  Алексей Григорьевич снисходительно усмехнулся:
  − Ну, ты, гардемарин, прямо брандер какой-то, прёшь прямо на меня! Все вы моряки одинаковы: вынь все мои планы, да положь прямо пред тобою.... А, мы дипломаты старой школы, и не любим лишней болтовни.... Поживём, увидим.... И запомни, граф Разумовский, я всегда буду верным и преданным слугой нашей государыни Екатерины Алексеевны...
  Каково же было удивление Алехана, когда гардемарин, стоя навытяжку перед главнокомандующим, задал вопрос:
  − Простите, граф, но вы мне поручаете заниматься дипломатией, а я такими делами никогда не занимался, поэтому сомневаюсь в своих способностях.... А вдруг принцесса Елизавета, переехав в Пизу, громогласно объявит о своих правах на российский престол?
  Умён гардемарин, нечего сказать! Граф Орлов, уже более внимательно стал вглядываться ко мне:
  − Если тебя примут при дворе принцессы, ты уполномочен мною, вести с ней переговоры... Я об этом всё время думаю. Может эта принцесса на самом деле является царским отпрыском нашей покойной императрицы Елизаветы Петровны? Надо быть готовым ко всему. ... Запомни, Разумовский, надо помочь принцессе деньгами, так как её оставили без средств. Дай Бог, чтобы ныне царствующая государыня пощадила несчастную...
  Граф меня удивил: "Неужели и в самом деле влияние Орловых при дворе Екатерины II пало? Очевидно, граф решил отговорить принцессу от претензий на царский престол.... Я был горд тем, что удостоился доверия своего главнокомандующего"
  Я уехал, с искренним желанием в точности исполнить поручение Алехана. Приехав в Рим, прежде всего я отыскал лейтенанта, который был послан Алеханом до меня. Я взял у него пакет с письмом главнокомандующего и стал расспрашивать его о принцессе. Чёрный, худенький и юркий человечек рассказал:
  − Принцесса и её прислуга живут в отеле, задолжав хозяину приличную сумму. Каждый день она ходит в церковь и подолгу там молится. Кроме подпоручика Рибаса, своего близкого друга аббата-иезуита и врача, принцесса никого не принимает. Я, переодетый нищим, две недели ходил вокруг отеля, пытаясь заговорить с прислугой, однако меня не хотят даже видеть....
  Иосиф де Рибас жил в том же отеле: юноше из Неаполя хотелось любовных приключений, дуэлей и авантюр. Я, разбрасывающий цехины направо и налево, появился, как нельзя более, кстати. Познакомившись с подпоручиком, быстро понял, что всё упирается в деньги, которые давно закончились у Иосифа. Заговорив о женщинах, я вынудил признаться Иосифа, что он безнадёжно влюблён в графиню Пинненберг, но она не отвечает ему взаимностью. По моей просьбе, Рибас повёл меня на Марсово поле. Отель, в котором жила графиня, стоял в глубине тенистого сада. Иосиф, подойдя к двери, тихо звякнул кольцом. Из окна, увитого виноградными лозами, вначале выглянула горничная, потом выглянул её секретарь Чарномский, с которым я познакомился в Рагузе:
  − Кто? Графиня не принимает...
  Иосиф, протягивая громадный букет чайных роз, купленных мною отозвался:
  − Подпоручик де Рибас просит графиню об аудиенции... по неотложному делу!
  Я едва узнал Чарномского, открывшего дверь. Куда делась его щеголеватость и самоуверенность.... Не завитые волосы неопрятно падали на пожелтевшее лицо, поношенная одежда, а в уши были вдеты простенькие серебряные серьги. Он с недоверием смотрел на нас, не узнавая меня в мундире морского офицера:
  − От графа Алексея Орлова! Граф Разумовский к вашим услугам... Вы, господин Чарномский, уже забыли меня?
  Дипломат, схватив письмо, скрылся в комнате. Прошло несколько минут, прежде чем дверь отворилась, и мы были впущены в приёмную. Смущённый дипломат извинялся:
  − Ах, извините, граф, я не узнал вас в мундире. Вы так изменились, с тех пор, когда мы встречались с вами в Рагузе. Милости просим! Вы для нас всегда желанный гость!
  Принцесса приняла нас в спальне, окно которой выходило в сад. В комнатах, снимаемых ею, уже не было дорогих штофных обоев и золочёной мебели, зато было сыро и холодно, несмотря на горящий камин. Елизавета, ранее пленившая персидского шаха, немецких князей и князя Радзивилла, лежала больная, закутавшись бархатной мантильей. Однако лицо женщины, с полыхающим румянцем, было по-прежнему обворожительно. Елизавета улыбались, но сейчас её глаза напоминали мне глаза смертельно больного человека, ясно осознающего свой близкий конец. Приподняв голову, она улыбнулась:
  − Ах, кузен, наконец-то, вы нашли меня. Почему там, в Рагузе вы представились Волковым? Вы выполнили своё обещание и привезли ответ графа Орлова. Благодарю вас, граф Разумовский .... Что велел передать граф на словах?
  Мне ничего не оставалось, как повторить то, что говорил граф Орлов перед отъездом из Пизы:
  − Граф Орлов просил передать вам, что является вашим покорным слугой, готовым исполнить любое ваше приказание. Главнокомандующий смиренно молит прощения у вас, ваше высочество...
  Принцесса, слегка приподнявшись на софе, обаятельно совсем по-женски поправив пышные волны золотистых волос, дружески протянула мне прекрасную руку, которую я почтительно поцеловал:
  − Испугавшись гнева русской императрицы, сбежали все поляки, во главе с моим женихом князем Радзивиллом, оставив меня без средств. Сейчас я приболела, но это пустяки. Не будем более говорить о грустном...
  Вспомнив о дальнейших инструкциях, полученных мною от главнокомандующего, я передал горсть золотых цехинов и запечатанный шифром графа кредитив на имя известного римского банкира:
  − Ваше высочество, это велел передать вам граф Орлов...
  Прочитав кредитив, она спросила, прижимая к груди бумагу:
  − Это не шутка, кузен?
  Стоя перед ней, я ответил:
  − Его сиятельство граф Алексей Орлов, облечённый доверием русской императрицы Екатерины II и в таких делах никогда не шутит...
  Боже, куда делась больная и затравленная женщина? Стремительно вскочив с софы, принцесса как ребёнок захлопала в ладоши:
  − Боже милостивый! Мне открыт безграничный кредит!
  Обняв меня от радости, она выбежала в соседнюю комнату. Чарномский вошёл в комнату и, пожимая мне руку, сказал:
  − Её высочество благодарит вас! Вы, граф, возродили в ней надежду. ... Помогли ей в трудную минуту, не изменив данному вами слову.... Это сейчас так редко встречается. Граф Орлов приглашает её в Пизу, я думаю, что она решится и поедет к нему.... Это женщина, ради дела всей её жизни, не остановится ни перед чем...
  Но, когда я спросил его: "Могу ли я сообщить об этом графу?", дипломат ответил категорическим отказом:
  − Надо немного подождать, ведь она больна, немного попозже я вам дам знать. А пока обо всём, что вы слышали, пусть останется в тайне...
  Оставив лейтенанта наблюдать за принцессой, мы с Иосифом развлекались, как могли. Подпоручик де Рибас, посещавший принцессу ежедневно, говорил с завистью:
  − Ты, Андрей, очаровал всех, живущих в апартаментах принцессы, знанием этикета, умом и деньгами, которые швыряешь направо и налево...
  Лёгкость, с которой я тратил деньги в Риме, поражала воображение не только неаполитанского подпоручика, невольно принуждая де Рибаса всё больше и больше тратить казённые деньги, не задумываясь о последствиях. Однако, давно известно: сколько верёвочке не виться, а конец будет. Иосиф, тратя казённые деньги за одну улыбку и благосклонный взгляд роковой красавицы, становился с каждым днём всё более грустным. Юноша предчувствовал страшные последствия своей роковой любви для себя и всей своей семьи. Я, следуя указаниям Орлова, говорил:
  − Для любимой женщины, Иосиф, нужно делать всё: и возможное, и даже невозможное...
  Наконец, пришёл этот роковой день для Иосифа де Рибаса, который с нетерпением я ждал. В отеле меня разыскал бледный, как стена подпоручик:
  − Помоги мне Андрей, иначе будет суд офицерской чести, меня посадят в тюрьму.... Лучше застрелиться.... Отец! О, Боже, я совсем забыл об отце! Он же не вынесет позора....
  Я, предвидевший всё заранее, спокойно спросил у друга:
  − Сколько же ты задолжал в полковую казну?
  Услышав сумму от Иосифа, я от удивления невольно присвистнул:
  − Вот это женщина! Это же надо потратить столько! Знаешь, Иосиф, здесь у меня таких денег нет, но, кажется, я смогу помочь тебе. Я напишу графу Орлову, он знает моего отца.... Через два дня главнокомандующий даст ответ. Подожди меня здесь. Я сейчас вернусь!
  Оставшись в комнате один, я быстро написал письмо: "Ваше сиятельство, всё произошло так, как вы и предполагали. Де Рибас растратил все полковые деньги и пришёл к нам. Теперь его судьба и судьба "её высочества Елизаветы" в ваших руках..."
  Отправив письмо с лейтенантом, уже через два дня я получил расшитый бисером кисет Алехана, доверху наполненный цехинами, а в письме было всего несколько фраз: "Ты, граф, вместе с подпоручиком должны подготовить "принцессу Елизавету" к нашей встрече, рассказывай обо мне всё, что знаешь. Надо заставить её поверить в то, что я главнокомандующий русским флотом и имею большое влияние в России. Именно я руководил переворотом в 1762 году и возвёл на царский трон Екатерину. Императрица же ответила Орловым чёрной неблагодарностью..."
  Когда вошёл бледный подпоручик, то услышал от меня:
  − Через неделю, подпоручик, мне нужна аудиенция у "принцессы Елизаветы", а за это главнокомандующий оплатит все твои долги. А ещё граф Орлов велел тебе передать: захочешь, подпоручик, стать капитаном, переходи на службу в русскую армию...
  Каждый вечер лейтенант докладывал мне:
  − Вначале всё было тихо, иногда приезжал врач, но ненадолго. Какая-то женщина, одетая в чёрную одежду, в чёрной шляпе с кокетливой вуалью подолгу оставалась у принцессы. Потом принцесса, закутанная в тёплую мантилью, в наёмном экипаже отправилась к банкиру...
  Шло время, а от принцессы не было никаких известий. Лейтенант, которому надоело всё время торчать около отеля, мрачно докладывал:
  − Княжна расплатилась со своими кредиторами, её штат снова увеличился. Она заняла в отеле целый этаж, накупила нарядов, стала выезжать в город, посещает картинные галереи и антикварные магазины. У ворот отеля днём и по вечерам подъезжают и отъезжают экипажи. По-моему нас, граф, просто обвели вокруг пальца, эта принцесса вовсе не думает ехать в Пизу. Не представляю, что мы будем докладывать главнокомандующему...
  Мне стало ясно, что принцесса, воспользовавшись шифром графа, активно пользовалась безграничным кредитом. Её салон по вечерам посещали известные художники, музыканты и писатели, иногда из окон слышалась нежная, как лепестки жасмина, мелодия арфы, на которой Елизавета виртуозно играла гостям. Толпы зевак и нищих, щедро оделяемых милостыней, день и ночь толпились у отеля, оглашая радостными криками пышные выезды принцессы. Я искренне радовался, глядя на ожившую женщину, которая нарядная и весёлая проносилась верхом на породистых скакунах по площадям Рима. В газетах Рима, Венеции и даже в Рагузе снова стали писать о претендентке на царский престол. Лейтенант Христинёк узнал, что красавица по кредитиву Алексея Орлова получила от банкира десять тысяч золотых червонцев, которые тратила с безумной расточительностью, не задумываясь о том, что её ждёт в будущем. Наконец де Рибас передал мне её приглашение на вечер. Даже среди известных римских красавиц, принцесса резко выделялась своей необычной красотой. Мы были замечены и тотчас подошли, чтобы выразить наше почтение красавице. В самом конце разговора, Елизавета сказала:
  − Передайте графу, что я согласна поехать в Пизу...
  Вскоре Иосиф передал записку, в которой я приглашался на свидание в церковь Санта-Марии. Когда я вошёл в церковь с белоснежными колоннами, то сразу увидел перед иконой Богоматери с младенцем принцессу. Перекрестившись, красавица поклонилась деве Марии и, повернувшись ко мне, стала рассказывать:
  − Однажды на карнавале в Венеции я встретила странную цыганку. Я думала, что это моя знакомая герцогиня Медичи, но ряженая оказалась настоящей цыганкой. Черноокая ведьма зловеще захохотала: "Это ты ряженая! Сейчас в шелка и бархат одета, а скоро придёт время, и будешь ты одета в чёрное рубище. Одно запомни: ничего не бойся, чему быть, того не миновать...". Чем больше я думала, тем меньше верила в искренность графа Алексея. Я желаю добра и всех благ моему отечеству, поэтому принимаю приглашение графа Орлова. Надеюсь, что вы, мой кузен, не предадите меня?
  Я молча поклонился. Что я мог ей сказать? Что я преданный слуга своей государыни Екатерины Алексеевны? Господи, только бы граф отговорил её.... Передо мной стояла женщина, поверившая мне и Орлову, убеждённая в том, что её ждут великие дела. Не дождавшись от меня ни слова в ответ, красавица сжала мне руку и быстро вышла из церкви.
  На следующий день принцесса со своей свитой и слугами на пяти каретах отправились в Пизу. Я и де Рибас сопровождали кареты принцессы верхом на лошадях. Граф Орлов ожидал принцессу Елизавету в уединённом палаццо, целый поезд из карет и свита удивили Алексея Григорьевича. Впрочем, он принял высокую гостью почтительно, окружив её небывалой роскошью. О дальнейших переговорах Орлова с принцессой никому и ничего известно не было, только Елизавета вскоре стала жить в комнатах Алехана. Потом прошёл слух, Алексей Григорьевич подарив принцессе золотой медальон, усыпанный бриллиантами, со своим миниатюрным портретом. Алехан, демонстрировал свою любовь к Елизавете, открыто ездил в оперу, в церковь и на карнавалы. Он, почти не расставался с ней, однажды сказал Разумовскому:
  − Ну, гардемарин, честь тебе и хвала за то, что свёл меня с этой прелестной женщиной! Какой живой ум! Скажу откровенно, хотел бы жениться на Елизавете!
  Я удивился:
  − Ваше сиятельство, не понимаю, что вам мешает жениться?
  Орлов ответил:
  − Упирается наша Елизавета, гардемарин, говорит, когда попаду в Россию, государыня смилуется над ней и признает её права, тогда она выйдет за меня замуж...
  Конечно же, дело шло к свадьбе! Женившись на принцессе по любви, граф обращал претендентку на царский престол в графиню Орлову. Наш разговор с принцессой произошёл в Болонье, куда почему-то переехал Алехан. Принцесса приняла меня наедине:
  − Я хочу вам сообщить...
  Глаза красавицы полыхали каким-то странным огнём, на её щеках опять появился болезненный румянец. Я поклонился:
  − Слушаю вас, ваше высочество...
  Женщина была вне себя:
  − Завтра граф уезжает в Ливорно. Вы знаете об этом?
  Я успокоил женщину:
  − Конечно, знаю. В Ливорно произошла драка русских матросов с англичанами, и главнокомандующий приглашён на встречу с английским консулом. Граф скоро вернётся обратно...
  Пристально глядя мне в глаза, она сказала:
  − Он зовёт меня с собой. А если я откажусь поехать с ним?
  Вспомнив просьбу Орлова, я сказал:
  − Помилуйте, ваше высочество, это простая прогулка, отчего бы вам ни поехать с графом?
  Елизавета, немного подумав, сказала:
  − Да, я хочу посмотреть Ливорно и русскую эскадру, которую он так расхваливает...
  Подумав про себя, это же надо, Алехан не хочет расставаться с любимой даже на три дня, сказал:
  − Так, в чём же дело?
  Словно собирая обрывки разрозненных мыслей, она со слезами на глазах, проговорила:
  − Представьте себе, граф Орлов сделал мне предложение руки и сердца.... Что вы на это скажете?
  Я почтительно поклонился:
  − Ваше высочество от всего сердца поздравляю вас! Здесь нет ничего удивительного. ...Вы так прекрасны!
  Однако интуиция подсказывала принцессе беду, она спросила меня, непрерывно оглядываясь на дверь:
  − Не предаст ли меня Орлов? Можно ли ему доверять?
  Я стал убеждать Елизавету, что в Ливорно, главнокомандующий решил обвенчаться с любимой женщиной:
  − Помилуйте, ваше высочество! Да, граф Орлов влюблён в вас до безумия! Он спит и видит вас своей женой...
  Чёрные глаза Елизаветы устремились на висевшую в углу икону Иисуса Христа, она упала на колени и начала молиться: "Отче наш, Иже еси на небесех!...". Закончив молитву, она перекрестилась:
  − Поклянитесь мне перед иконой вашим отцом, что всё, о чём вы мне только что сказали, есть правда...
  Я вынужден был признаться:
  − Клянусь! Я сам слышал от графа эти слова в минуту откровенности. ... Он так искренне говорил...
  Мои последние слова успокоили собеседницу:
  − Чему быть того не миновать! Смелость, говорят, города берёт! Я не думаю, что граф Орлов способен предать свою жену. Ещё один вопрос, кузен, это действительно тот Орлов, который помог вашей императрице взойти на царский престол?
  Я ответил с поклоном:
  − Он, ваше высочество. Их четыре брата, но самый умный из них Алексей...
  После разговора с принцессой одна мысль не давала мне покоя: "Знает ли её высочество, он убил Петра III, мужа Екатерины?". Я выполнил поручение главнокомандующего, но нехорошие предчувствия не давали мне покоя. Утром следующего дня я тщательно оделся и решил перед отъездом рассказать принцессе всё, что знаю об Алехане. Когда я подошёл к дому, где жил граф, то увидел карету, в которой сидел граф Орлов с невестой, потом увидел карету, в которой сидели лейтенант Христенёк и де Рибас, они махнули мне рукой, приглашая в карету:
  − Долго ещё надо ждать тебя? Быстро садись! Поехали!
  Поезд главнокомандующего тронулся. Христенёк, желая показать мне, что он знает то, чего не знаю я, спросил:
  − А вы знаете, что произойдёт в Ливорно?
  Я притворился:
  − Ничего не знаю...
  Христенёк хихикнул:
  − Завтра эта парочка взойдёт на адмиральский корабль, там их и обвенчают. Поэтому она и согласилась ехать в Ливорно. Алехан летает, словно на крыльях от счастья...
  Алексей Орлов и принцесса нанесли визит к английскому консулу Дику и к адмиралу Самуилу Грейгу. Ездили верхом на лошадях, осматривая окрестности Ливорно, которые украшала белоснежная эскадра на фоне голубого моря. Потом весёлая компания совершила морскую прогулку на яхте, рассматривая Ливорно с моря. Толпа любопытных итальянцев, преследовавших влюблённую парочку, всё увеличивалась. На следующий день английский консул со своей супругой для русского главнокомандующего и его спутницы дали дружеский завтрак. Принцесса появилась в английское консульство богато и изысканно одетой, весело смеялась и беспечно шутила. Своей необычной красотой, она привлекала всеобщее внимание. Граф Алексей был настолько любезен и внимателен к своей спутнице, что, подавая ей перчатки, нежно целовал ей руки. Я видел, что Алехан не спускает со своей возлюбленной озабоченных глаз. Всем стало окончательно ясно, что строптивый и гордый лев укрощён красавицей. Однако меня удивил добрейший адмирал Грейг, лицо которого на этом весёлом завтраке было непривычно угрюмым. Одна из присутствующих на обеде дам, заговорила о русской эскадре, кораблях и Чесме. Когда все присутствующие замолчали, принцесса Елизавета спросила:
  − Когда же, граф Орлов, покажет нам свою эскадру?
  Алехан тут же откликнулся:
  − Сейчас! Я приглашаю всех присутствующих следовать за мной...
  Мужчины и женщины пошли к морю, граф заботливо накинул на плечи спутницы тёплую шаль. Алехан шёл рядом с Елизаветой, осыпая свою невесту признаниями в вечной любви. Толпа праздно гуляющих по набережной людей, любовалась мундиром и красотой главнокомандующего, а также его необыкновенно красивой спутницей. Все приглашённые разместились в катерах, которые направились к эскадре. Эскадра была украшена флагами, трепетавшими на ветру, офицеры встречали главнокомандующего Орлова в парадных мундирах. Когда все гости оказались на флагмане, раздалось троекратное "Ура!", а потом начали палить пушки. Зрелище было впечатляющее. Толпы народа, заполнившие набережную Ливорно, радостно махали платками и шляпами. Прислуга адмирала Грейга разносила гостям вино в бокалах, фрукты и сладости. В большом зале кают-кампании начались танцы. Затем принцессу и графа вместе с гостями пригласили в каюту к адмиралу Грейгу. Ко мне подошёл Иосиф в парадном мундире, я понял, что он перешёл на службу к нам:
  − Иосиф, вы уже стали капитаном русской армии? Поздравляю!
  Де Рибас был немного озабочен:
  − Спасибо! Сейчас будут венчать графа и принцессу...
  Я обомлел:
  − Но почему здесь? К чему такая поспешность?
  Иосиф ответил шёпотом:
  − В Ливорно нет русской церкви, поэтому адмирал Грейг предложил венчаться в корабельной церкви...
  Палуба понемногу пустела, нарядные офицеры, остроумно пикируясь между собой, с интересом разглядывали нарядную публику, музыканты играли без перерыва. Вскоре послышался весёлый смех и избранное общество с принцессой и главнокомандующим вновь вышли на палубу флагмана. Елизавета, сидя в кресле у самого борта, жестом подозвала меня к себе:
  − Никогда не забуду этого дня! Скоро я окажусь в России, а там, сбудется всё, о чём я мечтала..... Провозгласят новую царицу Елизавету II! Поистине XVIII век - сказочный век...
  Я молчал, поражённый безумным бредом женщины. В это время на флагмане подняли особый флаг, раздались новые пушечные салюты, опять раздалось троекратное "Ура!", на всех линейных кораблях эскадры по сигналу одновременно заиграли оркестры. Русская эскадра, закалённая в походах и боях, начала маневры. Восхищённая Елизавета, чтобы лучше видеть перестроения кораблей, встала и задумчиво следила за их движением. Я, стоя рядом с ней, рассуждал: "Да, дело сделано! Граф Алексей нашёл себе подругу жизни, он сумеет убедить свою жену отказаться от смертельно опасных планов, а потом предстанет вместе с нею перед нашей милосердной императрицы...". Вдруг рядом с нами раздался громкий и требовательный голос:
  − Сдайте ваши шпаги, господа!
  Капитан Литвинов по очереди обращался к адъютантам Орлова и свите принцессы, отбирая у них оружие, вооружённые матросы заполнили палубу. Главнокомандующего, адмирала Грейга и консула на палубе уже не было. Изумлённый до глубины души, я покорно отдал свою шпагу, глядя на бледнеющее лицо принцессы, которая спросила:
  − Что это значит?
  Капитан, щёлкнув каблуками, представился по-французски:
  − Капитан Литвинов! По именному указу её императорского величества, вы арестованы!
  Мрачно сверкнув чёрными глазами, принцесса вскрикнула, словно пойманная птица:
  − На помощь! Сюда! Помогите!
  Она бросилась к трапу, пытаясь прорваться сквозь цепь военных моряков. Хмурые лица военных моряков удивлённо смотрели на несчастную женщину, которая кричала по-французски:
  − Какое вероломство! Будьте вы прокляты, предатели! Так подло поступать с женщиной, дочерью императрицы Елизаветы! Позовите графа Орлова. Не трогайте меня, вы ответите за всё!
  Капитан, вежливо поклонившись, ответил:
  − Граф Орлов, так же как и вы, арестован...
  После этих слов, принцесса упала, потеряв сознание, матросы бережно отнесли её в каюту.
  Друзья не заметили, как прошла ночь, Андрей, мрачно глядя на свечу, спешил поделиться с великим князем:
  − Я с ужасом вспоминал весь адский план графа Алексея Орлова, умом и смелостью которого всегда восхищался. Он не постыдился заманить с помощью искусно расставленных сетей и сыграть на струнах любви несчастной женщины. Представляете, ваше высочество, её предал не Радзивилл, которому императрица пригрозила конфискацией всех имений в Польше. Её предал герой Чесмы, который всегда готов на любую подлость, недаром Алехана зовут палачом.... У меня перед глазами до сих пор стоит бедная, всеми обманутая, убитая горем, чахоточная женщина...
  Через день меня нашёл адъютант Алехана, тогда же состоялся наш последний разговор с главнокомандующим. Я не мог без содрогания смотреть на богатыря и красавца, осыпанного почестями и богатством. Он был мне противен. Избегая смотреть мне в глаза, Алехан начал:
  − Ты думаешь, гардемарин, я забыл? Ведь я тебе всем обязан. ... Если бы не ты, трудно было бы уговорить пташку, чтобы она залетела в клетку. Самозванка в наших руках, тайное поручение императрицы Екатерины II выполнено. Скоро её отправят в Петербург. Там Степан Иванович Шешковский докопается до истины. В бумагах самозванки встречаются письма Ивана Шувалова и другими весьма знакомыми подчерками ...
  Эти слова Алехана добили меня, тогда он спросил:
  − Ты чего молчишь?
  Я ответил, глядя прямо в глаза победителя Чесмы:
  − В Ливорно волнения, слышны крики и угрозы в ваш адрес. В газетах пишут о вашей победе над больной женщиной и предательстве.... Вам поберечься надобно, граф, ещё пырнут ножом.... Это вам не Россия...
  Орлов нахмурился:
  − Пусть попробуют. Видишь эскадру, оттуда семьсот пушек на город глядят! Только махну рукой, и здесь вместо Ливорно будет гладко и чисто, словно города никогда не было...
  Похолодев от бешенства, я ушёл от графа молча, даже не поклонившись.
  Павел Петрович, утомлённый рассказом Разумовского, долго думал:
   − Я уверен, что Алексей Орлов получит по заслугам, только не знаю на этом свете или на том...
  
  
  Глава 9. Свадьба цесаревича Павла, заговор против императрицы Екатерины II.
  
  
   Разумовский, уютно расположившись в апартаментах Зимнего дворца, увлёкся светской жизнью. Андрей не пропускал ни одного бала, маскарада или спектакля.
  За день до свадьбы цесаревича давала бал Мария Барятинская. Громадный зал дворца был освещён сотнями огней, гул танцующей публики смешивался с гулом разговоров. Молодёжь в своих кругах смаковала пошлые подробности любовных похождений императрицы, тихонько распевались скабрезные песенки. Андрей лишь загадочно улыбался в ответ, заранее зная, что сегодня же всё станет известно начальнику Тайной канцелярии. Соперничая с князем Дашковым в успехах покорения девичьих сердец, а с красавцем Бутурлиным в числе выпитых бокалов, Разумовский на время забывал о любимой, которая готовилась стать женой Павла. Музыканты были в ударе, пламя свечей заколебалось в такт музыке и танцующим парам. Когда Разумовский изящно танцевал контрданс с хозяйкой, ему незаметно подбросили записку, написанную на розовой бумаге с гербом графов Брюсов, пахнущую знакомыми ему французскими духами. С большим трудом он разобрал наспех написанные слова, волнуясь, перечитывал записку снова и снова. Наконец он понял, что графиня Брюс, с которой они поссорились, ждёт его этой ночью. В два часа ночи граф с цветами должен был быть у южного балкона в саду. Оставалось совсем немного времени до свидания. Сутолока бала, музыка, непрерывно мигающие свечи, лакеи в малиновых ливреях, толпы возбуждённых девушек, скользящих по лакированному паркету в пышных платьях, утомляли. Разумовский отвечал на вопросы своих друзей невпопад и был рад, когда ему удалось незаметно выбраться из зала и, кутаясь в плащ, скрыться в осенней темноте улиц. Он так торопился на свидание, что забыл предупредить охрану. Оставив бал, граф решил прогуляться по свежему воздуху перед свиданием. Ночь выдалась лунная, яркие звёзды украшали небо. Разумовский мог за себя постоять, поэтому он шёл спокойно, поглядывая в бездонное небо, усеянное мириадами звёзд. По морской привычке он отыскал на небе Полярную звезду, Большую и Малую Медведицу, тихо напевая понравившуюся мелодию. Путаясь в тёмных улицах, спотыкаясь, граф долго не мог найти дом графини Прасковьи. Вдруг впереди из кромешной темноты послышались истошные крики о помощи: "Караул! Убивают! Помогите!..."
  Граф остановился, прислушался к крикам и развернулся, чтобы уйти обратно. Но тут ему вдруг стало стыдно, что он, Андрей Разумовский, бежит от страха, когда человеку нужна помощь. Молодой человек, обогнув дом и ограду, выбежал на шум сразу же понял, что попал в тщательно подготовленную западню. В темноте он различил три зловещие фигуры, которые медленно и молча стали его окружать. Разумовский не стал ждать нападения. После нескольких неудавшихся покушений, он уже никогда не расставался с оружием. Вытащив пистолет, он выстрелил прямо в лицо ближайшего нападающего, разбойник молча опрокинулся на спину. Выхватив шпагу из ножен, граф стремительно напал на второго бандита. Второй бандит был в длинном и тёмном одеянии, он быстро выхватил нож, который ярко блеснул при свете луны. Но Андрей не стал ждать удара, он первым же выпадом проткнул негодяя насквозь. Бандит, падая на землю, закричал проклятья на немецком языке. Третий бандит стоял немного в стороне, не двигаясь, внимательно наблюдая за схваткой. Видимо, он был здесь главным. Лица убийцы не было видно, так как луна светила ему в спину. Внезапно оставшийся в живых бандит вынул руку из кармана и легонько всплеснул ею. В грудь графа, защищённую кольчужкой, звонко ударился нож. В голове молнией промелькнула жуткая мысль: "Если бы не Петрусь, меня бы уже не было в живых!"
  Разумовский не привык отступать, поэтому, защищаясь, занёс шпагу для рубящего удара и первым набросился на разбойника. Громадный, как горилла, человек, одетый в чёрную одежду, молча смотрел на освещённое луной лицо графа. Он стоял неподвижно, будто прирос к земле. Клинок шпаги Андрея, усыпанной драгоценными каменьями, рассёк воздух со свистом, но даже прикоснуться к великану не успел. Человек быстрым и неуловимым для глаз движением, перехватив стальной клинок шпаги гигантской рукой в кожаной перчатке, вырвал её у Разумовского, молча переломил его пополам и небрежно бросил к ногам Андрея. Не привыкший отступать, граф сделал шаг назад и выхватил последнее своё последнее оружие - кинжал. Но человек в чёрном плаще, вцепившись Разумовскому в запястье, вывернул руку так, что захрустели кости. А левой рукой он нанёс графу в лицо удар, от которого Андрей, перевернувшись в воздухе, отлетел на несколько метров. В глазах графа завертелись в бешено вращающейся карусели улица, луна и звёзды. Андрей с размаху упал на камни и на мгновенье потерял сознание. Разбойник нагнулся и подобрал выпавший из рук Разумовского кинжал, неторопливо подошёл к лежащему. Великан, наступив графу на грудь, поднял кинжал, чтобы навечно припечатать его к мостовой. Но не успел. С факелами в руках и криками: "Не упустите убийц!" их окружали запорожцы во главе с Петрусем, стреляя из пистолетов. Не произнеся ни единого звука, человек в чёрном плаще выбрал жизнь и свободу и, забрав драгоценный кинжал, растворился во тьме. А Разумовский навсегда запомнил лунный свет, отражённый кинжалом дамасской стали, занесённый над его сердцем. Только луна стала безмолвным свидетелем покушения и видела ужас в широко расставленных от ужаса серо- зелёных глазах юноши.
   В пять часов утра невесту, спящую в своих апартаментах, напугали праздничные залпы с кораблей. Проснувшейся от пушечных залпов Натали показалось, что она спит и видит сон. Кровать, на которой она лежала, была окружена тонкими посеребрёнными колоннами, поддерживающими шёлковый балдахин. Что это за комната с белоснежными стенами, украшенными золочёной лепкой? Постепенно она вспомнила всё, ею овладела жуткая тоска по любимому и чувство одиночества. Приглушённый шум из-за двери привлёк её внимание, она встала и открыла дверь. Молодая камер-фрау ходила по комнате, раскладывая простыни рядом с ванной, наполненной горячей водой. Девушка, увидев великую княгиню, сделала изящный реверанс и представилась:
   - Я ваша новая горничная, принцесса. Меня зовут Татьяна...
  Когда принцесса вышла из ванны, её перламутровое тело отразилось в зеркалах, она спокойно рассматривала свою шею, крутой изгиб бёдер и груди с торчащими розовыми сосками. Зато её красотой восхитилась горничная:
   - Принцесса, вы идеально сложены! Его высочеству Павлу Петровичу очень повезло с женой!
   По телу Вильгельмины непроизвольно пробежала нервная дрожь, когда она представила омерзительную картину первой брачной ночи. Она не слушала болтовню служанок и своих сестёр. Принцесса рассматривала восхитительное кольцо с сапфиром в окружении бриллиантов, подаренное цесаревичем, всё ещё не решаясь надеть его на палец. И сразу же несколько камер-фрау, затянув корсет, стали одевать невесту в старинное свадебное платье из серебряной парчи, усыпанное бриллиантами. Юная невеста с голубыми, почти василькового цвета глазами была полна грации и красоты. Поверх её белокурых волос, согласно свадебному протоколу, надели маленькую бриллиантовую корону. Все восхищались Натальей Алексеевной, когда камер-фрау вели её к карете. Павел не мог налюбоваться будущей женой:
   - Ах, Вильгельмина, вы сказочно хороши!
   Невеста, осмотрев Павла с головы до ног, высокомерно заявила жениху:
   - Я не могу то же самое сказать о вас, цесаревич.... Кстати, с некоторых пор не Вильгельмина, а великая княгиня Наталья Алексеевна, ваше высочество...
   Императрица, встречая молодых, будущей невестке одела на обе руки бриллиантовые пряжки. Екатерина, увидев восторженное лицо сына, поджала свои губки, не проронив ни одного слова одобрения. Екатерина Алексеевна, чтобы скрыть свою расплывшуюся фигуру, была в широком, русского покроя платье из алого атласа, расшитом жемчугами, и в мантии, опушенной горностаем. Карета с невестой и женихом плыла вдоль войск, которые выстроились рядами от Зимнего дворца до Казанского собора по обе стороны Невского проспекта. Карета императрицы с нарядно одетыми статс-дамами двигалась следом. Камер-юнкеры и камергеры изящно гарцевали на породистых лошадях перед каретой новобрачных, запряженной восемью лошадьми. Среди них в сверкающем на солнце парадном мундире выделялся своей ослепительной улыбкой Андрей Разумовский. Затем следовала карета герцогини Генриетты Гессен-Дармштадтской с принцессами. Всего по проспекту двигалось тридцать придворных экипажей, каждый из которых был запряжен шестеркой лошадей. Над Петербургом стоял мелодичный и торжественный перезвон церковных колоколов.
   Церемония венчания цесаревича Павла с Натальей Алексеевной была продолжительна и величественна. Казанский собор только подчёркивал великолепие свадебного торжества. Стены собора, старинные иконы, плафоны, одеяния священнослужителей сверкали золотом и драгоценными камнями. В собор пропускались представители монархов Европы и Азии, послы, дипломаты и придворные Екатерины II. Императрица в царской короне для торжественных выходов вошла вместе с сыном и невесткой, в сопровождении своего двора. Все присутствующие на свадебном торжестве любовались императорской семьёй. Наследник престола в расшитых золотом и серебром одеждах сиял от любви. Его будущая жена в серебряном платье и бриллиантовой короне была восхитительна, однако послы Франции и Испании всё-таки заметили, что невеста изредка посматривала в ту сторону, где находился граф Разумовский. Андрей, с интересом наблюдая за свадебной церемонией, сказал отцу:
   - Всё-таки судьба несправедлива: во мне течёт кровь Петра, а царствовать будет безродный Павел. Наследник престола, рождённый прусской принцессой непонятно от кого. Я, граф Разумовский, мог бы стоять сейчас рядом с Натали.
   Кирилл, беспокоясь о любимом сыне, прошептал:
   - Замолчи! Ты с ума сошёл? Мало тебе приключений? Интересно, кто посмел организовать покушение на сына фельдмаршала? Ведь о том, что ты встречаешься с Прасковьей Брюс, знают только твои близкие друзья...
   У Андрея улыбка сразу пропала:
   - А если король Фридрих из-за невесты цесаревича?
   Кирилл, как опытный придворный, сразу оценил ситуацию:
   - Я отлично знаю короля Пруссии. Фридрих взбалмошен и упрям, как и его покойный отец. Если он что-то решил, то никакие доводы не собьют его с намеченного пути. Это сильный противник, увеличь охрану и будь осторожен. Я не желаю потерять любимого сына!
   Сын в ответ кисло улыбнулся:
   - Неужели Фридрих открыл на меня охоту?
   Отец стал успокаивать:
   - Не думаю, что тебя легко убить! Столько лет тренировки.... Ты здоров и силён, прекрасно стреляешь, владеешь шпагой и ножом, я думаю, что ты сможешь противостоять его убийцам...
   Свечи ярко освещали внутреннее убранство собора. Придворные дамы, жёны иностранных послов и дипломатических сотрудников только подчёркивали красоту Казанского собора. Украшения и драгоценные камни на платьях высокопоставленных дам блистали волшебным светом. Цесаревич Павел с невестой стояли перед величественным иконостасом. Сверкающее золото иконостаса под яркими лучами солнца, проникшими в собор, создавало впечатление божественного сияния над головами жениха и невесты. Перед свадебной церемонией в собор, по древнему обычаю, запустили двух белоснежных голубей. Голуби взлетели на золочёный карниз и начали нежно ворковать друг с другом. Присутствующие на свадебной церемонии время от времени посматривали на голубей и улыбались. Вдруг откуда ни возьмись, появился серый голубь, который махал крыльями и отгонял белого голубя от голубки. Отогнав от голубки белого, серый голубь начал нежно ворковать с голубкой. Все присутствующие оцепенели, а послы Франции и Испании стали перешёптываться. Во время всей службы взоры присутствующих невольно обращались к живописной группе из трёх голубей, расположившихся почти над алтарём. Вскоре серый голубь начал свои любовные игры, которые заставляли невольно улыбаться не только высокопоставленных мужчин, но и дам. Тем временем митрополит продолжал свадебное богослужение, и по окончании церемонии над головами жениха и невесты были подняты короны. Наконец наступил завершающий момент торжественного богослужения, все присутствующие в соборе встали на колени. Ровно через минуту цесаревич Павел, став мужем очаровательной Вильгельмины, поднялся с колен, а за ними поднялись остальные. В этот момент громадный хор певчих, собранный по всем храмам Петербурга, божественно запел вместе с духовенством "Тебе, бога, хвалим", воздавая хвалу Господу. Пушечные залпы возвестили жителей Петербурга о завершении бракосочетания. По его окончании пушки троекратно палили в воздух, а во всех храмах Петербурга непрерывно и празднично звонили в колокола. Выходя из храма после свадебной церемонии, придворные поздравляли наследника престола с законным браком, а мать, вместо поздравления, стала наставлять Павла:
   - Любезный сын мой, не думайте, что частная жизнь государя проще, чем управление государством. Семейная жизнь - это целая наука. К великому сожалению, овладеть этой наукой дано не каждому...
   Павел, услышав восторженные крики петербуржцев и вспомнив уроки графа Андрея, мило улыбнулся в ответ. Высоко подняв голову, он дал понять Екатерине, что не желает слушать её.
   После торжественного богослужения и венчания свадебный кортеж вернулся в Зимний дворец, где по случаю бракосочетания цесаревича был дан бал для избранных гостей. Перед Зимним дворцом стояли сотни карет с выездными лакеями и кучерами, одетыми в парадные ливреи. Гофмаршал, стоя у входа в празднично убранный зал, объявлял ранг и фамилию приглашённого. Дипломаты, делясь впечатлениями, спешили занять места согласно табели о рангах. Наступила торжественная тишина. Но вот на втором этаже громадного зала проиграли валторны, полуголые арапы в белоснежных чалмах растворили позолоченные двери, и в них появилась императрица Екатерина II. Поклон впереди себя, затем направо, налево. Рядом с императрицей шёл цесаревич Павел в свадебных одеждах с теперь уже великой княгиней Натальей Алексеевной. Ряды празднично одетых вельмож - молодых и старых, военных в яркой парадной форме и дипломатов - одновременно склонили головы перед царственными особами. В зале повисли облака из голубой, розовой и белой пудры, слетевшей с праздничных париков. Вслед за императорской семьёй из резных, позолоченных дверей выплыли двенадцать статс-дам во главе с графиней Прасковьей Ивановной Брюс и княгиней Екатериной Романовной Дашковой, имеющих особые заслуги перед государством. Их праздничные платья украшены Андреевской лентой, на которой находится усыпанное бриллиантами миниатюрное изображение Екатерины. За статс-дамами идут двенадцать молодых фрейлин из самых известных семей России, жаждущих неземной любви и выгодных браков. За женщинами следуют двенадцать камергеров, во главе с графом Кириллом Разумовским, принесших славу России. И двенадцать камер-юнкеров, среди которых гордо шествуют граф Андрей Кириллович Разумовский, князь Куракин и князь Дашков, слава которых была впереди. Затем шёл тайный государственный Совет Екатерины, министры и сенаторы. На смену божественно поющим валторнам, вступают оглушительные и воинственные литавры. Литавры заставили мелодично позванивать хрустальные люстры. После официальной церемонии поздравлений, которые зачитали послы, Екатерина лёгким взмахом руки дала знак: теперь можно не церемониться. Играла музыка, молодёжь танцевала, люди постарше сидели на стульях у стен или играли в соседних комнатах в ломбер, вист или макао. Время от времени императрица подзывала к себе танцующих или играющих в карты гостей для непродолжительной беседы. Екатерина Алексеевна всем присутствующим давала понять, что даже во время свадебного бала в честь бракосочетания своего сына она продолжает управлять государством. На придворных балах Екатерине приходилось доказывать всей Европе, что русскому императорскому дому не чужды европейские нравы, одежды и танцы. Вот и сейчас Екатерина, развеселившаяся и от этого сильно помолодевшая, с графом Кириллом Разумовским станцевала только входивший в моду немецкий танец "Алеманда" с изысканным кокетством и шаловливостью. Пара смотрелась великолепно. Екатерина знала, кого следует приглашать для этого танца. Кирилл сохранил красоту и изящество, а Екатерина на свадебном балу была в ударе. Танец придал лицу и фигуре императрицы необычайную романтичность, их исполнение "Алеманды" привело всех в восторг. Придворная капелла на свадебном балу исполнила мелодичные итальянские, протяжные украинские и русские песни, затем певчие без сопровождения оркестра воспроизвели звучание и игру органа. За порядком следили стоящие на вахте у дверей кавалергарды, облачённые в белоснежные одежды, расшитые серебром, только на головных уборах поблёскивали двуглавые орлы из золота. Древнегреческие шлемы кавалергардов полыхали султанами из перьев страуса - белых, чёрных и красных.
   Великая княгиня, протанцевав несколько менуэтов, вынуждена была обратиться к мужу:
   - Ваше высочество, я прошу вашего разрешения покинуть свадебный бал, мне стало совсем плохо под тяжестью свадебного платья...
   Екатерина, герцогиня Генриетта и статс-дамы отвели Наталью Алексеевну в апартаменты, где статс-дамы её раздели и облачили в парчовый халат. На следующий день Екатерина поздравила новобрачных и подарила невестке набор из изумрудов и бриллиантов. Павел, сияющий от счастья, после первой брачной ночи подарил жене прелестное ожерелье из рубинов. Екатерина, сделав щедрые подарки родственникам Натальи Алексеевны и придворным герцогини Генриетты Гессен-Дармштадтской, дипломатично выпроводила всех в Пруссию, несмотря на истерики своей невестки.
   Теперь Разумовский, сопровождая будущую императрицу на прогулках, рассказывал ей о королевских и императорских домах Европы. Андрей, посвящая Натали в тайны версальского двора, рассказывал:
   - Когда в Версале появился мой отец Кирилл Разумовский, Людовик XV, окружённый самыми красивейшими женщинами Франции и преданными друзьями, отчаянно скучал. Отношения русского императорского двора с Версалем были весьма натянутые, так как Елизавета до переворота и вступления на престол многое обещала послу Шетарди. И не выполнила своих обещаний, хотя деньги исправно получала из Франции. Елизавете Петровне нужно было восстановить отношения между Россией и Францией, поэтому перед моим отцом она поставила сложную задачу: во что бы то ни стало при дворе Людовика XV найти людей, способных влиять на короля и на политику Франции....
   Васильковые глаза Натали становились бездонными от счастья: женщина была уверена, что Андрей создан для неё, а она создана для него. Вот почему ей так мучительно неприятны поцелуи и объятья мужа. Она смотрела на любимого и не могла наглядеться:
   - Наверное, королева не любила Людовика так же, как и я не люблю Павла. Самое страшное - это ночь в супружеской постели. Мне непонятно, почему я после омерзительной ночи наедине с ним остаюсь живой.... Ах, мой дорогой, это ужасно!
   Он, крепко обняв Натали, успокоил её и продолжил свой рассказ:
   - Любимая, нас связывают узы гораздо более глубокого чувства, мы с тобой две половинки единого целого, которые разъединить невозможно даже постелью с Павлом. Можешь мне поверить: пока у нас нет другого выхода.... Итак, я продолжаю обучение моей обожаемой Натали. Любовь и женщины правили Францией и её королём, жажда наслаждений овладела всеми под игривые припевы водевилей и беззаботную музыку Моцарта. Когда в Версале появился мой отец, король никак не мог забыть свою последнюю любовницу прекрасную маркизу де Шатору, умершую от простуды. При французском дворе шла придворная война, назывались имена возможных претенденток на роль фаворитки короля. Была весна! Версаль утопал в цветах и в цветущих деревьях. Буйство живой природы оживило всех. Отец, остроумный и изобретательный, подружился с Людовиком XV и предложил организовать весенний бал-маскарад. Самые красивые женщины Франции были приглашены на маскарад. В разгар бала к загрустившему королю подошла изящная маска в костюме Дианы-охотницы. Людовику понравился умный, непринуждённый и остроумный разговор. В прорезях маски таинственно мерцали чёрные глаза незнакомки. Неизвестная маска, непринуждённо беседуя с Людовиком, остроумно охарактеризовала его окружение. Настроение короля начало меняться. Очарованный обаянием незнакомки, Людовик давал понять даме в маске, что он не прочь познакомиться с ней поближе. Однако маска, поняв, что король ею заинтересовался, скрылась в одну из тёмных аллей парка. Таинственная незнакомка хорошо знала характер короля и его слабости: Людовик панически боялся однообразия и скуки. Поиск таинственной незнакомки в компании с Кириллом Разумовским, стал для него забавным приключением. Вскоре выяснилось, что таинственная маска жила в родовом замке своего мужа Шарля де Этиоля, конечно, она "спряталась" так, чтобы король мог легко её найти. Вскоре влюблённый Людовик XV, "малютка Этиоль" и весёлый граф Разумовский вместе ужинали в удалённом павильоне Версаля. Кирилл, развлекая их, рассказывал о России, об императрице Елизавете Петровне, играл на флейте и пел. От божественного голоса флейты, зовущей к страстной любви, у малютки закружилась голова. Жанна, потеряв контроль над собой, не смогла оказать должного сопротивления стремительному натиску Людовика. Людовик после скоропалительного романа решил избавиться от Жанны раз и навсегда. Проходили дни и недели, а мадам де Этиоль не появлялась в Версале. Своим необычным поведением мадам заинтриговала Людовика во второй раз. Король привык к тому, что женщина, побывавшая в его постели, ищет с ним встреч, требует замки, деньги и драгоценности. Странно, но мадам даже не напоминает о себе. Может быть, король как мужчина разочаровал мадам де Этиоль? Если это так, то нужно немедленно найти "малютку Этиоль" вновь и доказать, что он великолепный любовник. Граф Кирилл, которому Людовик доверил эту деликатную миссию, озадачил короля ещё больше. Оказывается, граф Кирилл очаровал мужа "малютки Этиоль" и ежедневно бывает в замке Шарля де Этиоля. В приватной беседе с королём он высказал своё мнение о мадам де Этиоль:
   - Ваше величество, случайно мне стало известно, что мадам де Этиоль любит вас. Ежедневно бывая в замке Шарля де Этиоля и беседуя с умной и образованной Жанной, получаю истинное удовольствие. Ваше величество, я вынужден констатировать, что эта женщина умна и образованна.
   Отец сразу понял, что "малютка Этиоль" с её изощрённым умом и железной волей не будет мимолётным увлечением короля, поэтому начал активно плести свою интригу. Удивлённый высокой оценкой ума мадам де Этиоль, король узнал, что Жанна страдает, так как изменила своему мужу. Муж может убить её, но зачем ей жить без любви короля? Да, Жанна всегда шутила, что изменить мужу она сможет только с королём Франции. Разве она могла предположить, что её шутка станет реальностью? Теперь она мечтает о смерти. Ошеломлённый новостью, оживший от смертельной скуки, Людовик пожелал немедленно увидеть Жанну ещё. На этот раз "малютка Этиоль" не допустила ни одного просчёта и прочно сплела свои любовные сети, чтобы король вырваться из них уже не смог. Всё было продумано до мелочей, так как Жанна не была ослепительной красавицей. Перед королём предстала любящая женщина, потерявшая голову от страсти. Людовик XV поверил в искренность её чувств, которых, кстати, никогда не было. Так мадам Этиоль оказалась в дальних покоях Версаля. Король, позабывший о скуке, восстановил маркграфство Помпадур, которое осталось без наследников мужского пола. Так обыкновенная мадам Жанна-Антуанетта де Этиоль исчезла навсегда, зато появилась маркиза Жанна-Антуанетта де Помпадур - некоронованная королева Франции, которая на протяжении двадцати лет была фавориткой Людовика XV. Так началась эпоха маркизы Помпадур при французском дворе в Версале, которая поставила перед собой, казалось бы, недостижимую цель - развлекать короля. Жанна умела петь и танцевать, превосходно музицировала, увлекалась живописью и коллекционированием картин знаменитых художников. Власть некоронованной королевы Франции безгранична, её расположения искали послы иностранных держав. Одного слова маркизы Помпадур достаточно, чтобы начать войну или закончить. Иногда мой отец задумывался над простым вопросом. Счастлива ли маркиза де Помпадур? Ничего подобного! Царственные особы ведущих стран не могли простить ей влияния, которое она имеет на короля, придворные ненавидели её за "низкое" происхождение. С момента первого знакомства Жанна почувствовала в моём отце родственную душу. Она знала, что граф способствовал их сближению и дал её талантам и уму блестящую характеристику, поэтому в письмах доверяла ему свои самые сокровенные мысли: "...Меня непрерывно преследует непреодолимый страх потерять сердце моего короля, перестать волновать его как мужчину, перестать быть приятной ему. Мужчины высоко ценят в постели пылких и темпераментных женщин, а я, к моему несчастью, обладаю холодным темпераментом. Я очень боюсь, что моя холодная "куриная натура" окончательно отвратит Людовика от моего ложа и король заведёт себе другую фаворитку, более здоровую и темпераментную. Я испробовала на себе все средства, рекомендуемые лучшими придворными врачами: я пила ароматный шоколад с ванилью, ела трюфели и суп с сельдереем и со сливками, пила настойку из "шпанских мушек". Однако вскоре я сделала для себя вывод: чем сильнее действие такой диеты, тем хуже я чувствую себя на следующий день. Меня беспокоит то, что из-за огромной усталости я не смогу предоставить моему обожаемому повелителю все те удовольствия и чувственные наслаждения, на которые он вправе рассчитывать..."
   Много лет продолжалась борьба со своей природой, в которой всесильная маркиза де Помпадур потерпела поражение. Людовик XV был физически очень крепким человеком, поэтому его любовные аппетиты с годами только возрастали. Короля не могла больше удовлетворить часто болеющая Жанна. Её он очень любил, но ничего с собой не мог поделать, поэтому начал заводить мелкие интрижки на стороне. Когда ему надоедали необразованные женщины, Людовик снова возвращался к мадам Помпадур. Почему же король Франции постоянно возвращался к маркизе де Помпадур? Да потому, что Жанна была постоянной спутницей короля и участницей всех его дел, она стала для него необходимой не только потому, что она одна владела секретом развлечь его и избавить от скуки. И даже не потому, что была неподражаема в постели. Всё гениальное просто: она была очень умна, и король мог говорить с ней обо всём и рассчитывать на дельный совет в любой ситуации. Увлёкшись разговором с маркизой, Людовик мог забыть обо всём на свете. Причём женщина никогда не дала понять Людовику, насколько она умнее короля. Жанна-Антуанетта де Этиоль никогда бы не стала маркизой де Помпадур, если бы не нашла из, казалось бы, безвыходного положения свой собственный, мало кому понятный выход. Она перестала соперничать с молодыми, красивыми и здоровыми женщинами и откровенно сказала своему возлюбленному, что предпочитает остаться его другом, чем быть плохой и старой любовницей. Вначале Людовик удивился. Но не слишком: именно так поступила королева Франции. Людовику XV везло на умных женщин. Маркиза де Помпадур была его любовницей в течение шести лет. А роль некоронованной королевы Франции, участвующей в политике и направляющей её, сохранится до смерти Людовика XV от чёрной оспы. В течение тринадцати лет у Людовика XV не будет постоянной возлюбленной, так как ни одна женщина Франции не смогла удержать привязанность короля хотя бы в течение месяца. Так, Натали, в Версале мой отец познакомился с будущей маркизой Помпадур...
   Екатерина, уютно устроившись за рабочим столом, дописывала очередное письмо Вольтеру, в котором описывала свадьбу влюблённого наследника престола с принцессой Вильгельминой. Когда в кабинет вошла Прасковья, императрица брякнула колокольчиком. Вошедшему камер-лакею было сказано:
   - Я занята, в кабинет никого не впускать...
   Статс-дама, увидев недописанное письмо, поинтересовалась:
   - Описываешь свадьбу Павла Вольтеру?
   Прасковья Брюс знала о дружеской переписке своей царственной подруги с Вольтером, Дидро и д'Аламбером всё. Эта переписка затем рассылалась её корреспондентами по многим издательствам и публиковалась во всех известных газетах Европы. Благодаря простодушным философам в маленьких ручках русской императрицы постепенно оказались невидимые нити всей европейской политики. Екатерина вначале слегка дёргала за незримые нити, а затем стала плести свои кружева, властно влияя на европейскую политику.
   Екатерина, довольная последними событиями, решила поделиться с подругой своей радостью:
   - Надо сегодня же отправить письмо, чтобы мой друг как можно быстрее опубликовал его в европейских издательствах и газетах. Слава Богу, что проблема с женитьбой наконец-то решена. Моя невестка красива, тиха и любезна. Сын обожает её. Павел только и делает, что расхваливает свою жену всем подряд. Мне нравится Натали, она этого заслуживает... Нужно быть ужасно придирчивой, чтобы быть недовольной ею. Вообще, наша семейная жизнь после свадьбы идёт очень хорошо....
   Императрица внимательно рассматривала лежащие перед ней миниатюры Орлова, Васильчикова и Потёмкина:
   - Наверное, ты желаешь обсудить нового фаворита? Вначале Потёмкин на вечерах в Эрмитаже, подражая мимике и голосам птиц, животных и людей, просто развлекал меня. С ним я забывала обо всём, особенно когда он показывал пародии на моих придворных и меня. Он своей нежностью возвращает мне молодость, с этим мужчиной я стала настоящей женщиной. Иногда он удивляет меня своими подарками: когда на Новый год поднёс мне корзину спелых вишен, или когда в жуткий январский мороз подарил мне букет жёлтых роз из Италии. Я рада, что наконец-то обрела в его лице не только фаворита, но и советника. Я за князем, как за каменной стеной, никакие самозванцы нам теперь не страшны. Ах, что за голова у этого человека, эта голова дьявольски умна и забавна! Мне, Прасковья, нужен этот волевой человек с глубоким и блестящим умом. Я его обожаю. Знаю, что ты не согласна со мной и находишь моё поведение легкомысленным, однако мой новый избранник превосходит умом всех моих придворных...
   После этих слов Прасковья забеспокоилась:
   - Я, Като, нахожу твоего фаворита странным, экстравагантным и даже безвкусным. Потёмкин некрасив, крив на один глаз, кривоног, страшно волосат и грубиян, каких свет не видывал. А как же князь Васильчиков? Неужели в отставку? С такой красотой, податливостью и мягким нравом?
   Екатерина только усмехнулась, восхищённо рассматривая миниатюру Григория Потёмкина:
   - Ты говоришь о князе в превосходных степенях.... Однако насколько Васильчиков красив лицом и телом, настолько он глуп и скучен. Поэтому Александр в делах государственных не мог помочь мне, а в любовных делах, он ни в какое сравнение не идёт с Гришенькой. Ни в чём твой красавец Васильчиков не может сравниться с моим новым генерал-адъютантом! Далеко ему до Григория Потёмкина!
   Брюсша, решив испытать подругу, перевела взгляд на миниатюру Григория Орлова и стала читать стихи Сумарокова:
   - Чьё ты зришь лицо?
   Помощником был он
   Спешащей истине
   Спасти российский трон...
   Екатерина, вглядевшись в холёное лицо Орлова, которое ещё недавно страстно целовала, с досадой ответила:
   - Нечего сказать - государственный ум! Люди воевали, гибли, турки попросили перемирия, а он, как мальчишка, прервав мирные переговоры в Фокшанах, уехал в Петербург. Подумаешь, объявился новый фаворит. И граф Бобринский, сын Григория Орлова, такой же глупый, как и его отец. Красавец, а ума Бог не дал, как и отцу. Ему бы хоть толику ума графа Андрея Разумовского. Двенадцать лет я терпела Орлова. И терпеть надо было.... На кого мне можно было положиться, как не на братьев Орловых?
   Прасковья от злости прикусила губы. Даже Гришка Орлов не смог заменить её советы в государственных делах, а теперь она навсегда отодвинута от императрицы, как ненужная в хозяйстве вещь. Только что ей нанёс сердечный удар молодой Разумовский, а сейчас смертельный удар наносит близкая подруга. Нет, она не простит графа Разумовского, она попробует взять власть над ним. Брюсша выжидала подходящий момент, поджав губки, умненько молчала, когда Екатерина заговорила об интимных делах:
   - Ты полагаешь, мой друг, я не знаю, что болтают обо мне в светских салонах? Вот вчера князь Щербатов назвал Потёмкина новым лейб-... императрицы. Знаю и про похабнейшую песенку, которую распевают эти пьяницы про меня во всех кабаках Петербурга. Конечно, в ней не упоминается моё имя, однако всем ясно, что поют о русской императрице. Всё я знаю, но, как это по-русски? Плюю. Разве дела альковные для меня важнее государственных дел?
   Прасковья молчала, зная, сколько горечи и обиды на мужчин накопилось у её подруги за долгие восемнадцать лет жизни с Петром III. А Екатерина, усадив подругу в кресло, возбуждённо ходила по кабинету:
   - Я до сих пор помню унижения и слёзы моей первой и самой горькой любви. Сергей Салтыков, унижая меня, спал со всеми подряд. Это теперь я поумнела и решила для себя, что мне, императрице, неприлично томиться и сохнуть от любви, словно девчонке. Я стала поступать так же, как поступают мужчины с нами, женщинами. Мой друг, я мстила мужчинам за всех униженных женщин! Кто смеет меня судить? Как бы я ни провела ночь, с восходом солнца я принимаюсь за государственные дела. И у меня неплохо получается, мой друг! Если мой новый фаворит Потёмкин умён, то он принесёт государству только пользу. За императрицу Екатерину II свидетельствуют все мои труды и победы...
   Когда в разговоре Екатерины зашла речь о мести, графиня Прасковья внезапно охрипшим голосом спросила:
   - Като, тебя не беспокоит то обстоятельство, что камер-юнкер Разумовский так приближен к твоей невестке? Весь светский Петербург обсуждает роман великой княгини Натальи Алексеевны с графом Андреем. Недавно в салоне у Херасковых я услышала такие пикантные подробности.... Я не понимаю, зачем Разумовскому столько женщин? Мария Барятинская, княжна Хованская, я, а теперь и её высочество.... Наш пострел везде поспел! Но куда смотрит муж?
   Екатерина улыбнулась. Пристально глядя на свою подругу, сказала неожиданно:
   - Вчера на балу я заметила, что ты внимательно наблюдаешь за Андреем Разумовским. Теперь мне всё стало ясно. Ты влюблена в него. Что касается Натали, я понимаю её выбор! Граф Разумовский стоит того, чтобы великая княгиня потеряла голову от любви к нему. Вспомни, Прасковья, ту ночь любви, которую невозможно забыть.... Вот если бы она была хоть немного осторожнее.... Впрочем, Шешковский не дремлет, он любит альковные истории и давно собирает информацию об этом романе. Боюсь, что закончится этот роман большими неприятностями для моей невестки и скандалом для Разумовского. Кстати, не тебе ли, мой друг, Андрей отомстил в день рождения отца, обив всю мебель розовой парчой? Твоё платье на фоне мебели Разумовских выглядело крайне убого. Тогда хохотал весь Петербург, жаль, что ты не присутствовала на этом празднике. Ну и затейник граф Андрей! А граф Кирилл, узнав, сколько денег потратил сын на обивку мебели, с горя заболел...
   Брюсша вспыхнула и, не скрывая досады, сказала:
   - Разумовский склонен к чрезмерному увлечению женщинами, я очень боюсь, что он, гоняясь за приключениями, покинет двор. Ему надо оставить море и корабли, чтобы новое назначение требовало непременного пребывания камер-юнкера в столице...
   Екатерина понимающе взглянула на подругу:
   - Ах, вот оно что.... Значит, всё так серьёзно.... Ты увлеклась камер-юнкером? Ну, я подумаю, куда можно употребить твоего протеже. Ведь для тебя важно, чтобы твой любовник оставался в столице? Странно, что меня многие стали просить за графа Андрея Разумовского. К чему бы это?
   В комнату вошла Перекусиха, доложила:
   - Григорий Александрович, матушка!
   Несмотря на полноту, обрадованная Екатерина, встав быстро и легко, обняла свою подругу на прощание. Лукавая усмешка играла на её губах, она не удержалась:
   - Похоже, этот несносный Разумовский пренебрёг моей умной подругой, дав тебе отставку?
   Не дождавшись ответа Прасковьи, Екатерина, подойдя к зеркалу, обмахнула пуховкой лишнюю пудру с лица и приказала:
   - Пригласите князя.
   При дворе уже привыкли к быстрой смене фаворитов Екатерины, и на возвышение Потёмкина вначале никто из придворных не обратил особого внимания. Собрав "малый двор" во главе с его высочеством в великокняжеских апартаментах, граф Никита Панин прямо сказал наследнику престола:
   - Кроме меня, при дворе ни один придворный не заметил странного возвышения генерала Потёмкина. Меня же это настораживает. Как это ни прискорбно, ваше высочество, но с появлением этого фаворита моё влияние на императрицу закончилось. С некоторого времени Григорий Потёмкин, с согласия вашей матери, управляет империей. Вы только представьте: в мае его ввели в члены государственного Сената, в июне пожаловали в графы, в октябре произвели в генерал-аншефы, в ноябре наградили орденом Андрея Первозванного, а сейчас он уже светлейший князь. Пройдёт несколько месяцев и Потёмкин станет всемогущим, перед ним склонятся все головы, начиная с головы императрицы. Его назначение в Сенат равносильно должности первого министра. Он будет руководить внутренней и внешней политикой России и со временем графу Чернышёву придётся уступить Потёмкину своё место председателя Военной коллегии.
   Павел с Андреем Разумовским вначале растерялись, а Натали прямо задала вопрос Панину:
   - Что представляет собой Потёмкин? И чего нам ждать от нового фаворита?
   Никита Панин, уже собравший все сведения, касающиеся светлейшего князя, ещё больше напугал Павла:
   - Если генерал-адъютант утвердится при дворе, то он будет воплощать в жизнь план Петра I. Екатерина поставила перед ним цель: он должен завоевать Крым, уничтожив могущество Турции, навсегда прогнать турок из Европы. Согласно её плану русские корабли должны свободно плавать в Чёрном и Средиземном морях. Посему нас и Россию ждут большие перемены...
   Граф Разумовский, переживая за свою карьеру, рассказал последнюю сплетню, которая обсуждалась при дворе:
   - Александр Васильчиков после страстной ночи любви получил письменное распоряжение императрицы: "немедленно оставить комнату фаворитов и ехать в Москву без права возвращения в Петербург". А генерал-поручик Григорий Потёмкин пожалован ныне генерал-адъютантом и полковником в Преображенский полк. Это означает только одно: при дворе появился новый и очень влиятельный фаворит. Недавно графиня Румянцева в салоне Херасковых высказалась более чем откровенно: "Сейчас Потёмкин поддерживает отношения с Никитой Паниным, чтобы противостоять братьям Орловым, но придёт время, когда он покажет себя и каждого поставит на своё место. Князь жаден, умён, и Като говорит, очень быстро вник во все государственные дела. Судя по всему, скоро светлейший князь всех зажмёт в свой громадный кулак!
   Наследник престола, недовольный удалением Васильчикова и появлением нового фаворита, возмутился:
   - Сколько можно терпеть этот разврат при дворе?
   Панин, пытаясь успокоить своего воспитанника, объяснял:
   - Ваша мать - молодая женщина, которой необходим мужчина. Такое положение при дворе вашей матери будет продолжаться ещё очень долго. К сожалению, Потёмкин не первый и не последний, а вам я советую успокоиться. Князь умён, пишет стихи, знает искусство, литературу и музыку, никогда не жалеет денег на приобретение хороших книг, картин и статуй. Сами понимаете, что ему не до вашего высочества. Кстати, цесаревичем Павлом и "малым двором" Потёмкин не интересуется вовсе...
   А граф Андрей предложил:
   - Мой отец и друзья из французского посольства советуют не конфликтовать, а сблизиться с восходящим светилом. Мне он предложил службу в Военной коллегии, где я буду отвечать за снабжение кавалерийского корпуса, находившегося под его командованием....
   Однако цесаревич не согласился с предложением друга:
   - Никогда я не смогу сблизиться с человеком, которого искренне презираю, как и всех остальных фаворитов моей матери...
   Издеваясь над грандиозными планами императрицы и Потёмкина, Никита Панин критиковал их, ежедневно внушая великому князю:
   - Вы, Павел Петрович, как "муж доблестный", могли бы встать во главе войск, воюющих на Балканах и в Крыму. Вы - генерал-адмирал флота, ежедневно знакомясь с рапортами генералов и картами боевых действий, способны руководить военными кампаниями. Кому от всех этих войн триумф? Престолу и дворянству, в то время как простой народ стонет от крепостного права. Посмотрите, ваше высочество, что случилось в Москве. Вначале Москва вымирала от чумы, а потом начался народный бунт...
   Павел, с детских лет доверяя своему воспитателю, продолжил его мысль:
   - Эти фавориты, которых уже трудно сосчитать, весело проводят время при дворе моей матери. Императрица тратит на фаворитов столько денег, что можно построить не только корабль, но и целый флот. Я подозреваю, что мой отец Пётр III едва ли был так неразумен и плох, как о нём говорят придворные моей матери. Отец восхищался Фридрихом II, порядком и военной дисциплиной в Пруссии. Он не хотел расширять границы Российской империи, ему хотелось привести в порядок весь этот хаос запутанных дел и отношений в собственной стране. Ведь недаром на Урале какой-то казак назвал себя императором Пётром III, собрав своих сторонников и, громя дворянские усадьбы, двинулся на Москву...
   Панин, со странным чувством следивший за восстанием Пугачёва, сказал Павлу:
   - Все войска, посланные императрицей, разбиты. Казаки и крестьяне идут дальше, заняв Поволжье, отряды приближаются к Москве. Конечно, Пугачёв - самозванец. Но я думаю, ваше высочество, что этот страшный мятеж есть справедливое возмездие "немке в штанах" за убийство "законного царя Петра Фёдоровича", за жестокое и безжалостное закрепощение народа, за безумные траты на содержание развратных фаворитов...
   Павел, вскочив со стула, начал быстро ходить по кабинету. Остановившись перед канцлером, он заговорил возмущённо:
   - Я всегда считал, что политика, проводимая моей матерью, лицемерна. Не императрица ли созывала народных депутатов в Комиссию для сочинения проекта нового уложения? Не она ли писала "Наказ", в основе которого положены свободолюбивые идеи Монтескье и Ломоносова, мечтая об общем благе и справедливости? В лицемерных письмах к Вольтеру она пишет о счастье и благоденствии русского народа. А что мы видим на самом деле? Никогда прежде дворянство не пользовалось такими привилегиями, как во времена правления моей матери. Императрица, забыв о своём народе, до сих пор расплачивается за услуги фаворитов и дворянства во время переворота. Я законный претендент на царский престол, а значит, мне не нужны услуги дворянства. Когда я стану императором, то не на словах, а на деле буду заботиться о своём народе. Никаких привилегий дворянству!
   Поощряемый своей женой и Никитой Паниным цесаревич выступил в Сенате с трактатом "Рассуждение о государстве...", написанный в соавторстве с Андреем Разумовским. В этом философском произведении наследник престола доказывал сенаторам:
   - Господа сенаторы, я не согласен с внешней политикой России, так как страдания русского народа, разорённого многочисленными войнами, неимоверны. Музыка придворных балов и маскарадов, блеск бриллиантов и звон бокалов не могут заглушить мятежных воплей рабов, которые доносятся до столицы из дебрей Урала и степей Поволжья. Пылают дворянские усадьбы; бежат в панике регулярные войска, руководимые заслуженными генералами. В войске мятежных бунтовщиков тысячи казаков, крестьян и горожан, даже попы и офицеры, присягают Пугачёву в надежде, что он отнимет власть у императрицы Екатерины II.... Понадобилось послать Петра Панина и самого Суворова, чтобы они усмирили губернии, охваченные огнём восстания. Безрезультатно заканчивается ещё один год войны с Турцией, а Потёмкин с громадной армией в это же время занимается осадой второстепенных крепостей. Год назад Суворов с одной дивизией разгромил главные силы турок при Рымнике. Если бы князь воспользовался победой генерала и двинул все войска за Дунай к Балканам, война была бы давно закончена. Сейчас русские войска, стоящие под неприступной крепостью Измаил страдают от холода, люди голодают, так как подвезти продовольствие по бездорожью невозможно. Жалование войскам не выплачивалось уже восемь месяцев. В армии тысячи больных и настроение у солдат и офицеров паническое. Сегодня утром в Военную коллегию из ставки Потёмкина прискакал гонец. Оп привёз неприятную весть: генералы, стоящие под Измаилом, решили снять осаду, так как взять крепость невозможно. Часть войск уже отступает на север, уходя на зимние квартиры. Господа, я призываю к мирной политике с соседними государствами. Рабство в такой просвещённой стране, как Россия, следует немедленно отменить, армию надо сократить ради экономии, оставив войска, необходимые только для защиты границ. Русской императрице нужна великолепная панорама империи-победительницы. Именно поэтому нужна война с Оттоманской Портой и Польшей. В то же время царица кокетничает с Европой, кичась своим либерализмом, переписывается с Гриммом, Вольтером и другими европейскими знаменитостями...
   Екатерина, знающая о том, что трактат был предварительно послан цесаревичем в Берлин, прочитан и одобрен королём Фридрихом, попыталась объяснить сыну разумность своей политики:
   - Прочитав ваше "Рассуждение о государстве...", сын мой, можно подумать, что войну с Турцией я начала только ради своей славы. Трактат, написанный вами, лишний раз доказывает, что вы не обладаете многими качествами будущего императора. Сегодняшняя война с Турцией есть продолжение политики, начатой ещё во времена Петра I. России не бывать без Чёрного моря, как не бывать без моря Балтийского! Кстати, о корреспондентах! Из Берлина, Швеции и Москвы вы получаете тайно письма и сочинения масонов. Они внушают вам особые понятия о самодержавной власти, которая, к моему сожалению, рано или поздно перейдёт вам в руки...
   Именно сейчас в Сенате императрица поняла, что их пути с сыном разошлись окончательно:
   - Если вы, сын, взойдёте на престол, то мой государственный проект будет уничтожен впервые же дни вашего правления.
  Павел, закончив свой доклад, ответил на реплику Екатерины:
   - Даже не сомневайтесь, ваше величество....
   Непонятый своей матерью, высокомерным князем Потёмкиным и сенаторами, оскорблённый до слёз, Павел, высоко подняв голову, гордо удалился в свои апартаменты, где его возвращения с нетерпением ожидали Никита Панин, граф Разумовский и молодая жена. В великокняжеских покоях он заплакал от унижения:
   - Князь так грубо разговаривал со мной, будто он является наследником русского престола, а не я. Этот Потёмкин ничего не понимает в государственных делах, а меня с детства моя покойная бабка Елизавета учила управлять государством и народом, у меня есть своя программа, которая приведёт к благоденствию всех людей, населяющих Россию. Кому от всех этих войн триумф? Фаворитам, престолу и дворянству. Генералы ведут на гибель простой народ, как бессловесный скот. Во имя чего? Я считаю, что России надо вести не наступательную, а оборонительную политику. Зачем расширять границы России? Для чего нам большая армия? Прежде всего, надо стремиться к экономии. С этого дня, по примеру Петра I, я заведу маленькую собственную армию, которая станет образцом моей будущей армии. Но для расквартирования полка нужны владения земельные...
   Взволнованная Наталья звонко постукивала по драгоценным паркетам Зимнего дворца красными каблучками туфель, недавно присланных из Парижа. Пора начинать скрытую войну с ненавистной свекровью, великая княгиня была настроена весьма решительно:
   - Ваше высочество, уже ясно, что примирение между "преступной и развратной немкой" и "нашим малым двором" закончилось раз и навсегда. Надо подобрать партию преданных вам людей и готовиться к дворцовому перевороту. Преданные нам войска можно разместить в непроходимых лесах Каменного острова...
   Андрей Разумовский, как всегда, улыбаясь, возразил:
   - Вы, ваше высочество, правы, но Каменный остров находится слишком близко от резиденции императрицы. Каждый наш манёвр, любое высказывание уже через полчаса станет известно вашей свекрови. Не забывайте, что шпионы Шешковского не дремлют, они всюду вокруг нас. Кстати, сейчас в России наблюдается опасное брожение умов. Вообразите, короткое царствование Петра III в народе вспоминают многие. Когда царь своим указом отнял земли у духовенства, сейчас его сторонники преподносят этот факт как освобождение народа от рабства. Ведь те рабы, которые были приписаны к духовенству, получили благодаря Петру III свободу! Это толкование разносится по всей России раскольниками, которые императора Петра III считают мучеником, пострадавшим от дворянства. В народе говорят, что вашего отца убили за то, что он хотел освободить крепостных крестьян от рабства. Как вы считаете, чем это угрожает? Каким событиям идёт навстречу Россия?
   Никита Панин, всё ещё надеясь на цесаревича, твердил одно и то же:
   - Мать наследника престола взошла на трон обманом, единолично правит Россией, а сына к управлению не допускает. А если их поменять местами?
   Натали была как никогда решительна:
   - Ваше высочество, вы не утратили своего могущества. В народе вас почитают, иностранные послы будут оказывать нам свою помощь. Вы согласны со мной?
   Павел вздрогнул:
   - Я думаю, вы ошибаетесь. Меня не приглашают в Сенат, значит, мне не доверяют! Я и вы, Натали, нужны моей матери-императрице только для рождения законного наследника престола.... Я же не светлейший князь Григорий Потёмкин, осыпанный милостями государыни! Он ведь заслужил их своей бесконечной войной с турками...
   Павел с любовью смотрел на свою жену, которая понимала его и ненавидела императрицу:
   - Ангел мой, когда вы родите наследника престола, моя мать наградит нас обширным имением. Я слышал, что императрица хочет выкупить у Григория Орлова его Гатчину с замком, там можно разместить мой полк. Там я буду создавать мою будущую армию, с помощью которой я отомщу за убитого отца, отправив свою мать навечно в монастырь. Вы не представляете себе, Натали, как я хочу увидеть её падение с царского трона и унижение...
   Несчастный муж даже не заметил, как "милый друг" многозначительно переглянулся с его женой: у них на этот счёт были свои планы.
   Граф Андрей, трезво оценивающий сложившуюся ситуацию, заявил Панину:
   - Я уже понял, что Екатерина не доверяет Павлу, а он не доверяет ей. А эти безумные выходки цесаревича? Да на Павла невозможно смотреть без содрогания, когда он в гневе. И вы надеетесь на это ничтожество, в котором нет ни одной капли царственной крови? Нет - будущий император не имеет права быть таким ничтожеством! Если императрицу Екатерину II и цесаревича Павла поменять местами, будет то же самое, только намного хуже. Нам остаётся последняя надежда: великая княгиня Наталья Алексеевна.
   Тем временем великая княгиня, решив научиться верховой езде, обратилась к лучшему берейтору. Натали предварительно приказала оборудовать манеж и приготовить для неё амазонку. В чёрном сюртуке, убрав светлые волосы под шляпу, в сапогах со шпорами, она была похожа на маленького пажа, старательно выполняющего указания своего учителя. А после занятий с берейтором принцесса в сопровождении графа Разумовского занялась практической ездой. Ежедневные встречи, когда рядом с ней скачет сказочно прекрасный граф. Что ей ещё надо для счастья? Андрей знает, что Натали ждёт от него комплиментов:
   - Вы сегодня прелестны, душа моя...
   Она улыбается, ей приятно слушать его голос, знать, что сейчас он принадлежит только ей. Однако она молчит и ждёт объяснения в любви.
  Лошади скачут во весь опор, перед глазами мелькают кусты, трава и деревья, Разумовский кричит:
   - Я люблю моего маленького пажа...
   Ей нравится кокетничать с любимым, она светится от счастья:
   - Говорят, что любовь к пажам всегда наказуема, мой граф, поэтому постарайтесь как-нибудь изменить свою внешность. Тогда бы вас никто не узнал, а я не боялась бы доносов императрице...
   Граф рассмеялся, представив себя в женской одежде:
   - Вы советуете мне надеть женское платье?
   Натали даже лошадь остановила:
   - И всё-таки постарайтесь ради меня, мой дорогой, вас же так легко узнать. А если доложат императрице? Вас могут опять отправить на войну с турками. Нам же придётся расстаться, возможно, навсегда. Тогда конец нашим грандиозным планам. Нет, любимый, я не смогу этого пережить. А вы?
  Разумовский, поняв, что великая княгиня права, даже улыбаться перестал:
   - Я постараюсь, любимая...
  Наконец они подъехали к заветному дубу, растущему на берегу Финского залива, безмолвному свидетелю их страстных свиданий. У подножья векового дуба растут фиалки и густые заросли папоротника, здесь нежная травка пробивается через белоснежный песок. Их страсть друг к другу с каждым днём разгоралась, как костёр, тем более встречи находятся под угрозой разоблачения. На следующий день Разумовский, переодевшись в костюм берейтора, вскочил в седло с присущим ему изяществом, и верхом отправился на свидание. Великая княгиня не узнала своего возлюбленного, одетого в скромный костюм:
   - Граф, вас не узнать в этом костюме, однако он вам идёт. Ах, мой дорогой, вы хороши в любом костюме ...
   Невестка императрицы, поражённая лёгкостью нравов при дворе её свекрови, с пристрастием расспрашивала своего любовника:
   - Граф, как у каждого человека, живущего на земле, у императрицы Екатерины должны быть тайны. Расскажите мне о них...
   Андрей мысленно вернулся в своё детство, которое прошло при дворе его тётки императрицы Елизаветы. Вместе со своим другом цесаревичем Павлом он знал многие дворцовые секреты, тайные и известные всем события при дворе:
   - Вы, моя дорогая, вряд ли смогли бы найти лучшего знатока придворных тайн. Позвольте спросить вас, что вы предпочитаете услышать вначале?
   Натали, поправив амазонку, произнесла с кокетством:
   - Начните граф с самого интересного: любовников императрицы...
   Граф Разумовский начал свой рассказ:
   - Из рассказов моей матери графини Нарышкиной, я помню многое. Когда Екатерина приехала в Россию, она имела всего три платья, медный кувшин и несколько льняных рубах...
   Презрительно фыркнув, Натали съехидничала:
   - Всем в Пруссии известно, что ангальт-цербстское семейство бедно, словно церковные мыши...
   Поощрительно улыбнувшись любовнице, Андрей продолжил:
   - В 16 лет её обвенчали с наследником престола, однако его высочество Пётр Фёдорович, страстно любивший фрейлину Евдокию Лопухину, пренебрёг своей женой даже в брачную ночь. После пышной свадьбы великая княгиня зажила в необыкновенной роскоши, так как императрица подарила невестке огромную сумму денег, отвела ей роскошные апартаменты и назначила свиту из статс-дам и камергеров. Нравы при дворе Елизаветы Петровны были весьма лёгкие, и ваша свекровь очень рано научилась флиртовать. Связь великой княгини с придворным дон Жуаном Андреем Чернышёвым и её кокетство с его двумя братьями вскоре стали известны при дворе. Императрицу отношения между Петром и Екатериной очень беспокоили. В это время за Екатериной начал ухаживать мой отец, между моей матерью и отцом произошла дикая ссора, после которой они никогда уже не жили вместе...
   Великая княгиня, внимательно слушавшая рассказ Андрея, только ахала, наконец она не выдержала:
   - Бог мой! Какой разврат! И это в пятнадцать лет! Даже вашей семье она принесла несчастье...
   Андрей только усмехнулся:
   - Да, но отец до сих пор любит Екатерину, в постели ваша свекровь не имеет себе равных. Потом великую княгиню пленили своей красотой и умом братья Сергей и Пётр Салтыковы, которые умели любить и многому научили её высочество. Прошло девять лет после свадьбы Екатерины и Петра, а наследника у цесаревича не было. Именно тогда Елизавета Петровна начала более благосклонно смотреть на любовные связи невестки, желая только одного: чтобы Екатерина забеременела и родила. Вскоре мечта Елизаветы сбылась, но, чтобы избежать скандала, она выслала графа Сергея Салтыкова, нагло претендующего на отцовство, из Петербурга. Перед родами в Екатерине проснулась страстная женщина, она уже и дня не могла обходиться без мужчины. Будучи беременной, великая княгиня сошлась с обаятельным и остроумным Львом Нарышкиным. Как опытный придворный кавалер Нарышкин посоветовал великой княгине на время сблизиться с мужем, чтобы скрыть истинную причину беременности. Выслушав любовника и его изощрённые советы, Екатерина без труда завлекла смертельно пьяного мужа в спальню и наконец-то стала принадлежать ему как жена. До сих пор не ясно, кто отец цесаревича. Его рождение приписывают и Захару Чернышёву, и Сергею Салтыкову, и Льву Нарышкину, и даже моему отцу, Кириллу Разумовскому...
   У будущей императрицы от ужаса округлились глаза:
   - Но цесаревич как две капли воды похож на своего отца Петра III, портрет которого я видела в Эрмитаже. Бог мой, так происхождение наследника престола до сих пор не установлено?
   Граф, отрицательно покачав головой, продолжил рассказ:
   - Мой отец уверяет, что граф Сергей Салтыков в молодости был похож на убитого императора Петра III. На одном из балов беременной великой княгине случайно попался на глаза высокий и очень красивый мужчина. Это был граф Понятовский, приехавший в Россию в свите английского посла Вильямса. Станислав, получивший разностороннее образование, много читал и путешествовал, долго жил в Париже. Екатерина до безумия увлеклась красивым поляком, забыв обо всех любовниках, в том числе о моём отце...
   Натали, гуляя по парку вместе с Разумовским, попросила:
   - Расскажите мне о моём муже...
   Андрей улыбнулся:
   - В детстве Павел, я и Куракин часто принимали участие в военных и морских маневрах. Мы были в восторге, когда на нас надевали офицерскую форму со шпагой, и мы наблюдали за маневрами, сидя на лошадях. Панин, приехав во дворец, докладывал императрице: "Павел с Разумовским и Куракиным наблюдали баталию, сидя верхом на лошадях, покушали кренделя и поехали домой...". Павел хорошо образован, знает не только Сумарокова и Ломоносова, но и западных писателей. Нас учили выступать на торжествах и танцевать на балах. Ему хорошо знаком театр Расина и Мольера, он читал Вольтера и Руссо. Он знает монологи известных французских комедий и зачитывается книгой Сервантеса, в которой рассказывается о великодушном и благородном рыцаре. Панин, обучая будущего императора, пытался сделать из своего воспитанника просвещённого монарха. Многие придворные рассчитывали, что совершеннолетие законного наследника престола будет отмечено салютом, фейерверками и колокольным звоном, однако ничего этого не произошло. В день совершеннолетия Павла многие ждали перемен или хотя бы привлечения законного наследника к управлению государством...
   Великая княгиня, внимательно слушавшая Разумовского, предположила:
   - ....Однако этого не случилось и не случится, пока императрица будет жива...
   Андрей, соглашаясь с ней, кивнул головой:
   - Да, ничего этого не произошло. Императрица не собирается готовить сына к управлению страной. Она не допускает Павла на заседания Совета при императорском дворе и не посвящает его в государственные дела. Павлу приходится многое терпеть. Прусский дипломат Сальдерн советовал цесаревичу настаивать на своих правах, однако, зная характер своей матери, Павел не посмел даже заикнуться об этом....
   Великая княгиня сама поцеловала Андрея так страстно, что граф, обезумев, стал разрывать одежду на ней, пытаясь добраться до заветной цели. Опасность разоблачения только подогревала их неистовую страсть друг к другу. При одном прикосновении руки графа, глаза Натали становились бездонно-голубыми, её сердечко начинало трепетать, и она теряла всякий контроль над собой. В груди росло любовное томление и заполняло её всю, соски её маленьких грудок становились твёрдыми. Теперь она вела себя как страстная и опытная любовница. Натали была ненасытна и требовала от Андрея всё больших наслаждений, как бы предчувствуя их скорое и неизбежное расставание. Ежедневные и длительные прогулки жены наследника престола заметили слуги, однако они привыкли молчать и не вмешиваться в личную жизнь венценосных особ.
  Возвращаясь после свидания, Разумовский шёл вдоль берега по живописной тропинке. Вспоминая страстное свидание, он улыбался. Занятый приятными воспоминаниями, граф вёл лошадь под уздцы, думал о завтрашней встрече и не заметил, как наступил вечер. Вдруг ему показалось, что впереди за громадным валуном последние лучи заходящего солнца высветили что-то непривычно блестящее, очень похожее на ружьё. Сообразительный граф упал за громадный валун, так как понял, что ружья просто так не появляются на дороге. Он никогда не боялся открытых противников. Но сейчас Разумовский чувствовал, что за ним ведётся самая настоящая охота. Решив прыгнуть в седло, чтобы ускакать, но на другой стороне дороги увидел второго человека с ружьём. Тогда ему стало ясно: он попал в засаду. Интересно, сколько человек ждут его здесь? Прощальные лучи солнца хорошо осветили человека с ружьём, которое стало медленно опускаться в его сторону. Андрей быстро бросился на землю и отполз за небольшой валун, приготовив свой пистолет, без которого он теперь не выходил в город. Раздался выстрел, пуля просвистела рядом с его головой. Надо было торопиться. Разумовский резко вскочил на ноги, отбежал к другому камню, но в эту же секунду пуля второго человека с ружьём попала в то место, где только что он лежал. Первый человек, уже перезарядив ружьё, выглянул из-за валуна на одно мгновенье, но этого было вполне достаточно. Выстрел. Раздался дикий крик раненого человека. Нервы второго стрелка не выдержали, и он опять не попал в графа. Дальше здесь было находиться опасно, Андрей прыгнул в седло, пригнулся, и напуганная выстрелами лошадь понесла. Однако вслед Разумовскому раздалось несколько выстрелов, причём стрелки, поджидающие его в засаде, были очень меткими. Одна пуля попала в чёрную фетровую шляпу, которая кубарем слетела с головы. Вторая пуля попала в плечо, кровь из раны лилась непрерывно. Конечно, эта скачка с потерей сознания была как во сне. Бледный как сама смерть граф Андрей вернулся на Мойку, впервые войдя через чёрный ход. Лекари долго не могли остановить кровь, пока граф Андрей не вспомнил о ларце с лекарствами, подаренными ему дофином Франции. Всё остальное сделал железный и тренированный организм графа. Конечно, он прекрасно понимал, что засада не удалась, но всё могло повториться завтра или послезавтра. Он не понимал: кто охотится за ним? Шешковский по приказу Екатерины? Ночью он спал очень плохо, его замучили кошмары.
   Несчастная женщина, не любившая своего мужа, страстно шептала любовнику:
   - Ах, граф Андрей, вы так долго отсутствовали, я просто схожу с ума от желания принадлежать вам здесь и сейчас же... Что можно сделать, если эта уродина не отходит от меня ни на шаг? Боже мой! Если бы вы только знали, граф, как мне омерзителен мой муж...
   Граф, лаская глазами великую княгиню незаметно для окружающих, невозмутимо пообещал:
   - Не волнуйтесь, моя дорогая. Я что-нибудь придумаю...
   За ужином граф незаметно подлил в бокал цесаревича опий. Через полчаса Павел выронил вилку, засыпая в кресле, только и успел сказать:
   - Смертельно хочется спать. Не понимаю, друзья мои, что со мною происходит...
   Разумовский несколько раз дёрнул Павла за руку, цесаревич не проснулся, он крепко спал. Великая княгиня и граф Андрей, взявшись за руки и целуясь, быстро направились в соседнюю комнату и судорожно стали раздевать друг друга. Опасность быть застигнутыми только возбуждала их, от страсти вскипела молодая кровь. Андрей был поражён - неопытная женщина за короткое время стала страстной и ненасытной любовницей. Спустя мгновение орудие Андрея было готово к бою, и он, подняв юбки Натали, вонзил свой мощный, как у всех Разумовских, член. Принцесса ахнула от восторга и затрепетала в объятьях графа. Член любимого заполнял её всю. Какие непередаваемые ощущения! Впервые они кончили одновременно, и маленькая принцесса, вскрикнув от неземного восторга, почувствовала себя настоящей женщиной. Наскоро приведя себя в порядок, любовники вошли в комнату, где продолжал спать цесаревич. Натали в моменты близости заставляла Андрея забывать обо всём на свете и об осторожности тоже. Когда Павел очнулся, его жена и его друг по-прежнему сидели за столом. Прекрасно воспитанный своими воспитателями, цесаревич начал извиняться:
   - Простите, дорогие друзья, я так устал сегодня, что уснул. И долго я спал?
   У великой княгини светились глаза от счастья, и она радостно ответила своему мужу:
   - Пока вы спали, ваше высочество, мы с графом Разумовским обсуждали нового фаворита вашей матери. Меня поражает работоспособность одноглазого циклопа: он успевает руководить внешней и внутренней политикой России. Но, кроме этого, Потёмкин занимается всем: флотом и строительством новых кораблей, школами и институтами, церквями и больницами. Его интересуют фабрики, выпускающие дамские чулки, сукно и шёлк, а также мрамор и гранит, которые везут с Урала. Его волнует качество выпускаемой черепицы, сохранность овса и пшеницы. Это же дьявол, а не человек! А ещё граф Андрей рассказывал мне о Калиостро. На днях граф приехал в Петербург вместе со своей женой Лоренцей и собирается устраивать сеансы магии. По Петербургу ходят странные истории, одна невероятнее другой, о его возрасте и долголетии. Завтра княгиня Шереметьева задаст Калиостро вопрос о своей свадьбе с графом Паниным, которая уже давно решена, чтобы проверить графа. Мы непременно должны побывать на этом представлении...
   Вереница карет придворных Екатерины, в тайне от императрицы, потянулась к дворцу Барятинских, где остановился маг. От дыхания взволнованных людей, собравшихся на магический сеанс графа, таинственно мерцали свечи. В самом конце сеанса любимая фрейлина императрицы, мило улыбаясь, задала графу Калиостро вопрос:
   - Граф, что ожидает меня этой зимой?
   При дворе уже все знали, что свадьба восемнадцатилетней Шереметьевой и канцлера Никиты Панина назначена на первый день масленицы, и ожидали от мага подтверждения этого счастливого события. Несчастная невеста упала в обморок, услышав от ассистентки Калиостро, находящейся в гипнотическом трансе, зловещее предсказание её будущей жизни:
   - Княгиня Шереметьева никогда не пойдёт под венец и не станет женой графа Панина, так как этой зимой она умрёт от чёрной оспы...
   Среди придворных императрицы особым успехом пользовались сеансы графа с "ангелами". Калиостро выбирал из публики, пришедшей на его представление, мальчиков лет семи. Их переодевали ангелами, и граф просил их встать вокруг большого круглого стола, взявшись за руки. На столе лежал большой хрустальный шар, вокруг которого горело множество свечей. Граф, возраст которого определить было невозможно, по очереди подходил к маленьким ангелам и клал левую руку на голову мальчика, а правой начинал делать пассы. Все, желающие получить предсказание от графа Калиостро, писали свои вопросы и клали в конверт Лоренцы. Конверт заклеивали в присутствии публики, а белые ангелы под воздействием мага, всматриваясь в хрустальный шар, давали ответ на вопрос. После предсказания маленького ангелочка, конверт с вопросами вскрывали, и восхищённая публика убеждалась в полном соответствии вопроса и ответа.
  Во время ужина в Зимнем дворце князь Куракин рассказывал:
  - Слава графа гремит по всей Европе, его называют не иначе как "великий Калиостро". Знаменитый граф ведёт роскошную жизнь и устраивает магические зрелища. Великосветское общество Петербурга, желающее знать своё будущее, просто сошло с ума: ни зловещие предсказания графа, ни стоимость этих предсказаний не могут остановить поток желающих. Говорят, что Калиостро - агент тайного общества тамплиеров и владеет чёрной магией, знает алхимию и может превращать в золото любые металлы. И самое главное, "Великий Копт" владеет рецептом эликсира бессмертия...
   У её высочества загорелись глаза, ей захотелось узнать своё будущее:
   - Где же сейчас этот чародей? Я слышала, что графу известен путь, ведущий в бессмертие, а в своей книге "Секрет возрождения" он даёт рецепт продления жизни...
   Разумовский, которому докладывали обо всех последних новостях Петербурга, уточнил:
   - Три дня назад граф Калиостро приехал в Петербург. Прочитав "Секрет возрождения", я узнал о том, что существует тайный ритуал "регенерации", который граф использует для продления своей жизни. Время от времени маг отправляется с проверенными людьми в свой замок, который находится где-то в горах, там он пьёт чистейшую ледниковую воду и особые пилюли, которые за сорок дней производят полное обновление человеческих тканей и органов. Однако я убедился, что состав некоторых ингредиентов, входящих в пилюли бессмертия, в своей книге он не раскрывает. Видимо, за дополнительную информацию граф потребует соответствующее вознаграждение...
   Цесаревич, которому хотелось угодить своей жене, уточнил:
   - Вот как! Интересно бы узнать, кто он - шарлатан или действительно маг?
   Куракин, недавно вступивший в масонскую организацию, стал напускать туману:
   - Ваше высочество, это нелёгкое дело. Калиостро театральными приёмами на магических сеансах искусно скрывает цель прибытия в Петербург. Никто не может сказать о нём ничего определённого...
   Павел, явно заинтересовавшийся магом, заметил:
   - Судя по всему, видно, что граф Калиостро не такой уж шарлатан!
   Разумовский как истинный заговорщик предложил:
   - Давайте расскажем какую-нибудь занятную историю о графе Калиостро и заинтересуем её величество. Она, конечно же, обратится к начальнику Тайной канцелярии с просьбой расследовать деятельность мага. А потом мы услышим от вашей матушки всё самое интересное о графе...
   Павел, сидя за столом, протянул свой стакан, чтобы слуга налил ему шампанского:
   - Но что известно, друзья, об этом графе?
   За столом каждый старался высказать своё мнение о знаменитом графе и рассказать о нём историю или анекдот. Куракин сообщил, что его бабка, в прошлом известная своей красотой, рассказала, будто встречалась с графом Калиостро в Париже лет двадцать назад. Когда он, по её просьбе, отвёз на магический сеанс, то удивлённая бабка, заявила, что граф за двадцать лет нисколько не изменился...
   Граф Разумовский, которому отец рассказывал о своих встречах со знаменитым магом, сказал:
   - Мой дорогой, эта история давно известна в Европе, но я уверен, что это просто сказка, возможно, сочинённая самим Калиостро. Но от своего отца я слышал о Калиостро кое-что поинтереснее. Граф поразил моего отца своими необыкновенными познаниями, а также способностью давать чёткие объяснения самых таинственных фактов. Он интересен тем, что о каждом историческом событии, оставшемся для нас загадочным и необъяснимым, имеет своё остроумное суждение, которое невозможно опровергнуть. А на своих магических сеансах граф дал понять, что ему известны вопросы, с которыми придут жаждущие узнать свою судьбу. Калиостро опасный и страшный человек! А может быть, он вовсе не человек?!
   Тут в разговор вмешалась молчавшая до этого великая княгиня:
   - Моя мать ландграфиня Генриетта-Каролина очень обиделась на короля Фридриха, когда его величество приказал графу Калиостро "в 24 часа убраться из Пруссии вместе со своими ретортами, привидениями и дьяволами". Ведь на следующий день она ожидала графа к обеду. Однако великий маг так остроумно отомстил нашему королю, что в течение месяца жители только и говорили о Калиостро. Граф умудрился в полдень проехать в своей карете через все городские заставы Берлина одновременно, о чём и появились документальные записи во всех книгах регистрации. Все солдаты, охранявшие заставы в разных концах города, одинаково описывали внешность уезжающего графа, его чёрную шляпу с бриллиантовой пряжкой, парик, чёрную лакированную карету, породистых лошадей и багаж. Жители Берлина решили, что на самом деле существуют пять или шесть графов Калиостро...
   Рассказ великой княгини понравился решительно всем, цесаревич, сидевший подле своей жены, с вожделением глядя на Натали, галантно поцеловал ей руку. Прошла неделя, а Петербург, словно потревоженный улей, никак не мог успокоиться. При дворе уже решили, что Калиостро - один из самых загадочных людей XVIII века. Решительно всем захотелось узнать своё будущее, цены на сеансы мага росли, как на дрожжах. После "Свадьбы Фигаро" "малый двор" в полном составе обсуждая спектакль, опять вернулся к нашумевшим предсказаниям и экстравагантным выходкам графа.
  Великая княгиня, инкогнито побывав на представлении графа Калиостро вместе с графом Разумовским, была потрясена и пребывала в шоковом состоянии после того, как маг продемонстрировал чудеса осведомлённости о тайне, которую будущая великая княгиня пыталась скрыть от всех.
  Великий князь по совету жены пригласил знаменитого мага в Царское Село. Поздним вечером чародей в закрытой карете был тайно доставлен на половину, занимаемую "малым двором", где после полуночи устроил индивидуальный сеанс магии и колдовства. Это был человек без возраста, одетый в чёрную одежду, с сидящей на плече крохотной обезьянкой:
   - По круглому диску Луны я читаю обо всём, что совершается в разных концах Земли, поэтому знаю обо всём, что происходило и происходит на Земле. Ваше высочество, сегодня все планеты, влияющие на меня, позволят вызвать дух вашего отца Петра III...
   После некоторых манипуляций в тёмной комнате, в которую заглядывала растущая Луна, возникло лёгкое и прозрачное облачко. После чего Калиостро торжественно возвестил:
   - Это Пётр III! Вы можете разговаривать с вашим отцом и задавать ему свои вопросы...
   Павел широко раскрыв глаза, с надеждой смотрел на светящееся в темноте облачко:
   - Отец! Я устал ждать корону и царский скипетр.... Могу ли я надеяться, что это когда-нибудь произойдёт?
   Удивлённый цесаревич услышал знакомый голос отца, доносившийся, словно из могилы:
   - Терпеливо и спокойно жди своего часа. У тебя нет другого выхода. Всегда помни, сын, что мне нужны наследники. Прощай...
   Когда голос покойного императора затих, маг зажёг свечи и начал объяснять великому князю:
   - Ваш отец удалился. Ваше высочество, я могу приблизить время вашего царствования. Однако действие моего магнетизма будет длится до тех пор, пока я буду рядом с вашим высочеством...
   Чародей театрально развёл руками:
   - Но если я умру, то соответственно...
   Разумовский прошептал на ушко великой княгине:
   - Я понял только одно: этот авантюрист рассчитывает на пожизненную оплату, намекая, что пока он, граф Калиостро, жив, великий князь будет в безопасности.
   Великая княгиня, подвинувшись к Андрею, сказала:
  - Я наблюдала за лицом графа Калиостро, его не назовёшь добрым, но оно отмечено несомненными признаками высочайшего ума. Что интересно, так это смуглое с правильными чертами лицо и пронизывающими насквозь чёрными глазами, причём глаза его сияют огнём и в то же время холодны как лёд...
  Граф Андрей, внимательно наблюдающий за магом, продолжил её мысль:
  - Он властно притягивает к себе людей. Я чувствую, что маг обладает демонической силой, а когда он начинает говорить, то полностью подчиняет себе сознание присутствующих на сеансе людей. Ему верят и знатные дамы, и любопытные кумушки из простонародья...
  На следующий день после магического сеанса Андрей решил посоветоваться с отцом. Он рассказал фельдмаршалу странную историю, которую ему по секрету сообщила самая хорошенькая статс-дама при дворе. Кирилл Разумовский сразу же предположил:
   - Держу пари, что это княгиня Барятинская!
  Андрей, опустив глаза, признался отцу:
   - Она просила никому не рассказывать эту страшную историю...
   Бывший гетман Украины удивился:
   - Неужели твоя история на самом деле будет страшной? Если ты станешь говорить о привидениях и чудесах, надо прикрыть дверь. Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал наш разговор...
   Кирилл прикрыл двери своего кабинета, и Андрей начал свой рассказ:
   - Как ты уже знаешь, Калиостро умеет показывать волшебные зеркала, в которых по его желанию появляются силуэты умерших или уехавших из Петербурга людей. Жёны толпами повалили к магу, чтобы увидеть своих мужей и любовников в объятьях коварных соперниц. Ревнивые женщины ходили к нему, чтобы узнать о неверности своих мужей или любовников. А потом мужья и любовники захотели узнать тайны своих жён и своих подруг. Говорят, что волшебные зеркала поведали и тем, и другим невероятные сведения о тайных пороках жён, мужей и их возлюбленных. Так вот великая княгиня однажды вечером пригласила Калиостро на весёлый ужин, сопровождаемый прекрасной итальянской музыкой. В конце ужина его попросили продемонстрировать своё искусство мага. Калиостро, приложив руку к камзолу, украшенному бриллиантами, поклонился, обещая показать всё, что им будет угодно. Мария Барятинская попросила показать ей покойных родителей. Непонятно, как он это сделал, однако, увидев своих родителей, княгиня испугалась и выбежала из тёмной комнаты...
   Кирилл, внимательно слушавший сына, заметил с иронией:
   - Я подозреваю, что княгиня Барятинская любит "позубоскалить", как говорит Вольтер. Она, я думаю, разыграла ужас нарочно, чтобы посмеяться над всей вашей легковерной компанией...
   Однако взволнованный граф Андрей, словно не заметив иронии отца, продолжил свой рассказ:
   - Тогда великая княгиня с бесстрастным видом заявила Калиостро, что поверит в его искусство мага и чародея, если он покажет её любимого человека, о котором она сейчас думает. Поскольку вы считаете себя магом, следовательно, вы, граф, должны читать в моей душе, как в раскрытой книге...
   Калиостро, не смутившись, пригласил княгиню в тёмную комнату:
   - То, о чём вы, княгиня Натали, просите меня, сделать нелегко и вовсе не безопасно для вас, но я всё-таки смогу удовлетворить ваше желание. Однако вы мне должны дать клятву, что не будете говорить с тем, кого увидите. Ни женских обмороков, никаких жестов и движений...
   Андрей продолжил:
   - Наталья Алексеевна, как известно при дворе, обладает необыкновенной твёрдостью, она поклялась магу и решительно вошла в уже подготовленную тёмную комнату. Великая княгиня долго оставалась в комнате с призраками, из комнаты, куда она вошла, не доносилось ни звука. Мы вначале удивились этому, а потом встревожились. Выйдя оттуда, Натали была бледна, как стена, она всё время повторяла: "Этого не может быть!"
  В этот день великая княгиня не пожелала рассказать о магическом сеансе. Но когда я вернулся из Ревеля, она рассказала мне:
   - Вне всякого сомнения, Калиостро обладает необыкновенными способностями и может вызывать призраки, которые сильно похожи на реальных людей. Он показал мне вас, мой дорогой, во время покушения, поэтому я была так взволнованна. Я вообще не склонна верить в чудеса магии, но почти уверена, что графу известны некоторые подробности нашей интимной жизни. Это понятно. Но как он узнал о покушении на вас? Мы ведь договорились, что придворные не должны знать о покушении...
   Андрей попытался успокоить Натали:
   - Я думаю, что граф Калиостро неплохо оплачивает работу своих шпионов, а потому легко угадывает будущее...
  
  
  Глава 10. Густав III и Екатерина II перед войной со Швецией.
  
  
  К лету 1772 года в войну на Чёрном и средиземном море втягивались всё новые и новые страны, которые давно мечтали освободиться от турецкого ига. Уже были первые победы фельдмаршала Румянцева, Суворова и была Чесма, где был сожжён флот Турции. Екатерина Алексеевна со дня на день ожидала молодого короля Швеции с официальным визитом. Она понимала, что политика есть политика и принять племянника необходимо, что её родственные отношения с Густавом III, для России ничего не значат. И всё-таки её мучили нехорошие предчувствия. Сейчас русская императрица с нетерпением ожидала своего тайного советника. Наконец лакей доложил:
   Ваше величество, господин Шешковский...
  Степан Иванович знал, что нужно Екатерине Алексеевне и чувствовал, что скоро быть ему в ранге статского советника. Наконец он получит, обещанные государыней деревеньки с крепостными крестьянами:
   Матушка-государыня, счастлив видеть вас в добром здравии...
  Екатерина улыбнулась: благообразный старичок в скромном паричке много лет помогал ей управлять огромным государством:
   Как поживают ваши любимые примулы?
  Начальнику Тайной канцелярии было приятно, что императрица помнит о его страсти к цветам:
   В этом году я вывел примулы необычайных расцветок....
  Степан Иванович, развернув свою папку с письмами и доносами, чётко доложил:
   Мои информаторы, находящиеся при королевском дворе в Стокгольме, в течение шести лет тщательно собирали досье на шведского короля. Мне доносят, что Густав с детских лет боготворит своего предка изящного короля Карла XII, который сам возложил себе на голову корону Швеции. Густав преклонялся перед гением Карла XII, который в 1700 году с ходу форсировав пролив Эресунн, блокировал Копенгаген и вынудил Данию заключить унизительный Травендальский мир. Позднее семнадцатилетний Карл XII, молниеносно разгромив русские войска близи Нарвы под командованием самого Петра I и Менщикова, заставив капитулировать короля Польши и курфюрста Саксонии Августа II, а также подписать Альтранштадский договор. Согласно этому договору Август II отрекался от престола в пользу Станислава Лещинского...
  Голова государыни раскалывалась от нестерпимой боли, не помогали даже пиявки. Она смутно помнила отца Густава, добрейшего Адольфа Фредерика тяготившегося властью. Знала о непомерном честолюбии королевы Луизы Ульрики, родной сестры прусского короля Фридриха II. Одна мысль не давала ей покоя, и всё время вертелась в голове: "Не задумал ли её двоюродный "братец" повторить подвиги Карла XII?"
  Обмахиваясь деревянным китайским веером, она внимательно слушала досье на своего племянника, и недобрые предчувствия переполняли императрицу:
   Итак, Степан Иванович, Густав блестяще образован, начитанность короля поражает.... Его образованием занимались видные государственные деятели Швеции Карл Тессин и Карл Шеффер. Еще, будучи кронпринцем, Густав приобщился к трудам античных авторов, современной Европы и обожаемой им с детства Франции, которые читал в подлинниках. Прекрасно владея французским языком, читал в подлиннике Вольфа, Монтескье, Дидро и Вольтера, с которым был лично знаком. Это всё?
  Её тайный советник перевернул лист в папке:
   Нет, матушка-государыня, политические интересы Швеции заставили принца Густава вступить в династический брак с датской принцессой Софией Магдалиной, с которой он был помолвлен с четырёхлетнего возраста. Густав, интеллектуально развитый, начитанный, склонный к развлечениям, представлял полную противоположность своей супруге - высокой, крупной, до крайности застенчивой женщине. Кронпринц рано приобщился к бурной политической жизни Швеции, входя "по должности" в высшие органы управления страной. Обожая затейливые политические интриги, он умудрялся плести сложные политические кружева, стравливая в шведском парламенте сторонников Франции со сторонниками России. Осенью кронпринц в сопровождении жены, младшего брата и министра Карла Шеффера отправился в путешествие по Европе. В начале своего путешествия, шведский кронпринц посетил "столицу мира" - Париж. В Версале был весьма благосклонно принят при дворе королём Людовиком XV и маркизой Помпадур, много времени провел в беседах с Д'Аламбером, Гельвецием, Вольтером и Дидро. Кронпринц посетил скромную квартирку Жан Жака Руссо на улице Платриер, известную всему Парижу. Когда принц слушал оперу в ложе графини д´Эгмон, ему доставили срочную депешу о смерти отца. Так безвестный кронпринц стал королём Швеции! Таким образом, этот визит Густава во Францию приобрёл иной смысл. Франция становилась союзницей Швеции, а маркиза Помпадур и Людовик XV обещали молодому королю помощь и поддержку в укреплении королевской власти. Людовик XV предоставил субсидии на укрепление армии и восстановление флота своего преданного союзника. "Придворная партия" во главе с королём стояла за укрепление королевской власти в Швеции, за восстановление абсолютизма. Став королем, Густав III предпринял несколько попыток договориться с вождями враждующих партий в парламенте, но, не достигнув успеха, при помощи гвардии и армии совершил государственный переворот. Под дулами пушек он заставил риксдаг принять новую конституцию страны. Вся власть в стране перешла в руки монарха; правительство Швеции превратилось совещательный орган при короле, а риксдаг, в ведении которого оставалось высшее законодательство и налогообложение, созывался отныне по воле короля. Молодой король, по совету графа Карла Шеффера, все доходы от винокурения уже много лет направлял на вооружение армии и на развитие флота. С детских лет принц Густав любит театр, играет в любительских представлениях при дворе, пишет пьесы, и либретто для опер, ставит спектакли, набрасывает эскизы декораций и костюмов.... По словам русского посла "Густав - очень интересный собеседник, увлекающийся театральной режиссурой и превративший свою жизнь в яркий красочный спектакль. Но в сценарии его жизни не нашлось места для скромной королевы Магдалины.
  Екатерина, слушая Шешковского, задумалась: она по себе знает, что династический брак царственных особ приносит им лишь одни страдания.... Так, значит для королевы Швеции "в спектаклях" её кузена не отведено даже самой маленькой роли. Интересно! Этим обстоятельством непременно надо когда-нибудь воспользоваться. Об этом она подумает позднее. Известно ей также и то, что в Швеции, этот "поклонник гениальных мыслителей и певцов свободы Вольтера и Дидро", ведёт себя как "просвещённый деспот".
  Русской императрице визит двоюродного братца в Петербург доставил множество хлопот и неприятных волнений. Екатерина II, зная историю взаимоотношений России и Швеции ещё со времён Петра Великого, не обольщалась, читая заверения своего кузена в преданной дружбе. Русская императрица, попортила немало крови и нервов австрийской императрице Марии-Терезии, издевалась над королём Франции Людовиком XV и его любовницей маркизой Помпадур. Она презирала своего бывшего любовника и нынешнего короля Польши Станислава Понятовского, за слабохарактерность. Много издевательских прозвищ получил король Пруссии Фридрих II в её переписке с Вольтером и Дидро, известной всей просвещённой Европе. Екатерина II слишком хорошо знала своего двоюродного брата и шведского короля. Она знала, что пока Европа, узнав из её писем к мадам Жоффрен, хохотала и ехидничала над "старым и скупым Фрицем", донашивающим штопаные мундиры, Густав возводил крепости, строил парусные и галерные корабли, вернул в страну опытных еврейских банкиров и доверил им финансы. Екатерина II знала обо всём этом от Шешковского, она знала также его задиристый характер и змеиный нрав, а потому побаивалась его.... Ясным июльским, днём галеры короля Швеции, бесшумно скользя по Финскому заливу, по заранее написанному королём сценарию, бросили якорь близ Ориенбаума. Шведы, сопровождающие своего молодого короля, с нескрываемым удивлением рассматривали роскошные парки и дворцы, входящие в комплекс крепости Петерштад, расположившейся на берегу небольшой речки Карость. Удивление на лицах шведов сменилось недовольным выражением лица, так как стало ясно, что крепость была сооружена по всем правилам фортификационного искусства того времени - с валами, глубокими рвами с водой и подъёмными мостами. Петербуржцы удивлённо и недружелюбно, как бы заранее предчувствуя беду, посматривали на худощавого иностранца, одетого в шведский мундир времён Карла XII , на белый платок, повязанный вокруг левой руки. В серых и невыразительных глазах Густава III навечно застыло сумрачное холодное небо Швеции. Странная пугающая жителей Петербурга улыбка иногда появлялась на его молодом лице, ею Густав надеялся скрыть пристальный и враждебный взгляд серо-ледяных глаз. Только один нерешённый вопрос всё время мучил короля: "Почему, чем больше он укрепляет свою власть, тем больше не хватает денег? Для исполнения его грандиозных планов требуются деньги. Интересно, его кузина даст ему от своих щедрот?"
  Шведский король, даже не осмотрев Петербурга, сразу же отправился в Царское Село, где его с нетерпеливо, словно предчувствуя беду, ожидала императрица со своим сыном и беременной великой княгиней. Обедая в тесном семейном кругу, Екатерина, мило улыбаясь, приветливо уверяла:
   Дорогой кузен, главная цель внешней политики России - это мир со всеми соседями и только мир.
  Внешне, по привычке выработанной годами тренировок, она улыбалась, но ей было не до улыбок, она переживала: "Ах, как же некстати король Швеции приехал с визитом в Россию!". Для народа готовилось пышное празднование очередной годовщины разгрома шведов под Полтавой, которое ежегодно отмечалось ещё со времён Петра I. Уже всё заранее подготовлено: торжественный молебен, приёмы послов и дипломатов, народные гуляния, балы и маскарады, праздничная иллюминация и фейерверк. Она не могла отменить государственный праздник, поэтому не знала, что и делать, но выручил король Швеции:
   Не стоит, кузина, отменять народный праздник. Ах, эти мелкие давние распри между русскими и шведами уже давно преданы забвению, и я не требую у России ни Эстляндии, ни Лифляндии, ни Курляндии...
  Отдавая должное такту Густава, празднично одетая Екатерина II села в карету вместе с братом, сыном и беременной невесткой, сопровождаемая бесчисленным количеством дворцовых карет с придворными, медленно ехала по праздничному городу. Густав, рассматривал город в окно движущейся кареты, любовался набережными, ему нравились многочисленные мосты и ажурные мостики, нависшие над малыми речками и канавками. Их путешествие по Петербургу сопровождалось пальбой из пушек. У Аничкова моста, перед сенатом и до самого Зимнего дворца стояла конная гвардия, в праздничных мундирах сверкающих на солнце золотым шитьём. Густав серо-ледяными глазами враждебно рассматривал лица гвардейцев и гардемаринов. В Казанском соборе Густав наслаждался величавым пением архиерейских хоров, слышалось: "Тебе Бога хвалим!..."
  Вечером на балу, Потёмкин подошёл к барону Армфельдту:
   Барон, императрица хочет побеседовать с вами тет-а-тет. Пригласите даму на менуэт.
  Екатерине, понравился красавец барон Мориц, входящий в свиту короля Швеции. Ей нравилась лёгкая светская болтовня с умным человеком, завершая беседу, она сказала:
   Мне не безразлична ваша дальнейшая судьба.... Вы, барон Армфельдт, красивы, несомненно умны и талантливы, вам не хватает всего лишь осторожности в речах. Со временем вы станете отличным дипломатом. Я надеюсь, что вы, барон, станете моим преданным другом и России...
  Мориц, целуя руку своей партнёрши, многозначительно сказал:
   Я навсегда предан вам душой и телом, ваше величество...
  На вечернем докладе королю Швеции, после праздничного застолья у императрицы, министр иностранных дел Швеции граф Ульрик Шеффер дипломатично сделал замечание своему королю:
   На сегодняшний день вы, ваше величество, не приближаетесь к цели нашего визита в Россию, вы удаляетесь от неё гигантскими шагами...
  Король пристально посмотрел своего министра:
   Граф, комплиментами и разговорами мы никогда не добьёмся нашей цели. Всё решит война! У нас такая армия и флот, что мы сможем взять у России всё, что пожелаем. Считайте, что мы приехали на разведку!
  А на следующий день, игриво настроенная Екатерина не выдержала и, сдавая карты для игры в пикет, кокетливо глядя прямо в серые глаза графа Шеффера, с едва уловимой иронией подколола графа:
   А вы как думаете, господин министр, я удаляюсь или приближаюсь к своей цели?
  Шеффера, всегда готового к ответу на самый каверзный вопрос, парализовало от неожиданности, выкатив глаза и приоткрыв рот, он надолго замолчал. Министр лихорадочно вспоминал вечерний разговор наедине с королём. Теперь всё встало на свои места: русская императрица знает в мельчайших подробностях о его вчерашней беседе с Густавом. Он глуповато хихикнул:
   Ваше величество, в Царском Селе, даже стены гостевых покоев, покрытые дорогими французскими гобеленами, имеют весьма чувствительные и умные уши. Одна мысль не даёт мне покоя, но я пока промолчу...
  Шведскому королю понравился Петербург. Он побывал в итальянской опере, на балете, который давала немецкая труппа, одевшись в костюм испанского гранда Густав с удовольствием принял участие в костюмированном бал-маскараде. Потом король Швеции осмотрел Морской кадетский корпус, шпалерную мастерскую, князь Григорий Потёмкин показал ему Монетный двор и Петропавловскую крепость, омываемую величавой, чуть взлохмаченной балтийским ветром Невой. Даже природа отказалась принять короля Густава III по высшему разряду. Сразу после приезда шведов погода испортилась, в течение всего визита накрапывал мелкий, почти осенний дождик. Король Густав III храбро отказался от зонта, предложенного светлейшим: он хотел видеть всё самое интересное в Петербурге. Побывал он на премьере в императорском театре и в Смольном институте для благородных девиц. Шведского короля удивили малые размеры дома Петра I в Летнем саду, и он высокомерно заявил, что этот домик не похож на дворец императора. Чугунный узор ограды Летнего сада, созданного Фельтеном и Егоровым, поразил Густава возвышенным полётом творческой фантазии и геометрической строгостью форм. Восхитила короля и панорама из полсотни разнообразных фонтанов, выбрасывающих водяные струи. Сверкающие капли воды осыпали зелёные липы, подстриженные в форме шаров и конусов. Заметно испортила настроение Густава величественная скульптура скачущего на лошади бронзового Петра I. Язвительный князь Потёмкин, сразу заметив вытянувшееся лицо и поскучневшие глаза короля, произнёс восторженно:
   Ваше величество, здесь вы имеете честь видеть самые грандиозные сооружения русского барокко, построенные Растрелли. Обратите особое внимание на античную строгость зданий, которая в сочетании с пейзажным парком, придаёт этому громадному пространству особую утончённость и теплоту. Вы не находите гениальным решение французского мастера Фальконе, который решил поместить скульптуру Петра I, стоящую на гигантской гранитной глыбе в комплекс окружающей его удивительно красивой панорамы?
  В ответ юный король Швеции промычал что-то нечленораздельное:
   М - да! Очаровательная панорама, князь...
  Мориц Армфельдт, близкий друг короля, не переставал восхищаться Петербургом:
   Какое оригинальное архитектурное решение! Какая панорама!
  Тут же у памятника Петру I, стоя в центре блестящей свиты, шведский король поклялся самому себе: снести памятник русскому императору, как только он захватит Петербург. На императорском Монетном дворе учёный секретарь Нартов, сын знаменитого токаря Петра I, в присутствии Густава III выбил памятную золотую медаль в его честь.
  Шведскому королю многое хотелось посмотреть в Петербурге:
   Кузина, я мечтаю увидеть Кунсткамеру и восковую персону императора Петра I
  Желание гостя - закон. Князь Григорий Потёмкин и Густав III в сопровождении придворных отправились в Кунсткамеру, где все вместе, сняв шляпы, молча и торжественно постояли перед восковой фигурой Петра Великого. А вечером в своём Таврическом дворце князь Потёмкин устроил приём в честь Густава III. Под мелодичные звуки итальянской музыки князь Потёмкин, по личной просьбе императрицы, "откровенно" беседовал о политике с юным королём:
   Австрийская императрица Мария-Терезия уже настолько стара, что не способна вести сейчас военные действия. Франция со своим королём Людовиком XV войны не хочет, английский король занят колониями в Америке. Поэтому Швеция и Россия, должны сохранить мир на Балтике и быть добрыми соседями...
  Они долго говорили обо всех выдающихся людях и событиях во времена Карла XII и Петра I. Князь заговорил о парламенте, но Густав самонадеянно заявил:
   Какой парламент? Франция потому великая страна, что власть Людовика XV абсолютна! Склоки и интриги парламента, газетные пасквили мне невыносимы, народ разболтался, над моим отцом, королём Швеции, смеялись все кому не лень. Что могут решить дворяне, священники и крестьяне, сидящие в парламенте? Какое правительство они могут сформировать?
  Потёмкин, перед визитом короля познакомился с историей Швеции и прочитал всю текущую прессу, поэтому поразил Густава своим ответом:
   Ваше величество, для меня не является секретом, что партия "Шляпы", которую представляет аристократия и богатые бюргеры, охотно берёт деньги у Франции, а "Колпаки", представляющие партию обедневших дворян с нетерпением ждут денег от Дании и России. Вы не смогли договориться с обеими партиями и 19 августа 1772 года, выведя на улицу преданную вам гвардию, заставили рикстаг принять новую конституцию Швеции. Совет, то есть правительство страны, стал только совещательным органом при вашем величестве, а рикстаг созывается только по вашей воле...
  Густав, не ожидавший детального политического анализа от фаворита Екатерины, вынужден был приоткрыть свои карты:
   Я уверен сильная королевская власть, значит сильная Швеция, которой уже не будут страшны ни внешние, ни внутренние враги. Швеции нужны деньги, я ввожу монополию на водку, приглашаю в страну евреев, чтобы они помогли наладить экономику страны. Я ввёл новую денежную систему и получаю деньги, что позволяет мне перевооружить армию и флот. Но, князь, денег катастрофически не хватает...
  Ум фаворита его сестры, моментально вникающего в суть проблемы, поразили молодого короля. Король был также удивлён тонкими суждениями Потёмкина и его меткими характеристиками выдающихся людей. А потом Густав услышал много новых политических анекдотов, в том числе и о себе. После роскошного приёма в Таврическом дворце, король Швеции наградил светлейшего князя Потёмкина шведским орденом Святого Серафима. Камергеры Екатерины на следующий день накинули на плечи Густава III и его жены драгоценные палантины из сибирского соболя. Густав был удивлён, что при блестящем дворе русской императрицы, прекрасные фрейлины и статс-дамы одеваются как простые крестьянки. Екатерина была в платье из дорогой материи, но по фасону напоминающее крестьянский сарафан. Высокий кокошник весь отделанный жемчугами и драгоценными камнями красиво украшал её голову. На белоснежной, уже начавшей полнеть шее, переливаясь перламутром дивные индийские жемчуга. Изящный, задиристый, как молодой петух, Густав не доверял ни одному слову своей царственной кузины и её окружения. Поэтому король воспринял мирное предложение князя Григория Потёмкина, как ослабление России после войны с Турцией. Ещё раз, словно проверяя свою сестру, улыбаясь своей змеиной улыбкой, шведский король вкрадчивым полушёпотом предложил Екатерине тайный союз:
   Почему бы ни договориться брату и сестре по-родственному...
  Хитрая Екатерина II сделала вид, что не расслышала предложения своего кузена. Густав вынужден был повторить своё предложение...
  Императрица, во время войны с Турцией, не хотела быть связанной по рукам и ногам никакими договорами, даже со Швецией. В редчайших случаях, когда у императрицы не оставалось другого выхода, Екатерина изображала из себя круглую дуру. Вот и сейчас, у неё не оставалось другого выхода, чтобы уйти от этого непростого разговора. Артистка она была превосходная, вся её жизнь походила на спектакль, особенно после 28 июня 1762 года. Поэтому, глуповато округлив свои ярко-синие глаза и поближе придвинувшись к уху кузена, Екатерина Алексеевна тихо призналась своему братцу:
   Кузен, я ничего, ну совсем ничего не понимаю в этой несносной политике. А потому она сама вообще не занимается внешней политикой России. Ах, мой дорогой брат, мы персоны венценосные и в этих делах ничего не понимаем, но у нас есть умные министры. Так пусть о союзе Швеции и России лучше наши министры Шеффер с Паниным думают...
  На третий день своего пребывания шведский король, под именем графа Гаги, приехал с визитом к статс-даме её величества княгине Дашковой. Княгиня после визита Густава, отправилась в Зимний на аудиенцию к императрице, где откровенно высказала своё мнение о Густаве:
   Ваше величество, наш разговор с королём был весьма интересен. Его величество умён, но он обладает всеми предрассудками, присущими коронованным особам. К тому же он - король-путешественник, поэтому имеет ложные понятия обо всём виденном за границей. Известно, что знатным путешественникам показывают с лучшей стороны и производят на них самое выгодное впечатление, они не видят изнаночной стороны...
  Княгиня Екатерина, вспомнив свою давнишнюю встречу с братом короля принцем Карлом, охарактеризовала его императрице:
   Ваше величество, на водах в Спа, я жила в одном доме с братом короля, куда мы приехали лечиться от ревматизма, целыми днями от нечего делать мы были вместе, и я его хорошо узнала. Познакомившись поближе, принц признался, что никогда не любил своей матери, ни своего старшего брата Густава. Тогда он уверял меня, что имеет все шансы взойти на престол, так как его брат не может иметь детей. Я думаю, что Карл завидует брату и смертельно ненавидит его...
  Екатерина запомнила характеристику принца Карла, а потом подумала: "Мне легко будет натравить принца Карла против своего братца".
  Большее понимание встретил шведский король у цесаревича Павла и великой княгини Натальи Алексеевны, здесь же впервые он познакомился с камер-юнкером Разумовским. Умные и разносторонне образованные молодые люди быстро нашли общий язык. На впечатлительного и эмоционального Павла, коронованный масон произвёл неизгладимое впечатление. Шведский король повёз наследника русского престола, великую княгиню и графа Разумовского к своему старому знакомому. Здесь на острове Густав III познакомил великого князя и его друга с масоном высочайших градусов графом Елагиным. Красивое лицо вельможи светилось от неподдельной радости. Елагин увлёк гостей за собой, они быстро прошли через анфиладу слабо освещённых и пустых комнат. На стенах комнат были изображены знаки Зодиака, висели необычные гравюры с изображением пантаклей, влияющих на судьбу человека. Пройдя через оранжерею, наполненную редкостными цветами, они поднялись следом за хозяином по витой лесенке на последний этаж дворца. Елагин, не отпуская великого князя ни на секунду, держал его под руку. Лицо его, обращённое к цесаревичу, было дружелюбно:
   Ваше высочество, прошу вас, проходите...
  Елагин, нажав кнопку, где-то сработал тайный механизм, и дверь плавно раздвинулась, пропуская знатных гостей в громадную комнату. В камине пылали дрова, а на середине комнаты стоял круглый стол. На столе стояли редкие вина, в хрустальных графинах, а в фарфоровой посуде, расписанной золотом изысканные закуски. Все окна были плотно прикрыты и задрапированные чёрным бархатом, стены же порождали у присутствующих мистическое состояние духа. На одной из стен висели старинные иконы в богатейших золотых и серебряных окладах, украшенные драгоценными камнями. Елагин пригласил своих гостей сесть в мягкие кожаные кресла. Павлу всё здесь нравилось необыкновенно: его любили по-настоящему, и эта таинственность завораживала несчастного, нелюбимого многими цесаревича. Это был особый мир, не похожий на мир его жестокой матери. От пламени камина, свечей и лампад бриллианты графа Елагина ослепительно сверкали. Необычный запах восточных курений, и сверкание бриллиантов странно воздействовали на Павла: ему казалось, что он попал в особый, почти сказочный и прекрасный мир. Граф сделал ораторский жест, каким открывал собрания масонов и торжественно обратился к гостям:
   С уважением к вашей достойной деятельности и благородному характеру, от имени неизвестных пока вам лиц, предлагаю вам, ваше высочество принять высшую ступень масонства. Перед вами будут раскрыты все тайны масонских организаций. Масоны всегда готовы служить просвещению дорогого Отечества нашего...
  Елагин встал, легко подняв своё полное, но красивое тело и, подняв обе руки вверх, как бы издали, возлагая незримые обычным глазом масонские регалии на сидящего перед ним Павла. Масон, почувствовав молчаливое согласие наследника престола, заговорил с той пленительной простотой, которую порождает отменное воспитание очень умного человека.
   Отдайтесь сему служению! Дорогой брат мой, вы получите власть управлять ложей. Тысячи людей по всему миру будут служить вам верой и правдой. Ваше высочество, вам нельзя отойти в сторону от масонов, где остаётся непочатый край всякой работы, просвещающей не только Россию, а и весь мир...
  Андрей почувствовал, что Елагин много лет упражнялся в воздействии на воображение других людей жестом и словом. Наклонившись к великой княгине, камер-юнкер прошептал:
    Какое вдохновение, какая мощная и притягательная энергия у графа. Я должен научиться гипнотическому воздействию на людей, чтобы управлять вашим невыдержанным мужем...
  Через неделю шведские галеры, воинственно распустив паруса, флаги и яркие штандарты, вместе с двоюродным братом императрицы отправились в Швецию, одарив Екатерину Алексеевну и её свиту перстнями с миниатюрным портретом Густава, окружённым мелкими бриллиантами. Летним вечером того же дня приехал князь Григорий Потёмкин из Екатеринослава, недавно заложенного на бескрайних степных просторах. Князь застал императрицу в личном кабинете за перлюстрацией секретной почты, доставленной лично Шешковским. Онемев от гнева, она молча показала Потёмкину письма наследника русского престола к графу Никите Панину. В зашифрованных письмах цесаревич Павел издевался над своей "глуповатой матерью, поверившей лживым заверениям шведского короля". В другом письме, написанным тайным шифром, к обожаемому им прусскому королю Фридриху II, цесаревич подробно извещал о беседах своей матери с королём Швеции. Читая письма своего сына, она поняла, что не только её шпионы прослушивают гостевые комнаты. Её комнаты прослушиваются также. Как тут не вспомнить его отца Петра III и просверленные дырки в покоях уже покойной императрицы Елизаветы Петровны. Ох, правильно утверждает русская поговорка: "Яблоко от яблони недалеко падает..."
  Здесь же в письме цесаревич восторженно и красочно описывал торжество в доме сенатора и масона Елагина, на котором его приняли в масонское братство. Князь Потёмкин всегда действовал на Екатерину успокаивающе, поэтому, подарив серенького персидского котёнка, сразу задал императрице интересовавший его вопрос:
   Като, а, сколько тысяч ты подарила своему беспутному братцу?
  Екатерина, играя с весёленьким котёнком, подаренным светлейшим, довольная, что малоприятный визит шведского короля наконец-то позади, ответила, лукаво улыбаясь:
   Ну, конечно же, Гришенька, пришлось дать братцу Густаву двести тысяч рубликов. Всей Европе известно, что шведский король голодранец, каких свет не видывал...
  По дороге в Стокгольм шведский король остановился на ночлег в старинном замке Кронеборг. За плотно закрытыми дверями Густав III стал более откровенен с адмиралом Тролле и другом детства бароном Армфельдом. Слуги короля Швеции, разыгрывая целый спектакль, церемонно подали королю скромный ужин. Режиссёром спектакля, изучившего этикет времён Карла XII до мельчайших деталей, был сам Густав III. Придворные с ехидством наблюдали, как Густав, даже в мелочах подражая своему кумиру, ел его любимые блюда. Ближайшее окружение знало, что копчёную ветчину из оленя, творог со сметаной, пряную маринованную рыбу, красное итальянское вино и пирожные с кремом и марципаном король терпеть не может с детства. Любимец придворных женщин, Мориц Армфельд, знающий своего друга с детства, насмешливо улыбался, видя, как Густав с непроницаемым лицом ест свой ужин. Уж он то знал, что Густав не выносит даже запаха маринованной рыбы, а к пирожным с кремом никогда не дотрагивался. Господи! Ну, что не сделаешь ради славы!? Не закончив свой ужин, юный, воинственно настроенный король, начал с самого главного:
   Мой друг Людовик XV недоволен тем, что русские варвары под руководством Потёмкина завоёвывают Крым. Князь хозяйничает там, словно у себя дома, быстро строя новые города, он населяет их крепостными, расширяя и укрепляя свои южные границы. Я заключу тайный союз с Францией, и на деньги, полученные от Людовика XV, построю новые корабли и отремонтирую крепости. После визита в Петербург мне ясно одно: война России и Швеции неизбежна...
  Театрально завершая ужин, Густав III маленькими глотками пил прекрасное итальянское вино, из хрустального кубка, украшенного шведской короной. Он наслаждался ароматным букетом, умно рассуждая о своих планах:
   Швеция именно во время моего правления должна вернуть земли, потерянные во время войны с Петром I, нашим великим предком Карлом XII. Русскую императрицу я окружил преданными мне шпионами, которые будут докладывать обо всём, что будет происходить при дворе, о каждом её распоряжении. Главными моими информаторами будет великий князь Павел и его жена Натали. А чтобы моя сестра Екатерина не догадалась о наших замыслах, я предложил ей новую встречу во Фридрихсгаме, и она, неопытная в дипломатической игре, простодушно согласилась. Война с Турцией на Чёрном море и со Швецией на Балтийском рано или поздно поставит Россию на колени...
  Ошеломлённый, коварными планами короля, адмирал Тролле не выдержал:
   Мой король! Я не ослышался? Неужели вы решились отвоевать у русских Ригу, Ревель и Выборг?
  С горящими глазами, высоко подняв хрустальный кубок с золотой шведской короной, Густав тактически очень грамотно начал излагать план предстоящей военной кампании:
   Не только их, друзья мои! Адмирал Тролле, ваши галеры и пакетботы, как только Балтика очистится ото льда, стремительно войдут в Неву, захватят Петербург и он, вместе с Зимним дворцом и Эрмитажем, как прежде станет принадлежать Швеции.... Затем мы снесём памятник этому дикарю Петру...
  Старый адмирал, растроганный перспективой, красочно описанной королём, прослезился:
  Мой король! Да благословит вас Всевышний!
  По приказу Густава, вырубив вековые сосны, в окрестностях старинного замка Кронёборг, был разбит шведский военный лагерь. В лагере сразу же начались учения, драгун обучали на полном скаку спрыгивать с лошади и снова запрыгивать в седло. Солдаты часто падали и калечились. И тогда Густав III лично решил преподать драгунам урок:
   Смотрите! Наш славный король Карл XII делал это вот так...
  Король, высоко подпрыгнув, закинул ногу в стремя, но лошадь, испугавшись, рванула в сторону, а Густав, дико закричав от нестерпимой боли в руке, катался по земле. Лейб-медики долго совещались и, наконец, поставили диагноз: у короля сложный перелом левой руки и вывих тазобедренного сустава. Королю наложили шины, туго перебинтовав левую руку. Бледный как стена Густав, тихо стонал от боли, ни на секунду не забывая о своих грандиозных планах:
   Боже мой!... Я ведь совсем забыл, о свидании с русской императрицей во Фридрихсгаме!
  Барон Армфельд, известный в Стокгольме своим острым, как бритва языком, ехидно высказался в кругу своих друзей:
   Мне кажется, что король Карл XII прыгал в седло как-то не так...
  О коварстве шведского короля Густава III в Европе ходили легенды. Король никогда и ничего не делал в политике без тайного умысла. Известие о переломе руки шведского короля обошло все европейские газеты, дошло оно до Сан-Суси и заставило прусского короля Фридриха II надолго задуматься. Дёрнув за шнур, Фридрих приказал:
   Пригласите графа Подевильса...
  Когда граф вошёл, король молча указал на кресло:
   Что скажешь о шведском короле?
  Подевильс пожал плечами:
   Король сломал руку, но это с каждым может случиться...
  Фридрих, растянув бледные губы, иронично смотрел на министра иностранных дел:
   Ах, дорогой Подевильс, конечно Густав III сломал руку, прыгая в седло. И вы говорите, что с каждым может такое случиться? С каждым, но не со шведским королём. Это весьма странно. ...Мне интересно знать, зачем это понадобилось шведу? Граф, мне не хватает информации для вывода и решений.... Я требую немедленно усилить дипломатический корпус военными.... Что-то здесь не сходится...
  Пришло время встречи, и Екатерина, в парадной карете с царским гербом, отправилась в Финляндию на свидание со своим двоюродным братцем. Свидание двух просвещённых государей, находящихся в родственных отношениях, обещало быть интересным. Стоял чудесный летний день! Императрица любовалась синевой бездонного неба, ярко-зелёной травой, а от кудрявых берёз, мимо которых проезжала кавалькада царских карет, день ей казался ещё светлее и радостнее. Императрица любила ездить с комфортом и в приятной компании. Её статс-секретарь граф Безбородко нужен был для обсуждения шведских проблем, давний приятель граф Лёвушка Строганов для духовной поддержки и умных бесед, а Саша Ланской конечно же для поддержки телесной. Несколько статс-дам, в том числе княгиня Екатерина Дашкова и несколько фрейлин дополняли свиту государыни.
  Тем временем шведский король Густав, лёжа с загипсованной рукой, продумывал свои коварные планы относительно соседних стран. На следующий день к вечеру, проехав Выборг, кареты русской императрицы повернули на Фридрихсгам, где их уже ждал Густав вместе со своей свитой, одетой в чёрные испанские костюмы, отделанные серебром. Выходя из кареты с золотым царским гербом и приветливо улыбаясь шведам, Екатерина шепнула Безбородко:
   Ах, как жаль, что мой двоюродный братец сломал себе только руку, но не голову. Король в маскарадном костюме словно шут, только колпака не хватает...
  Безбородко, сверкая бриллиантами, одетый по последней моде, дипломатично улыбался, боясь даже взглядом обидеть короля. Густав, одетый в испанский костюм, и ощущающий себя испанским грандом, устроил целый маскарад и на встрече с русской императрицей выступал под именем "графа Гага". Государыня пригласила шведского короля в свои покои, оставив сопровождающих в приёмной. Здесь обе свиты представились друг другу, завязавшийся светский разговор прервался только с появлением монархов. Совместный обед прошёл очень оживлённо, императрица после обеда опять уединилась с королём, что повторялось каждый день во все дни пребывания в Фридрихсгаме. У окружающих создалось впечатление, что коронованные особы, несмотря на обоюдную любезность и просвещённый ум, никак не могут договориться. Переговоры монархов, осложнённые политикой, зашли в тупик, их еле-еле закончили за три дня. Шведский король выкручивался как уж, но под нажимом Екатерины, вынужден был признать "декларацию вооружённого нейтралитета". Любезничая со своей царственной сестрой Екатериной, он подарил коробку игрушек для её будущих внуков. Этот ловкий ход, подсказанный Карлом Шеффером, позволил Густаву ловко увернуться от прямого вопроса Екатерины:
   Согласны ли, вы брат, окончательно порвать тайные и весьма оскорбительные для России связи с турецким султаном?
  В ответ, хитрющий Густав, промычал что-то нечленораздельное:
   Верьте мне..., дорогая кузина, я всегда был и остаюсь... лучшим другом вашей империи...
  Чтобы отвлечь внимание русской императрицы Густав III устроил целое театральное представление, на котором на княгиню Дашкову возложил крест ордена du Merite. Императрица дипломатично намекнула своему братцу, что агенты Тайной канцелярии уже доложили ей о новых военных лагерях в Паролямальме и Кронеборге. Шведский король, натянуто засмеявшись, и, не зная, что ответить, Екатерине, в ответ показал на свою забинтованную руку:
   Ах, сестрица,... так я в Кронеборге сам пострадал...
  Тогда Екатерина II снова применила свой излюбленный приём, на который обычно покупались люди не знающие её, или глупцы - она опять притворилась круглой дурой:
   Вас что-то волнует, мой обожаемый брат?...Ах, дорогой Густав, мой министр Никита Панин всё время, говорит, что у меня нет никакой системы в политике. Тут откровенно тебе скажу, братец, я круглая дура!... Но я, как ближайший ваш родственник, желаю, вам дорогой брат, только здоровья и всех благ...
  В ответ на коварные слова Екатерины, произнесённые с глуповато вытаращенными глазами, Густав тихо признался сестре: что от русских субсидий не откажется. Пришлось Екатерине II дать своему двоюродному братцу двести тысяч рублей: никак нельзя обижать змею, способную тебя ужалить. С офицерами, сопровождающими короля Швеции Густава III, императрица весело беседовала часами, высунув голову из окна своей комнаты. Иначе не получалось: двоюродный братец под страхом тюрьмы запретил своим офицерам появляться в апартаментах русской царицы и беседовать с ней. Императрица, обученная Ламберти, умела очаровывать мужчин и быть красноречивой особенно в случаях, когда хотела привлечь к себе внимание. В искусстве обольщения мужчин Екатерине II не было равных. Она знала, что её занимательные и остроумные ответы в беседах с молодыми шведскими офицерами и бароном Армфельдом вскоре будут цитировать в газетах Стокгольма и во всей Европе. Екатерина никогда бы не стала Екатериной Великой, если бы не любила экспромты. Прощальные слова русской императрицы надолго сохранились в памяти Густава III и доказали, что Тайная канцелярия Шешковского даром свой хлеб не ест:
   Мне доложили, что вы, мой дорогой брат, хотите отнять у датчан Норвегию? Наверное, это такая же сплетня, как и то, что вы хотите вырезать мои гарнизоны в Финляндии, чтобы, позавтракав в Тавастгусте, обедать во Фридрихсгаме, а ужинать при свечах со мною в Зимнем дворце. Если это так, то милости просим!... Добрым гостям мы всегда рады!...
  Екатерина, не слушая ответа короля, подобрала серебристый шлейф парадного платья и с размаху села в мягкое кресло. Вышколенные слуги, понимающие её без слов, быстро закрыли дверцу царской кареты и отдохнувшие лошади понесли. Словно продолжая диалог с королём Швеции, Екатерина сказала Безбородко:
   Напрасно мой брат хитрит! Когда я стала императрицей, Балтийский флот имел лишь одиннадцать полусгнивших линейных кораблей и четыре фрегата. Теперь же я смогу выставить против Швеции несколько эскадр...
  Екатерина много потеряла, не увидев, как позади остался с открытым ртом её "любимый братец". От неожиданных слов русской императрицы Густав опешил. Король никак не мог понять: он обхитрил Екатерину, или она ловко обвела его вокруг пальца. Свита, одетая в чёрные испанские костюмы, пожимала плечами и переглядывалась, не зная, что и сказать. Лишь один барон Армфельдт улыбнулся и, покачав головой, сказал:
   Потрясающе умная женщина! Если бы она была лет на пятнадцать моложе, то я бы всё отдал, чтобы быть с ней рядом...
  
  
  Глава 11. Смертельная борьба за корону.
  
  
  Камер-юнкер Разумовский часто сопровождал её высочество, которой нравилось гулять по паркам Царского Села:
   - Я знаю Европу как свои пять пальцев, побывал в Риме, Венеции и Париже. В Вене я был принят австрийской императрицей, которая хорошо знала мою тётку-императрицу и мою мать Екатерину Нарышкину...
  Натали, держа в руке белый кружевной зонтик, спросила:
   - Я слышала много об Марии-Терезии. Это правда, что у неё много детей?
  Он галантно поддерживал великую княгиню под локоток:
  - Пять лет назад меня с радостью встретили четыре её дочери и кронпринц Иосиф. Принцессы Иоганна и Юзефа скончались в канун войны с Турцией от оспы. Тогда я был удивлён скромностью Марии, которая, выйдя замуж за герцога Пармы, сейчас шокирует своею развращённостью Европу. А как прекрасна была Каролина, убежавшая из-под надзора своей строгой матери в Неаполь! Но больше всех мне понравилась любимица австрийского двора нежная, как цветок, Антуанетта, которую Мария-Терезия сейчас пытается выдать замуж за будущего короля Франции. По вечерам мы рассказывали друг другу страшные истории, а потом, слегка напуганные, играли в прятки в покоях Шёнбрунна, родового замка Габсбургов...
  Великой княгине надоело слушать о доме Габсбургов, она, капризно надув губки, попросила:
  - Мой дорогой, я хочу послушать Моцарта...
  В открытый павильон, построенный на берегу Славянки, доносился нежный аромат лесных цветов, волшебная песня скрипки плыла по сумеречному парку. Андрей, стоя перед Натали, играл на скрипке Амати, подаренной ему дядей. Павильон вскоре заполняется придворными:
  - Браво! Божественно! Ваша игра, Андрей, это игра виртуоза.... Смотрите: даже птицы, поражённые игрой Разумовского, умолкли.
  Андрей знает, что многие музыканты, слышавшие его игру, поражались технике исполнения. Он играет величавого Бетховена, искромётные импровизации и зажигательные танцы. Потом придворные просили петь Андрея украинские песни, которые он пел с таким чувством, что у многих дам падали веера и лорнеты. На "бис". Разумовский пел итальянские, французские и немецкие песенки. После небольшого концерта они идут вдоль Славянки дальше. Андрей, почтительно сопровождая принцессу, показывает ей молодые ивы, низко склонившиеся к воде, и голубое небо, по которому плывут белоснежные перистые облака:
   - Вы только посмотрите, Натали, какое буйство красок в нашей северной природе. Сколько красоты на земле и над нами! А цвета? Голубой, белый, золотой и зелёный - какое великолепие красок!
   Великая княгиня, вспомнив уроки своей матери, рассказывает своему возлюбленному:
   - Мой дорогой, моя мать говорила, что голубой цвет - это море и небо, так земное и небесное соединяются вместе. В белом я вижу чистоту, сравнимую с бриллиантом. Белый цвет - это основной цвет природы, а золотой цвет во все времена был цветом земли. В золотом блеске заключена чудесная сила. Вспомни золотой нимб вокруг святых, олицетворяющий божественное сияние Господа нашего Иисуса Христа. Сияние - это святость, Андрей. Во всём, что окружает нас на земле, я вижу великого творца...
   Граф Разумовский, нежно целуя руку своей любовницы, говорит:
  - Мне тоже нравятся парки вокруг Царского Села, однако я люблю сопровождать ваше высочество и рядом с вами присутствовать на куртагах и ассамблеях по случаю побед фельдмаршала Румянцева. Я обожаю церемонные дипломатические приёмы, где можно услышать рассказы послов и дипломатов о странах и венценосных особах. Моя дорогая, вам надо многое знать, чтобы противостоять Екатерине, а самое главное - учиться быть императрицей...
  Сегодня солнце было закрыто плотной пеленой облаков, величавая Нева текла спокойно, накрапывал мелкий дождик. Сразу после бал-маскарада, устроенного императрицей, великая княгиня пригласила "малый двор" на ужин. Натали была одета по последней моде, на княгине Барятинской тоже было прелестное платье. Великая княгиня, приглашая гостей к столу, улыбалась:
   - Господа, сегодня мы будем развлекаться только своей маленькой компанией. Императрица занята своими гостями в Эрмитаже, а в покоях "малого двора", кроме нас, никого нет. Меня все считают больной, а я хочу отпраздновать мой приезд в Петербург два года назад. Мы будем пить шампанское, слушать восхитительное пение графа Андрея и разговаривать. Эти посиделки, где блистает своим умом и остроумием императрица, князь Потёмкин, придворные и иностранные послы, померкнут перед блеском нашей молодости и красоты!
  Граф Разумовский, сев за клавесин, сказал:
  - Друзья, у меня для вас замечательный подарок: из Вены прислали мне ноты божественной музыки Моцарта. Вы только послушайте, друзья! Танцуйте!
  Цесаревичу нравилось проводить вечера в окружении одарённых и близких по духу людей:
  - Господа, я знаю, что отдаление нашего двора от двора её величества вызывает недовольство придворных. И всё-таки, друзья, я счастлив! Я так люблю свою маленькую жену и вас всех! Боже мой, я так счастлив! Благодаря вашей дружбе, мои друзья, я забыл о смерти отца и моей прежней подозрительности.... Теперь я живу в мире и согласии со всеми. Жизнь прекрасна!
  Натали блаженствовала, ускользнув от пристального внимания императрицы. Её возлюбленный находился рядом с ней и она, светясь от счастья, благословляла свою судьбу:
  - Ах, как мне хорошо с вами! Я чувствую себя свободной и хочу выпить шампанское за то, чтобы царская корона как можно быстрей оказалась бы на голове моего мужа...
  Ужиная вместе с молодожёнами и обаятельно улыбаясь Павлу, Андрей пытается учить будущего императора:
   - Ваше высочество, вы должны быть осторожнее в присутствии придворных. Учитесь сдерживать свои порывы и не выдать наши планы относительно короны. Больше улыбайтесь, мой друг, ведь люди любят это...
  Гуляя перед сном по дорожкам Летнего сада, Разумовский убеждал Павла:
   - Панин контролирует каждый ваш шаг. Не понимаю, ваше высочество, зачем совершеннолетнему великому князю нужен воспитатель? Вам нужно освободиться от ежеминутной опёки графа Никиты Ивановича.
   Павел, поглядывая счастливыми глазами в сторону жены, сказал:
   - Я мечтаю создать мою армию, с помощью которой я отомщу за убитого отца, отправив свою мать навечно в монастырь, как хотел того Пётр III. Вы не представляете себе, граф, как я хочу увидеть её падение с царского трона...
  Камер-лакей, войдя в кабинет, доложил:
   - Статс-дама Прасковья Брюс, ваше величество...
  Императрица отложила недописанное письмо мадам Жоффрей в сторону:
  - Пусть войдёт...
  Прасковья, сев в кресло, сказала:
  - При дворе столько слухов ходит о твоей невестке...
  От своей ближайшей подруги императрица почти ничего не скрывала:
   - Её высочество постоянно больна, но как же ей не быть больной? Ведь у великой княгини везде и во всём крайности. Если Натали выходит на прогулку, то это прогулка доходит до двадцати верст. Если великая княгиня на балу, то танцует двадцать контрдансов, столько же менуэтов, не считая алемандов. Если я натираю себе лицо льдом, то она натирает всё тело льдом, не думая о последствиях. Одним словом, золотая середина от неё весьма далека...
  Статс-дама, во всём согласная с подругой, продолжила:
  - О чём она думает, Като? Прошло уже полтора года с того момента, когда мы встречали принцессу Вильгельмину, однако, став великой княгиней, она не знает ни одного слова по-русски, да и не пытается узнать.... Гнушаясь русским языком, её высочество на каждом шагу оскорбляет чувства русского народа...
  Екатерина даже не пыталась скрыть своего разочарования поведением своей невестки:
  - Ах, эта современная молодёжь! Моя невестка не желает, подобно мне, переделать себя. Между великой княгиней и мною с некоторых пор установились холодные и натянутые отношения. Натали ещё не пытается открыто противопоставлять себя мне, но первые шаги на этом опасном пути великой княгиней, к сожалению, уже сделаны. Пользуясь всеми выгодами своего высокого положения, она забывает о своих обязанностях.... Представь себе, Прасковья, будущая императрица имеет столько долгов, сколько едва ли кто-нибудь имеет в Европе...
   Камер-лакей, войдя в кабинет, доложил:
  - Господин Шешковский...
   Екатерина, дав понять подруге, что ей лучше уйти, многозначительно попросила:
   - Но ни слова более - в молодых людях никогда не следует отчаиваться, я всегда надеюсь на лучшее.... Проси, я давно жду своего тайного советника...
   Увидев начальника тайного ведомства, императрица задала вопрос:
  - Вот решила после чумы и пугачёвского бунта утешить своим присутствием Москву.
  С чем пожаловали сегодня, Степан Иванович?
   Начальник Тайной канцелярии положил донесение прусского посла перед императрицей:
  - Ваше величество, прусский посол граф Сольмс в своём донесении информирует короля Фридриха, что любительница балов и маскарадов великая княгиня отсутствовала на последнем балу по причине плохого самочувствия. У Натали тошнота и отвращение к пище, что служит первым признаком беременности...
  Екатерина обрадовалась:
   - Слава Богу! Я уже полтора года жду этого радостного события. Натали всегда такая худая и бледная, я грешным делом решила, что она чахоточная. Думала, что уже не дождусь внуков. Ты же, Степан Иванович, сам говорил, что нужен наследник, чтобы окончательно упрочить престолонаследование моего рода. И всё-таки я прежде изучила русский язык, а уж потом забрюхатела...
  Тайный советник стал рассказывать о донесениях своих агентов:
   - Матушка-государыня, вас не беспокоят права Натальи Алексеевны на российскую корону? При императорском дворе вашего величества не должно быть двух лидеров. Великая княгиня уже пытается соперничать с вами. Мои агенты докладывают, что Наталья Алексеевна, блистая на всех придворных церемониях, балах и празднествах, затмевает ваше величество. Об этом стали говорить послы и дипломаты. Взоры иностранных послов, особенно графа Дюрана, сейчас обращены в сторону её высочества. Наследник престола рассказывает всем, что юная супруга стала его опорой и советником. Павел доверяет только Натали и своему другу детства Андрею Разумовскому. Великий князь гордится своей женой, слыша слухи, гуляющие при императорском дворе...
   Екатерина, внимательно слушавшая своего советника, подтвердила:
   - Вообще-то меня сейчас больше беспокоит то обстоятельство, что в Неаполе у нас нет посла. Сам знаешь, нужны гавани, стоянки и провиант, ведь идёт война с Турцией.... А насчёт великого князя и его жены.... Что тут можно сказать? Я давно наблюдаю за событиями, происходящими при "молодом дворе", меня раздражает честолюбивая и высокомерная невестка, так легко покорившая моего сына. Действительно, Степан Иванович, я опасаюсь своей слишком умной невестки...
   А Шешковский продолжал:
   - И цесаревичу Павлу известно об этом. Мои агенты, внедрённые к канцлеру, докладывают, что Никита Панин составил вместе с Тепловым, австрийским послом Сальдерном и Разумовским проект об учреждении Императорского совета, который должен ограничить вашу власть... Власть, по конституции, должна была перейти к совершеннолетнему цесаревичу, но в последний момент Павел Петрович струсил. Тогда Разумовский, трезво оценив ситуацию и честолюбие великой княгини, доказал Панину, что только Наталья Алексеевна может ускорить законное воцарение Павла I на российском престоле.
   У императрицы от гнева синие глаза стали чёрными:
   - Немало самозванцев мне досталось, Степан Иванович, со дня восшествия на престол. Знаю, что многим не нравится моя самодержавная власть. Я помню, как пережила заговор Гурьевых, потом расследовалось дело Ласунского, казнили Мировича. Ещё до сих пор расследуется дело претендентки на русский трон княжны Елизаветы Таракановой. А то, что затевают сейчас братья Панины с княгиней Дашковой и известными интриганами Тепловым и Разумовским, будет пострашнее самозванца Пугачёва. Но по-ихнему не выйдет! Я, Екатерина, останусь самодержицей. Ишь ты, проект составили "о предоставлении власти совершеннолетнему Павлу Петровичу"! Конечно, и в день совершеннолетия наследника престола все ждали, что я допущу сына к правлению. Но, посоветовавшись с Потёмкиным, я решила не допускать сына дальше командования кирасирским полком, где он с девяти лет состоит полковником. Даже в Совет его не взяла, боясь, что Панины втянут его в открытый заговор против меня. И вот, пожалуйста!
   Шешковский сочувственно покачал париком:
   - Ситуация опасная, ваше величество, но не безнадёжная. Нежные ручки вашей невестки Натальи Алексеевны под руководством интригана Разумовского упрямо тянутся к царской короне, сидящей на вашей голове. Похоже, этот прохвост играючи управляет словами, действиями и даже мыслями вашей невестки. Если ослеплённый любовью великий князь не понимает намёков насчёт Разумовского, то необходимо его услать в море. Может быть, слух и сплетни, позорящие цесаревича, тогда поутихнут в Петербурге...
  Завершая разговор с тайным советником, Екатерина сказала:
   - Я согласна с вами, Степан Иванович. Все придворные удивляются, как удалось немецкой принцессе покорить моего невыдержанного сына и управлять им. Мои личные агенты докладывают, что по ночам, одарив моего сына ласками, умная Натали убеждает Павла, что его права наследника престола попраны. А его близкий друг Андрей обучает Павла управлять своим поведением, поставив перед собой главную цель: стать императором России. Разумовский, хорошо знакомый с Людовиком XVI и видными политическими деятелями, внушает ему, что в Европе будут приветствовать воцарение "законного наследника царского престола Павла I". Что посоветуете, Степан Иванович?
   Тайный советник императрицы тотчас ответил:
  - Для начала вашему величеству стоит поговорить с цесаревичем, он человек бесхарактерный и трусливый. Надо припугнуть великого князя...
  Придворный медик Роджерсон, попросивший аудиенции, доложил императрице:
   - Ваше величество, я озабочен неправильным положением ребёнка, которое может затруднить приближающиеся роды...
  Екатерина спокойно дописывала Гримму в Париж: "...К моему приезду в Москву я велела построить в кремле большую залу для балов и куртагов, две огромные галереи и полдюжины парадных гостиных. Для этого мне пришлось соединить три очень больших каменных дома...". А потом ответила своему лейб-медику:
   - Ну что тут можно сделать? Не стоит так расстраиваться, Роджерсон. Нам остаётся только надеяться на Всевышнего.... Всё-таки Фридрих подсунул нам завалящий товар...
  Перед отъездом в Москву императрица внимательно выслушала все донесения агентов Тайной канцелярии. После разговора с Шешковским картина заговора для императрицы стала окончательно ясной. Раздражённая активными действиями великой княгини, она решила, что пора навести порядок при "малом" дворе". И, самое главное, постараться внушить сыну недоверие к жене и к Разумовскому. Сидя за рабочим столом недалеко от горящего камина, Екатерина, дописав письмо Вольтеру, подняла голову. В кабинете царила тишина и торжественность. Ей показалось, что в мягком свете догоравшего заката ожили библейские мотивы на гобеленах, расшитых золотом и серебром. Решив, что откладывать далее неприятный разговор с сыном не следует, императрица, вызвав в кабинет Павла, начала издалека:
  - Мой дорогой сын, сразу после приезда в Россию ваша очаровательная невеста обещала мне выучить русский язык, однако прошло полтора года, а ваша жена не знает ни одного слова по-русски.... Императрица, не знающая ни одного русского слова - это нонсенс. Вы согласны со мной?
  Цесаревич едва сдерживался, вспоминая советы Разумовского, Павел молча слушал свою мать. Екатерина, не дождавшись обычной истерики, удивилась, а затем продолжила:
  - Вы с Натали берёте из казны громадные деньги, однако за полтора года у вашей жены не нашлось времени, чтобы выучить хотя бы несколько русских слов. Семейная жизнь, дорогой сын мой, гораздо сложнее любимой вами математики. Кстати, настоятельно рекомендую вам, великий князь, внести пристойность в отношения вашей жены с графом Разумовским. Такие отношения будущей императрицы с вашим камер-юнкером непозволительны. Многих при дворе удивляет та лёгкость, с которой ваша любимая жена переходит от кокетства с камер-юнкером вашего двора к почти ангельскому поведению в церкви...
  Оскорблённый намёком матери, Павел попытался встать на защиту своего друга и жены:
  - Это только доказывает чистоту её души, ваше величество. Моя жена Натали и граф Андрей существа безупречные. Нет никаких оснований подозревать мою супругу в неверности. Её дружба с графом Андреем совершенно невинна. Моя же многолетняя дружба с графом Андреем даёт гарантию...
  Понимая, что из её внушений ничего не вышло, Екатерина внимательно рассматривала лицо уже начавшего лысеть сына. Маленький нос, словно пуговка, торчит на лице. Наверное, её сын полный недоумок, как и его отец. Несчастный голштинский ублюдочный род! Ей, опытной женщине, уже всё стало ясно:
  - Камер-юнкер Разумовский слишком долго живёт в ваших апартаментах, злоупотребляя вашим доверием. Мой дорогой, к сожалению, вы не выдерживаете никакого сравнения с блистательным графом Разумовским. Я прекрасно понимаю свою невестку, которая предпочла графа. Мой друг, вы не хотите видеть очевидного: о связи великой княгини и графа Разумовского говорит уже весь Петербург...
  Павел вышел из кабинета в подавленном настроении, которое попытался скрыть от супруги. Страшное откровение матери повергло цесаревича в состояние прострации. Разумовский сразу же почувствовал холодность в отношениях с великим князем, поведение которого вдруг резко изменилось. По просьбе Андрея Натали, одарив ласками своего мужа, заставила Павла рассказать о разговоре с матерью. Далее была разыграна классическая сцена всех времён и народов: великая княгиня изобразила оскорблённую невинность. Натали поразила Павла, впервые проявив свой необузданный темперамент, в бешенстве переколотив посуду мейсенского фарфора, стоящую на столе. А потом закатила своему мужу дикую истерику:
  - Я так и знала! Эта старая распутница во всём привыкла видеть только плохое.... Неужели вы сами не видите, что граф Разумовский только предлог, чтобы навеки разлучить нас?
  Павел, не желая видеть слёз своей жены, потянулся к Натали, чтобы нежно обнять её и приласкать. Великая княгиня артистически продолжила свою истерику:
  - Ах, великий князь! Умоляю, не прикасайтесь ко мне! Уберите, пожалуйста, свои руки! Ну, зачем, ваше высочество, я приехала в Россию, где я так несчастна?! Конечно, я не люблю вас, но я никогда вас не предам. Ах, ваша матушка так несправедлива и жестока ко мне! Мне уже всё ясно нас хотят поссорить и разлучить навеки...
  Плачущий цесаревич ползал на коленях за своей женой, целуя подол её шуршащего платья. Умилённый слезами прекрасной Натали, покрывая её руки и ноги страстными поцелуями, цесаревич умолял:
  - Я так виноват перед тобой, моя дорогая, что поверил своей матери. ... Она и меня ненавидит. ... Умоляю, Натали, сжальтесь надо мной. Простите меня. Не покидайте меня!
  Натали стояла у окна, глядя на Неву, одетую в гранит, а плачущий муж затих у её ног. Великая княгиня величественно смотрела на будущего императора:
  - Вы должны пообещать мне, ваше высочество, что больше никогда не будете слушать свою злую мать. И всегда будете слушать только свою жену, и выполнять только мои советы, потому что я хочу, чтобы вы стали императором и как можно быстрее...
  У Павла не было выбора:
  - Клянусь вам, Натали...
  Натали упрямо продолжала добиваться цели, поставленной перед ней любовником:
  - Встаньте, ваше высочество. Вы же любите своего друга. Нет, вы непременно должны извиниться перед ним, иначе я брошу вас и уеду к матери...
  Павел, словно под гипнозом, послушно повторял за женой:
  - Люблю... Хорошо, я извинюсь перед графом, только не бросайте меня, Натали...
  Натали должна была отдать последние приказания горничной перед отъездом в Москву. Уже выходя из комнаты с гордо поднятой головой, сказала мужу:
  - Я вас предупреждаю, что прощаю в последний раз, ваше высочество....
  Екатерина, узнав о ссоре между сыном и невесткой, начала собираться в Москву. Въезд праздничного императорского поезда, состоящего из множества богатейших карет, в Москву состоялся 25 января 1775 года. Денёк выдался морозный, вьюга за ночь нанесла большие сугробы, сказочно раскрасив город. Всеми цветами радуги искрился снег, празднично звонили колокола, испуганно и громко кричали перепуганные вороны на голых по-зимнему деревьях. Вначале простые москвичи, пережившие в Москве чуму, вообще расходились, когда постаревшая императрица появлялась на улице, и в то же время цесаревич Павел вместе с молодой женой, пригоршнями бросали в толпу медные и серебряные деньги, вызывал у простого народа бурю ликования. Разумовский, наклонившись к уху будущего императора, тихо сказал:
  - Бог мой, как вас любят в Москве! Ах, если бы вы рискнули, ваше высочество, на дворцовый переворот.... Скажите хоть слово, и завтра же у вас будут тридцать тысяч солдат, которые пойдут за вами в огонь и в воду...
  Цесаревич колебался, но, вспомнив разговор, состоявшийся перед поездкой в Москву, осторожно ответил:
  - Я ценю вашу дружбу, Андрей, поэтому ничего не скрываю от вас.... Я уже давно мечтаю об этом.... Но согласитесь, друг мой, поставив перед собой подобную цель, нужно быть на сто процентов быть уверенным, что её достигнешь. А если начать раньше времени, можно потерять дорогие для меня головы и не добиться ничего...
  Разумовский заметил:
  - Вы правы, ваше высочество. Я изучал перевороты, причём не только в России и сделал вывод: такие перевороты надо готовить долго и тщательно. Нужно, чтобы в России все прониклись сознанием необходимости такого переворота...
  Его высочество согласился:
  - Недовольных правлением моей матери тысячи крепостных, но это количество ничтожно по сравнению со всем населением России... Вот если бы хоть несчастный случай или какая-нибудь болезнь...
  Андрей, глядя прямо в глаза цесаревича, спросил:
  - А если б такой случай представился, что бы вы тогда делали?
  Павел, гордо вздёрнув подбородок вверх, сказал:
  - Тогда я бы стал законным императором...
  Разумовский продолжал расспрашивать:
  - Понимаю, ваше высочество.... Но если такой случай не произойдёт? Будете терпеть это издевательство?
  Павел сокрушённо ответил:
  - Я решил терпеть.... Ничего не поделаешь, граф, пока я играю роль преданного сына своей матери-императрицы.
  Разумовский настаивал:
  - План переворота уже составлен, составлен манифест и изменена конституция, все участники заговора ждут вашего решения.... Это ваше последнее слово, ваше высочество?
  Павел ответил:
  - Последнее. Подождём ещё немного...
  Вечером будущий император в сопровождении "милого друга" Разумовского во главе кирасирского полка ездил по заснеженным улицам Москвы, беседовал с людьми, которые целовали его ботфорты и руки в длинных крагах. Павел, опьянённый восторженными встречами и своей популярностью в народе, вспомнил, что он наследник престола и решил вмешаться в управление армией:
  - Как шеф кирасирского полка и адмирал флота, я требую, чтобы все дневные рапорта вначале присылались мне лично для просмотра...
  Однако своими требованиями удивил князя Потёмкина, который даже не рассердился, он равнодушно возразил цесаревичу:
  - Тому никогда не бывать! Я, князь Потёмкин, заведую Военной коллегией, а не вы. Поэтому все рапорты армейские будут приходить ко мне. Если я соизволю, то покажу вам...
  Цесаревич, опёршись на свою шпагу, высокомерно заявил:
  - Но я - наследник царского престола...
  Князь Потёмкин, никогда не скрывающий своего отношения к будущему императору, невозмутимо махнул рукой, унизанной драгоценными перстнями, и ответил с ехидством:
  - Ну и что с того? Вы и генерал-адмиралом флота являетесь, но, ваше высочество, вы даже с одним кораблём в море не справитесь. Утонет тот корабль, которым вы, ваше высочество, командовать будете. Это всё бутафория!
  Расстроенный Павел, назло князю Григорию Потёмкину, начал обучать шагистике кирасир своего полка на прусский лад, подражая королю Фридриху. Цесаревич, взяв ножницы в руки, стал перекраивать мундиры кирасир на прусский лад, пока это не стало известно Потёмкину:
  - Как генерал-инспектор кавалерии российской, запрещаю вашему высочеству уродовать форму кирасир...
  В этот же день очаровательная жена наследника престола потребовала 50 000 рублей. Ради ласкового взгляда Натали Павел готов был пойти на всё. Будущий император попросил денег для жены
  - Матушка, моей жене нужно 50 000 рублей на карманные расходы...
  Императрица равнодушно отказала сыну:
  - Пятьдесят тысяч рублей для вас и вашей жены, мой дорогой, были уже приготовлены. Но вдруг возникла необходимость закупки вооружения для армии Румянцева, я вынуждена была отдать их князю Потёмкину...
  Цесаревич Павел чуть не заплакал от обиды в присутствии Потёмкина и придворных.
   Вечером, после ссоры с князем Потёмкиным, униженный цесаревич вместе с великой княгиней Натальей Алексеевной и графом Разумовским, одевшись в простые шубы, на обычных санях отправились на окраину Москвы к известной гадалке Варваре. Был сильный мороз. Только Луна освещала ночную Москву. Путаясь в улицах, переулках и домах, кучер никак не мог отыскать убогую лачугу гадалки. Наконец сани подъехали к маленькой избушке у самого кладбища. Кучер, по приказу цесаревича, зашёл в лачугу и попросил Варвару принять гостей. Через минуту кучер вышел от гадалки и сообщил, что у неё посетитель, гадалка просит их немного подождать. Павел начал нервничать, но вскоре из лачуги вышел человек и предложил им войти. В небольшой комнате, куда они вошли, пряно пахло травами и ладаном. Женщина, одетая в чёрные одежды, сидела за столом перед иконами, спиной к входной двери и к гостям. Мертвенно-бледные руки гадалки собирали разбросанные по столу карты, было видно, что она только что гадала. Всё её дряхлое, готовое рассыпаться тело, облачённое в чёрную и чистую одежду, дрожало от волнения, вызванного появлением необычных гостей. Перед гадалкой висели иконы в старинных серебряных окладах, горели свечи и лампада. Первым с морозной улицы вошёл наследник царского престола, за ним следом вошли великая княгиня и Разумовский. Андрей, потрясённый волнением гадалки, почувствовал вдруг, как учащённо забилось его сердце. Даже не повернувшись к вошедшим в её избушку людям, гадалка просто сказала Павлу:
   - Садись, батюшка Павел Петрович! Садись на лавку прямо передо мной, мил человек, не брезгуй... Хоть она и не трон царский, но тебе на ней безопасней будет сидеть...
  Повернувшись к великой княгине и графу Разумовскому, Варвара, неодобрительно посмотрев пронзительными чёрными глазами на обоих, осуждающе покачала седой головой, повязанной чёрным платком, и попросила:
  - Подождите на улице, вы этого слышать не должны...
   Натали вместе с Андреем Разумовским молча вышли на заснеженную улицу. Пристальный взгляд Павла встретился с кроткими глазами сидящей перед ним гадалки:
   - Варвара! О тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебя снисходит благодать Божья. Что скажешь ты о моей судьбе и моём царствовании? Что скажешь ты о роде моём и о державе Российской? Назови моего преемника на престоле российском...
   В глазах Варвары, как в зеркале, отражалась любовь и сострадание, которых так недоставало Павлу. Наследнику престола понравилась эта овеянная смирением, постом и молитвой загадочная гадалка, о прозорливости которой уже давно шла молва не только в Москве, но и в Петербурге. Он знал, что к Варваре шли и простолюдины, и знатные вельможи, и никто не уходил от неё без помощи, пророческого совета или лекарств. Цесаревич Павел, удивлённый тем, что гадалка мгновенно узнала его, был недоволен, а Варвара, в глазах которой горел пророческий огонь неземной силы, продолжала говорить тихим голосом:
  - А хочешь ты узнать, мил человек, когда умрёт твоя мать, и ты станешь императором. Эх, Павел Петрович! Много печали в твоей короткой жизни я тебе предрекаю. Ну, слушай, Павел Петрович. ... Мать твоя, Екатерина Алексеевна умрёт, но не скоро.... Коротким будет царствование твоё. Не увлекайся этим миром, Павел Петрович, тебе совсем недолго в нём жить осталось. Императором ты будешь всего пять лет, а потом вижу лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского мученическую смерть приемлешь, в опочивальне своей будешь удушен злодеями. В страстную субботу погребут тебя в Петропавловском соборе. Число лет своих узнаешь, если сосчитаешь буквы в изречении на фронтоне своего замка, который построишь для себя...
  Великий князь, сидя на скамейке, поднял голову, и в глазах его, устремлённых вдаль, как бы в завесу будущего, отразилось недоверие, он медленно закипал и, наливаясь тяжёлым гневом, молча слушал рассказ гадалки о своём прошлом. А Варвара, даже не раскинув карт, глядя на свои иконы, "читала" его прошлое, как по раскрытой книге, называя людей и детали, которые были известны только ему, цесаревичу Павлу. Нет никаких сомнений, что проклятая ведьма знает его прошлое, настоящее и будущее. Отшвырнув ногой со злости лавку, будущий император Павел I, не задав ни одного вопроса, в бешенстве выбежал из лачуги на улицу. Не проронив ни слова, Павел молча сел в сани, Андрей и великая княгиня также молча прошли в избушку. Гадалка смотрела на старинную икону Богоматери, одними губами читая молитву и крестясь. Не ожидая увидеть Разумовского и Наталью Алексеевну, Варвара всё-таки тихо пригласила их:
  - Проходи, Андрей Кириллович! Садись! Ты будешь моим последним гостем!
  Дряхлая старуха, подняв на весёлого красавца свои пронизывающие насквозь чёрные глаза, так посмотрела ему в глаза, что Андрею стало страшно:
  - Бабушка, почему последним гостем?
  Увидев в глазах гадалки страдание и муку смертную, Разумовский отшатнулся и хотел уже выйти. Однако Варвара тихо, почти шёпотом сказала, кивнув на великую княгиню:
   - Пусть выйдет отсюда Наталья Алексеевна. Ей я гадать не буду! Останься, граф! Тебе я расскажу многое.... Умрёт твоя надежда на императорскую корону вместе с твоей любовницей и твоим ребёнком. Грех на тебе смертельный: "возжелал ты жену ближнего своего". В наказание никогда ты не будешь иметь своих наследников...
  Андрей, смущённый происшедшим невероятно, поднял отброшенную Павлом деревянную лавку и молча опустился на неё. Старуха, тасуя одну за другою лежащие перед ней колоды, смотрела на Разумовского чёрными глазами, что-то тихо приговаривая, слегка покачивая головой. Слова не долетали до Разумовского, и старуха, поняв это, повелительно протянула руку и дотронулась до лба Андрея. Голова молодого человека сразу же стала ясной, он стал отчётливо воспринимать происходящее. Варвара безучастным голосом тихо рассказала Андрею обо всех знакомых, друзьях, о том, что ждёт великую княгиню, и, конечно, о нём. Когда Варвара замолчала, Разумовский, оставив деньги за гадание на столе, пулей вылетел от гадалки и молчал всю дорогу. Крепчал мороз, снег валил хлопьями, как в Рождество. Застоявшиеся лошади резво взяли в карьер. Цесаревич, решив по дороге в Кремль, что гадалке слишком многое известно, срочно вызвал начальника Тайной канцелярии. Услышав рассказ наследника престола, Шешковский тут же послал своих агентов. Уже через час у неприметной лачуги остановилась тёмная карета без окон. Но Шешковский опоздал, Варвара или "киевская ведьма", как её называли в Москве, была бы неважной прорицательницей, если бы не предчувствовала такого поворота событий. Убежать из Москвы она всё равно бы не смогла, поэтому гадалка приняла смертельную дозу яда сразу же после ухода цесаревича.
  Сидя за столом в рабочем кабинете, императрица читала дипломатическую почту из Вены. Екатерина, увидев графа Безбородко, улыбнулась. В ответ на низкий поклон графа, она, на секунду оторвавшись от документа, указала ему на стул:
  - Садитесь, Александр Иванович, у нас сегодня много работы.... Вам известно, что Неаполь и Сицилия с 1735 года по Венскому трактату, перешли под власть испанских Бурбонов?
  Граф, любуясь блеском бриллиантовых перстней на руках, выдал императрице историческую справку:
  - Мне, конечно, известно, что испанский король Филипп V, кстати, сын Людовика XIV, назначил туда королём своего третьего сына инфанта Карла. Бог не дал старшим братьям Карла сыновей, поэтому они передали наследование испанской короны Карлу. Итак, король Карл в 1758 году стал королём Испании, Неаполитанского королевства и Сицилии. После своего отъезда в Испанию оставил королём Неаполя и Сицилии своего сына Фердинанда. Вот почему неаполитанское королевство уже сорок лет находится под бдительной опёкой Испании, а многие дипломатические проблемы и интриги Неаполя решаются через испанских послов и дипломатов...
  Екатерина была восхищена обширными знаниями своего секретаря:
  - Вашим знаниям наследственных дел испанского королевского дома можно аплодировать.... Александр Иванович, по моему указанию князь Голицын не без помощи испанского посла графа Магони вступил в переговоры с первым министром Неаполя. В результате переговоров с маркизом Самбука были достигнуты определённые договоренности. Как только договор с Испанией будет подписан, то сразу же понадобится человек на место чрезвычайного посланника и полномочного министра в Неаполитанское королевство. Я прошу вас, граф, подобрать подходящую кандидатуру...
  В конце рабочего дня Екатерина вызвала начальника Тайной канцелярии. Императрица дописывала какую-то бумагу, когда Шешковский бесшумно вошёл в её кабинет и низко поклонился:
  - Ваше величество, вызывали?
  Екатерина, отбросив перо в сторону, ответила:
  - Решила я, Степан Иванович, вплотную заняться заговором, направленным на моё устранение от управления государством. Отношения великой княгини со мной начинают принимать всё более острые формы. При дворе императрицы Екатерины II не может быть двух лидеров. Что ваши шпионы узнали новенького?
  Её тайный советник открыл свою папку:
  - В заговоре в пользу цесаревича активно участвуют его жена Наталья Алексеевна вместе со своим любовником Разумовским. В ходе тщательного расследования мои агенты вычислили всех любителей "мужского правления" на Руси. Список заговорщиков пополнился князем Николаем Репниным и княгиней Екатериной Дашковой, которым, ваше величество, вы доверяли. Во главе заговора, по поручению масонской ложи, стоит ваш давний недоброжелатель вице-канцлер Никита Панин.
  Государыня долго молчала, а потом сказала:
  - Я понимаю умного и образованного графа Никиту, который всю жизнь провёл при дворе Елизаветы Петровны. Но мне обидно видеть в списке заговорщиков Николая Репнина и мою близкую подругу Екатерину Дашкову. Ведь я для них столько сделала!
  Её тайный советник, открыв, кроме заговора, любовную связь великой княгини с графом Андреем Разумовским, удивился и задумался, не зная о чём докладывать императрице. И решил, что сейчас лучше промолчать.
  После разговора с начальником Тайной канцелярии картина заговора для императрицы стала окончательно ясной. Поздним вечером, греясь у камина, Екатерина закончила читать доносы агентов. Императрица, решив в один миг уничтожить опасный для неё заговор, пригласила в свой рабочий кабинет наследника престола. Когда напуганный неурочным вызовом матери сын вошёл, его мать притворилась разгневанной и тихо прошипела:
  - Я знаю всё или почти всё. Я предупреждала вас, цесаревич, что мне не нравится поведение моей высокомерной невестки. Её высочество сейчас руководит заговором и мечтает отстранить меня от власти. Ей захотелось надеть на свою голову императорскую корону? Так вот что я вам, сын, скажу.... Запомните эти слова, мой драгоценный наследник, навсегда! Тем, что вы живёте в моём дворце и обладаете правами наследника императорского престола, вы обязаны исключительно моему молчанию о вашем происхождении. Неужели вы забыли слухи о вашем происхождении, которые всегда гуляли по Зимнему дворцу? Стоит мне только раскрыть рот и сказать правду о вашем происхождении, как вы исчезнете и где вы после этого окажетесь - этого не буду знать даже я!
  Ужасаясь циничному признанию своей матери, Павел, не помня себя, побежал в свои покои и принёс стопку бумаг:
  - Ваше величество, здесь полный список участников заговора...
  Екатерина II, как великая актриса, довела эту сцену до финала. Даже не взглянув на список заговорщиков, она швырнула все бумаги в горящий камин и помешала кочергой:
  - Я не желаю знать этих заговорщиков и "любителей мужского правления"! Кстати, передай своей жене, что Натальей I и, тем более, Великой ей никогда не стать. Да и вряд ли что путёвое из неё получится, если она до сих пор не может на русском языке сказать ни тебе "здравствуйте", ни тебе "до свидания"! И ещё.... Передай своей жене: если не изменит своего поведения, она плохо кончит!
  Екатерина, поняв, что не смогла поссорить сына с невесткой, попросила совета у Потёмкина:
  - Я была замужем 16 лет, но меня никогда так не любил мой муж, как эту ничтожную Натали. Великая княгиня настраивает сына против меня, проповедует либеральные идеи, как и её любовник Разумовский. Она везде, где можно и где нельзя, кричит, что необходимо освободить крестьян от рабства, возбуждая недовольство в народе. Наконец этот заговор "любителей мужского правления", в котором моя невестка играет первую скрипку. Не знаю, что делать с великой княгиней...
  Екатерина впервые завидовала даже не молодости Натали, а любви, которой окружал её Павел. Невестка ей мешала, но Екатерина не знала, как избавиться от ненавистной претендентки на трон. Поняв, что великую княгиню надо уничтожить, Потёмкин предложил своей повелительнице:
  - Като, я сделаю всё ради твоего спокойствия. Завтра я представлю тебе акушерку Екатерину Зорич, она много лет занимается выкидышами и детоубийствами...
  Вечером, тихо подъехав к дому повитухи, Потёмкин высыпал перед Зорич пригоршню золотых монет и, не стесняясь, сказал:
  - Катерина, нужно, чтобы великая княгиня умерла при родах. Она стала опасной для моей благодетельницы...
  Зорич, поспешно убрав золото, ответила:
  - Хорошо, ваше сиятельство, я всё поняла. Не в первый раз...
  На следующий день князь Потёмкин представил императрице акушерку. Екатерина, протянула акушерке руку для целования, что было знаком особой милости. А потом, лицемерно вздыхая и пристально глядя синими глазами в глаза Зорич, сказала:
  - Моя невестка очень болезненная, я боюсь, что великая княгиня не переживёт родовых мук. Вы, Катерина, должны ей помочь...
  Потёмкин поддакнул своей любовнице:
  - Великая княгиня такая хрупкая и нежная, словно цветок! Мы боимся, что её высочество, не переживёт роды!
  Когда акушерка вышла, Екатерина спросила:
  - Она не подведёт?
  Светлейший князь, обняв императрицу, зловеще ухмыльнулся:
  - Я предупредил Катерину.... Не беспокойся, Като, ведь за Зорич столько смертей безвинных младенцев числится, что сам Шешковский в своей Тайной канцелярии сосчитать не сможет...
  
  
  Глава 12. Смерть великой княгини Натальи Алексеевны.
  
  
  Апрельским утром Наталья Алексеевна, лёжа на широкой кровати под кружевным балдахином, почувствовала лёгкие боли внизу живота. Взволнованный и радостный Павел поспешил к матери:
  - Матушка, кажется, начались роды, пожалуйста, помогите моей жене...
  Потёмкин отправился в комнату акушерки:
  - Теперь твой выход, Катерина. Запомни одно: государыня не хочет, чтобы престол перешёл к ребёнку от этой невестки. Да и ребёнок этот от Андрея Разумовского. Смотри, Катерина, если что не так будет, твоей персоной займётся господин Шешковский, и тогда я твоей участи не позавидую...
  Акушерка согласно кивнула, взяв какие-то пузырьки, отправилась в покои великой княгини:
  - Ваше высочество, я позабочусь о вас...
  Бесшумно скользя по паркету, акушерка приблизилась к кровати и, сразу же высыпав из позолоченного пузырька медленно действующий яд в освежительное питьё, подала стакан роженице:
  - Пейте, ваше высочество, скоро вам станет легче...
  Когда великая княгиня выпила, Катерина вытащила из кармана второй пузырёк, быстрым движением сняв колпачок, она помазала ей виски и уши какой-то приятно пахнущей жидкостью. Под спокойным взглядом акушерки с великой княгиней стали происходить страшные превращения. С губ Натали сорвался невнятный стон, прекрасное лицо исказилось от боли, а глаза вспыхнули неземным огнём. Она хотела закричать и позвать на помощь мужа, но не смогла произнести ни одного слова. Лицемерная Екатерина, поспешив к изголовью нелюбимой невестки, лицемерно спросила:
  - Ах, Бог мой, Натали, что с вами случилось?
  Дни и ночи, за исключением коротких перерывов, Екатерина терпеливо ухаживала за женой своего сына. Невестка, собрав последние силы, поблагодарила свекровь:
  - Спасибо, ваше величество, вы отличная сиделка...
  Екатерина, вытирая пот со лба Натали, сказала:
  - Вот когда родите мне наследника престола, тогда и отблагодарите...
  Консилиум придворных врачей Крузе и Тоди вместе с графиней Румянцевой после осмотра великой княгини пришёл к неутешительному выводу:
  - Зачат очень крупный мальчик.... Положение роженицы ухудшается с каждым часом, боли будут усиливаться. Нужна срочная операция, чтобы хоть по кускам ребёнка срочно извлечь из утробы ради спасения Натальи Алексеевны. К нашему сожалению, ваше величество, без кесарева сечения смертельный исход для великой княгини неминуем...
  Екатерина, затягивая время, попросила докторов:
  - Я вас умоляю не спешить с ножом, посоветуйтесь с Роджерсоном...
  Придворный врач Роджерсон, осмотревший великую княгиню, доказывал императрице:
  - Строение таза у великой княгини таково, что сама Наталья Алексеевна родить не сможет. Страданиям несчастной женщины не будет конца. Необходимо срочно делать кесарево сечение, иначе мы потеряем и мать, и ребёнка...
  Уставшая от бессонных ночей у постели Натали, Екатерина безразлично ответила врачам:
  - Чтобы сделать операцию её высочеству, нужно решение Сената...
  Конечно, императрица, уже всё решившая, знала, что делала. Обезумевший от горя Павел, стоя на коленях, плакал и умолял Роджерсона:
  - Три дня будет собираться весь Сенат. Пока Сенат решит, операция опоздает, ребёнок умрёт и начнёт разлагаться в утробе матери. Умоляю вас, Роджерсон, делайте операцию, не дожидаясь решения Сената...
  Лейб-медик, сочувствуя горю цесаревича, откровенно ответил:
  - Кости бёдер Натальи Алексеевны так и не раздвинулись. Ваше высочество, к сожалению, мы упустили время, и операция опоздала.... Сейчас единственным лекарством для вашей жены остаётся только опий, снимающий нестерпимые боли. Готовьтесь к смертельному исходу...
  Цесаревич, взявшись руками за голову, бессвязно бормотал:
  - Бог мой, это она убила Натали.... Она так ненавидела мою жену...
  Спальня, в которой находилась великая княгиня, наполнилась непередаваемым зловонием и смертью. Измученная невыносимыми болями, несчастная женщина глухим голосом, доносящимся, словно из подземелья, спокойно простилась с нелюбимым мужем и с мечтами о царской короне:
  - Умоляю вас, супруг мой, простите меня за всё и забудьте поскорее...
  Затем великая княгиня, позвав к себе в опочивальню графа Андрея, написала для него прощальное письмо и отдала его вместе с букетом. После чего Натали долго смотрела васильковыми, уже светлеющими глазами, подёрнутыми предсмертной тоской, на своего любимого. Ей, умирающей женщине, уходящей в небытиё, уже было безразлично, что скажет или подумает Екатерина и окружающие её люди. Грустно улыбнувшись, она попрощалась с Разумовским:
  - Я буду терпеливо ждать встречи с вами, мой любимый, в другом, более лучшем мире!
  Всегда улыбающийся и владеющий собой граф Разумовский едва сдержался, чтобы не зарыдать при всех. Екатерина, поняв, что приближается конец земной жизни Натали, велела всем выйти из спальни и, злорадно улыбаясь, сказала умирающей:
  - Теперь, Натали, вы, надеюсь, поняли, что со мною бесполезно бороться? Вы хотели взойти на царский престол и заключить меня в монастырь. Вместо этого я вас заключаю в могилу. Вы отравлены, Натали, по моему приказу...
  Так императрица отравила последние минуты земной жизни несчастной женщины, чьё искажённое мукой лицо покрывалось фиолетовыми пятнами и распухало на глазах. Великая княгиня, собрав все свои силы, попросила:
  - Умоляю, ваше величество, позвать моего духовного отца Платона...
  Императрица приказала позвать придворного священника. Увидев Платона, Натали не выдержала и глухо зарыдала. Все благоговейно удалились, оставив их наедине. Платон, долго находившийся в комнате умирающей, успокаивал и исповедовал несчастную. Екатерина, нетерпеливо ожидающая священника у двери, сразу же спросила:
  - В чём секретном призналась моя невестка?
  Ответ духовника великой княгини, избегающего смотреть в глаза императрицы, взбесил её:
  - Я не имею права рассказывать о тайне предсмертной исповеди, ваше императорское величество...
  Помощь докторов оказалась бесполезной, и на рассвете 16 апреля великая княгиня Наталья Алексеевна Романова угасла, как свеча. Лицо её было изуродовано и покрыто странными гнойниками.
  В середине зала, обтянутого чёрным штофом, поместили высокий катафалк, на котором в гробу лежала великая княгиня, вокруг ярко горело множество свечей, священник монотонно читал псалмы. Чтение псалмов в этой чёрной комнате придавало ей мрачный, величественный и торжественный вид. Первое, что увидел Андрей, было до боли знакомое, ставшее родным и близким лицо его Натали. Тонкий нос и впалые щёки, и эти прекрасные губы, сложенные смертью в снисходительную улыбку, которые он целовал столько раз. Графу на один миг показалось, что эти васильковые глаза сейчас откроются, и его Натали скажет смеясь:
  - Ну, наконец-то я вас дождалась! Боже мой, как же я соскучилась, не видя вас, мой любимый!
  Разумовский, почти теряя сознание, упал на колени рядом с катафалком, тяжело вздыхая, читал "Отче наш" и размашисто крестился. Вскоре после графа в зал вошли протоиерей, дьякон и певчие, началась лития. Сотрясая воздух небольшого зала, загремел могучий дьяконский бас. Протоиерейский тенорок был скорбен и тих, словно он боялся потревожить покой великой княгини. А тенора мужского хора неистово заливались в безысходной печали так, что из глаз Андрея сами собой катились слёзы. Ему было страшно слышать, как протоиерей говорил: "Упокой душу усопшей рабы твоей великой княгини Натальи Алексеевны...".
  Не верилось, не хотелось верить, что "усопшая раба" - это она, его любимая Натали и последняя надежда приблизиться к царскому трону. Но хор певчих безжалостно подтверждал её смерть, настойчиво повторяя: "Упокой, Господи, душу усопшей рабы твоей!".
  Стоя на коленях, Андрей уже не мог видеть лицо любимой женщины. Оно утопало в цветах, которые она так любила, и в синих облаках ладана. Сквозь непрерывно катящиеся из глаз слёзы всё расплывалось перед глазами несчастного любовника, он не видел даже ярко горящей свечи, которую пономарь дал ему в руки. Разумовский держал свечу и тупо смотрел на трепещущий жёлтый огонёк, расплавленный воск капал на траурный камзол, а несчастный вспоминал всё, что случилось за эти быстро пролетевшие годы. Вспоминал их первую встречу на пакетботе "Быстрый" и безвкусно одетую прусскую принцессу Вильгельмину, которая через несколько месяцев стала великой княгиней Натальей Алексеевной. Их тайные свидания. Только теперь он понял, почему она так спешила жить и любить. Андрей вспоминал, как великая княгиня, высокомерная с придворными, с ним была нежной и ласковой, а в период близости она была настолько страстной, что он ей шептал на ушко: "Моя неистовая Натали! О, моя великая княгиня!". Потом мысли Андрея переносились от Натали к самому себе, невольно вспоминались вещие слова: "Все люди смертны...". Графу вдруг стало не по себе от этих простых и зловещих слов. Прямо перед собой он видел императрицу, которая каждый день, приходя к Натали, не пролила ни единой слезинки. Равнодушие к смерти невестки привлекло не только его внимание, но и всего двора, по Петербургу поползли всевозможные слухи. Все придворные фрейлины и статс-дамы по распоряжению императрицы должны были дежурить по очереди в комнате, где теперь стоял чёрный катафалк с телом великой княгини. Павел Петрович был вне себя от горя, Екатерина попросила прусского принца Генриха, брата Натали, не отходить от обезумевшего сына. Она отдала распоряжение о немедленном переезде из Зимнего дворца в Царское Село. К похоронам невестки её апартаменты в Зимнем дворце Екатерина приказала срочно переделать, чтобы ни одна вещь не напоминала о Наталье Алексеевне, все бумаги покойной были опечатаны и отправлены в Царское Село. Мебель великой княгини была подарена духовнику Платону. Через два дня императрица, отдав необходимые распоряжения придворным, вместе с цесаревичем выехала в Царское Село, "...дабы отдалить сына от сего трогательного позорища...".
  Камер-юнкер Разумовский, согласно своим придворным обязанностям, на карете поспешил в загородную резиденцию императрицы. Утром следующего дня граф, как всегда, явился на половину наследника престола и направился в опочивальню великого князя, однако камер-лакей, не глядя в глаза, отказал ему в аудиенции:
  - Ваше сиятельство, его высочество недомогает, к тому же он совсем обезумел от горя.... Её величество Екатерина Алексеевна просит вас зайти в её кабинет...
  Это было неожиданно. Опытный в придворных интригах, Андрей сразу же после смерти великой княгини почувствовал странное безразличие к своей персоне. Императрицу он застал за кормлением любимых собачек. Андрею явно давали понять, что кормление мистера Тома и миссис Мими для её величества гораздо важнее, чем "нашкодивший, словно блудливый мартовский кот" граф Разумовский. Мистер Том уже поел и отдыхал после обеда под голубым атласным одеяльцем. Миссис Мими, его супруга, ещё лакала молоко из маленького фаянсового блюдечка. Екатерина уже готовила постельку для своей любимицы, держа в руках розовое одеяльце. Мими недолюбливала мужчин, поэтому, увидев графа Андрея, начала тявкать, неистово разлаявшись, она долго не могла успокоиться. Екатерина, увидев Разумовского, пошутила:
  - Интересно! Такой красивый камер-юнкер и так не понравился миссис Мими. Добро пожаловать, граф. Сейчас мы закончим обед, и я вас приму...
  Не торопясь, императрица заботливо уложила Мими в постель и повернулась к Андрею:
  - Как видите, камер-юнкер, вначале я забочусь о преданных и верных мне друзьях...
  Сцена, разыгранная императрицей, заставила Разумовского подумать о собственной участи, он впервые в своей жизни позавидовал придворной левретке. Екатерина, закончив сцену с любимыми собачками, с интересом стала расспрашивать Андрея об Италии, Чесменском сражении и княжне Таракановой. Отвечая на вопросы Екатерины, Андрей аплодировал начальнику Тайной канцелярии: агенты Степана Ивановича докладывали императрице обо всех его знакомствах, любовницах, о каждом шаге молодого человека и его неосторожных высказываниях. Прошло ещё немного времени, и Андрей с ужасом понял, что государыня знает всё о его связи с покойной Натали, хотя о ней не было сказано ни слова. Достав серебряную табакерку с портретом Елизаветы Петровны, императрица оценивающе смотрела на него синими глазами:
   - А вы, батюшка мой Андрей Кириллович, пересолили немного с великой княгиней...
  Андрей знал, что сощуренные глаза и поджатые губки нехороший признак, было заметно, что Екатерина едва сдерживает своё негодование, но всё равно он должен был задать этот вопрос:
   - В чём дело, ваше величество?
  Екатерина, натянуто улыбнувшись, медленно, почти по слогам произнесла:
   - Всё дело в том, что вы не оправдали моего доверия, камер-юнкер...
  Дежурная улыбка императрицы присутствовала на лице, но граф заметил, что властный подбородок Екатерины слегка подрагивал, выдавая её настроение:
   - Ваше величество, не понимаю, чем же я вас прогневил?
  Императрица, нюхая табачок из табакерки, пыталась успокоиться:
  - Неужели, граф, ваши альковные дела с покойной Натальей Алексеевной для меня остались тайной за семью печатями?
  Андрей, вспомнив великую княгиню и их отношения, растерялся. Огромные серо-зелёные широко расставленные глаза Разумовского трусливо забегали, а государыня, нежно поглаживая засыпающих левреток, продолжала:
   - Ведь великая княгиня именно благодаря вам находилась в интересном положении.... Чей ребёнок после её родов стал бы наследником престола?
  Умный и всегда готовый дать отпор и ответ, сейчас Андрей не знал куда деваться: "Боже мой! Вот попал в переплёт! Пропал! Теперь ясно, я окончательно погиб!"
  Екатерина продолжала улыбаться, но её прищуренные глаза не оставляли камер-юнкеру ни малейших шансов на спасение:
   - То, что я узнала из бумаг покойной великой княгини, превзошло все мои ожидания. Кроме вашей любовной переписки, я обнаружила договор денежных займов, сделанных великой княгиней у французского и испанского послов. Я уверена, что займы даны не без вашей помощи. А политические проекты, написанные вами и шевалье де Корбероном? Это же подготовка к дворцовому перевороту.... Впрочем, всё можно поправить, если вы после похорон великой княгини поедете служить в Ревель. Вы же у нас капитан-лейтенант? И запомните: я запрещаю вам, граф Разумовский, видеться с цесаревичем...
  Это была полная отставка. В нём, графе Разумовском, при дворе более не нуждались. Собрав свою волю в кулак, Андрей, мило улыбаясь, опустился на правое колено, поцеловал небрежно протянутую руку императрицы и вышел. Закрыв за собой дверь кабинета, Разумовский оказался в толпе придворных, которых интересовала затянувшаяся аудиенция:
  - Как настроение государыни, граф? Что она вам предложила?
  Взяв себя в руки, он, как, всегда улыбаясь, отвечал на их вопросы:
   - Её величество повелела мне служить под командованием славного капитана Круза. После похорон великой княгини я, устроив все свои дела, отправляюсь в Ревель...
  Андрей изо всех сил старался выглядеть самоуверенно и гордо, но ему мешал чей-то пристальный взгляд. Слегка развернувшись, он увидел сочувственный взгляд графини Брюс. Поймав взгляд подруги императрицы, Разумовский понял, что государыня вовсе не шутила с ним, когда вежливо предложила немедленно после похорон выехать в Ревель под благовидным предлогом.
  Заканчивался ясный, такой редкий для весеннего Петербурга, день. Солнце лениво приближалось к горизонту. К вечернему дождю воздух насыщался грозовой энергией. Нежные запахи цветов, доносились из парков и садов. Это были последние, часы камер-юнкера императрицы Екатерины II - графа Андрея Кирилловича Разумовского, которые он провёл в России, сидя в своей великолепной карете с золотым графским гербом. Гордый, всегда уверенный в себе, Андрей был убеждён, что законы, управляющие людьми, не имеют к сиятельному графу Разумовскому никакого отношения. Он всегда шёл прямо к цели, поставленной перед собой, даже если эта цель была ослепительна и недосягаема. Власть! Именно власть притягивала молодого графа Разумовского, как магнитом. Вначале интриги всё складывалось как нельзя лучше: любимая жена будущего императора Павла I, безумно влюбилась в него, беспрекословно выполняя все просьбы и приказы любовника. Отец его, фельдмаршал Кирилл Разумовский, предостерегал сына, что его цель - безумие. Опытный в дворцовых интригах Кирилл Разумовский убеждал любимого сына:
  - У тебя, Андрей, есть всё, что ты только пожелаешь. Я не понимаю, зачем тебе нужен царский трон? Целые города с дворцами, каких нет даже у некоторых королей в Европе, и крепостными в твоём полном распоряжении....
  Какая неожиданность! В один момент рухнули его грандиозные планы относительно царского трона. Умерла его любовница великая княгиня Наталья Алексеевна, умер и его не родившийся ребёнок. Ничто на целом свете не могло сейчас обрадовать графа Андрея, а тем более помочь даже его отец - могущественный гетман Украины граф Кирилл Разумовский. С необычайным волнением вспоминал впоследствии Андрей далеко от России эти неповторимые и последние дни своей беззаботной юности.
  Впервые в своей жизни ему приходилось отвечать за свои поступки, он смутился. Надо было попытаться исправить ситуацию, поэтому генерал-майор обратился к своему непосредственному начальнику князю Потёмкину с просьбой о встрече. Встреча с Потёмкиным состоялась поздно вечером в Аничковом дворце, князь вёл себя отменно вежливо, но Андрей видел безразличие к своей персоне. Светлейший князь разговаривал со своим подчинённым слегка натянуто, говорили долго и обо всём, только не о будущем графа Разумовского. В самом конце аудиенции, при расставании, князь, хмурясь, сказал самое главное:
  - Сразу же после кончины великой княгини императрица вскрыла секретеры и забрала все бумаги, счета и письма покойной. В бумагах покойной обнаружились интересные документы и письма, компрометирующие вас, граф. Там же оказалась секретная переписка Натальи Алексеевны с послами Испании, Италии и Франции и расписки в получении великой княгиней крупных кредитов за её услуги. Я уверен, что господин Шешковский скоро выяснит, причастны ли вы, граф, к этому. Осторожность никогда не мешает, капитан-лейтенант Разумовский, а вы забыли о ней. О придворной карьере вам, очевидно, придётся забыть...
  Своими последними словами Потёмкин сразил Андрея наповал: "Мне остаётся ждать решения императрицы, командуя пакетботом "Быстрый" в Ревеле".
  Только на следующий день Разумовский увидел цесаревича, выходящего из своей опочивальни. Бледный как смерть Павел, увидев друга, обнял и заплакал:
  - Я потерял свою жену Натали, а теперь матушка отправляет вас в Ревель. Она хочет оставить меня в такой момент без преданного друга...
  Плачущего навзрыд цесаревича подхватили под руки два камер-лакея и отвели в опочивальню, куда стали сбегаться придворные врачи. Андрей, решив успокоить друга, пошёл в спальню, но навстречу ему из опочивальни наследника престола вышла императрица. Екатерина, увидев в приёмной с покрасневшими от слёз глазами Разумовского, вручила ему пакет, зловеще сказав при этом:
  - Я рекомендовала вам не приближаться к наследнику престола. Очень жаль, граф Разумовский, что вы не послушали моих советов. Срочно доставьте в собственные руки фельдмаршалу Голицыну в Петербург, я поручаю князю хоронить мою невестку...
  Андрея поразил странный взгляд императрицы. Так она обычно смотрела на фаворитов, которых отправляла в бессрочную отставку: смотрела, но не видела. Разумовский, удивляясь тому, что ему не дали успокоить расстроенного Павла, верхом поскакал в Петербург. На одной из станций он встретился со своим начальником графом Чернышёвым, спешившим в Царское Село. Граф хотел предупредить своего подчинённого, что все бумаги великой княгини Натальи Алексеевы, в том числе его письма, уже находятся в руках императрицы. Однако Чернышёв, понимая, что они сейчас находятся под пристальным вниманием Тайной канцелярии, не решился давать советы в присутствии кучеров и лакеев, граф только намекнул мимоходом:
  - Прошу вас, граф Разумовский, зайти ко мне, как только вы вернётесь из Петербурга. Мне надо сообщить вам нечто очень важное...
  Градоначальник князь Голицын распечатал пакет и, пробежав письмо глазами, объявил графу волю императрицы:
  - Граф Разумовский, по распоряжению императрицы вы обязаны принять участие в подготовке похорон великой княгини. Для этого вы остаётесь в Петербурге, и будете выполнять все мои распоряжения...
  Разумовский стоял перед фельдмаршалом, словно громом поражённый, он сразу понял, что императрица удалила его от цесаревича. Подойдя к столу, Андрей молча взял перо и написал письмо Павлу: "...Великий князь, я благодарен вам за многолетнюю дружбу. Ваше высочество, известно ли вам, что сегодня утром я был отправлен императрицей в Петербург? Её величество, выйдя из вашей опочивальни, вручила мне письмо, велев отвезти его фельдмаршалу Голицыну. Князь, прочитав письмо императрицы, сообщил мне, что я остаюсь в Петербурге, чтобы участвовать в организации погребения великой княгини. Что мне делать, ваше высочество? Я понял, что императрица удаляет меня из вашего окружения, и, видимо, навсегда, а я так привязан к вам. Я надеюсь, ваше высочество, что я ещё нужен вам. Мне немного не по себе, так как не могу облегчить ваше горе. Буду ждать ответа вашего высочества с огромным нетерпением...".
  С надеждой ожидал граф Андрей ответа из Царского Села и он не заставил себя ждать. Однако отвечал не цесаревич, а состоящий при нём Николай Салтыков: "...Великий князь плохо себя чувствует, у него лихорадка, поэтому он не встаёт с постели. Павел Петрович не в состоянии ответить на ваше письмо, поэтому приказал ответить мне. Что касается распоряжения императрицы, то сегодня оно было ею подтверждено. Его высочество отменить распоряжение её величества не может...".
  Во втором письме граф Салтыков был более откровенен с другом: "...Вчера вечером государыня, вызвав меня в кабинет, просила передать, чтобы вы в Царское Село без её разрешения не приезжали и не общались с цесаревичем, для чего вас и включили в комиссию по похоронам великой княгини. Я понимаю, что это распоряжение императрицы вас сильно оскорбляет. Однако я дружески рекомендую вам повиноваться её воле.... Пока живите в вашем дворце на Мойке и под предлогом болезни не появляйтесь в Царском Селе. И тем более не общайтесь с цесаревичем до особого распоряжения её величества. Иначе вы можете вызвать гнев государыни и навсегда из-за этого сделать себя несчастным...".
  Императрица была откровенна с Шешковским:
   - В моих руках оказался список долгов великой княгини. Когда я их подсчитала, то ужаснулась. Долг её высочества за три с половиной года вырос до трёх миллионов рублей. Вначале я недоумевала: на что было потрачено невесткой столько денег? То, что я узнала, прочитав бумаги покойной, превзошло все мои ожидания. Кроме любовной переписки с графом Разумовским, Степан Иванович, я обнаружила договор на денежные займы, сделанные невесткой у французского и испанского послов, и, самое страшное, политические проекты, толково написанные Андреем Разумовским и шевалье де Корбероном....
  Начальник Тайной канцелярии предположил:
   - Теперь мне почти всё ясно! Великая княгиня надеялась расплатиться со своими кредиторами после своего восшествия на царский престол...
  Разгневанная Екатерина, передавая в руки Шешковского лист бумаги, приказала:
  - Я на вас надеюсь, Степан Иванович, поэтому передаю все бумаги покойной. Вы должны разобраться во всём, сделав тайный розыск по этому делу, и результаты расследования подробно доложить мне. Я хорошо знаю, к чему ведут подобные проекты, переписка с дипломатами и на что могут тратиться денежные займы, любезно предоставленные Францией и Испанией. Допрашивайте всех заговорщиков, кого посчитаете нужным допросить, невзирая на знатность и занимаемые должности...
  Тайный советник, внимательно прочитав список вопросов, спросил:
  - И графа Разумовского допрашивать?
  Императрица была непреклонна:
  - Графа Андрея допросить в первую очередь, но только тихо, без лишних свидетелей и после похорон великой княгини...
  Степан Иванович, поняв, что аудиенция окончена, откланялся:
  - Не беспокойтесь, матушка-государыня, всё будет так, как вы велите...
  На следующий день агенты Тайной канцелярии, остановив на Невском проспекте посольскую карету, забрали для допроса шевалье де Корберона. Шевалье, хорошо осведомлённый о методах Шешковского, отвечал на все вопросы Степана Ивановича:
  - Граф Дюран приказал мне стать другом графа Разумовского, который был любовником великой княгини. Я должен был убедить камер-юнкера, чтобы он разработал для себя план на будущее. Ведь граф Разумовский с помощью своей любовницы мог со временем управлять Россией от имени своего августейшего друга...
  Начальник Тайной канцелярии спросил:
  - Почему вы решили, что граф Андрей Кириллович является любовником Натальи Алексеевны?
  Де Корберон улыбнулся:
  - Знаете, сколько драгоценностей подарил граф её высочеству? А цветы, ежедневно доставляемые из Италии? Да Андрей и не скрывал от меня, что увлечён принцессой Вильгельминой. К тому же мы выкупили последнюю почту сэра Роберта Гунинга, английский посол сообщал своему правительству, что Павел Петрович дружен лишь с графом Андреем Разумовским, который оказывает на будущего наследника царского престола огромное влияние...
  Шешковский прочитал вслух вопрос, написанный императрицей:
   - Как, шевалье, вы смогли заставить графа Разумовского и жену наследника престола сотрудничать с вашими посольствами?
  Де Корберон, пожав плечами, ответил:
  - Шантаж, что же ещё.... Мы поставили графа Разумовского перед выбором: или он вместе с женой наследника престола будут помогать политике наших стран, или попадают, простите, в ваши руки....
  Шешковский удивился:
  - Никогда не поверю, что графа, окончившего Морской корпус, участника Чесменского сражения, можно запугать...
  Шевалье вынужден был согласиться:
   - Вы правы, графа Разумовского невозможно запугать, просто им нужны были деньги для дворцового переворота...
   Степан Иванович задал де Корберону следующий вопрос:
   - Сейчас, когда стало известно о вашем аресте, во французском посольстве поднялся страшный переполох, императрица уже получила ноты протеста.... Почему, шевалье, вы, не колеблясь ни минуты, ответили столь правдиво на все мои вопросы?
  Де Корберон грустно улыбнулся:
  - Я наслышан о ваших методах, господин Шешковский. Мне нельзя остаться без зубов, так как это означает конец моей карьеры дипломата...
  Шешковский задал де Корберону последний вопрос:
  - Как вы полагаете, что будет говорить граф Дюран, сидя на вашем месте?
  Шевалье, не потерявший чувства юмора, ответил:
  - Граф Дюран недавно приехал из Франции, он будет изворачиваться как уж, доказывая, что советник его посольства шевалье де Корберон оказался совершенно случайно замешанным в эту неприглядную историю. Я думаю, что министр Людовика XVI официально принесёт свои извинения и заменит графа Дюрана другим послом.
  Горе, постигшее Павла, было сокрушительным, он никого не хотел видеть, кроме своего друга. За Разумовским цесаревич неоднократно посылал курьеров на Мойку, но лакей всегда отвечал одно и то же: "Граф Андрей тяжело болен, у него высокая температура, он бредит... Врачи запретили ему вставать с постели, так как опасаются за жизнь...".
  Андрей лежал в своём кабинете на диване, он решил, что лучше никуда не выезжать. Голова раскалывалась от нестерпимой боли, когда он вспоминал, что все его грандиозные планы рухнули. Смерть великой княгини и смерть его, не родившегося сына, были так чудовищны, что он находился в глубочайшей депрессии. А в это же время граф Панин, опасаясь за рассудок обезумевшего от горя цесаревича, ругал Павла:
  - Ваше высочество, малодушие недостойно наследника императорского престола...
  Ничего не помогало. Тогда Екатерина, напуганная отчаянием сына, очень похожим на сумасшествие, попросила камер-лакея:
  - Пригласите цесаревича в мой кабинет...
  Лакей в придворной ливрее, робко открыв дверь на траурную половину "малого двора" и заикаясь от волнения, сказал мрачному Павлу:
  - Их императорское величество просят вас пожаловать в кабинет...
  Павел, из глаз которого непрерывно катились слёзы, почти вбежал в рабочий кабинет матери, сидящей за громадным столом. Он сразу же заметил знакомую ему шкатулку Натали с секретом, инкрустированную костью. Одетый в траурную одежду, Павел молча поклонился, безразлично поцеловав протянутую ему руку матери. Его голубые глаза, наполненные слезами, возбуждённо сверкали, рот подёргивался от сдерживаемых рыданий:
  - Я потрясён свалившимся на меня горем, поэтому не в состоянии был присутствовать на погребении своей жены. Вы, ваше величество не можете этого не знать. Чего вам сейчас понадобилось от меня?
  Неожиданно для цесаревича, Екатерина на минуту задержала его голову в своих маленьких ручках, нежно положив прохладную ладонь на пылающий лоб сына, но эта материнская ласка уже перестала действовать на Павла, который уже давно не любил и не верил своей матери. Екатерина физически ощутила всю ненависть сына. Выпустив голову Павла из рук, внезапно для него заговорила вдруг на французском языке:
  - Сын мой, соберите всё своё мужество...
  Кровь снова ударила в голову несчастного Павла:
  - Мужество! О мужестве мне твердят все кому не лень, а я хочу только одного, чтобы меня с Андреем Разумовским оставили в покое. Только Андрей, "друг верный и искренний", и покойная Натали были моей опорой среди лживых придворных и фаворитов. Сейчас, матушка, вы выражаете показное сочувствие, чтобы люди не осуждали вас за недостаток сочувствия к горю сына. Всё у вас напоказ. Вы и покойную Натали ненавидели...
  Екатерина II спокойно оправдывала своё поведение:
  - Зря вы, мой сын, так со мной разговариваете. Я искренне сочувствую вам. Это роковое стечение обстоятельств не оставило шансов остаться в живых ни матери, ни ребёнку. Значит, так было Богу угодно. Ничего не поделаешь! Но могу сказать только одно: я всё сделала, чтобы спасти Натали. В четверг великая княгиня была исповедована Платоном, приобщена и маслом соборована, а рано утром в пятницу предала Богу душу. Я была сиделкой Натали до самой её смерти. Скорбь моя велика, но я предаюсь воле Божьей...
  Из последних сил, сдерживая рыдания, подступившие к горлу, Павел, вспомнив советы своего друга, сдержался и вежливо ответил матери:
   - Благодарю вас, матушка, за сочувствие и за помощь.... Во всём полагаюсь на волю Всевышнего, который подверг меня тяжёлым испытаниям...
  Екатерина, синими глазами посмотрев на Павла, медленно, почти по слогам произнесла:
   - А если этого горя, сын мой, на самом деле нет? Представьте себе, его не будет сейчас, как только я перед вами открою всю правду...
  Не ожидая от матери ничего хорошего, Павел невольно, словно защищаясь от удара, вытянул вперёд обе руки:
   - Какую правду? Ваше величество, что вы хотите этим сказать?
  Екатерина вдруг заговорила с сыном "императорским" голосом:
   - Я хочу сказать, что как только вы узнаете всю правду о своей жене, вы, мой сын, должны будете вести себя как наследник царского престола...
  Екатерина молча указала сыну на кресло, стоящее рядом с громадным письменным столом. Павел молча упал в кресло. Узорным золотым ключом мать, открыв тяжёлую крышку, вынула из хорошо знакомой ему шкатулки пачку тонких листов. Взяв из шкатулки пачку листов и писем, аккуратно перевязанных тонкой розовой ленточкой, Екатерина молча протянула их сыну. На некоторых конвертах виднелась золотая корона графов Разумовских, а листы исписаны были размашистым почерком его друга на французском языке. Другие листы тоже были написаны знакомым почерком, несомненно, это были письма его покойной жены. Императрица, заметив, что наследник престола ничего не понимает, отдала в руки сына пачку писем:
   - Вот средство, которое излечит вас от горя! Это, мой друг, пламенные строки любви, написанные рукой вашей жены к вашему "милому другу" графу Андрею. Если точнее, это любовная переписка великой княгини и графа Разумовского, которую ваша жена перед смертью не успела уничтожить. Прочтите, ваше высочество, успокойтесь и забудьте Натали навсегда...
  Павел перевёл безумные глаза на пачку писем с бесконечно милым его сердцу почерком Натали. Павел обезумел от горя и гнева:
   - Этого не может быть! Я не верю вам! Не верю! Я отказываюсь этому верить! И не хочу вам верить!
  Императрице хотелось закончить эту истерику, поэтому она начала объяснять:
   - Вы, мой сын, сейчас держите в руках письма Андрея Разумовского к вашей покойной жене Натали. Как вещь для неё бесценную, Натали сохранила все письма возлюбленного в целости и сохранности. А ребёнок, который умер, так и не увидев свет, вне всякого сомнения, был сыном Разумовского. Перестаньте же, мой друг, наконец, так переживать. Забудьте её...
  Цесаревич, вскочив с кресла, вне себя бегал по кабинету, в его воспалённом мозгу мелькали воспоминания и доказательства, одно убедительнее другого. Конечно, придворные уже давно всё знали, некоторые ему даже намекали, но он сам не хотел ничего знать, а тем более понимать. Почти навзрыд Павел сказал:
  - О чём вы говорите? Что я должен понимать? Что мой лучший друг Андрей Разумовский отнял у меня жену, мою прелестную Натали? А сейчас вы, матушка, отнимаете у меня их обоих.... Вы бессердечны, ваше величество!
  Павлу на миг показалось, что он ослеп от боли, слёз и горя:
  - Боже мой, как же я любил Натали! Даже сейчас, узнав о её измене, я боготворю жену и ненавижу вас, свою мать. Жаль, что только сейчас я понял всё.... Это вы убили мою Натали! Ваша единственная соперница устранена, а теперь даже память о моей любимой женщине обесчещена навеки...
  Екатерина, не слушая сына, позвонила серебряным колокольчиком и приказала позвать Платона. Когда вошёл духовник Натали, императрица приказала:
   - Он не верит мне и даже письмам своей жены. Сейчас я выйду, а вы, Платон, откройте тайну последней исповеди Натальи Алексеевны её мужу. Пусть этот глупец поймёт, наконец, что частная жизнь венценосных особ может опасно влиять на дела государственные. Кстати, Платон, я узнала всё без вашей помощи...
  Когда духовник вышел, Екатерина вернулась в свой кабинет:
   - Твоего бывшего друга я пока сошлю в Ревель. Только подумать, с этим человеком любил беседовать сам академик Шлецер...
  Острая боль с новой силой пронзила голову несчастного Павла. Внезапно вспомнив ужасные слова московской гадалки, он замер на мгновенье, предчувствие своей насильственной гибели поразили цесаревича своей фатальной предопределённостью. Павел, вскочив с кресла, подбежал к столу, за которым сидела его мать:
   - Только один Андрей Разумовский знает, как успокоить и отвлечь от кошмаров, преследующих меня.... Как вы жестоки, ваше величество, нанося мне столь чудовищный удар!
  Императрица приподнялась из-за стола, сжала свои ярко-красные губки:
   - Вы забываетесь, ваше высочество! Я стараюсь излечить наследника престола от сердечных ран...
  Обезумевший Павел, сжав кулаки, шагнул к матери:
   - Излечить!? Меня? Убрав от меня моего лучшего друга?
  Екатерина, сильно побледнев, потянулась к серебряному колокольчику. Павел вдруг ясно увидел, как чёрные зрачки в синих глазах матери расширились от страха:
   - Не бойтесь! Я никогда не смог бы убить вас!
  Будущий император, сжав раскалывающуюся от боли голову обеими руками, попытался выбежать из кабинета матери, но на пороге без чувств упал на ковёр. Екатерина позвонила, сбежалось много народу, но как всегда никто не знал, что же надо делать. Одна императрица, быстро придя в себя, приказала:
  - Отнести цесаревича в опочивальню и срочно вызвать доктора Роджерсона...
  Хоронили великую княгиню в ясный апрельский день. Около Зимнего дворца толпился народ, судачили: "Пехота, артиллерия и гусары стоят. А где же гвардия? Неужто гвардия не будет провожать великую княгиню? Не по чину похороны.... Что говорят-то?"
  Из толпы ответил какой-то служащий в потёртом мундире:
  - Царица повелела хоронить без гвардии. Она на великую княгиню сильно осерчала...
  Баба в ярком платке с вязанкой бубликов поинтересовалась:
  - А за что ж Катька серчает-то на невестку?
  Служащий, оглядываясь по сторонам, буркнул в ответ:
  - А пёс её знает...
  Разумовский, выйдя с князем Дашковым из Зимнего, не стесняясь друга, смахнул слезы:
  - Как её изменила смерть.... Не знаю, как и выдержу похороны....
  Дашков, сочувствуя другу, мрачно поддакнул:
  - Смерть никого, Андрей, не украшает! Нам надо жить так, чтобы было, что вспомнить перед смертью! Какая жестокость по отношению к собственному сыну и к тебе! Приказать тебе хоронить возлюбленную.... Нет, я отказываюсь понимать её величество!
  Придворные суетились вокруг Зимнего дворца. Подъехала траурная колесница, запряженная шестью серыми лошадями, покрытыми чёрными попонами. Толпа заволновалась: "Выносят.... Ты посмотри, молодая какая.... А лицо чёрное, видать, отравили девку-то!".
  Из дворца показались хор певчих и придворные в чёрных одеждах. За певчими потянулась вереница дьяконов, иеродьяконов, протодьяконов. За чёрными клобуками архимандритов блестели на солнце митры трёх архиепископов во главе с петербургским Амвросием. Наконец из дверей вынесли гроб, в толпе закрестились и запричитали, кто-то громко сказал: "О, Господи!". Толпа, не отрываясь, смотрела, как гроб поднимают на траурную колесницу. Оркестр заиграл траурный марш, и печальная процессия медленно тронулась в Александро-Невской лавре. Колесница с трудом въехала в узкие монастырские ворота. Заупокойная молитва "Святый Боже...", раздавшаяся под сводом собора, терзала израненную душу Андрея. Он поразился тому, как неотвратимо и беспощадно звучит эта молитва. Долго сдерживаемые слёзы брызнули из глаз графа. Он рванулся к колеснице и, держась за неё, шёл следом, как привык следовать за ней при жизни. На похороны пришли только те сановники и придворные, которые обязаны присутствовать согласно императорскому протоколу, утверждённому ещё Петром I. Наталью Алексеевну хоронили в закрытом гробу, накрытом золотой парчой. Сразу после погребения великой княгини, князь Голицын, отозвав графа Разумовского в сторону, объявил молодому царедворцу высочайшее повеление, не выдержав, добавил кое-что от себя:
  - Милостивый государь Андрей Кириллович, Её императорское величество высочайше указать изволила, чтобы вы из Петербурга, не заезжая в Москву и Батурин, следовали бы в Ревель, где и ожидали дальнейших указаний императрицы. Прекословить вам сейчас, граф, вовсе не безопасно. Ваша ссылка основана более из-за вашего положения при дворе и вашей близкой дружбы с их высочеством. Ваше поведение весьма достойное, надейтесь, граф, что в скором времени ваше положение изменится...
  В тот же день граф Дюран, присутствовавший на похоронах, сообщал в Версаль: "Екатерина II даже после смерти не простила свою невестку за политические интриги, поэтому похоронили жену наследника русского престола не в фамильной усыпальнице Петропавловской крепости, а в алтаре Александро-Невской лавры. Екатерина, присутствующая на похоронах великой княгини Натальи Алексеевны, не проронив ни одной слезинки, в тот же день вернулась в Царское Село. Цесаревич Павел после потрясения и по состоянию своего здоровья не мог присутствовать на траурной церемонии, вместо него на могиле своей возлюбленной безутешно рыдал граф Разумовский"
  Расстроенный Андрей шёл по кладбищу Александро-Невской лавры, он решил побывать на могилах своей матери и дяди. Он шёл, рассматривая надгробья и читая надписи. Что ему здесь нужно? Он и сам не знал. Взгляд останавливается на мраморных крестах и надгробных плитах - памяти тех людей, которых он знал. Ныне они безмолвно покоятся в земле. Живые и весёлые встают они перед его глазами. Как же коротка жизнь человека! Неужели её нельзя продлить? Он читал, что Ламберти, он же Сен-Жермен, знает чудесные методы исцеления от смертельных болезней, ему известна живая вода и лекарства, продлевающие жизнь человека. Почему так медлит медицина, ведь перед ней поставлена великая задача? Вдруг он остановился, оторопело рассматривая памятник из серого мрамора и эпитафию над могилой безвестного секунд-майора лейб-гвардейского полка. Надпись на нём поблекла, но мраморный крест возносился в небо. Из праха земного к бескрайнему небу.... От земли ввысь. Только через несколько минут смысл панегирика на могиле майора дошёл до Андрея. Краткая эпитафия гласила: "Остановись, прохожий, на костях. Я дома. Ты ещё в гостях..."
  У этого памятника Андрей ещё долго стоял, читая молитвы за усопшую мать и любимого дядю. Разумовский, приехав на Мойку, вдруг осознал, насколько окружающий мир прекрасен, и только не давала покоя мысль: "Он дома, а я ещё в гостях!". Казалось, что кто-то предупреждает его о бренности существования.
  Вечером, играя в карты с императрицей в Эрмитаже, князь Потёмкин поинтересовался:
   - По Петербургу гуляют слухи, что Андрея Разумовского навечно посадили в казематы Петропавловской крепости и им занимается вся Тайная канцелярия во главе с господином Шешковским...
  Императрица, бросив карту на стол, прервала фаворита:
  - Я не забыла о графе, доставившем мне столько неприятностей. Уважая Кирилла, я не хочу губить его талантливого сына. У меня есть неопровержимые доказательства участия Андрея Разумовского в заговоре. Согласно проекту, разработанному шевалье де Корбероном и Разумовским, власть и трон должны быть переданы законному наследнику престола, то есть Павлу. Степан Иванович по-отцовски побеседует с ним в Тайной канцелярии, а потом этот заговорщик будет выполнять мои дипломатические поручения. Такого интригана лучше держать подальше от двора...
  Потёмкин знал, что Екатерина никогда не забывала о государственных делах, изучая своё окружение, пыталась узнать хорошие и плохие качества своих придворных, а также пристрастия и таланты. Только после этого принимала решение. И всё-таки князь, хотевший просить за Андрея, в который уже раз удивился её неординарному решению:
   - Дипломатом? Но Шешковский доложил мне, что граф Андрей Разумовский Людовику XVI продался!
  Императрица, давно знавшая Андрея, никогда не переставала удивлять фаворита:
  - Граф Андрей, во-первых, хорош собой, умеет ладить с людьми, вкрадчив и остроумен. Во-вторых, он доказал, что способен быть прекрасным любовником, к тому же это тонкий, скрытный и очень талантливый человек. Заметь, все эти качества необходимы дипломату, выполняющему деликатные поручения своей императрицы. В-третьих, Разумовский получил разностороннее образование и говорит на всех европейских языках. Дурные качества и красота молодого графа с успехом послужат России! Кстати! Дурные качества человека столь же полезны, как и положительные, а Разумовский в этой интриге показал себя искусным дипломатом, мороча головы известным дипломатам Франции, Испании и Италии. Да и вреда России он не принёс, зато деньги от послов брал исправно и, заметь, большие деньги.... Так провести опытных дипломатов не каждый сможет, можешь мне поверить...
  Потёмкин, хорошо знавший своего подчинённого, был согласен с её оценкой:
  - Представляешь, Като, этот светский шалопай занимается чтением серьёзной философской литературы. В его личной библиотеке около 20 000 книг, причём есть редкие книги, которые могли бы сделали честь любому учёному. У Андрея есть редкостные издания, напечатанные на лучших печатных станках мира, которых нет ни у тебя, ни у меня.
  Вечером следующего дня Потёмкин неожиданно появился в светском салоне графини Загряжской. Играя в карты с Натальей Кирилловной, он спросил её о любимом брате:
   - А вот мы вашу десятку побьём тузом, графинюшка. А всё-таки, милейшая Наталья Кирилловна, где сейчас скрывается наш герой-любовник?
  Графиня запросто открыла тайну любимого брата:
   - А вот попробуйте, князь, отбить двух дам - червовую и бубновую. У меня и у Аннет Барятинской прячется, где ему ещё быть?
  Князь Потёмкин наклонился поближе к ушку Натальи Кирилловны и стал объяснять:
   - Люблю я беседовать с тобой, милейшая Наталья Кирилловна, потому как ты редкого ума женщина. Обращайся ко мне в любое время.... Всегда рад услужить, охотно исполню все твои просьбы и поручения. Ты, графинюшка, объясни своему брату, что, если он попадёт в лапы начальника Тайной канцелярии, то пусть он не садится в кресло напротив стола Шешковского. Там на полу есть рычажок такой, и с помощью этого рычага кресло вместе с провинившимся плавно опускается на нижний этаж. А внизу виновного встречают палачи и, даже не видя лица, снимают штаны и секут кнутом от души...
  Расстроенная Наталья не знала, что и делать:
   - Господи! Куда же деваться Андрею теперь? Может, ему всё-таки бежать за границу?
  Но князь успокоил:
   - Не переживай, Наталья Кирилловна, всё обойдётся с братом.... А бежать от агентов Тайной канцелярии бесполезно...
  
  
  Глава 13. Опальный камер-юнкер.
  
  
   Утреннее солнце, поднявшись над золоченым шпилем Петропавловской крепости, ярко освещало золотого ангела, парящего в бескрайной синеве петербургского неба. Здесь в, так называемой ещё со времён Петра, "Новой Голландии", находился громадный дом вместе с тюрьмой для особо опасных государственных преступников. У приоткрытого окошка, окружённого высоким каменным забором, уютно устроился благообразный старичок. Любуясь рощицей из молоденьких берёзок, растущих перед окном, он с восхищением слушал щебетанье неугомонных птиц. В окружении множества старинных икон в богатых серебряных окладах, перед которыми всегда горели свечи и лампады, скромно одетый человек неторопливо и с аппетитом жевал царскую просфорку, пожалованную самой матушкой-государыней. Благообразный с виду старичок, смирненько сидящий за столом у открытого окошка, был доверенным лицом императрицы и начальником Тайной канцелярии. Как никто другой он знал, что за матушку-государыню горой стоит вся гвардия, а гвардия состоит из молодого и родовитого дворянства. В умной головке Фикхен из прусского городка Штеттина, рождаются всё новые и новые идеи, объединяющие людей России в единое целое. А для недовольных её правлением уже в июне 1763 года в разных концах Петербурга и Москвы под бой барабанов конными герольдами был зачитан манифест:
   "...Желание наше и воля есть, чтобы все и каждый из верноподданных занимался своим делом, своей службой и воздерживался от дерзких и непристойных рассуждений. Однако появились люди, которые не думают об общем благе и покое, но рассуждают о делах, совершенно к ним не относящимся, о том, о чём они ничего не знают. В своих речах касаются дерзко не только гражданских законов и правительственных действий, но даже венценосных особ. Такие зловредные истолкователи по всей правде заслуживают казни, как вредящие нашему и всеобщему покою. Но мы всё же всех заражённых неспокойными мыслями матерински увещеваем - оставить всякие вредные рассуждения и сообразно своему званию проводить время не в праздности, но заниматься полезным делом на пользу свою и общую. А если это материнское внушение не подействует на развращённые сердца, не обратит их на путь истинного блаженства, то пусть знают такие невежды, что тогда поступим по всей строгости законов..."
  Этот манифест был прочитан священниками во всех церквях России, после чего ею была восстановлена Тайная канцелярия. Императрица, советуясь с Ламберти, умела выделять из своего окружения наиболее умных и преданных людей. Матушка-государыня, высоко оценив умение допрашивать, грамотно составлять донесения, молчать и всегда находиться в тени, доверила Степану Ивановичу это место. В маленьких серых, почти поросячьих глазках Шешковского светился ум недюжинный бывалого и всё знающего о человеке и человеческих слабостях.
  А как хорошо всё начиналось! Шешковский сокрушённо покачал головой. Во время пугачёвского восстания именно ему императрицей были даны неограниченные права и полномочия, которые он тогда оправдал. Благообразный старичок, сидящий в окружении старинных икон, много лет был опорой императрицы в её совсем не женском деле управления огромным государством. Тишайший начальник Тайной канцелярии, ведущий, по приказу Екатерины, неприметную для многих жизнь, на самом деле являлся проводником и соратником политики её императорского величества на суше и на море, в России и за её пределами. Шешковский, поощряемый императрицей, с упорством комнатного паука методично плёл свою паутину, подбирая нужных для этого людей. Невзрачный человечек организовал сложнейшую разветвлённую сеть, состоящую из преданных ему агентов, получая, таким образом, богатейшую информацию обо всех текущих политических событиях в России, в Европе и Азии. Тайный розыск в России был доведён начальником Тайной Канцелярии до совершенства. Именно Шешковскому и его ведомству принадлежит главная заслуга в раскрытии многих заговоров, направленных против Екатерины II. Сколько ему пришлось повозиться с известным "делом Мировича", которое в Европе до сих пор считают "новым кровавым пятном на вовсе не белоснежной горностаевой мантии русской царицы". По мнению европейских журналистов, "русская императрица Екатерина II заключила с Мировичем тайное соглашение об устранении императора Иоанна Антоновича, который был серьёзным претендентом на царскую корону. Якобы, согласно договору, она пообещала Мировичу в случае успеха предприятия, золотые горы. Уже после убийства, сидя в Шлиссельбургской крепости, он ожидал от коварной императрицы помилования и награду, поэтому он спокойно взошёл на эшафот. Григорий Орлов с указом о высочайшем помиловании Мировича, опоздал ровно на пять минут после исполнения приговора. То ли он замешкался, то ли постарался угодить своей любовнице, только голову несчастного Мировича палач умело снял с плеч. После казни все европейские газеты в один голос кричали: "Мировича, как сообщника убийства ещё одного претендента на корону, оставлять в живых было бы неразумно..."
  И сколь не расхваливал Вольтер свою "великую корреспондентку", вся Европа была уверена, что у русской императрицы рыльце в пушку! А он, Шешковский до сих пор не может найти человека, который передал информацию из Петербурга за границу. Так вся Европа узнала, что перед покушением Мировича, императрица ему отдала секретный приказ: "в случае попытки освобождения Иоанна Антоновича - пристрелить". Его тайные агенты работали в разных местах Петербурга, многие сами предлагали Шешковскому свои услуги, которые щедро оплачивались Екатериной II. Вот и вчера поздним вечером, когда уже взошла луна, в приёмную Тайной канцелярии приходил юноша с хорошими манерами и приятным лицом:
  - Маслов я, сын владыки синодского и красивой монашки. Не пригожусь ли по делам вашим тайным? Может, кого подслушивать надо? Или к персоне подозрительной в дружбу войти? Я бы это смог с превеликим удовольствием, ваше превосходительство. Манерам и языкам иностранным с детских лет обучен, могу в церкви служить, знаю все церковные обряды, могу составлять дворянские родословные. А какое жалование мне положите?
  Уже через день тайные агенты, состоящие на службе в Тайной Канцелярии, доложили Шешковскому всю родословную о будущем сотруднике. Этого молодца не стыдно послать даже за границу, чтобы присматривал за Разумовским и доносил о каждом его шаге. Деньги всегда нужны бедному молодому человеку. При Шешковском была открыта Тайная розыскная школа, в которой под бдительным оком начальника Тайной канцелярии воцарился строгий порядок. Будущие светила тайного розыска обучались драматическому искусству, чтобы уметь моментально перевоплощаться в неприметных нищих и никому не нужных людей, учили иностранные языки для работы за границей и с иностранцами, особо обращая внимание на манеры и этикет. Причём, в силу природного ума и одарённости, Степан Иванович Шешковский изредка читал для своих студентов лекции сам. Уроки манер проводились в Мошковом переулке, а незаметно растворяться в толпе учили на спектаклях французского театра. Студенты Тайной канцелярии должны были в любой обстановке чувствовать себя как рыба в воде. Шешковский же завел и обучение приёмам рукопашного боя. Однажды, Шешковский наутро после собственных именин, представил студентам громилу двухметрового роста. Степан Иванович, закрывая белым платком вспухший левый глаз, не глядя на преподавателя, сильно смахивающего на полового из знаменитого трактира на Невском, прорычал:
  - Кулачным боем, ножом, шпагой и пистолетом вы должны владеть в совершенстве. Запомните это хорошенько. Этот преподаватель спуску вам не даст, за что получит от меня хорошие деньги...
  Молодцы получались у Шешковского на все руки от скуки и, после окончания заведения, их отправляли прямо в Канцелярию иностранных дел, отчего безопасность государства поднялась на невиданную высоту. Задумавшись о службе, Степан Иванович, сунув руку под парик, с наслаждением поскрёб себе голову с редкими, слежавшимися волосами. Было от чего задуматься Шешковскому. Выяснилось через тайных агентов, что молодые запорожцы, состоящие на службе у графа Андрея Разумовского, почти все грамотны. Да не просто грамотны, а многие знают несколько иностранных языков. Многие слуги не только могут читать и разговаривать на немецком, английском и французском языках, но и пишут прилично. Всей России известно, что Екатерина окончательно закрепостив крестьян, запретила учить крепостных баб и мужиков грамоте. Несколько человек, занимающихся просветительской деятельностью среди крепостных, уже побывали в его руках, перенесли пытки и были заключены в Шлиссельбургскую крепость.
   Вот финансовые документы и донесения фискалов о злоупотреблениях в Морской коллегии, а вот все последние сведения о новой самозванке княжне Таракановой, недавно с большим шумом объявившейся в Европе. С омерзением, перебирая брюссельские и гамбургские газеты, смакующие подробности рождения красавицы, утверждавшей, что она дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского, Степан Иванович только покачивал головой. Вот заноза, эта княжна Тараканова, так заноза! Сколько шума из-за глупой и неосторожной красавицы, утверждающей, что она имеет все основания претендовать на царский престол в России. Императрица нервничала. Пришлось ему, тайному советнику государыни, чесать затылок и думать днями и ночами, как вытащить эту занозу из Европы и доставить в Россию. Его руки перебирали связки бумаг, донесений, дипломатическую почту и обыкновенные доносы. Шешковский объяснял своему помощнику:
   Вот, Иван Васильевич, донесение наших агентов с похорон великой княгини Натальи Алексеевны. Ты послушай, что народ говорил во время похорон: "Смотри, Петро, молодые-то мрут, как мухи, а старую немку ни один чёрт не берёт...". Как об этом докладывать императрице? А вот донос на графа Андрея Разумовского. Тайные агенты сообщают, что молодые запорожцы, состоящие на службе у графа, почти все грамотны. Да не просто грамотны, а многие знают несколько иностранных языков. Многие слуги не только могут читать и разговаривать на немецком, английском и французском языках, но и пишут прилично. Для чего понадобилось молодому графу Разумовскому свою дворню обучать иностранным языкам? Сейчас мы пригласим на службу в нашу канцелярию одного из самых грамотных запорожцев, что состоит при молодом графе...
  Долго уговаривал молодого человека Степан Иванович, но оказалось, что напрасно:
   Я тебя в люди выведу, Петрусь! Ко мне на службу всякая дрянь просится.... Чтобы попасть ко мне на службу, люди готовы отца родного продать и мать в придачу. Мне нужны такие, как ты, образованные, умные и знающие языки. Хочешь, приму тебя на службу с хорошим жалованием? Я сам - простой человек, видишь, сейчас я тайный советник императрицы, я простых людей-то люблю! Соглашайся, сынок, очень нужен ты мне...
  Запорожец графа, одетый в голубой камзол, в парике с короткими буклями, все пальцы в чернилах, внимательно смотрел умными голубыми глазами на Степана Ивановича и, не задумываясь ни на минуту, ответил начальнику Тайной канцелярии:
   Нет, господин Шешковский...
  Шешковский, поражённый отказом Петруся, начал уговаривать:
   Не горячись, юноша. Раскинь мозгами.... Я ведь тебе хорошее предложение делаю. Ты, Петрусь, только будешь рассказывать мне всё о своём хозяине. За один годик службы на меня ты всю оставшуюся жизнь сытым и пьяным будешь.... Я вольную тебе дам...
  Но запорожец был упрям:
   Нет. Не хочу. Лучше пытайте...
  Степан Иванович решил попугать, а вдруг что-нибудь получится:
   А если я тебя, Петрусь, уничтожу? Смерть-то у тебя непростая будет. Сунь-ка свою руку для начала в камин...
  Побледнел запорожец, но не сдавался, шагнул к горящему камину, и молча опустил руку прямо в пламя - зрачки молодого человека расширились от нестерпимой боли, тихо, со стоном сказал:
   Все люди смертны. Только одни уйдут раньше, а другие чуть попозже...
  Шешковский с отеческой укоризной покачал головой:
   Уйди от камина, дурень.... Я пошутил, юноша.... Сядь! Отчего же ты, Петрусь, мук телесных не боишься?
  И тогда "умный, аки змий" Шешковский получил мудрёный ответ крепостного, который запомнил навсегда:
   Оттого, что у всех людей, которых вы пытали, человеческое тело душой управляет. А у меня дух столь закалён в упражнениях умственных, что тело физическое у меня в подчинении состоит. И дух мой со слабым телом что хочет, то и творит, господин Шешковский!
  Когда Петрусь ушёл, Степан Иванович долго молчал, а потом сказал:
   Никогда я не встречал такого умного и воспитанного человека из подлого крепостного сословия и, к сожалению, вынужден отпустить его. Никогда не забуду гордый взгляд голубых глаз юноши, внешне удивительно похожего на графа Разумовского. Такому человеку даже лютая смерть не страшна. Да, ну и дела! Если у графа Андрея слуги таковы, каков же тогда сам граф?
  Помошник заулыбался:
   По Петербургу до сих пор гуляют анекдоты о слугах графа Андрея. На весенний бал-маскарад в имении Разумовских съехался весь высший свет Петербурга, так как граф Андрей неистощим на весёлые и остроумные выдумки. Граф отправил Петруся в открытой карете в Петербург, чтобы он привёз друзей из французского посольства. Имение Разумовских было в тридцати верстах от Петербурга. Нарядные и весёлые гости, предвкушая интересный вечер, громко говорили между собой по-французски и шевалье де Корберон, между прочим, обронил такую фразу: "А сколько, вы думаете, осталось вёрст до имения Разумовских?". И тогда кучер, ловко управляющий лошадьми, одетый в голубую ливрею, повернувшись к ним, ответил на чистейшем французском языке: "Господа, осталось совсем немного. Всего полтора лье...". От неожиданности французы чуть не выпали из лакированной кареты, вспомнив, что они говорили о происхождении рода Разумовских...
  Шешковский неловко встал и потянулся:
   Словно паук, сплетающий паутину для шустрой мухи, я пятые сутки сижу и терпеливо жду, когда сработает моя агентурная сеть и кто из моих учеников доставит Андрея Разумовского "для отеческой беседы". Лучшие тайные агенты убеждали меня, что обложили молодого графа, как медведя, со всех сторон. Я понимаю, что арестовать сиятельного графа моим людям сложно, но не невозможно. Что я скажу сегодня императрице, Иван Васильевич?
  Помощник стал успокаивать своего начальника:
   Спастись от наших агентов невозможно.... За каждым шагом графа следят и тут же докладывают. Плохо, что по распоряжению императрицы действовать нам надо "тихо, без огласки и без лишних свидетелей". А камер-юнкер, меняя кареты, лошадей, парики и одежду, давно понял, что оторваться от агентов Тайной канцелярии не сможет. Этого красавца прячут его любовницы, но чаще всего он остаётся во дворце княгини Барятинской.
  Чуть прихрамывая, Степан Иванович подошел к зеркалу, посмотрел на себя и скривился:
   Такого красавца, как граф Разумовский, даже пороть жалко.... О господи! Тьфу ты, гадость, какая! Даже смотреть на свою рожу противно! Представляешь, Иван Васильевич, я и смолоду не отличался красотой, но если делал серьёзный вид, то лицо моё как бы хорошело. Вот здесь появлялась глубокая складка на переносице, в серых глазах светился ум, проницательность и зоркость. Однако продажные девки даже за большие деньги не подпускали меня к себе...
  Помощник не знал, что и сказать своему начальнику:
   Такого знатока человеческой анатомии и психологии, как вы, Степан Иванович, ещё поискать надо! Наши агенты поражаются вашим приёмам, когда, легонько ударив арестованного по лицу рукой, можете выбить все зубы. Или ломаете руки провинившегося, заставляя давать его нужные показания...
  Открылась дверь кабинета, и вошёл один из агентов:
    Ваше превосходительство, граф Разумовский даже не заметил, как на козлах кареты подменили кучера и доставили его в Тайную канцелярию...
  Разумовский от неожиданности невольно испытал растерянность, увидев себя во дворе незнакомого дома из красного кирпича, обнесённого высоким забором. Незнакомый человек в мундире тайного ведомства, распахнув дверь его кареты, ехидно пригласил:
    Ваше сиятельство, милости просим, заждались уже!
  Не удостоив ответом служащего, Разумовский молча прошёл в канцелярию. В приёмной находилось пять или шесть агентов, они смотрели на вошедшего графа с какой-то странной улыбкой. Эта улыбка показалась Андрею дурным предзнаменованием, однако запугать генерал-майора Разумовского было не так-то просто. Граф хорошо помнил рассказ своей сестры о Тайной канцелярии, её начальнике и кресле для пыток и был готов ко всему. С высоко поднятой головой вышел из комнаты личного обыска, где его заставили раздеться донага для досмотра. Голый граф, не смущаясь, гордо прошёл мимо удивлённых служащих Тайной канцелярии и, обаятельно улыбаясь, остановился в выжидательной позе перед помощником Шешковского. Иван Васильевич растерялся, увидев сына фельдмаршала Разумовского в чём мать родила, но отвести взгляда от графа не мог: Андрей был красив, как бог. Помошник знаком предложил графу одеться и следовать за ним. Андрею показалось, что агенты Тайной канцелярии начали перешёптываться за его спиной. Разумовский шёл за помощником, они миновали коридор, прошли через большой зал и вошли в большой кабинет, уставленный шкафами с книгами и большим количеством икон. Андрей сделал несколько шагов по кабинету и очутился перед каким-то человеком, который сидел у письменного стола и писал. Помощник удалился без единого слова, Андрей стоял и спокойно разглядывал человека, сидящего за столом. Минуту спустя тот закончил писать и поднял голову, граф понял, что перед ним начальник Тайной канцелярии. Тайный советник императрицы, сидя за столом, внимательно смотрел на высокомерного, изысканно одетого красавца и сразу же понял, что серьёзного разговора с камер-юнкером сегодня не получится. Такого заставит говорить только одиночная камера. Он по многолетнему опыту знал, что пребывание в тюрьме Тайной канцелярии развязывает язык любого человека. Поэтому Степан Иванович встретил провинившегося великосветского щёголя стоя, даже средний поклонец не поленился учинить:
   Ах, молодость! Ах, любовь! Проходите, ваше сиятельство, милости просим.... Недавно ваш друг шевалье де Корберон, сидя вот в этом кресле, всё рассказал мне о конституции, с помощью которой вы мечтали ограничить самодержавную власть нашей матушки-государыни. Ох, не к добру, молодой человек, эти французские идеи свободолюбия и народовластия, которые уже завладели умами наиболее просвещённой части русского дворянства. У вас, граф, будет время подумать над этим...
  Начальник Тайной канцелярии нажал какую-то кнопку, словно ниоткуда возник его помощник. Шешковский сделал какой-то странный жест и многозначительно посмотрел на своего подчинённого. Этот взгляд инквизитора означал приказ: "В камеру на сорок восемь часов!"
  Предложив графу следовать за ним, помощник пошёл вперёди молодого человека по коридорам и переходам, затем открыл какую-то дверь и пропустил графа Разумовского вперёд. Не успел Андрей сделать и двух шагов, как железная дверь за ними со страшным шумом и скрежетом захлопнулась. Помощник и сопровождающие навалились на графа Андрея, засунув ему в рот "испанский кляп", нажали потаённую пружину и кляп механически раздвинулся во рту. Разумовский с ужасом почувствовал, что у него даже глаза на лоб полезли. Андрей Кириллович понял, что оказался в тюрьме Тайной канцелярии. В полумраке граф с трудом разглядел невысокую одиночную камеру без всякой мебели, только какое-то зловонное ведро стояло у самого порога. Небольшое окно, заделанное решёткой, тускло освещало убогую камеру. Нестерпимо медленно шло время. Первой мыслью, пришедшей Андрею, стоявшему у маленького оконца, была: "Надо держаться, это ясно, но как?".
  Душевное состояние графа Андрея было ужасным! Его никто не допрашивал, им никто не интересовался, он сидел в одиночке с дурацким кляпом во рту. Впервые в жизни сиятельному графу пришлось ложиться на грязный каменный пол среди снующих вокруг него крыс и безжалостно грызущих блох. Непрерывный пот и лихорадка сотрясала всё тело пленника. Не успев постелить плащ на каменный пол и лечь, Разумовский почувствовал, как тучи мерзких насекомых, словно по приказу Шешковского, яростно накинулись на него. Вся ночь прошла в ожесточённой битве сиятельного графа с клопами, вшами и блохами. Бесстрашно по камере и по графу пробегали длиннохвостые крысы. Смерть одного из насекомых, казалось, навлекала на графа Андрея месть всех его собратьев. Глаза вылезали из орбит, сильно болели скулы, но Разумовский сражался с клопами и вшами с небывалым ожесточением.
  Полчища насекомых в камере не убывали, вши густо ползли по его телу, и камер-юнкер её величества совсем упал духом. Внезапно он почувствовал чей-то внимательный взгляд на себе: "Вот как! Да, за мною наблюдают!".
  Это заставило Разумовского вспомнить, что он сын фельдмаршала Кирилла Разумовского. Нежная кожа графа горела, как от ожога, глаза превратились в щелочки, лицо распухло от укусов, кровь бешено стучала в висках, а голова раскалывалась от дикой боли. Начало светать. Андрей поднялся, стал быстро ходить по камере, словно спешил куда-то. Почувствовав озноб, он хотел взять свой плащ, лежащий на полу. Пленник уже нагнулся за плащом, но вскрикнул от ужаса: его серо-голубой плащ стал бурым от крови, к тому же он покрылся узором из сотен насекомых, напоминая оживший персидский ковёр. От такого мерзкого зрелища ужас и бессилие охватили Андрея! Тонкая перегородка отделяла камеру графа от места, где проходили допросы и жестокие экзекуции. От безысходности камер-юнкер начал шептать единственную молитву, которую знал: "Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое; да приидет царствие Твое...". Прочитав молитву один раз, он машинально стал читать её второй, третий и так далее. Прочитав "Отче наш" несчётное число раз, молодой пленник почувствовал, как молитва постепенно рассеивает его отчаяние.
  Разумовский стал вспоминать шумную ярмарку у Петропавловской крепости, куда они в одежде рядовых матросов пришли с верным Петрусем. Здесь можно было купить всё, что душе угодно: седло и лошадь, жемчуг и свечку, мыло и табак. Они от души хохотали в кукольных театрах, где Петрушка, рассказывал о любовниках "королевны", очень похожих на Орловых и Потёмкина. Фокусники на все лады зазывали в свои кабинеты ужасов, а зубодёры хвастались искусство врачевания. Шарахнувшись от зубодёров с устрашающими клещами, он, уставший на похоронах своей возлюбленной, с интересом разглядывал разноцветную одежду восточных народов. Петрусь, накинув на Андрея турецкий халат и белоснежную чалму, захохотал:
   Вылитый турок!
  Андрея же заинтересовал женский головной наряд калмычки. Он стал расспрашивать продавца:
   Шапка, понятно, одевается на голову, а зачем эти длинные мешочки?
  Продавец, немного смущаясь, объяснил недогадливому матросу:
   В мешочки калмычка закладывает свои косы, когда скачет на своей лошади по степи...
  Камер-юнкер вертел в руках шапочку с мешочками для кос:
   А зачем на конце мешочка висит трубочка и какое-то украшение. Продавец заговорил с соседом на калмыцком языке, потом ответил по-русски:
   Калмычки очень редко моются, поэтому, чтобы не заели вши, в трубочку наливают мёд и вши тонут там...
  Переглянувшись с Петрусем, они пошли дальше. Теперь он хорошо понимает калмычек, вот только мёда у него сейчас нет. Потом они прошли вдоль рядов, где торгуют мехами и кожей, овечьей шерстью и щетиной. Долго шли за кривоногим карликом, который на плече носил стеклянную банку с извивающимися пиявками и кричал на весь базар:
   Купите пиявок! Самые лучшие медицинские пиявки!
  Торговки громко орали изо всех сил:
   Самые лучшие пироги с яблоками, картошкой и капустой. Покупайте, не пожалеете!!
  Однако все голоса на ярмарке перекрывал бас толстой бабы в пуховом платке:
   Яблоки! Самые вкусные яблоки! Наливные яблоки! Купите наливные яблоки!..
  Когда он с Петрусем подошли поближе, чтобы её рассмотреть, торговка, двумя руками вцепившись в него, орала до тех пор, пока он не купил у неё ведро краснобоких яблок. Отдав яблоки нищим и слепым, друзья пошли между телегами с бочками подсолнечного масла и больших корзин с гусями. Взволнованные гуси, высунув сквозь ивовые прутья длинные белоснежные шеи, злобно шипели на прохожих. Мальчишки дурачились, дразнили их и кричали гусям:
   Га-га-га! Есть хотите: да-да-да! Так летите....
  Довольный ярким и красочным зрелищем, он с интересом слушал голоса певцов, и смеялся над тем, как они искусно копировали голоса, представляя шумный переполох на птичьем дворе или драку кошки с собакой. Цыганки, одетые в яркие и цветастые одежды предлагали погадать. Посмотрев возы с яблоками и клюквой, апельсинами и лимонами, на вёдра с черникой и голубикой, как всегда, направились к книжному развалу. На тонкой рогожке прямо на земле были разложены горы книг. Рассматривая книги, он обратил внимание на одного белобрысого паренька с ясными глазами, который, нагнувшись над рогожкой, внимательно рассматривал книги и древние фолианты. К его удивлению рыбак отобрал "Философско-критический словарь" Пьера Бейля и все книги Вольтера. Затем, вынув деньги из кармана холщовых штанов и пересчитав их, взял ещё Тацита с Ливием. Обрадованный покупкой, белобрысый рыбак, аккуратно перевязав книги бечёвкой, неторопливо направился к Фонтанке, где обычно швартовались рыбачьи барки с рыбой из Архангельска. Удивлённый покупкой молодого рыбака, он пошёл следом и, догнав парня, предложил:
   Приезжий? Давай, рыбачёк, посидим в кабаке, потолкуем о жизни? А? Я угощаю...
  Парень, посмотрев на Андрея голубыми, как небо глазами и вежливо, но твёрдо отказался:
   Благодарствую, морячок, за приглашение. Только пейте сами, а у меня нет времени баловством заниматься...
  Когда он предложил рыбаку:
   Продай мне книги, которые только что купил. Я тебе, рыбачёк, дорого заплачу за них. Для чего они тебе?
  Тогда-то и услышал он слова, которые решили судьбу рыбачка:
   Нет уж, морячок, я и сам люблю читать умные книги, поэтому, и отдал все свои деньги за них...
  Он был потрясён: простой деревенский парень, ну откуда ему знать греческий, французский и латынь? А эта уверенность в себе, откуда всё это в простом рыбаке? Они шли за рыбаком, и он расспрашивал его на ходу:
   Да кто ж ты будешь, мил человек?
  Рыбак ответил:
   А я, сударь, крестьянин Иван Малыгин из Архангельска. Рыбак я, морячёк. А латынь с детства постиг от священника нашего, знаю французский язык, немецкий и греческий тоже...
  Ох, и понравился ему рыбачёк:
   Вот что, Иван! Ты слышал о гетмане Кирилле Разумовском? ... Так вот он раньше на Украине свиней пас, а я граф Андрей Разумовский - сын гетмана. Окончил университет в Страсбурге, тоже люблю умные книги читать. Пойдём ко мне в гости! У меня, Иван, таких книг много. Целая библиотека из десяти тысяч книг. Там и потолкуем обо всём. Пошли...
  Не поверил рыбачёк, глядя на его простую одежду:
   Не верю я вам, сударь!
  Ему очень хотелось поговорить о книгах, узнать мнение рыбака по многим вопросам, поспорить с ним, в конце концов:
   Можешь не верить мне, Иван, только пошли за мной - за рынком меня графская карета ждёт...
  В доме Разумовских - громадная библиотека с окнами, выходящими на Невский проспект, картины знаменитых живописцев украшают высокие стены. Малыгин, внимательно осмотрев всё, заинтересовался одной из картин:
   С кем это вы, граф?
  Разумовский улыбнулся:
   Это я на приёме у венской императрицы Марии-Терезии. Это сама Мария-Терезия, а это принцесса Антуанетта. Ну, что теперь-то хоть поверил мне?
  Малыгин застеснялся:
   Да, вроде бы поверил...
  Он пригласил Ивана:
   Тогда прошу вас, сударь, к столу...
  На богато сервированный стол слуги подавали печёный картофель с грибами под грибным соусом. В хрустальных вазах были поданы фрукты и громадное блюдо ярко-красной клубники. Молодые люди разговаривали, спорили, цитировали знаменитых людей. Граф Андрей был поражён глубиной знаний Ивана, его логикой и умом. Чтобы проверить рыбака Андрей, взяв с полки сафьяновую тетрадь, мелко исписанную, и стал читать по-немецки: "Масонский орден есть древнее, тайное всемирное братство. Оное братство хочет руководить человечеством в достижении земного рая, чтобы наступил на земле век любви и истины....Ежели все люди на земле будут просвещены и совершенны, то само собой отпадут все уродства земного существования и явные несправедливости сословий..."
  Положив тетрадь на полку, Андрей вопросительно посмотрел на архангельского рыбака:
  Что ты думаешь о масонстве Иван?
  Простой рыбак, одетый холщовые штаны и рубашку, отвечал ему на немецком:
   История с самых древних времён свидетельствует нам о том, что никакое превосходство отличий персональных не служило преградой к стяжанию богатств, а самое главное, к употреблению своих ближних в рабство. Что можно ожидать только от словесных упражнений в добродетели, от негодяев, себялюбцев и сребролюбцев, коих есть превеликое среди людей большинство...
  Серо-зелёные глаза Разумовского вопросительно смотрели в бездонные глаза архангельского моряка:
   Так, что же надо тогда делать, Иван?
  Архангельский рыбачёк покрылся румянцем, было видно, что он взволнован и не хотел высказывать своё мнение, но всё-таки он ответил:
   Земного рая ни мне, ни вам не дождаться, пока не появится общество, в котором не будет насилия над людьми. Здесь я согласен с Руссо, Вольтером и Дидро, но не с масонами...
  Юноши, увлечённые беседой, не заметили, как за столом появился четвёртый человек, который их внимательно слушал, а затем активно включился в разговор. Андрей кивнул головой в сторону красивого и элегантно одетого человека:
   Знакомься, Иван, это мой отец - гетман Кирилл Разумовский...
  Иван с достоинством склонил свою белобрысую голову перед вельможей, а потом попросил Андрея:
   Ты говоришь, что знаком с великим Эйлером. Хотелось бы с Леонардом Эйлером побеседовать, имею некоторые сомнения по поводу первого закона Ньютона, да и с самим Эйлером я не всегда согласен...
  Из беседы и научных споров математика Леонарда Эйлера и архангельского рыбака Ивана Малыгина Андрей Разумовский не понял ничего. Однако Эйлер остался доволен знакомством. Андрей Разумовский имел на Малыгина свой расклад, но до поры до времени молчал. Вначале он предложил Ивану поработать в его библиотеке и создать полную перепись всех книг и каталог на каждую книгу с указанием автора и краткого содержания книги. Разумовский предложил такое жалованье, что Иван не смог отказаться. А потом уже через полгода между Разумовским и Малыгиным состоялся серьёзный разговор. Так у графа Разумовского появился ещё один преданный друг, который не раз помогал Андрею в труднейших ситуациях. Малыгин с математической точностью мог прогнозировать политические отношения, что не раз выручало молодого камер-юнкера. Воспоминания об Иване Малыгине и молитвы отвлекли Андрея. У него появилась надежда на освобождение из этого ада, которое будет послано Богом.
  Неожиданно для себя Андрей вспомнил своё беззаботное детство. Кабинет отца, где стены от пола до потолка были сплошь уставлены книгами. Удивительный мир окружал его в Батурине, который хотелось познать. Отец понимал тягу Андрея к знаниям, только с ним можно было поговорить не только о Боге, но и о том, почему звёзды такие маленькие и холодные, а солнце большое, яркое и тёплое. Почему зимой солнце меньше греет землю, чем летом? Почему сороки летают, а курица не может? Почему ёлки и сосны зелёные круглый год, а вишни, абрикосы и дубы осенью сбрасывают свои листья. Гетман Кирилл Разумовский не жалел денег на обучение своих сыновей, дети занимались с лучшими учителями Батурина, Петербурга и Москвы. Историю и географию детям гетмана преподавал известный историк А.Л. Шлецер, который отмечал блестящие способности Андрея и его неподдельный интерес к истории и дипломатии разных стран. По вечерам любознательный мальчик любил задавать вопросы и беседовать со своим учителем по истории и дипломатии России, начиная с правления Ивана Васильевича Великого, и его жены византийской принцессы Зои Палеолог. Андрею легко давались языки: английский, немецкий, французский, греческий, латынь, очень внимательно изучал историю Украины, России и Западной Европы. Французский и немецкий граф знал лучше русского языка, а украинским языком не интересовался вовсе, за что ему часто доставалось от отца:
  − Это хорошо, что ты сможешь свободно разговаривать в Германии и Франции, но ты сын гетмана Украины, поэтому гораздо важнее, чтобы ты, Андрей, мог говорить с украинцами на их языке...
  Иностранные артисты, литераторы и министры иностранных дворов, приезжающие в резиденцию гетмана Украины, с удивлением отвечали на вопросы любознательного мальчика, а маленького графа интересовали страны и их культура, правители и законы. Граф Андрей до тонкостей изучал этикет разных стран, с удовольствием учился музыке, танцам и рисованию, рано научился фехтовать, а немного позже и стрелять. Мальчик с удовольствием учился музыке у матери, почти ежедневно играя на скрипке или клавесине. Отец надеялся, что его любимый сын, так же как и он полюбит украинские и русские песни. Сын, однако, подбирая звуки и напевая вслух, создавал собственные мелодии. Когда Кирилл, попросив сына сыграть, то удивился его игре, и графу наняли учителя, вскоре Андрей виртуозно играл не только на скрипке, но на любом другом музыкальном инструменте. Все братья Разумовские обращали на себя внимание отличным воспитанием и любезными манерами, однако самые изысканные манеры были у графа Андрея. Сочинения Вольтера и Расина, вышедшие во Франции тут же оказывались на столе гетмана, однако первым читал книги сын, который много учился и много читал. Гетмана радовало духовное и физическое развитие любимого сына, он прощал Андрею все его детские шалости. С годами он всё больше сближался с сильным и волевым красавцем отцом, имеющим оглушительный успех при дворе и в высшем свете Петербурга и Москвы. Кириллу всегда хотелось, чтобы его наследник, такой красивый и богатый, не стал тщеславным, разочарованным в жизни и в людях человеком. Он вспомнил свою первую весну, когда ему исполнилось тринадцать лет. Пора, когда пробуждаются неосознанные желания, когда мальчики, дотоле презиравшие девочек, начинают искать их общества. В тринадцать лет он готов был испытать свои чары на батуринских девицах и поиграть с ними в любовь. К этому времени в Батурине подрастало очаровательное поколение девушек, которое могло вскружить голову кому угодно. Какое наслаждение было смотреть на украинских "дивчат", прелестные головки которых были увиты венками. Как они были хороши, когда в воскресный день они, надев свой праздничный наряд, бегали и резвились на лужайке, играя в хороводы! Вскоре для Андрея наступила очень приятная жизнь. К шести часам молодежь собиралась на лужайке, и играли в "Лялю". Самая красивая девушка Батурина стояла в центре хоровода. Из-за цветов и зелени была видна белоснежная сорочка, коротенькая ярко-оранжевая сподница и жёлтые сафьяновые сапожки. Белокурая головка "дивчины" с громадной косой, шея, грудь и ноги были увиты цветами. Чёрные глаза с тонкими бровями на весёлом личике украшали девушку. Казачата выбирали себе пару, тихо переговариваясь между собой. Девушки, образовав цветочную гирлянду, пели украинские песни сильными голосами, которые были слышны даже на противоположном берегу Сейма. Так девушки, совершая игрища у реки, песнями славили Бога и просили защиты для себя. Наконец хор смолкал.... Движущаяся гирлянда останавливалась и замирала на месте. Здесь же на лужайке образовывались парочки, которые украдкой прижимались друг к другу, но к Оксане никто из казачат не подходил. "Ляля" сидела около венков и задумчиво обрывала лепестки красного мака.... Андрей, одетый как простой казак, подойдя к "Ляле", нерешительно остановился перед девушкой. Ослепительно красивая Оксана подняла на него чёрные глаза:
  − Шо, паныч, любый? Шо, Андрий?
  Андрей, запинаясь и краснея, попросил:
   − Можно я тебя провожу до дома?
  Девушка, бросив на траву общипанную головку мака, грустно кивнула головой:
   − Добро, паныч, проводи до хаты...
  Они, взявшись за руки, гуляли на берегу прозрачного Сейма и любовались уже отцветающими садами. На скамеечке перед домом они провели вместе еще час, их разговоры и нежные объятья лишь время от времени прерывал ворчливый голос матери, призывавший девушку в дом, на что она, прежде чем повиноваться, кричала раз десять:
  − Уже иду, мама!
  Свою первую любовь Андрей отдал Оксане и никогда об этом не жалел. Любить казачку было легко и сладостно, но добиться ответной любви было трудно. Её родители, добрые казаки, люди честные, но простые. Андрей всегда удивлялся, как в этом казачьем семействе могла появиться такая красивая дочь... К счастью Андрея, в Батурине молодые девушки пользовались полной свободой. Но родители и девушка плохо знали Андрея, иначе не дошли бы до такого безрассудства. После месяца сладостной борьбы на скамейках, в саду и на берегу реки, Андрей одну за другой упорно завоёвывал маленькие привилегии, каждая из которых в тот момент, когда ее даруют, наполняла его душу светлой радостью. Граф действовал согласно собственной системе, разработанной после прочтения книги "Похождения шевалье де Фоблаза". Конечно, он знал, что его любимая любит спать в саду. И однажды калитка в сад, уже в течение месяца неумолимо захлопывавшаяся за юным графом ровно в одиннадцать часов, в половине двенадцатого тихо отворилась вновь. В саду его встретили ласковые объятия Оксаны, нежное девичье сердце, трепетно билось рядом с его сердцем:
  − Любый мой, скоро меня отдадут замуж за богатого и старого казака... Андрий, я хочу, чтобы ты был первым моим мужчиной.... Я буду помнить тебя, паныч, всю жизнь...
  Пламенные вздохи, объятья и поцелуи уже не устраивали и Андрея. Он целовал и целовал девушку, а руки юного соблазнителя нежно поглаживали девичью грудь, добираясь до маленького сосочка. Оторвавшись от губ, пахнущих мятой, он приник к девичьей груди и стал целовать её нежно, но страстно. Вскоре он заметил, что девушка находится в каком-то странно-податливом состоянии. Целуя грудь, правой рукой он полез под юбку и сразу же почувствовал, что девушка сопротивляется натиску. Тогда Андрей властно закрыл её губки поцелуем и, приподняв юбки, упёрся членом в девичье лоно. Что-то мешало вхождению члена, и он с силой вонзил его между ног красавицы. Она вскрикнула от неожиданности и боли, но Андрей, продолжая целовать, двигался в лоне девушки и ощущал необыкновенный восторг, который девушка вполне разделяла с юным графом. Им было так хорошо, что не хотелось разъединяться, и они уставшие уснули. Ранним утром Андрей проснулся от рыданий Оксаны по поводу утраченной девичьей чести, он целовал и успокаивал девушку как мог. Да, этой летней ночью Андрей познал восторги своей первой любви. Два месяца продолжалась эта украинская идиллия, пока с ним серьёзно не поговорил отец:
  − Тот, кто хочет стать придворным, должен много, очень много учиться. Если ты будешь, старателен в учении, то, возможно, все твои желания исполнятся. Скоро ты поедешь в Европу, где тебя ждёт много нового и учёба в Страсбургском университете. Только сыновья благородных семейств имеют право стать его студентами. А Оксану твою придётся выдать замуж за доброго казака, дав богатое приданое. Поверь мне, мой мальчик, в жизни существует не только любовь, но и труд. Научись работать, и ты научишься быть по-настоящему счастливым...
  Работать? Это было нечто совершенно новое для юного Андрея. Женщины? Он их любил, всех сразу; он с самого начала убедился, что завоевать их расположение нетрудно, но долго не мог понять, к чему клясться в верности одной из них. При этом он вовсе не был аморален, он просто не признавал общепринятых моральных норм. Какие любовные истории ему доводилось слышать? О фаворитах Елизаветы и связях его отца, не подходящие для детских ушей. Андрей восхищался красотой отца, которую подчёркивало блестящее шитьё гетманского мундира, серебряные пистолеты и гетманская булава, сверкающая драгоценными камнями, учтивые манеры, умение владеть шпагой и кинжалом, скакать без седла на необъезженных скакунах. О жизни в Батурине он сохранил самые очаровательные воспоминания. Граф Андрей вспомнил свою мать графиню Екатерину Ивановну Разумовскую из старинного рода Нарышкиных - любимую племянницу уже покойной Елизаветы Петровны. Играя на клавесине, мать пела прекрасным глубоким голосом:
   "...Умчалися года,
   Но в памяти так живо,
   Так ярко и свежо былое,
   Как вчера..."
  Но дети с матерью, затаив дыхание, любили слушать отца, который сильным и проникновенным голосом пел под гитару украинские песни. А вот они всей семьёй едут в Батурин. По дороге мчатся множество карет, поставленных на полозья, поют ямщики. Да так грустно поют, что нам с братьями и сёстрами хочется плакать. Но мира, любви и согласия в семье никогда не было. Мать, которая была на семь лет старше отца, безумно ревновала его ко всем, потому они жили порознь. Чаще всего отец жил в Петербурге при дворе, а мать в своём любимом имении Перовском, под Москвой. Часто Андрей слышал ссоры отца и матери, в которых мать обвиняла отца, в том, что гетман увивается возле подола развратной Екатерины. А однажды, сидя в библиотеке, он нечаянно стал свидетелем ссоры матери с только, что приехавшим из Петербурга отцом. Мать, позвавшая отца для разговора, была вне себя:
  − Я ещё до нашей свадьбы о твоей любовной связи, мой друг, с великой княгиней. При дворе об этой связи знали все. Мне известны имена всех женщин, с которыми ты, Кирилл, время от времени заводишь любовные романы. Однако теперь, спустя столько лет, я узнаю о любовной связи с Елизаветой Петровной...
  Отец, весело и беззаботно рассмеялся:
  − Откуда ты, графиня Разумовская, эту глупость выкопала?
  Удивлённый Андрей услышал, как, мать кричала во весь голос онемевшему отцу:
  − Лейпцигская газета пишет, что у литовского гетмана в Несвижском замке живёт "дочка казацкого гетмана и императрицы Елизаветы". Уже европейские газеты пишут о твоих любовных похождениях. Прочитай, о себе гетман...
  Прочитав заметку, отец, взбешённый несправедливыми обвинениями, одним ударом сабли уничтожил сервиз из тончайшего саксонского фарфора:
  − Какая же ты дура, графиня Нарышкина, если веришь какому-то писаке! Все мои дети и твои тоже. Незаконных детей у меня нет, не было и быть не может!
  Мать, не поверив ни единому слову отца, собралась уезжать в Перово:
  − Я слишком долго прощала, Кирилл, твои измены. Всё! С меня хватит! Я забираю детей, а ты живи один...
  Он тогда ехать с матерью наотрез отказался и никогда не пожалел об этом. После этого скандала семья гетмана окончательно распалась, он редко видел свою мать, которая жила отдельно в своём поместье в Москве, а его воспитанием и образованием занимался только отец - граф Кирилл Разумовский. Шли годы. Из младенца вырос любознательный и прилежный ученик. Что может быть прекраснее, чем сидеть в кабинете отца и слушать его рассказы о Греции, Франции, Италии и Пруссии и их властителях? Маленького удивительно изящного графа с лицом красивым, но хищным привозили в Батурин в лакированной карете с графским гербом, запряженной восьмью чёрными неаполитанскими лошадьми, и малиновый бархат выстилал дорогу от кареты до подъезда дворца. Именно тогда он понял свою исключительность. Гетман объяснил своему наследнику, что в нём есть царственная кровь Нарышкиных, что он, граф Андрей Разумовский имеет больше прав на императорскую корону, чем его лучший друг цесаревич Павел. Отец учил любимого сына: никогда не останавливаться перед трудностями. Всегда добиваться поставленной цели, учиться быть первым всегда и во всём, и учиться верховодить маленькими запорожцами. Разумовский старший познакомил Андрея с трактатом знаменитого итальянца Бальдассара Кастильоне с многозначительным названием "Придворный". В этом трактате скрупулёзно перечислялись все качества образованного человека: умение хорошо драться на шпагах и стрелять из пистолета, изящно ездить верхом, изысканно танцевать, всегда, при любых обстоятельствах, приятно и вежливо изъясняться, уметь красноречиво ораторствовать. Придворный должен был свободно владеть любым музыкальным инструментом, вести себя просто и естественно и всегда мило улыбаться. Придворный обязан быть до мозга костей светским и в глубине души верующим человеком. Кроме того: знать несколько иностранных языков, читать книги, изучать науки, должен уметь угождать женщинам. Поставив перед собой напроказившего Андрея, гетман терпеливо внушал сыну: "Великий итальянец из Тосканы Франческа Петрарка утверждал, что истинно благородный человек не рождается с великой душой, но сам своими делами себя создаёт таковым. Запомни сын: только умные, грамотные и образованные люди нужны императрице Екатерине II и России..."
  Гетман, по-своему, учил его не терять самообладания ни при каких обстоятельствах. Выплывал в лодке на середину быстрого и прозрачного Сейма, выбрасывал любимого сына в воду и внимательно наблюдал, как в реке тонет и захлёбывается его любимый сын - граф Андрей Кириллович Разумовский. Сидя спокойно в лодке, граф Кирилла Разумовский по своей собственной системе, целое лето учил сына плавать. Когда же Андрей научился прилично плавать и уже мог свободно переплывать реку, гетман усложнил упражнения: он выбрасывал сына в реку то со связанными руками, то со связанными ногами, то с камнем на шее. Когда всё учение было успешно закончено, гетман кратко похвалил сына:
   − Молодец, Андрей! Плаваешь словно рыба в воде. Теперь мы с тобой займёмся лошадьми и оружием. Граф Андрей Разумовский всегда должен уметь постоять за себя и дать отпор!
  Надо отдать ему должное: ни разу во время жестокой учёбы он не заплакал и не попросил пощады, никто не услышал его криков о помощи, он только улыбался. Похоже, отчаянному графу, нравились эти жестокие упражнения и опасность, которой он подвергался. Совсем мало времени оставалось для игр со свёрстниками, но и за это время юный граф успевал натворить такого, что многие в Батурине хватались за головы, а гетман Украины хватался за вожжи, но малый был с характером и при порке не издавал ни одного звука. Что-что, а проказничать граф Андрей мог, и втягивал в проказы своих маленьких друзей - запорожских казачат. Здесь в Батурине, он подружился с маленькими запорожцами, деды и прадеды которых жили здесь казачьей вольницей на живописных берегах Сейма. Деды и прадеды его маленьких друзей под предводительством талантливого полководца гетмана Богдана Хмельницкого разбивали и грабили турок, крымских татар, а в декабре 1648 года одержали победу над польской армией, которой командовал сам король. С присоединением Украины к России в 1654 году началась череда войн с Польшей, Швецией и Турцией. Многострадальный Батурин оказался в эпицентре всех этих войн, поэтому город не один раз был сожжён и разграблен поляками, турками, татарами и шведами. Вокруг города были леса и местные сорванцы, совершая верховые прогулки, ставили силки и играли в казаки-разбойники. А под землёй Батурина находился древний подземный город с широкими тоннелями и узкими потайными проходами старинной кладки из красного кирпича. И шустрые запорожские хлопцы, во главе с графом Андреем, много времени проводили под землёй, чтобы обследовать подземные помещения, заброшенные ходы и тайные комнаты. Часто под землёй дети находили то бочонок со слитками золота, на котором стояло личное клеймо Петра I, то обнаруживали камеру для пыток, где вперемешку с оскаленными скелетами были разбросаны цепи, кандалы и инструменты для пыток. Может, именно в Батурине возникла его любовь к редким книгам, знаниям и истории. Однажды ватага маленьких запорожцев отправилась в экспедицию во главе с Андреем, они верхом на лошадях добрались в район, где по слухам находились руины и подземные выходы каменных катакомб. Андрей знал от отца, что прогулка по пещерам и катакомбам не безопасная: лабиринты тянутся более чем на триста километров. Когда-то в средние века здесь вырубался камень, люди натыкались на пустоты от высохших подземных рек и озёр, и тем самым невольно расширяли подземное пространство до неведомых размеров. Андрей слышал от своих друзей запорожцев, что люди ходят по пещерам, но ни один человек не может сказать, что он их хорошо знает. Среди стволов вековых деревьев и густой поросли кустарника взорам маленьких искателей приключений предстали огромные каменные глыбы, раздвинутые сильными корнями деревьев. А дальше виднелись подземные выходы, выложенные прекрасно сохранившейся старинной кирпичной кладкой. До самых сумерек, граф Андрей с ватагой шустрых и смелых запорожцев, забыв об усталости, осматривали развалины, искали и находили входы и выходы. Утром вся весёлая ватага ребятишек, надев тёплую одежду, вошла в один из старых и заброшенных кирпичных тоннелей. Сотни летучих мышей, испуганные светом и шумом непрошеных гостей, испуганно и хаотично метались по громадному подземелью. Температура в пещерах всегда была одинакова, независимо от погоды и времени года на поверхности: плюс 12 градусов тепла. Когда ватага маленьких запорожцев с факелами вошли в пещеры, на поверхности земли было довольно жарко - около тридцати градусов тепла. Под землёй дышалось легко, как и на поверхности, но все искатели приключений, несмотря на тёплую одежду, замёрзли, и каждый искал способ согреться. В глубине катакомб запорожцы уже не встречали ни мышей, ни змей, ни даже насекомых. Они долго шли по высохшему руслу небольшой подземной реки, и, наконец, пришли к железным воротам, на которых было написано: "Зачем ты пришёл сюда?" и "Каждому - своё". Открыв ворота, маленькие исследователи, бесстрашно пошли дальше, они проходили огромные залы, вырубленные неизвестными людьми, а иногда они едва пролазили в узкие щели, куда можно пролезть только ползком. Петрусь на ходу делился с Андреем слухами, которые ходили среди запорожцев Батурина:
   − Ты знаешь, Андрей, существует много историй о древних сокровищах, схороненных в катакомбах под Батуриным. Как ты думаешь легенда это или быль?
  Внимательно рассматривая стены и надписи на них, Андрей ответил шёпотом:
   − Посмотрим! Там видно будет!
  Один, из любопытных запорожцев, подпрыгнув вверх, ткнул палкой в какой-то тёмный выступ и на маленьких запорожцев вдруг посыпался денежный дождь. Радуясь находке, мальчики подбирали серебряные, золотые и медные монеты. Всё было хорошо, пока мальчишки не наткнулись на каменную плиту с человеческими останками. Скелет был одет в истлевшую одежду стрельца, времён царя Петра I. На жутко оскаленном черепе стрельца - железный шлем. На плите было что-то нацарапано на латыни. Никто из искателей приключений не знал латынь, кроме Андрея. Чтобы не испугать своих друзей перед самым началом путешествия по подземным лабиринтам и пещерам, Андрей сделал вид, что не смог прочитать надпись. Взволнованные дети, уже не шутили, они молча шли за предводителем. Но не успели они отойти от этого скелета, как с ними начали происходить странные и пугающие события. Минут через двадцать в одном из гротов сразу у всех путешественников неожиданно погасли факелы. Ребята попытались их зажечь, но безуспешно - факелы просто не хотели гореть. Пришлось воспользоваться свечами, взятыми по настоянию гетмана. Когда маленькие искатели приключений зажгли свечи, то по лицу проводника, поняли, что они заблудились. По распоряжению гетмана они подбирали книги, разного рода бумаги, иногда запорожцы находили необычные вещицы. Один из мальчиков принёс какую-то бумагу, свёрнутую в трубочку и перевязанную тесёмкой. Когда Андрей развернул бумагу, то сразу же понял, что это старинный свиток. По латыни было написано: "...начиная отсюда, иди прямо по реке, отсчитав сто шагов, поверни в туннель направо, здесь ты отыщешь колодезь с водой...". Экспедиция разбрелась по разным тоннелям, ища туннель, по которому они пришли, и в какой-то момент времени Андрей отделился от своих спутников и скрылся в одном из тоннелей. Он строго следовал указаниям, написанным в свитке. Вскоре в тоннеле, о котором говорилось в свитке, он зацепился сапогом за какое-то кольцо, когда Андрей руками очистил кольцо от многолетней пыли, то увидел, что оно золотое и накрепко вдето в мраморную плиту величиной с нижний мельничный жернов. Открыв плиту, Андрей спустился по лестнице, и оказался в огромном подземелье. Посредине этого помещения стоял странного вида металлический сундук, наполненный драгоценными камнями, каждый из которых был величиной с лесной орех, и на этом сундуке стоял маленький золотой похожий на яблоко шарик с четырьмя лепестками. Андрей нажал на лепестки, золотой шарик раскрылся, внутри шарик был из платины и был разбит на шесть маленьких сегментов. На четырёх гранях каждого сегмента имелось изображение того или другого масонского знака. Внутри золотого шарика граф увидел золотой перстень необычайной красоты, на перстне были написаны имена и талисманы. Когда Андрей опять встретил своих спутников, на его губах играла странная улыбка, а палец украшал странный перстень, которого у него раньше не было. На все расспросы своих товарищей Разумовский только отшучивался, отвечая, что он случайно нашёл его среди развалин. По настоянию проводника путешественники отправились в обратный путь, но через некоторое время с ужасом обнаружили, что снова оказались на том же месте, где сразу у всех погасли факелы и свечи. Тогда проводник повёл ватагу, уже уставших ребятишек, по другому коридору в противоположную сторону и к своему ужасу вся компания снова оказались на том же месте. Все дальнейшие попытки проводника, Андрея и маленьких запорожцев удалиться от этого странного места, заканчивались одним и тем же - они снова возвращались к нему. Все ребятишки растерянно озирались по сторонам, словно ожидая кого-нибудь, кто бы им помог выбраться из пещеры на волю. Спокойный, но немного взволнованный Андрей, сидя на камне из белоснежного песчаника, внимательно рассматривал перстень, который вдруг начал светиться в полумраке пещеры. Неожиданно в тоннеле появился человек, который нёс горящую свечу. Когда человек приблизился, все увидели, мальчика, примерно одного с ними возраста. Удивлённые и напуганные ребятишки даже не поинтересовались: кто он такой и как здесь оказался? Они поздоровались, а странный парнишка спросил казачат:
   − Что заблудились, хлопчики?
  Парнишка подошёл к проводнику и Андрею и принялся им объяснять как выбраться от сюда, затем попрощался со всеми и ушёл. Все почти бегом отправились в указанном направлении и закричали от радости, когда снова увидели скелет в одежде стрельца. Это место уже было хорошо знакомо. Проголодавшиеся и уставшие запорожцы во главе с Андреем рванули бегом, в нужном месте повернули и действительно увидели на стене странный знак, о котором предупреждал парнишка: рисунок, обозначающий выход. Но это оказался тупик! Нужно было возвращаться назад, но тут их проводник заметил какую-то расщелину и уже без всякой надежды полез в неё. В расщелине он пробыл довольно долго, затем крикнул, что там глухо и что он выбирается. Внезапно Андрей почувствовал, что сзади кто-то стоит. Он обернулся. Это был тот же самый мальчик со своей свечой в руке. Как он оказался здесь, Андрей не понял: ведь он пошёл в противоположную сторону. Самое странное, что эти мысли возникли у графа уже потом, когда они вышли на поверхность земли далеко от своего лагеря. Мальчик поднял свечу, увидел Андрея и подошёл:
   − Что, опять не можете выйти? Крикни своему проводнику: от того места, где он сейчас находится, пусть возьмёт правее и посветит свечой...
  Необычный мальчик внимательно посмотрел в глаза Андрея, затем взял руку графа с перстнем и осветил своей свечой: вокруг перстня было видно сильнейшее свечение. Уже собираясь покидать их, мальчик сказал Андрею:
   − Перстень спас вас!
  Андрей закричал проводнику, как искать выход, ребятишки снова смогли зажечь свои факелы, а спустя некоторое время все услышали радостный крик:
   − Есть! Я нашёл выход! Ура!
  Все бросились к выходу, Андрей оглянулся, чтобы поблагодарить своего спасителя, но его и след простыл, будто никогда не было.
   Перстень, найденный в пещерах недалеко от Батурина, выручал Разумовского: несколько раз он был на волосок от гибели и только чудом можно объяснить его спасение. Однажды в Петербурге граф Разумовский в компании своих друзей и рассказал о странном перстне, который часто выручает его. Вскоре после этого перстень у графа пропал, а у одного из его друзей начали умирать кровные родственники один за другим. Его знакомый вскоре понял, что так влияет этот таинственный перстень, и вскоре подкинул его обратно графу Андрею, а смерти в семье знакомого вскоре прекратились.
  Вскоре после встречи Андрея со своим ангелом-хранителем, запорожцы нашли в подземелье старинную библиотеку с ценными и редкими книгами, написанными на незнакомых языках. Обрадованный находкой гетман с осторожно рассматривал пожелтевшие листы старинных книг, а потом рассказал сыну легенду о старинной библиотеке Ивана Грозного, доставшейся тому от византийских предков: "Много-много лет тому назад византийская царевна Зоя, привезла своему мужу великому князю Московскому в подарок лучшую часть Александрийской библиотеки. Бесценная библиотека византийских императоров впоследствии сгорела дотла во время осады Константинополя турками. Тёмными зимними ночами греческая принцесса Зоя вспоминала дворец из белого мрамора у синего Босфора, пытаясь при свечах читать древние книги. Ей, зябко кутающейся в шкуру медведя, вспоминался сад с апельсиновыми, лимонными и гранатовыми деревьями на берегу ярко-синего моря, сверкающего золотыми искрами от плавно плывущего по небу солнца. В ярких лучах солнца она видит, как её ведёт за руку сам византийский царь Константин в собор святой Софии. С грустью вспоминает великая княгиня Московская своё безмятежное детство, медный и мелодичный перезвон колоколов Константинополя, беломраморные стены воздушных дворцов, высокие колоннады, статуи из серебра и мрамора во дворце византийской династии Палеологов. Падала на колени прекрасная греческая принцесса. Поднимала свои огненные очи под соболиными бровями, полными молчаливого сияния перед древней святыней - Одигитрией Путеводительницей, писанной святым евангелистом Лукой, жарко шептала молитвы на греческом языке. Тихо потрескивала маленькая лампадка, освещая тёмный лик всё понимающей девы Софии. Более ста лошадей потребовалось под великолепный поезд "Королевы русских". С Зоей ехали политики и среди них, бывший канцлер уже не существующей византийской империи, Димитрий. Ехали греки и итальянцы - врачи, строители и художники. Несколько карет по распоряжению Димитрия было отведено для книг, тихо шелестел голос старого и мудрого вельможи, старающегося перед смертью передать царевне свои знания: "Зоя! Ты - будущая великая княгиня Московская, помоги Руси стать сильной! Вооружи её нашим греческим умом. Есть два пути для достижения цели - путь Закона и путь Зверя. Путь Закона - величественный путь, владык уже преуспевших. Однако, иногда надо уметь действовать хитро по лисьи, скрывая свою истинную сущность и свои планы..."
  В библиотеке, состоящей из восьмисот книг, древнейших рукописей и фолиантов были бессмертные комедии Аристофана и собственноручно написанные записки Тацита. В рукописи, пожелтевшей от времени, перечисляются все книги, упоминается Юстинианов кодекс в окладе из дивных индийских жемчугов, описывается "География" Гефестиона, кожаная обложка которого отделана крупными кроваво-красными рубинами чистейшей воды, также упоминается о драгоценной шкатулке из слоновой кости, инструктированной золотом и чёрными опалами. А также в рукописи упоминается один сундук с тайными, запретными книгами, написанными на древних языках. Кроме некоторых книг, написанных первосвященниками, был странный греческий трактат по математике, написанный неким Замолеем. Лишь через сорок лет великий князь Московский Василий Иоанович обратил внимание на подлинные сокровища византийских императоров. С самого Афона был выписан учёный монах, который перевёл часть книг на русский язык. После чего великий князь Московский скрыл всю библиотеку в кремлёвских казематах, а бедного переводчика, вырвав предварительно язык, посадил навечно в тюрьму. Первым взял в руки этот трактат Савентус, человек учёный, большой знаток греческой и древнееврейской премудрости. Учёный обнаружил, что книга оказалась двойной: сверху шёл греческий текст на пергаменте, а под пергаментом был ещё более древний текст на египетском папирусе. На секретном папирусе подробно излагался рецепт изготовления магического порошка, который потом все стали называть Философским камнем. Царь приказал папирус заковать в серебряный оклад и украсить рубинами. В последние годы жизни Иван Грозный любил читать древние книги и беседовать с книжниками. А потом пошли странные слухи о том, что царь сошёл с ума, что по его приказу под дворцами Кремля и под Александровой слободой прорыто множество подземных туннелей, обложенных кирпичами. Иван Грозный вёл затворническую жизнь, часто спускался в подземные залы, где хранил своё бесценное сокровище. Свою библиотеку Иван Грозный спрятал в одном из тайных залов, а все слуги, помогавшие царю переносить сундуки с книгами, были сразу же убиты самим царём. Царь умер внезапно, и рассказать о своей библиотеке никому не успел. Впервые Кирилл Разумовский услышал о библиотеке Ивана Грозного от Елизаветы Петровны. Императрица рассказала братьям Разумовским, что её отец Пётр I вместе с шотландцем Яковом Брюсом долго искали пропавшую библиотеку, но как будто не нашли. Однако Кирилл Разумовский покопавшись в царских архивах Петра I и Екатерины I, нашёл документы, свидетельствующие об обратном. В старой писцовой книге приказов Государевых мастерских времён Иоанна Грозного Кирилл Разумовский нашёл странную запись. Царём Иваном Грозным было приказано изготовить свинцовые доски, чтобы ими запаять полы, стены и свод некоего подвала. Дед графа Брюса прибыл на почётную и хорошо оплачиваемую службу в Россию по приглашению царя Алексея Михайловича Романова, чтобы создать артиллерию. Яков сопровождал царя Петра во всех его военных походах. Многие победы Петра I стали возможны благодаря тому, что шотландец наладил производство непобедимых "единорогов" и сумел обучить солдат артиллерийскому делу. От деда и отца Яков слышал рассказы о знаменитой библиотеке. После смерти своего друга Петра I, которому помогли умереть его жена Екатерина I и князь Александр Менщиков, граф Брюс повёл себя весьма странно. Уже через год после смерти своего царственного друга, граф Яков Брюс подал прошение об отставке, ссылаясь на резко пошатнувшееся здоровье. Поселяется он в своём поместье недалеко от Москвы, живёт уединённо, не пуская в своё имение никого, целиком посвятив себя науке. Любопытный Кирилл выяснил, что москвичи и жители окрестных деревень: Марьино, Митянино и Савинки боялись даже близко подходить к Сухаревой башне, где находилась лаборатория графа-колдуна. По Москве ходили слухи, что "у колдуна Брюса есть чёрные книги, которые открывают ему все земные и человеческие тайны. Через эти страшные книги Брюс знает всё о каждом человеке на земле, а также о том, как стать бессмертным. Он знает обо всём, что происходит на Земле. Книги эти достать нельзя, они даются в руки только избранным...". Странные слухи утверждали, что книги состоят из тонких деревянных дощечек, на которых вырезан текст на незнакомом языке. Народная молва утверждала, что книги эти когда-то принадлежала царю Соломону, который увлекался мистикой и оккультизмом. Люди и близко не подходили к усадьбе Брюса, однако все были уверены, что он самый сильный колдун. Даже деревья в усадьбе Брюса были посажены так, что из окна Сухаревой башни были видны знаки зодиака. С помощью заговоров Яков Брюс мог среди жаркого лета покрыть пруд толстым слоем льда, а зимой не давал воде замёрзнуть. Рассказывали о "дьявольском свете" и молниях по ночам, вырывающимся из окон его лаборатории. Шёпотом рассказывали друг другу о жутких опытах, которые проводил колдун, готовя свои снадобья из лягушачьих мозгов, цветов, минералов и трав. Рассказывали, что с годами Яков Брюс стал выглядеть очень молодо. Смерть колдуна была страшной и зловещей. Читая Чёрные книги, занимаясь магией и алхимией, Яков Брюс изобрёл воскрешающий и омолаживающий эликсир. Колдун отрубал головы животным, а потом поливал "живой водой" и мёртвые животные оживали. Потом он решил испробовать эликсир на себе. Маг приказал разрубить себя на части, закопать и поливать живительным эликсиром. Было это во время войны с Пруссией. Срочно потребовался знаток артиллерии самой императрице Елизавете Петровне, вот и поскакали царские гонцы в Москву, где жил Яков Брюс. Пришлось поневоле слуге показать своего хозяина гонцам, а тело колдуна уже срослось, ран на теле почти не видно, лежит Брюс как во сне, дышит уже, лёгкий румянец проступает. Но тут вмешались попы, которые давно и люто ненавидели колдуна, занимающегося богомерзкими опытами. Повелели попы слуге перезахоронить Якова Брюса, все склянки сжечь, а книги "чернокнижные бесовские" перевезти в Москву и замуровать в подвалах Кремля..."
  После смерти Брюса прошло уже более десяти лет. Московский Кремль представлял собой громадный замок с тройной стеной и глубоким рвом, наполненным проточной речной водой. Сюда любила приезжать императрица Елизавета Петровна вместе со своими ближайшими родственниками Разумовскими и приближёнными. Здесь в расписных теремах, где даже потолки были в цветах необыкновенных, Петровна вспоминала своё детство, мать и отца, которого видела очень редко. Андрей - любимый племянник императрицы и цесаревич Павел чувствовали себя в Кремле хозяевами. Внутри Кремль представлял собой беспорядочное нагромождение деревянных и каменных построек, соединённых между собой галереями, которые шустрому Андрею непременно надо было осмотреть. Над крышами Кремля возвышались золотые и голубого небесного цвета церковные купола, башни и луковки. На пологом спуске Кремля были разбиты дивные сады, а в них зеркальные пруды и оранжереи. Много интересного увидели друзья в застеклённых оранжереях! Здесь Андрей впервые увидел говорящих и разноцветных попугаев, которые никак не хотели даваться в руки. Искусные иноземные садоводы даже в лютый мороз снимали налитый сладким соком виноград, жёлтые лимоны и похожие на маленькие солнца оранжевые апельсины. Круглый год цветут заморские цветы, можно попробовать поспевающую клубнику и пахучую лесную малину. Здесь же можно увидеть величественных павлинов, сладкоголосых птиц и говорящих скворцов. Однажды обсматривая Кремль, дети во главе с хулиганистым Андреем попали в заброшенный тронный зал. Недалеко от позолоченного царского трона, ребятишки увидели двух громадных медных львов, покрытых пылью и многолетней паутиной. Ушлый Андрей нашёл рычаг, управляющий львами. Он крутил его и заставлял львов разевать зубастую медную пасть, страшно двигать глазами и рычать. Тем самым Андрей напугал своих маленьких друзей до неистового крика. Повзрослев, граф стал большим ценителем учёности, искал по всему Кремлю библиотеки и книги. Много книг нашёл на греческом, немецком, польском и латинском языках. Говорить с маленьким графом можно было о чём угодно, хоть о государстве и политике, хоть о богах и богинях древней Греции, но больше всего Андрей оживлялся, когда речь заходила о музыке, о книгах и истории. Серо-зелёные глаза графа Андрея загорались азартом охотника, его тонкое, породистое и слегка хищное лицо покрывалось юношеским румянцем. Чувствовалось, что эта страсть молодого графа захватила навсегда. С иностранными послами и гостями маленький граф говорил на их родном языке, послы восхищались блестящим и остроумным собеседником. Гетман Разумовский гордо улыбался: именно он занимался воспитанием и образованием своего сына. Когда по просьбе императрицы, Андрей пел для гостей, то всем становилось ясно, что за одну только красоту этого юноши, его полюбила бы любая принцесса. Всё своё свободное время граф Андрей в компании с Петрусем и Павлом путешествовали по всем подземным помещениям московского Кремля. С зажжённой свечой в руке Андрей шёл впереди Петруся и видел в туннеле заготовленные неизвестно кем дрова, ржавые двери открывались от лёгкого толчка рукой. В одном из подвалов на металлических крюках хранился огромный запас копчёных окороков. В углах подвала мерзко попискивали полчища потревоженных крыс. Далее мальчишки попали в громадное пустое подземелье, из которого вели две металлические двери. Одна дверь вела в очень узкую галерею, а другая дверь открывала перед ними серию высоких сводчатых подвалов. Уставшие Андрей и Петрусь молча переглянулись и вернулись назад. Андрей и Петрусь настолько понимали друг друга, что им не нужно было говорить. Они понимали друг друга с полуслова, с полу взгляда. На следующий день путешествие по подземелью было продолжено, упрямые мальчишки двинулись вдоль высоких подвалов, тщательно простукивая каменный пол. Павел идти вместе с ними отказался. Они прошли несколько больших залов и маленькую комнатку, наконец, добрались до конца анфилады из подвалов. Ничего путного мальчишками найдено не было, кроме сундуков с облезшими соболиными и песцовыми шкурками, много лет пролежавших в подвалах Кремля.
  Через сорок восемь часов со скрипом открылась металлическая дверь тюремной камеры. Помощник Шешковского светил Разумовскому свечкой, ведя его узкими и тёмными коридорами, Иван Васильевич улыбался, довольный видом измученного графа. Андрей вошёл в кабинет палача. Был уже вечер, горели свечи. Степан Иванович, встречая графа Разумовского прямо около своей двери, ласково улыбаясь, анализировал поведение подопечного и пришёл к неутешительному выводу: "Сорок восемь часов в одиночной камере с клопами и крысами, в кандалах и наручниках и с кляпом во рту! Немногие выдерживали эту пытку. Генерал-майор не выглядит сломленным. Жаль, очень жаль...". Согласно указаниям матушки-государыни начальник Тайной канцелярии сделал знак, и его помощник, сняв кандалы с графа, наручники и вытащив кляп изо рта, вышел из комнаты:
   Проходите, ваше сиятельство, милости просим! Сейчас мы с вами, граф, пройдём в камеру пыток и поговорим. Там как раз палачи огонь разводят...Тепло там, приятно - прямо как летом!
  Андрей, онемевшей рукой поправив причёску и фалды измятого кафтана, бодро пошёл за Шешковским. Они спустились в подвальное помещение и прошли в большую комнату, в которой, как в кузнице, горели горны, в них нагревались докрасна клещи, ножницы и прочие орудия пыток. Степан Иванович дёрнул за меха, нагнетая воздух в горне, пламя усилилось. Потом инквизитор, запугивая графа, на бревне попрыгал, упругость дыбы проверяя. Громко, чтобы слышал Андрей, велел палачам огонь держать - на случай, если сиятельный граф Разумовский запираться станет. На указания инквизитора палачи ответствовали:
   Учтём с Божьей милостью, ваше превосходительство!
  Потом Шешковский вместе с графом поднялся в свой кабинет. Андрей, стоя у порога, почувствовал некоторую дрожь в теле и потёр руки. Начальник Тайной канцелярии, заметив это, спросил:
   Что, озябли, граф?
  Разумовский, внимательно наблюдая за ним, ответил:
   Да, Степан Иванович, меня знобит. Наверное, заболел...
  Отдав необходимые распоряжения, Степан Иванович начал непростой разговор:
   Вы знаете потомка древнего дворянского рода, бывшего пажа императрицы Александра Радищева?
  Разумовский ответил:
   Знаю, он был послан государыней в Лейпциг вместе с Алексеем Кутузовым и Фёдором Ушаковым: "Отлично успевающие в науках пажи должны преуспеть и в славном Лейпцигском университете, дабы употребить знания молодых людей с наибольшей пользой для отечества...".
  Шешковский, соглашаясь с графом, кивал головой:
   Правильно, Андрей Кириллович, императрица хотела иметь русских юристов, не уступающих европейским, поэтому сама выбрала фамилии самых талантливых и грамотных пажей. И что же? После окончания пажеского корпуса и Лейпцигского университета Александр Радищев управляет таможней. Что делать императрице с человеком, владеющим английским, немецким и французским языками, который перевёл книгу Мабли и напечатал в типографии университета? Я уверен, что вы, граф, читали эту книгу, а в ней самодержавие приравнивается к деспотизму...
  Камер-юнкер, хорошо понимая, кто перед ним, не выдержал:
   Я думаю, что Степану Ивановичу Шешковскому известна страшная правда: почти всю русскую землю и завоёванный князем Потёмкиным Крым императрица раздала фаворитам, дворянам и придворным. Полагаю, что своему тайному советнику императрица подарила маленький кусочек Крыма. Я прав, Степан Иванович? При ней крестьяне стали называться рабами и являться собственностью дворян, такой же, как домашний скот. Ни один русский царь до Екатерины II на это не мог решиться. Государыня разрешила дворянам продавать крепостных крестьян, как скот. Причём продают детей отдельно от матери, отца отдельно от семьи, жену отдельно от мужа. Как вам это нравится? А если бы вы, тайный советник императрицы, были крепостным?
  Начальник Тайной канцелярии, взяв газету, стал читать:
   Вот и сегодняшние "Петербургские ведомости" опубликовали: "Продаётся девка, умеющая шить, стирать и гладить. Здесь же продаются беговые дрожки", "Продаётся за сходную цену семья: муж-портной, жена-повариха, дочь-швея, 15 лет". А вы знаете, граф, что аристократы во всех странах склонны к революционным идеям? Все революции и беспорядки, так или иначе, связаны с вами. Слишком вы, дворяне, приближены к царскому трону, поэтому люди высшего света лучше других понимают, что цари, короли и наша императрица такие же люди, со своими достоинствами и недостатками, как и все остальные. Но в отличие от всех остальных правителей Екатерина II имеет Тайную канцелярию и Степана Ивановича Шешковского...
  Шешковский достал толстенное дело и показал Разумовскому:
   Вот дело с сотнями доносов тайных агентов, заведённое мною на любимого сына фельдмаршала Кирилла Разумовского. Агенты в течение трёх лет докладывали мне, что граф Андрей Кириллович Разумовский блудит, словно озверевший мартовский кот, с великой княгиней Натальей Алексеевной до самой её смерти. Любовная связь графа с будущей императрицей окрепла с годами, сыночек у них должен был вот-вот народиться. Вами был составлен гениальный план.... Вы рассчитали, что после смерти Екатерины на престол взойдёт слабохарактерный Павел, которым будет управлять любимая жена, а граф Андрей Разумовский сможет занять в империи такое же место, какое занимал светлейший князь Менщиков при Екатерине I. А как вы оцениваете свой заговор, предполагающий отстранение от власти императрицы? Вот свежие донесения о заговоре цесаревича Павла, подстрекаемого покойной женой, братьев Паниных и графа Андрея Разумовского. Даже подруга императрицы княгиня Екатерина Дашкова поддержала ваш заговор. Вы понимаете, ваше сиятельство, что можете всю жизнь просидеть в одиночной камере Шлиссельбургской крепости, как Иоанн Антонович? Мне ничего не стоит разложить такой зловещий пасьянс, который навсегда исковеркает вашу жизнь...
  Шешковский, взяв какой-то лист бумаги, написанный императрицей, приказал помощнику:
   Подайте ликёру, бисквиты и попрошу не входить в кабинет без вызова...
  Вскоре расторопные подчинённые принесли графин с ликёром и корзинку с имбирными бисквитами. Степан Иванович ласково предложил:
    Откушайте, граф, нам известны все ваши слабости.... Ну как вам наша тюрьма? Понравилась? Государыня распорядилась приготовить камеру специально для вас...
  Разумовский стоял у порога, явно не желая проходить в кабинет:
   Единственными звуками, доносившимися до меня, были удары розог и кнута, которыми ваши палачи с утра и до позднего вечера секли людей. Ужасные стоны истязаемых палачами людей разрывали моё сердце на куски и предвещали мне ту же участь...
  Начальник Тайной канцелярии, вздыхая с показным сочувствием и закатывая свои глазки вверх, указал молодому человеку на кресло, а затем многозначительно произнёс:
   Не все люди, попавшие в Тайную канцелярию, невинны, господин Разумовский! Да вы присядьте.... Пить, ваше сиятельство хотите?
  На гордом лице измученного графа появилась улыбка, в ответ он только кивнул головой. Шешковский налил в стакан воду из графина и протянул узнику. Даже не посмотрев в сторону ликёра, Андрей схватил его и жадно, захлёбываясь, боясь, что стакан с водой могут отобрать, стал пить. А тайный советник императрицы из-за зелёного абажура, прикрывавшего свечи, искоса поглядывал на своего узника:
   Молодость!...Сколько грехов ей отпущено... о том по себе ведаю... Садитесь, ваше сиятельство, долгий разговор будет, в ногах ведь правды нет...
  Шешковский, прекрасно разбирающийся в людях, уже заметил взгляд графа на него и на кресло и, желая отвлечь внимание молодого графа Разумовского от страшного кресла для пыток, сразу в лоб задал первый вопрос:
   Граф, скажи мне по совести, для чего тебе понадобилось свою крепостную дворню языкам иностранным обучать?
  Побледневший Разумовский довольно толково объяснил палачу:
   Книги, журналы и газеты зарубежные, прежде чем прочитать, перевести надобно на русский язык, вот я и нанимал лучших учителей для своих запорожцев, чтобы потом они, грамотные и образованные, могли переводить нужные мне книги...
  И снова, ласково улыбаясь, палач предложил ему сесть в кресло. Молодой человек, взяв себя в руки, уже поборол свой страх перед палачом. Граф вспомнил жестокие уроки своего отца в детстве, который учил его преодолевать любые трудности. Учтиво улыбаясь, грязный и помятый граф, покусанный клопами и вшами, изящно раскланивался перед палачом:
   Помилуйте, Степан Иванович, я постою! Мне ли, простому смертному, сидеть в присутствии тайного советника императрицы?
  Категорически, но достойно отказывался граф Разумовский от предложения любезного Степана Ивановича. Начальника Тайной канцелярии больше всего изумляла не физическая стойкость допрашиваемого, сколько удивляла изящная манера держаться, своеобразная изысканность в поведении, не изменяющая молодому человеку даже в эту трудную для него минуту. Да, он, старый и опытный Шешковский, в чём-то даже уступал молодому человеку! Этот изнеженный, с самого рождения светский человек гордо выходит из комнаты личного обыска, затем, раздетый донага, проводит битый час в помещении следственного опознания, а потом в кандалах и наручниках сидит сорок восемь часов в одиночной камере без воды и хлеба. И всё-таки, несмотря на испытания, граф полностью сохраняет самообладание. Разумовский почти не изменился. Несмотря на грязный и помятый костюм, он всё же не утратил своей врождённой элегантности аристократа, выдержки и непреклонности с лёгким оттенком надменности, присущей высшему светскому обществу и дипломатической среде, а это в условиях тюрьмы воспринимается как чудо. Да, об этом стоит доложить государыне. Но вначале графа надо как следует выпороть! Шешковский пристально наблюдал за Андреем, улыбаясь, он уговаривал:
   Ну что вы, я никогда не осмелюсь сидеть за столом, если передо мной стоит сиятельный граф Андрей Кириллович Разумовский. Ведь я, граф, из ничтожества произошёл, щи лаптем хлебал. Уважьте старика, граф, сядьте со мной за один стол. Всю оставшуюся жизнь буду Бога благодарить за эту вашу милость...
  И Степан Иванович, мягко, но настойчиво стал подталкивать Разумовского к страшному креслу, в которое граф ни за что не хотел садиться. Внимательно наблюдая за происходящим, Андрей уже заметил неприметный металлический рычаг возле стола и старался держаться как можно подальше от кресла. Тогда, желая отвлечь внимание графа Андрея от кресла, Шешковский задал ему каверзный вопрос:
   С каких пор граф Разумовский вступил в мерзкое прелюбодеяние с ныне покойной великой княгиней Натальей Алексеевной? Все детали и подробности об этом весьма прискорбном факте велела мне узнать сама государыня...
  Бледный Андрей старался изо всех сил унять свой страх перед этим жутким человеком. Он уже всё рассчитал. Андрей, резко развернулся так, что Шешковскому невольно пришлось повернуться к нему лицом, а спиной к своему знаменитому креслу. Отвлекая Степана Ивановича, Разумовский высокомерно ответил:
   В тот же день и вступил, при встрече прекрасной принцессы прямо на "Святом Марке"...
  И вдруг граф, неожиданно для Степана Ивановича, с силой рванув палача на себя, бросил тяжёлую тушу Шешковского в кресло. Андрей резко дёрнул за рычаг и страшное приспособление для пыток, как всегда, быстро и исправно сработало. Руки не ожидающего такого поворота событий Степана Ивановича были защёлкнуты металлическими капканами, и страшный инквизитор и палач сам оказался в кресле для пыток, о котором с содроганием вспоминали люди, побывавшие в Тайной канцелярии. Парик слетел с головы генерал-майора Шешковского. Заработала сложная механика, выполненная сыном механика Нартова, пол раздвинулся и кресло вместе с начальником Тайной канцелярии, онемевшим от неожиданности, начало плавно опускаться на первый этаж, где, уже соскучившись по работе, его ожидали два палача: Василий Петров и Григорий Ершов, которые, по высочайшему повелению императрицы Екатерины, за усердную работу получали жалование гарнизонных солдат. А над полом почти у ног графа Разумовского оказалась лысенькая голова начальника Тайной канцелярии, а всё прочее тело вместе с креслом находилось под полом. Трясущимися губами, заикаясь и икая от ужаса и неожиданности, он взмолился:
   Граф Андрей, сыночек родненький, пожалей старика. Жена больная, дочка в невестах.... Не губи, родимый!
  Но мстительного графа нелегко было разжалобить и он, улыбаясь радостно, отвечал своему палачу:
   Придется вам, любезнейший Степан Иванович, потерпеть самую малость. Правильно в Библии сказано Иисусом: "Не судите, да не судимы будете. Ибо, каким судом судите, таким будете судимы. И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить".
  Внизу нежно и мелодично зазвенел серебряный колокольчик, призывая палачей - это продолжала действовать сложная механика, сработанная сыном Нартова. Палачи привычно и проворно стащили со своего начальника исподнее бельё и с искренним удивлением уставились на весьма внушительный объект для порки:
   Ну и ну! Уж не проворовавшийся казначей к нам пожаловал в гости! Давай Гришка выпьем по чарочке для бесстрашия в работе...
  Выпили по чарочке и высекли из внушительного объекта первую искру. Седая голова Шешковского с поднятыми от ужаса реденькими волосами жалостно заголосила, широко раскрывая слюнявый рот с редкими и чёрными зубами:
   А-а-а-а!
  Сейчас грозный начальник Тайной канцелярии представлял собой жалкое и убогое зрелище. Бледный от пережитого ужаса, но, как всегда улыбающийся граф Андрей искренне удивился:
   Что я слышу?...Вы извините меня, Степан Иванович, но так кричать вам, начальнику Тайной канцелярии, совсем не к лицу. Что скажет императрица?
  А на первом этаже в специальной камере без окон Григорий и Василий, разогретые царской водочкой, продолжали усердно стегать кнутами своё прямое начальство с двух сторон. Лысая с редкими седыми волосами голова начальника Тайной Канцелярии с покрасневшими глазками, полными слёз, очень страдала и, дико подвывая, умоляла жестокого графа:
   Пожалей меня, родимый, я же тебе в отцы гожусь!
  Но молодой человек, вспоминая камеру в тюрьме и ночи вместе с клопами, крысами и тараканами, нагло смеялся в ответ:
   Не хотел бы я иметь такого отца! Тоже мне родственник из Тайной канцелярии отыскался! Я вам, Степан Иванович, своё пребывание в камере вместе с мышами, клопами и вшами никогда не прощу...
  Палачи продолжали исправно стегать своего начальника с двух сторон, причём Петров учил своего племянника, как лучше до костей пробрать:
   Кнут, Гриша, на Руси - издавна предмет государственный! Велика наука кнутобойская - самая древнейшая на Руси! Мастерство пыточное немало секретов имеет. Можно выстегать виновного и кровь будет рекой литься, а боли он испытывать не будет. Это удары лёгкие, только кожу слегка трогающие. А можно усердно с оттяжкой стегать, что мясо со спины кусками полетит, а через рваное тело будут розово просвечивать кости жертвы. Смотри, какую задницу разъел, а ну давай поусердствуем, племяш!
  Степан Иванович имел уже весьма жалкий вид. Глазки Шешковского стали красными и из них непрерывно катились крупные слёзы, рот некрасиво искривлялся судорогой от непрерывного крика, голова стала мокрой и красной, как после парной бани. Начальник Тайной канцелярии кричал от боли, но не забывал при этом просить и умолять Разумовского:
   Ваше сиятельство, граф, креста на тебе нет. ...А-а-а-а! .... Вот я батюшке-то вашему пожалуюсь. А-а-а-а!
  Граф, стоя над седой и плачущей головой начальника Тайной канцелярии, злорадствовал:
   Какому батюшке? Своему или моему, а может, матушке-государыне? Что же ты, старый дурак, теперь доложишь императрице? Что матушка приказала тебе допросить меня тайно и без свидетелей? Поэтому никто не присутствует на допросе сиятельного графа Разумовского?
  Ведя этот диалог, молодой пройдоха очень внимательно просмотрел все шкафы и столы с секретами в кабинете начальника Тайной канцелярии. Разумовский педантично и до последнего клочка собрал все доносы на себя. Все свои расписки, данные дипломатам де Ласси и Дюрану в обмен на деньги, он сунул в карман. Тщательно отобрал все документы, компрометирующие его. Немного подумав, граф Разумовский сунул в карман и бумаги покойной Натальи Алексеевны. Нашёл он и внимательно прочитал предписание, написанное для инквизитора самой императрицей, которая весь допрос с пристрастием тщательно, по-немецки расписала по пунктам. В распоряжении были записаны многие очень каверзные и непростые вопросы, которые Шешковский должен был задать молодому графу Разумовскому. Граф Андрей Кириллович Разумовский, понимая, что эта бумага ещё пригодится Шешковскому, оставил предписание на столе и, улыбаясь, философски изрёк:
   Можешь сказать императрице, что я отказался давать показания о заговоре. Что я никогда не получал деньги от послов Франции, Италии и Испании. Думаю, что предписание тебе ещё пригодится для доклада императрице. В этом странном подлунном мире, милейший Степан Иванович, всё так быстро меняется! На кладбище лавры Александра Невского на одной из могил я видел эпитафию: "Сегодня я, а завтра ты...". Помнить надо, милейший Степан Иванович, об этом всегда!
  Так рассуждал вслух граф Андрей, продолжая философствовать под непотребный, почти животный вой Шешковского, с улыбочкой хищной, почти сладострастной, его серо-зелёные широко расставленные глаза светились зеленоватым, как у кошки, светом. Собрав весь компромат на себя, Андрей, весело помахав рукой Шешковскому, повернулся, чтобы уйти из страшной комнаты:
   Ну, всего вам доброго, милейший Степан Иванович! Я искренне надеюсь на то, что мы больше никогда не увидим друг друга...
  Шешковский вдруг заревел, как бугай на цепи, некрасиво выкатив красные глаза:
   Не бери грех на душу, Андрей. Не оставляй меня, если уйдёшь, граф, то меня ведь засекут насмерть.... а-а-а-а! Христом Богом прошу, - нажми "пупочку"!
  От радости, что так счастливо избежал порки, граф Андрей совсем забыл про заветную кнопку, о которой поведала ему сестра. Однако, решив, что начальнику Тайной канцелярии недостаточно всыпали за его мучения, граф начал цитировать Библию:
    Господин Шешковский, вы помните, что сказал Лука? А он сказал: "...просите и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает и ищущий находит, и стучащему отворят. ... Так какую тут "пупочку" нажать, ваше превосходительство?
  Рыдая и всхлипывая, Шешковский объяснял, что надо делать с "пупочкой":
   Там внизу на полу справа от стола. Нажмите ногой, ваше сиятельство! Век Богу за вас буду молиться! Христа ради! Граф Андрей, пожалей старика...
  Внимательно посмотрев на кричащую голову, просящую о пощаде, граф глубокомысленно изрёк:
   Как говорится в Святом Благовествовании от Матфея: "Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Ибо в этом закон и пророки...".
  Нехотя Андрей нажал ногой кнопку. И тогда обрадовавшийся начальник Тайной канцелярии, освободившийся из страшного кресла, стоя перед Разумовским со слезами на глазах, сказал идущие из самого сердца пророческие слова:
   Далеко пойдёшь, граф Андрей! Это тебе говорит Степан Иванович Шешковский! Ты такой молодой, ведь тебе, граф, только двадцать четыре года! Но Христом-Богом молю тебя только об одном: никому и никогда не рассказывай, как ты высек Шешковского в его Тайной канцелярии. Если проговоришься кому-нибудь, я тебя на краю земли найду и из-под земли достану! Вот тогда, граф, пощады тебе не будет. Помни об этом всегда, граф Разумовский!
  Граф, радуясь, что свидание с Шешковским подходит к концу, уже уходя из кабинета, ответил загадочно улыбаясь:
   Аз раб и сын рабыни твоею - все мы под властью Божьей, мудрые и простые, рабы и цари.... Сокровенной притчей изыещет и в гадании притчей поживёт...
  
  
  
  Глава 14. Отъезд дипломата Разумовского в Вену.
  
  Граф Андрей, вспомнив вопящее от боли лицо Шешковского у своих ног, расхохотался. Когда он взглянул из мчащейся кареты на величаво текущую Неву и такой знакомый ему Зимний дворец, то странное ощущение внутренней пустоты и угнетающего душу беспокойства внезапно охватило его. Молодому графу всегда нравилось смотреть на полноводную Неву, покрытую судами, пришедшими из самых разных стран. Как бы прощаясь с Петербургом навсегда, Андрей любовался гранитными набережными, мимо которых стремительно проносилась его карета. Потом глаза остановились на золочёном шпиле Петропавловской крепости и адмиралтейской игле, которые, освещённые заходящим солнцем, стремительно возносились вверх. Эти архитектурные украшения центральной части города всегда восхищали его своей высотой и изяществом.
  Солнце лениво опускалось за горизонт. После часа безумной скачки по дорогам Петербурга, выложенных неровным булыжником, шестёрка его лошадей продолжала нестись словно вихрь. Внезапно с Балтики подул резкий и холодный ветер. Стало быстро темнеть, по небу стремительно проносились громадные чёрные тучи, Андрею показалось, что его карета уже давно должна была подъехать к загородному дому княгини Барятинской. Но когда, открыв дверцу кареты, выглянул в жуткую петербургскую темень, то понял, что он окончательно заблудился. Андрей был удивлён, когда его карета, выполненная на заказ лучшими парижскими мастерами, застряв в какой-то канаве, остановилась. Андрей вышел из кареты, и весенняя холодная темнота мягко поглотила его, порывы ветра не раз сносили с головы графа серую фетровую шляпу. Всё это было крайне необычно, так как кучер прекрасно ориентировался в Петербурге. Молодому человеку стало немного не по себе. Разумовский невольно вздрогнул, когда услышал десять медленных и печальных ударов колокола. Что-то зловещее было в голосе бронзового колокола, глухо и надрывно рыдающего в темноте ночи. Глаза графа были устремлены в беспросветную темноту, пытаясь увидеть кого-нибудь, но всё было тщетно. Вдруг где-то далеко впереди среди всеобщего мрака и дикого завывания ветра перед ним ярко блеснуло освещённое изнутри окно, какого-то здания. Граф Андрей, кутаясь в плащ, под струями тяжёлого весеннего дождя, быстро пошёл вперёд и вскоре подошёл к плохо освещённому дому. Каменный двухэтажный дом из красного кирпича был небольшим, но каким-то необычным, он притягивал графа к себе как магнит, обойти его было невозможно. Молодой человек был в растерянности, так как понимал, что княгиня Барятинская будет волноваться из-за его неожиданной задержки и в тоже время что-то удерживало его около этого странного дома. Андрею внезапно показалось, что чья-то большая и невидимая рука схватила его за шиворот и перемещала в определённое место, против его воли. Дверь в этом странном доме была не заперта, Андрею внезапно пришла в голову странная мысль: показалось, что его здесь давно ждут. Совершенно безлюдный коридор был плохо освещён и граф Андрей осторожно начал продвигаться дальше.
  В сердце Андрея была странная почти звенящая пустота, которая всегда бывает перед поворотными событиями в жизни любого человека. В самом конце коридора была дверь и стоя перед этой дверью, Андрей Разумовский уже знал, что за дубовой дверью находится кто-то или что-то, что изменит его жизнь раз и навсегда. Внезапно за дубовой дверью раздались мелодичные звуки серебряного колокольчика, отворилась дверь, и вышел камердинер, одетый в камзол эпохи незабвенной Елизаветы Петровны, церемонно поклонившись графу, он приоткрыл дубовую дверь:
  − Проходите, граф Разумовский, господин Ламберти ждёт вас...
  Юный граф вошёл в большую комнату с высокими потолками, в глубине которой находился необычно большой стол, покрытый зелёным сукном. Андрей сразу понял, что эта, ярко освещённая тремя двенадцатисвечными подсвечниками, комната является рабочим кабинетом учёного. Кабинет с первого взгляда напоминал скорее музей или монастырскую библиотеку - так был он весь загромождён шкафами с книгами, папками и старинными фолиантами, полками для книг, а также чучелами животных и птиц, различными физическими приборами и инструментами. Даже на скамьях, и на полу были разбросаны книги и рукописи на различных языках, необычные рисунки и бумаги всякого рода. За столом, тоже заваленным древними фолиантами, бумагами и книгами, сам словно погребённый в бумагах, сидел в высоком кресле человек необычной наружности. Человек был среднего роста, лет сорока пяти, в чёрной накидке, отороченной мехом. Чёрные глаза, уставшие от многолетнего чтения, сверкали каким-то мрачным и таинственным огнём, а чёрные волосы волнами падали свободно на плечи. У ног этого человека сидела большая собака, с мохнатой шерстью и поразительно умными глазами. В руках человек бережно держал древний фолиант, покрытый многовековой пылью. Это был самый таинственный человек в России - господин Ламберти. По Петербургу ходили упорные слухи, что Ламберти не является его настоящей фамилией, иногда он появляется в свете под именем графа Сен-Жермена, которого, не без основания, считают едва ли не самой загадочной фигурой XVIII столетия. Лицо Ламберти, отмеченное несомненными признаками высочайшего ума, являлось самым замечательным из всех лиц, что довелось видеть графу Разумовскому. Смуглое с правильными чертами лицо и пронизывающими насквозь глазами, причём глаза этого необычного человека сияли огнём и в то же время были холодны как лёд. Этот странный человек одновременно властно притягивал и отталкивал юношу. Чувствовалось, что Ламберти обладает демонической силой, и когда он начал говорить, то полностью подчинил сознание Андрея, парализовав его волю.
  Разумовский вспомнил всё, что слышал о Ламберти. Андрей всегда скептически относился к странным слухам, иногда гуляющим по Петербургу, которые всегда сопровождали этого человека. В светских салонах Петербурга, люди, приближённые к масонам и графу Елагину, господина Ламберти иногда тихим шёпотом иногда называли Агасфером. По этой легенде около двух тысяч лет проклятый Иисусом Агасфер скитается по миру в поисках прощения. Дотошные историки, анализируя исторические личности, влияющие на ход истории, заметили странную закономерность: в разные века в одной из европейских стран обязательно появлялся некий богатый и весьма образованный господин, при этом никто никогда не знал, кто он и откуда пришёл. Нисколько не изменившись внешне за десятки прожитых лет в этой стране, он внезапно, исчезал, не прощаясь, то есть без похорон. А через некоторое время уже в другой стране объявлялся человек, влияющий на общественную и политическую жизнь. Слухи утверждали, что господин Ламберти состоял в таинственном ордене тамплиеров, принял обряд посвящения и даже занимал в этой организации крупный пост. Иногда он представлялся графом Сен-Жерменом, но настоящее имя этого человека навсегда останется тайной для всех. У этого человека множество биографий, одна невероятнее другой. На первый взгляд всё это кажется абсолютно невероятным. Каких только сказок не придумают люди! Даже если предположить, что Агасфер существует и до сих пор скитается по миру, не может же он каждый раз менять обличье, превращаясь из француза в индуса, а потом в русского! Но, как известно, в каждой сказке есть доля истины. Может и правда, что и на нашей грешной Земле существуют долгожители, владеющие эликсиром вечной молодости!? В Европе Сен-Жермена считали носителем тайной мудрости, умевшим предсказывать как прошлое, так и будущее. Впервые граф Сен-Жермен обратил внимание всей Европы в 1750 году, когда он появился в Италии. Потом он некоторое время жил в Голландии и Англии, а, прибыв в Париж, сумел добиться расположения Людовика XV и стать поверенным маркизы Помпадур. Именно с этого времени имя графа Сен-Жермена начинает упоминаться в связи с различными политическими интригами. Только он мог, каким-то, непостижимым образом улаживать спорные королевские дела в Европе и не допускать напрасных жертв, громких политических скандалов и войн. В аристократических кругах Петербурга ходили слухи, которые, впрочем, граф Андрей считал детскими сказками: что граф Сен-Жермен принимал активное участие при обоих дворцовых переворотах, когда на царский престол всходили императрица Елизавета Петровна и немецкая принцесса Ангальт-Цербская, ставшая впоследствии русской императрицей Екатериной II. Приближённые Екатерины II, особенно русские, были недовольны, когда именно от императрицы граф Сен-Жермен получил высокий чин генерал-майора и своё новое имя - граф Сергей Салтыков. Слухи! Слухи, шлейфом сопровождавшие этого необычного человека и ходившие по всем светским салонам Петербурга, утверждали, что граф Салтыков был отцом цесаревича Павла. Разумовский читал исторические книги графа Сен-Жермена, они поражали Андрея своей необычностью, чувствовалось, что Ламберти в своих книгах говорит меньше, чем знает. В его книгах прослеживалась какая-то мистическая тайна и недосказанность. В своих книгах о тайнах древнего Египта и погибшей Атлантиды, об исторических походах, победах и загадочной смерти знаменитого полководца Александра Македонского, о быте и событиях прошедших веков граф описывал в мельчайших подробностях. Андрей не сомневался, что человек, написавший эти замечательные книги, действительно был очевидцем событий давно минувших дней. Граф Сен-Жермен мог внезапно надолго исчезнуть из поля зрения своих современников и объявиться вдруг в Париже, Лондоне, Риме или Стокгольме. Он носил разные имена, и если бы не свидетельства тех, кто хорошо его знал лично, можно было бы действительно подумать, что граф Цароги, маркиз Монфера, граф Сен-Жермен, граф Сергей Салтыков и господин Ламберти совсем разные люди. Это был человек без возраста, по крайней мере, настоящий возраст графа определить было невозможно. По светскому Петербургу ходили легенды одна невероятнее другой о его возрасте и долголетии, о том, что графу Сен-Жермену известен путь, ведущий в бессмертие, существовал тайный ритуал "регенерации", написанный на уже исчезнувшем языке, который использовал граф для продления своей жизни. Сен-Жермен охотно поддерживал слухи о своём бессмертии, ходившие по всей Европе. В светских салонах Европы он рассказывал о том, что был лично знаком с Христом, прекрасно знал Клеопатру и её сестру Арсиною из царственной династии Птолемеев, правивших в Египте, беседовал с Платоном и Аристотелем, знал Сенеку, царя Соломона и царицу Савскую. Андрей почему-то припомнил странные слухи, ходившие в светских салонах Петербурга: кто-то в шутку спросил у кучера графа Сен-Жермена, верно ли, что его господину пятая сотня лет? Хорошо одетый кучер, сидящий на козлах, изящной графской кареты, и терпеливо ожидающий своего хозяина, невозмутимо и вполне серьёзно ответствовал: "Точно не знаю, но за те сто тридцать лет, что я служу графу, его светлость нисколько не изменились...".
  Это, по меньшей мере, странное признание кучера подтверждали пожилые петербургские аристократки, которые рассказывали, что в детстве уже видели этого необычного человека в светских салонах своих бабушек, и с тех пор Сен-Жермен нисколько не изменился! Он был величественен и очень красив, а огромная эрудиция графа и способности к языкам не подлежали сомнению. Прекрасно говорил на всех европейских языках, а также на восточных языках с лёгкостью необычайной, словно уроженец этих стран. Говорили, что граф мог писать обеими руками одновременно: одной рукой он мог писать музыкальные композиции для камерного оркестра великосветской красавицы, которые долго завораживали любителей музыки всей Европы, а другой рукой Сен-Жермен мог писать дипломатический документ чрезвычайной важности. Он был очень богат, хотя одевался граф всегда просто, но с большим вкусом. Единственное, что позволял себе этот необычный человек - ослепительные бриллианты на руках, часах, табакерке и на пряжках туфель. Граф играл на всех музыкальных инструментах, обладая феноменальной памятью, запоминал наизусть необходимые ему книги по оккультизму и магии. Разумовский слышал, что Сен-Жермен мог превращать металл в золото, выращивать алмазы редчайших оттенков, обладающих весьма необычными свойствами и влияющих на судьбу конкретного человека. По Петербургу ходили слухи, что граф улучшил драгоценные камни, вылечил многие камни от изъянов, увеличил размеры и качества жемчужин Екатерины II и её ближайшей подруги графини Прасковьи Брюс. Вся Европа знала, что секреты создания фарфора, налаживание производства фарфоровых сервизов связаны с многолетними алхимическими опытами графа Сен-Жермена в своих тайных лабораториях, разбросанных по всей Европе. Занимаясь алхимией, талантливый граф создал в своих лабораториях разноцветные красители и дубильные вещества для выделки кож на обувных фабриках Европы. В тайных лабораториях, куда не допускались посторонние, Сен-Жерменом были изобретены особые люминесцирующие краски для живописи, которыми граф писал свои картины. Эффект, производимый этими красками и самими картинами графа Сен-Жермена, вызывал восторг публики и зависть у выдающихся художников Европы.
  По Петербургу в великосветских кругах ходили упорные слухи, что покойная императрица Елизавета Петровна с большим скандалом выгнала, прочь из Царского Села своего любимого садовника Ламберти, который успешно занимался пророчествами и гороскопами, за дерзость. Смертельно больной императрице Елизавете Петровне, красота которой стремительно разрушалась от болезней и крепких горячительных наливок, крайне неприятно было услышать жестокую правду о своей дальнейшей судьбе. Ламберти, за год до смерти императрицы, правдиво и честно поведал ей, что она вскоре умрёт в расцвете славы и побед русского оружия: "...Ваше величество, я искренне сочувствую вам. Но к моему великому сожалению, вы умрёте в этом году, сразу же после взятия Берлина. А перед самой смертью вы сильно испугаетесь, так как увидите, на царском троне, копию своего двойника..."
  В тот день тёмно-серые облака, пришедшие с Балтики, быстро проносились по петербургскому небу, задевая, золочёные шпили Адмиралтейства и Петропавловского собора. Поздней дождливой осенью 1761 года тяжело больная императрица Елизавета Петровна, а с нею и множество придворных, войдя в Тронный зал Зимнего дворца, чтобы получить золотые ключи от столицы Пруссии - Берлина, увидела на золотом троне...свою точную копию. Елизавета Петровна не смогла вынести этого необъяснимого для неё и страшного зрелища. Потрясённая императрица упала в обморок, а через два дня, не приходя в сознание, скончалась. В общем, всё произошло так, как и предсказал Ламберти!
  Подняв чёрные пронзительные глаза от книги, и нежно погладив собаку, Ламберти приветливо заговорил с графом Разумовским и, указал на удобное кресло у стола:
  − Милейший граф Андрей Кириллович, проходите, пожалуйста. И усаживайтесь в это кресло: нам предстоит долгий разговор...
  Внимательно рассматривая молодого человека с головы до ног, Ламберти продолжил:
  − Я уже давно интересуюсь вашей персоной, граф, поэтому с нетерпением ожидаю вашего прихода. Вы действительно очень красивы, граф Андрей, и способны свести с ума любую женщину. Но кроме этого, граф Андрей Кириллович Разумовский, вы обладаете способностями, которые встречаются только у избранных людей. Вы, молодой человек способны влиять на ход истории. И пока, вы, граф Разумовский, не осознаете этого, вы можете натворить много бед и сделать несчастными многих людей, особенно ваших близких. Последние события, происшедшие с вами показали, что время пришло, и ваши необычные способности надо использовать во благо России. Императрица Екатерина Алексеевна крайне недовольна вашим поведением и тем, что вы вмешались в частную жизнь императорской семьи, вели собственные политические интриги, которые отразились на политическом престиже России, но самое страшное то, что вы приняли участие в заговоре по устранению императрицы от власти. Внимательно рассмотрев ваш гороскоп рождения, мы увидели, что за день до вашего появления на свет произошло солнечное затмение. По представлениям древних астрологов, рождение человека в момент солнечного или вскоре после него наделяет человека сверхъестественными способностями, а вы, граф Разумовский, ими обладаете, затмение придаёт всей вашей жизни характер фатальности. Это является указанием на неизбежность значительных событий в вашей жизни и невозможности уклониться от уготованной вам судьбы...
  Андрей, с широко расставленными зеленовато-серыми глазами, в которых светился ум много повидавшего человека, внимательно выслушал странную речь Ламберти. Людей, подобных господину Ламберти, в окружении графов Разумовских никогда не было. Разговаривая с графом Разумовским, Ламберти, вытянул вперёд и положил правую руку с громадным перстнем на стол, перстень был украшен серым невзрачным камнем, который временами начинал ослепительно мерцать. Граф не мог отвести взгляда от необычного перстня, на сером камне которого, через равные промежутки времени зловеще мерцал ослепительный крест. Этот перстень с мерцающим крестом странным образом воздействовал на Андрея. Вскоре Разумовский забыл о перстне, так как услышал слова, с которыми гордый и высокомерный граф не был согласен:
  − Это вы, граф, виновны в смерти принцессы Гессен-Дармштадской...
  Великий мудрец заметил протестующий жест графа и явное нежелание выслушать его. Ламберти чёрными глазами пристально посмотрел на графа, одетого с большим вкусом и с некоторой долей аристократической небрежности. Чёрные глаза Ламберти вдруг вспыхнули каким-то светом и он стал подробно рассказывать о необычных событиях в жизни Андрея, о которых не знал никто, кроме самого графа Разумовского. Заканчивая разговор, Ламберти сказал:
  − Сейчас вы, граф Разумовский, ещё очень молод и многого не понимаете... Вам надо много учиться и очень много читать. Я помогу вам, дам необходимые книги, и тогда многое станет понятно. Вы поймёте, что в человеке самое прекрасное - это благородная мысль. Человек может возвыситься силой своей мысли до созерцания невидимых сущностей и самого Бога. Надо только всегда помнить, что всё в мире устремлено к одному, всё обращается вокруг единой точки и через это всё связано одно с другим, всё находится в определённых отношениях между собой: звёзды и планеты, люди и ангелы, звери, травы и цветы. Единая душа движет и Землёй в её беге вокруг Солнца, и небесного духа, покорного велению Божьему, и мечущегося человека, и простого камня, скатившегося с горы. Наука, которая рассматривает и изучает эти вселенские отношения и устанавливает связь всех вещей и пути, которыми они влияют друг на друга, и есть Магия, истинная магия древних. Магия ставит себе задачею согласовать слепую жизнь своей души, а по возможности и других душ, с божественным планом создателя мира. Магия требует для своего выполнения возвышенной жизни, чистой веры и сильной воли. Ибо нет силы более мощной в нашем подлунном мире, чем воля человека, которая способна совершать даже невозможное! Чуда, граф, не бывает! Судьба не может дать больше того, что вы, Разумовский, сможете сделать. Я научу вас подчинять себе непокорных, заставлять людей силой своей воли выполнять то, что вы пожелаете. Я научу вас завораживать людей с помощью улыбки, взгляда, жеста и слов. Совсем недалеко время, когда вы, граф Андрей Кириллович Разумовский, осознаете, что за всю свою долгую жизнь будете глубоко несчастны, как и те люди, которых вы властно заставите быть рядом с собой...
  В это же самое время начальник Тайной канцелярии, вытирая слёзы, непрерывно текущие из глаз, ехал в карете на аудиенцию в Зимний дворец и кряхтел от боли. Императрица, решив завершить все дела до маскарада, вначале решила поговорить с канцлером. Вместе с графом Безбородко она рассматривала новые картины известных мастеров, гобелены из Франции и мраморные вазы, купленными графом Алексеем Орловым в Италии и Греции. Екатерина спросила Безбородко:
   А не молод Андрей Разумовский, в Неаполь чрезвычайным послом ехать? Как ты думаешь, Александр Иванович, справится ли наш посол с послами и министрами Людовика XVI?
  Граф, сам предложивший кандидатуру Разумовского для Неаполя, сверкнул своими бриллиантами:
   Ваше величество, старого и опытного дипломата иезуиты всё равно перехитрят. А молодого и дерзкого интригана они не ждут. К тому же, граф Разумовский один из богатейших людей в России, его ни за какие деньги не купишь. И в европейских дворах племянник Елизаветы Петровны будет хорошо принят.... Одна царственная кровь Нарышкиных чего стоит...
  При этих словах лицо улыбающейся царицы, слегка напряглось:
   Ну, а если женщины?...
  Безбородко, словно впервые увидев бриллиантовые пряжки на туфлях, смотрел вниз:
   Ну, в этом деле гарантии никто не сможет дать...
  Екатерина, зная о богатом гарёме графа Безбородко, отвела синие глаза от канцлера и согласилась:
   Да, конечно, никто...
  Граф продолжил свой доклад:
   Не беспокойтесь, ваше величество, Шешковский следить за графом надёжных людей посылает. Прямо с плахи снял. Имена у них, как у апостолов Пётр и Фома. Если что, дорожка у них одна - снова на плаху...
  Императрица всё ещё сомневалась:
   Не знаю, не знаю.... А что скажет Шешковский о Разумовском после допроса? Нет, надо всё хорошо обдумать...
  После канцлера в Эрмитаж вошёл Шешковский, сдерживая слёзы, генерал-майор бодро отрапортовал:
   Ваше императорское величество, молодому графу Андрею Разумовскому "материнское внушение произведено", как вами и рекомендовано...
  Императрица, внимательно выслушав его доклад, и задала вопрос, который её так интересовал:
   Ну, так в каких грехах сознался граф Разумовский?
  Степан Иванович, обладающий прекрасной интуицией, понимал, что хочет услышать императрица от начальника Тайной канцелярии, поэтому, преданно глядя в синие глаза императрицы, начал истово врать:
   Даже под кнутом ни единого слова не сказал окаянный!
  Императрица, ласково погладив любимую левретку, сказала:
   Это хорошо, что граф Андрей вам ни в чём не признался. Своим поведением, словами и поступками молодой граф доказал, что он хороший дипломат и на коварные интриги весьма способен. Пожалуй, Степан Иванович, прав Ламберти: такой изощрённый ум надо использовать в дипломатии на благо России, иначе этот прохвост может натворить много бед...
   Прошло девять дней после смерти Натальи Алексеевны. Русский императорский двор, несмотря на похороны великой княгини и дипломатические неприятности, продолжал жить своей жизнью. Лакей, вошедший в кабинет императрицы, доложил:
    Начальник Тайной канцелярии, ваше величество...
   Екатерина, не отрывая глаз от документа, лежащего перед ней, говорит:
    Проси...
   Шешковский, низко кланяясь, приветствует императрицу:
    Матушка-государыня, безмерно счастлив видеть вас в добром здравии...
   Екатерина, останавливая своего тайного советника, говорит:
    Садись, Степан Иванович...
   Шешковский садится. Императрица знает, что тайному советнику агенты доносят о её жизни всё. Она расстроена, поэтому сразу же стала говорить без предисловий о главном:
   Не повезло мне с невесткой, зря потеряно столько времени.... Наследнику русского престола скоро тридцать лет, а внуков, как вам известно, нет. Что делать будем, Степан Иванович?
  Начальник Тайной канцелярии успокоил Екатерину:
   Матушка-государыня, не извольте беспокоиться. Не успели мы похоронить Наталью Алексеевну, как прусский король объявил брачный смотр всех принцесс Германии. Мои агенты уверяют, что для будущего императора Павла Петровича уже подобрали подходящую невесту. На этот раз Фридрих II предлагает свою внучку - Софию-Доротею Виртембергскую, правда принцессе ещё не исполнилось семнадцать лет. Предварительно я проконсультировался у господина Ламберти, который заверил меня, что этот брак будет удачным, принцесса Виртембергская астрологически подходит цесаревичу Павлу по всем параметрам. Она родит много детей и наследника, которого в России ждут с нетерпением...
  Екатерина, заметно повеселев, заинтересовалась принцессой Софией:
   Неужели "Ирод" так расщедрился, что не пожалел для России свою внучку? Степан Иванович, что вам известно о предполагаемой невесте?
  Шешковский, открыв папку с донесениями своих агентов, рассказал императрице:
   Мои агенты при дворе прусского короля докладывают, что принцессу Софью Виртембергскую тщательно готовят для встречи с Павлом Петровичем. Ассебург, долго проживший в России, в деталях описал пристрастия цесаревича, его вспыльчивый характер и привычки. Принцессу с детства обучали дворцовому этикету, красивой походке, она училась танцевать, делать книксены и реверансы. Баронесса Оберкирх уже через месяц после похорон Натальи Алексеевны стала заниматься с принцессой этикетом русского императорского двора: "Принцесса София, вам не шестьдесят лет! Где ваша девичья грация? Ещё раз сорвите розу и, нюхая её, изобразите неземное блаженство.... Учитесь красиво закатывать глаза от переполняющего вас восторга...". Ваше величество, дипломаты Пруссии разрабатывают темы будущих разговоров Софии с цесаревичем. Я полагаю, что прусский король, проанализировав все свои ошибки первого сватовства, решил, что он не имеет права снова повторить их. Был учтён горький опыт неудачного брака с принцессой Вильгельминой. Прусский король недолюбливает Виртембергское семейство, поэтому его родственники живут очень бедно. Будущей невесте цесаревича с детства внушали, что её дело только рожать как можно больше крепких детей и всегда быть во всём согласной с будущим мужем. Прусские дипломаты, под руководством Ассебурга разработали и отрепетировали сценарий появления принцессы Софии-Доротеи Виртембергской перед его высочеством и перед вами, матушка-государыня.
  Императрица, довольная докладом Шешковского, с нескрываемой иронией спросила:
   Фридрих в своих письмах всё время подчёркивает "небывалое по годам физическое развитие" принцессы Софии, как будто я покупаю для сына кобылу на выезд, а не жену для будущего императора России. Мне нужен портрет принцессы...
  Шешковский растянул тонкие губы в некоторое подобие улыбки:
   Ваше величество, София-Доротея Виртембергская - очень красивая девушка, только она намного выше ростом, чем Павел Петрович...
  В переписке между Царским Селом и Сан-Суси дипломаты Екатерины и Фридриха быстро договорились между собой, согласия на брак никто не спрашивал у цесаревича Павла, а тем более у Софии. Екатерина, сидя за рабочим столом в янтарной комнате, распорядилась пригласить Павла и молча поставила перед наследником престола портрет молодой девушки и, нежно поглаживая любимую болонку, сказала:
   Мёртвых оставим в покое. Я же всегда думаю о живых. Надеюсь, цесаревич, вы понимаете, что России необходим наследник престола. Дорогой мой сын, перед вами принцесса София-Доротея из дома Виртембергского, которая приходится внучкой вашего любимого прусского короля Фридриха II...
  Лицо Павла перекосила судорога:
   Обжёгшись на молоке, я теперь буду дуть даже на воду, поэтому отныне не верю никому. Особенно друзьям таким, как Разумовский. Воля ваша, матушка, однако, при одном условии: я хотел бы видеть невесту своими глазами...
  Екатерине срочно нужны были внуки, поэтому она только улыбнулась:
   Друг мой, я предполагала, что вы захотите увидеть оригинал, поэтому уже вызвала героя Гросс-Егерсдорфа фельдмаршала Румянцева, который уже брал Берлин штурмом в 1760 году. Не помешает напомнить вашему любимому Фридриху, что его хвалёная армия не смогла противостоять русскому оружию и русскому солдату. Граф Румянцев милостиво согласился сопровождать вас до Берлина. Туда вскоре должна приехать ваша будущая невеста со своими родителями. Кстати, мой друг, принцесса Виртембергская тоже родилась в Штеттине, где родилась и я...
  Павел с детства мечтал побывать в Берлине и увидеть своего кумира - прусского короля Фридриха II. Великий Боже! Наконец-то он побывает на знаменитых военных парадах в Потсдаме!
  Как только свадебный кортеж цесаревича Павла пересёк границу Пруссии, сразу же был встречен бравыми генералами Фридриха с величайшими почестями.... В свите, окружающей его высочество, привлекал внимание князь Куракин, недавно вернувшийся из-за границы, где завершал своё образование. Внук бывшего министра иностранных дел Никиты Панина князь Александр - товарищ цесаревича по детским играм и учению в Зимнем дворце. Теперь он стал новым поверенным неспокойных дум цесаревича и, конечно, входил в ту же масонскую ложу, что и Павел. Масонство властно притягивало нервного и вспыльчивого Павла таинственными обрядами и религиозным характером. Он ненавидел холодный, и циничный ум своей матери, увлекающейся энциклопедистами типа Вольтера и Дидро. Опальное положение цесаревича, его критическое отношение к системе управления Россией, невольно заставляли всех недовольных правлением Екатерины II сплачиваться вокруг Павла I. Если Екатерина II была приверженцем идей Вольтера, Дидро и Руссо, то её сын стал масоном. Трагическая смерть любимого отца императора Петра III, отчуждение нелюбимой матери, предательство близкого друга Андрея Разумовского, смерть и предательство любимой жены усилили в Павле I его религиозность и сделали его навсегда мрачным, недоверчивым, никогда не улыбающимся человеком. Будущий император въехал в Берлин через триумфальную арку, специально для этого случая выстроенную. Горожане и чиновники чётко выполняли сценарий, расписанный королём по минутам. Все встречающие кричали по приказу Фридриха "ура!", за каретой цесаревича бежали семьдесят специально отобранных девиц в нарядных платьях с цветочками, изображая, легкомысленных нимф и очаровательных пастушек, играла весёлая музыка, громко и жизнерадостно палили пушки. Павлу понравился Берлин с ровными улицами, выложенными брусчаткой. Зелёные деревья на улицах Берлина, словно солдаты, замершие в строю. Множество садов с зелёными и тенистыми аллеями, чисто и опрятно одетые жители, украшали город. Фридрих II ожидал цесаревича возле дворца - высохший от старости и желчи старик в старом не раз штопаном мундире. Будущий император России восторженно приветствовал прусского короля:
   Я прибыл с далёкого Севера в ваши чудесные края, чтобы увидеть вас, мой король... Вы столько лет удивляете своим умом всю просвещённую Европу...
  Фридрих, увидев фельдмаршала Румянцева в свите цесаревича, сразу понял, что русская императрица решила напомнить ему, что ключи от его Берлина находятся у неё в Петербурге. Трость, приветствуя русского фельдмаршала, была поднята вверх старческой рукой короля:
   Вот! Вот подлинный герой нашего XVIII века. С храбростью Ахиллеса сочетает он в себе человеческую добродетель Энея, и мой язык уже слаб, чтобы возвеличить его. Сюда надобно вызвать легендарные тени Гомера и Вергилия. А каков мир! Фельдмаршал Румянцев вырвал его у Турции, держа в одной руке перо, с конца которого капали чернила, а в другой сжимая победоносную шпагу, с лезвия которой стекала кровь...
  Румянцев, увешанный российскими орденами, которые ослепительно сверкали на солнце, весь в золоте, слушая эту странную речь, от удивления даже свой рот открыл. Но хитрый король хорошо знал, что делал: каждое его слово записывалось в архив для истории Пруссии и потомков.
  В покоях прусской королевы цесаревич Павел был представлен своей будущей невесте, плеча которой он едва достигал своим париком. Мать Софии, представившись наследнику русского престола, заявила:
   Ваше высочество, я по совету Руссо всех своих детей вскормила собственной грудью. Теперь вы сами видите, что у меня получилось!
  Действительно, краснощёкая принцесса София обладала прекрасным здоровьем, мощным бюстом, словно её с пелёнок готовили к роли кормилицы. Маленькому и щуплому цесаревичу очень понравилась высокая и красивая принцесса. Заметив в руках Софии небольшой альбомчик, Павел поинтересовался его назначением. Ответ был заранее подготовлен прусскими дипломатами, хорошо знающими требование русской императрицы:
   Я записываю в альбом русские слова и очень хочу, при первом свидании с вашей матерью, сразу заговорить с нею на русском языке, чтобы доставить ей удовольствие...
  Павел, наблюдая за семнадцатилетней Софией, приученной с рождения угождать своему будущему мужу, попросил принца Генриха передать королю Фридриху, что он очарован принцессой. Через семь дней, будущий наследник русского престола Павел I, сделал официальное предложение принцессе Софье-Доротее Виртембергской.
  Во всей этой истории было интересно то, что прусский король Фридрих II, организовавший эту свадебную интригу, был по-человечески разочарован после знакомства с цесаревичем Павлом. А будущий император России навсегда запомнил это путешествие в Берлин, до конца своей жизни он испытывал чувство привязанности к Пруссии и прусскому королевскому дому. Тогда же старый интриган Фридрих произнёс своё знаменитое пророчество, которое, к сожалению сбылось: "...Никаких нежных чувств и никакой романтики... Политика, кругом одна политика и трезвый расчёт. Чувствую даже в Берлине властную руку императрицы Екатерины II. Знаю, что России необходим наследник. Боюсь, что Павла ожидает такой же конец, который постиг и его сумасбродного отца, недолго он удержится на царском престоле, после смерти Екатерины. Нельзя управлять Россией и быть таким высокомерным и заносчивым..."
  Чтобы сблизить венценосную пару, на которую он возлагал большие надежды, Фридрих лично на старинной карете, покрытой золотом, отвёз жениха и невесту в небольшой замок Рейнсберг. Перед отъездом из замка в свою резиденцию Сан-Суси, Фридрих II позвал принцессу Софию в кабинет и заявил:
   Принцесса София, будущему наследнику царского престола вы не должны отказывать ни в чём... Вы обязаны выполнять любые приказы и пожелания вашего будущего мужа...
  Замок стоял в лесу на берегу прозрачного озера. Высокие ели, великолепное озеро, София и тишина так подействовали на Павла, что он, впервые после предательства Андрея Разумовского, разоткровенничался со своей будущей женой:
   Я так одинок и несчастен, моя дорогая принцесса!
  Принцесса София, вымуштрованная королём Пруссии и его дипломатами, обнимая и целуя наследника русского престола, утешала будущего мужа:
   Со мною вы, великий князь, никогда не будете одиноки. Я рожу вам много здоровых и красивых детей и принесу покой вашей исстрадавшейся душе...
  Впервые несчастный цесаревич, после коварного предательства Андрея Разумовского и любимой жены, успокоился. Павел, гуляя со своей будущей женой по почти неприметным тропинкам векового соснового леса, неожиданно для себя задал вопрос, на который у него не было ответа:
   Сколько же мне... ждать?
  Невеста, отдавшаяся по приказу своего деда, гордо заявила:
   Начиная с сегодняшнего дня, ваше высочество, девять месяцев...
  Как Павлу объяснить этой шестнадцатилетней дурочке, что он ждёт и не может дождаться смерти своей матери, чтобы стать императором:
   Но я ведь, моя принцесса, с нетерпением жду совсем другого...
  На этот раз Екатерина со свитой сопровождения встречала сына с будущей невесткой у Царского Села. Императрица, увидев габариты будущей жены Павла, улыбнулась и тихо шепнула своей подруге Прасковье:
   Боже мой! Сколько добра от старого "Фрица" и всё это достанется одному моему глупому сыну...
  Попав в райское великолепие дворца в Царском Селе, невеста цесаревича Павла, наученная прусскими дипломатами, встала на колени и поползла к императрице на коленях по паркету. Екатерина не хотела, чтобы придворные видели это пресмыкательство будущей великой княгини. Однако в глубине души Екатерина II была довольна поведением своей будущей невестки. Императрице стало ясно, что повторения истории с высокомерной и строптивой Натали не будет. Летом немецкая принцесса София-Доротея была крещена с православным именем Марии Фёдоровны, а поздней осенью состоялась её пышная свадьба с цесаревичем Павлом.
  Вечером на шумном придворном маскараде, удивлённая Екатерина, сопровождаемая князем Потёмкиным, увидела танцующего графа Андрея. С Балтики, как всегда, дул свежий морской ветер. Свет заходящего солнца смешивался со светом свечей в бесчисленных хрустальных люстрах и бра, ярко освещал зал, неслась весёлая музыка, мелькали танцующие пары. Граф Разумовский, как ни в чем, ни бывало, танцевал с обворожительной Аннет Барятинской. Императрица, не считающая себя ханжой, даже опешила от подобной наглости:
   Граф Разумовский? Да, как, вы посмели появиться на балу, после всего случившегося?
  Юный граф, поклонившись императрице, с достоинством ответил:
   Я девять лет являюсь камер-юнкером вашего императорского величества и, согласно протоколу, просто обязан присутствовать на всех церемониях и торжествах при дворе!
  Спокойствие и достоинство, с которым вёл себя юный отпрыск знаменитого рода Разумовских, окончательно вывели из себя Екатерину II:
   Вон из Петербурга, камер-юнкер Разумовский, и немедленно! Вы получили предписание фельдмаршала Голицына? Сейчас же поезжайте, капитан-лейтенант, в Ревель и ждите моих дальнейших распоряжений. Без моего разрешения вы не имеете права появляться ни в Петербурге, ни в Москве. И всегда прошу помнить: в Тайной канцелярии с некоторых пор уже подготовлена для вас лично отдельная камера. Мне известно, что вы её уже осмотрели со Степаном Ивановичем! Надеюсь, она вам понравилась?
  Императрица, танцуя с князем Потёмкиным, так и не смогла забыть о молодом Разумовском, поэтому попросила:
   Мой дорогой Гришенька, мне надоела эта история, компрометирующая наследника русского престола. Если великий князь не примет должных мер к Андрею Разумовскому, то необходимо вам услать его подальше от Петербурга. Чтобы слухи и сплетни, гуляющие по великосветским салонам, не успели разнестись по европейским дворам....
  Потёмкин, выделывая вокруг Екатерины сложный переход, сказал:
   Като, а мне нравится поведение камер-юнкера в этой весьма непростой ситуации. Но надо держать Разумовского в неведении о том, что его ожидает в будущем. Пусть поволнуется - это весьма полезно для молодого интригана...
  Узнав об опале любимого сына, фельдмаршал Кирилл Разумовский примчался из Батурина в Петербург. Любящее сердце подсказало бывшему гетману, что судьба его любимого сына будет непростой. Разговор, начатый отцом, не клеился:
   То, что ты, Андрей, был любовником великой княгини, большим грехом при развратном петербургском дворе не считается. Но ваши политические контакты с послами враждебных России стран, особенно Франции, расцениваются как предательство. Ещё опаснее твоё участие в тайном масонском обществе вместе с цесаревичем Павлом, которое планировало полное устранение Екатерины от управления государством. Ты понимаешь, что возмущённая императрица удалит тебя вначале из Петербурга, а потом и из России. Навсегда!
  Андрей молчал.
  Поздним вечером в Эрмитаже, играя в карты наедине с фельдмаршалом Кириллом Разумовским, Екатерина Алексеевна, настойчиво расспрашивала его о наследнике:
   Граф, сколько лет твоему любимому сыну?
  Расстроенный Кирилл Разумовский, уже узнавший от Степана Ивановича обо всех проделках сына, даже карты отбросил в сторону:
   Двадцать четвёртый год, Като. Этому негодяю скоро исполнится двадцать четыре года, но я прямо не знаю, что мне с ним делать! После Франции и Италии совсем управы на него нет, что хочет, то и делает...
  Екатерина с интересом расспрашивала отца о своём будущем дипломате:
   Так какой университет закончил твой сын, граф? Неужели Страсбургский?... Мне докладывают, что граф Андрей может говорить на всех европейских языках? Ещё говорят, что твой сын умён.... А. ты знаешь, что граф Андрей, пробыв сорок восемь часов в жуткой камере Тайной канцелярии, ни в чём не сознался? Молодец! Конечно, я могла бы погубить твоего негодяя. Однако я решила держать талантливого интригана вдали от двора, не лишая при этом ни себя, ни отечество талантливого дипломата. Это надо уметь так ловко опутать любовными и дипломатическими сетями юную принцессу Наталью Алексеевну, влезть к ней в доверие и в постель!
  Кирилл Разумовский, прекрасно понимая, что сын попал в непростую историю, не знал, как помочь Андрею:
   Этот негодяй закончил Страсбургский университет, слушал лекции знаменитых профессоров в Оксфорде, знает немецкий, французский, английский и итальянский языки. Я с трёх лет сам занимаюсь его образованием. Сейчас он решил покинуть Россию...
  Довольная ответами своего советника, императрица продолжала свои расспросы:
   Говорят, что твой сын всегда одет по последней версальской моде?
  Бывший гетман побил карту Екатерины, а потом ответил:
   Знала бы ты, Като, сколько он денег тратит на себя! Этот подлец одевается у лучших портных Петербурга. Одних жилетов четыреста штук у негодяя ...
  Тут даже Екатерина искренне удивилась:
   Куда ему столько жилетов? Ему же двадцать четыре года, а что же дальше будет?
  Потом, улыбаясь, показала Кириллу на стену, где висели правила поведения в Эрмитаже:
   Я запрещаю тебе, граф Кирилл, быть в мрачном расположении духа. Как ты думаешь, трудное ли дело управлять людьми?
  Кирилл, не понимая, к чему клонит императрица, ответил твёрдо:
   Думаю, государыня, что труднее этого дела нет ничего на свете...
  Екатерина только усмехнулась:
   Пустяки! Для этого надо, граф, соблюдать два-три правила и не более того...
  Кирилл, заинтригованный собеседницей, согласился:
   Я согласен, ваше величество. Но эти правила составляют тайну и достояние людей великих и гениальных...
  Императрица, подняв вверх руку, загнула один палец:
   Эти правила просты и всем давно известны, Кирилл. Слушай же: первое правило - надо уметь делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят этого...
  Кирилл, перебил императрицу:
   Довольно, государыня. Если я смогу и успею употребить это правило на деле, то прочие уже не нужны. ...Только я не понимаю, какое отношение имеют правила к Андрею?
  Фельдмаршал Кирилл Разумовский знал, что Екатерина II успешно применяла это правило, поэтому вся Россия была уверена, что матушка-государыня во всех своих делах только исполняет волю и желание народа. Екатерина продолжила свою мысль и выразилась более откровенно:
   За то я знаю, граф Кирилл, что с твоим сыном надо делать. Хочет уехать из России? Пусть едет! Хватит бегать за юбками да спать с чужими жёнами, пришла ему пора отечеству своему послужить. Ума, знаний и хитрости ему не занимать. Посему повелеваю: быть графу Андрею Кирилловичу Разумовскому на дипломатической службе. Чин молодого графа Разумовского в России видный, и назначение его главой русской дипломатической миссии в Неаполе мне не представляется невозможным. Всё это в соединении с талантами, в существовании которых я убедилась, делает молодого человека вполне способным к дипломатической службе. Тогда и кафтаны с жилетами благому делу послужат. Только, граф Кирилл, очень прошу тебя: ничего не говори сыну. Я хочу, чтобы он поволновался немного и хоть мысленно посидел бы в тюрьме Тайной канцелярии...
  Однако тайну императрицы долго сохранить не удалось. Вскоре добрую весть о назначении Андрея сообщил Андрею его брат Алексей: "...С особой для нас радостью позволь тебя поздравить. ... Мы с удовольствием услышали сегодня, что тебя собираются назначить министром к Неаполитанскому двору. В твоём положении лучшего назначения ожидать просто невозможно..."
  Среди петербургских друзей Разумовского и во французском посольстве радость была всеобщая.
  Андрей рассеянно слушал наставления отца, он думал. А подумать ему есть над чем. ... Странно! Но сегодня ему показалось, что за ним вновь, как и раньше при встречах с покойной Натали, следят. Иногда он замечал легко ускользающую от него в сторону тень, не успевая, однако, заметить самого человека. А неприметная карета с задёрнутыми шторками, сопровождающая его повсюду? Граф Андрей приметил её ещё до смерти великой княгини. Кто осмелился следить за ним - любимым сыном фельдмаршала Разумовского? Преданные друзья-запорожцы во главе с Петрусем начали следить за самим Шешковским, но так и не поняли, кто и зачем преследует графа Разумовского. Гуляя с Барятинской в Летнем саду, любуясь причудливыми фонтанами и дивными решётками, окаймляющими стройные липы и дубы, граф Андрей не раз замечал перед собой в толпе человека с явно наклеенной бородой, как это делают обычно агенты Тайной канцелярии. Перед самым отъездом в Ревель, Андрей рассказал о своих подозрениях Ивану и Петрусю. А потом, вычистив и зарядив свои пистолеты, фехтуя шпагой, подаренной племяннику дядей Алексеем Разумовским, несколько раз проткнул воображаемого противника. Андрей, Иван и Петрусь допоздна сидели в библиотеке за закрытой дверью и о чём-то тихо шептались. А ранним весенним утром в Ревель отправился один из запорожцев, одетый в одежду графа Разумовского, в карете с золотым графским гербом. Весь день Андрей читал книги, не выходя из библиотеки, а всем спрашивающим графа Разумовского, преданные слуги отвечали:
  - Граф Андрей рано утром выехал в Ревель, по приказу императрицы...
  Поздней безлунной ночью вернулся, чудом, спасшийся форейтор, и сообщил, что по дороге в Ревель под графской каретой рухнул мост, карета опрокинулась, а затем упала вниз с моста, где и разбилась вдребезги. Под мостом карету уже ждали, сразу же подскочили какие-то люди в чёрных одеждах и выстрелили прямо в лицо покалеченного запорожца, одетого в одежду графа. Трясясь и клацая зубами от страха, форейтор поведал Разумовскому, что, выпав из кареты, и, затаившись в кустах, он слышал, что люди, убившие всех в карете, говорили на немецком языке. Разумовский и Петрусь не могли понять, чем провинился Андрей и почему люди прусского короля открыли настоящую охоту на него. Пришлось им думать о собственной безопасности. С этого дня пять запорожцев вместе с Петрусем охраняли графа день и ночь.
  Ранним августовским утром отправился Андрей в Ревель на каретах с графскими гербами. Наталья, любившая брата, вызвалась его сопровождать:
   Мой друг, теперь стало ясно, что на дружбу наследника престола рассчитывать нельзя. Поэтому будем строить планы на будущее...
  Андрей, ехавший с чёрными мыслями и тяжёлым сердцем, сказал:
   Я с благодарностью вспоминаю об отце, который забил кареты необходимыми в "ссылке" вещами. Особенно мне понравилась эта карета, стены которой простёганы мягкой кожей. Одно не даёт мне покоя: запрещение императрицы "приезжать в Москву и Петербург до её особого распоряжения"...
  Умная Наталья, обняв брата, сказала:
   Попробуй поставить, мой любимый брат, себя на место Екатерины. Как бы ты поступил, если бы был на её месте?
  Брат, вспоминая все свои проделки, согласился:
   На её месте никогда бы не выпустил такого негодяя, как я, из тюрьмы Тайной канцелярии...
  Наталья положила руку на плечо своего брата:
   Вот видишь, а Екатерина, если и не простила тебя, то мстить не собирается. Она даже в этой ситуации сможет извлечь пользу для себя лично и для России...
  Так они коротали свой долгий путь. Кареты медленно ехали по нескончаемым пустырям и разбитым дорогам Белоруссии. Все мысли молодого изгнанника устремились теперь за границу:
   Наташа, я уже подал прошение на высочайшее имя и ожидаю разрешения императрицы на выезд за границу. Об этом я просил и отца, и его друга президента Морской коллегии Ивана Чернышёва. Я решил покинуть родину, не оценившую моих заслуг, чтобы найти службу при иностранных европейских дворах...
  Сестра, вспомнив Потёмкина, посоветовала брату:
   Умоляю тебя, Андрей, не торопись, мне кажется, что всё будет так, как ты и хочешь...
  Только в конце августа опальный камер-юнкер приехал в Ревель. Но и в "ссылке" бдительные агенты из Тайной канцелярии не оставили его в покое. Шпионы постоянно докладывали в Петербург о поведении графа. Невыносимой показалась молодому царедворцу, привыкшему к блеску придворной жизни, скучная жизнь в Ревеле среди чопорных немцев. Надежда на скорое прощение не покидала Разумовского, он ещё надеялся на многолетнюю дружбу с цесаревичем. Андрей в последний раз решил обратиться к Павлу с письмом, попросив передать его графа Чернышёва. Чернышёв, несмотря на близость к двору, не решился передать письмо цесаревичу, о чём и поспешил сообщить своему другу: "...Милостивый государь Андрей Кириллович, сообщаю вам, что страсти при дворе ещё не улеглись. Императрица, решив успокоить сына, передала Павлу все бумаги покойной жены, среди которых были ваши любовные письма к Натали. Государыня разгневана, о судьбе шевалье де Корберона идёт дипломатическая переписка с Версалем, а ваша судьба вообще висит на волоске. Никакой надежды, снова попасть вам, ко двору пока нет, и в ближайшее время не предвидится. Цесаревич, после смерти жены, стал сумрачен, недоверчив и подозрителен. Нрав его стал переменчивым и вспыльчивым, поэтому на дружбу великого князя больше не рассчитывайте. Если я, против воли императрицы, передам цесаревичу письмо, то может разразиться гроза, которая может занести вас, если не в Архангельск, то в тюрьму Тайной канцелярии. Недаром об этом поговаривают в Петербурге..."
  В Ревеле капитан-лейтенант Разумовский по долгу службы выходит в море на пакетботе, приказывая ставить паруса под разными углами, изучает, как изменяется скорость "Быстрого" при этом. Он составил расписание для ежедневной службы матросов и офицеров, как у пристани, так и в море. Теперь каждый матрос и офицер знал свое место на пакетботе и свои обязанности в мирное время и во время войны. Внимательно читал прессу, а потом рассказывал своим офицерам:
   В газетах Стокгольма ругают новый флот Швеции, который создаёт король Густав III. Ругают короля за строгие порядки и разбегающиеся команды, за перегруженный рангоут, который невозможно сменить в море, но и у наших кораблей он тяжеловат...
  Много вечеров подряд он делал наброски паруса, искал лучший, чтобы не терялась парусность. Ревниво осматривая корабль английского "купца", пришедшего в Ревель, похвалил:
   До чего же хорош корабль! Никаких тебе украшений, орнаментов, ненужных надстроек. Все, что раньше мешало движению корабля в море, у англичан исчезло! Медь на днище корабля уже давно не новинка, но у "купца" заметно загнуты углы...
  Подолгу разглядывал карты, водил пером по берегам Финского залива, рассматривал берега и бухты Балтийского моря. Почти каждый день проводил капитан-лейтенант стрельбы и занятия, развивая верность глаза у офицеров, а у моряков все чётче становились движения, они знали на память все команды. Моряки привыкали к требовательности своего капитана. Пробовал стрельбу раскаленными ядрами и решил взять в будущем на вооружение.
  А потом граф увлёкся светской жизнью, не пропуская ни одного бала, маскарада или спектакля. Племянник покойной императрицы пользовался успехом у женщин Ревеля. Разумовский стал понемногу забывать о неприятностях, преследовавших его в Петербурге. На балу, когда Разумовский изящно танцевал контрданс с местной красавицей-немкой, ему незаметно подбросили записку, из которой он понял, что графиня Покровская ждёт его в два часа ночи у себя дома. Он был рад, когда ему удалось незаметно выбраться из зала и, кутаясь в плащ, скрыться в темноту уже знакомых ему улиц Ревеля. Несмотря на май месяц, было холодно и сыро. Луну вообще не было видно из-за проносящихся туч. Порывы ветра не раз сносили с его головы чёрную шляпу, а развевающийся на ветру плащ давно перестал защищать от дождя. Андрей, кутаясь в плащ и удерживая рукой шляпу, старался выйти к дому Покровских. Когда среди всеобщего мрака перед Разумовским оказался громадный дом со слабо освещёнными окнами и стеклянной полуоткрытой дверью, Андрею показалось, что за этими шёлковыми шторами его ждёт графиня Анастасия Покровская. Когда он вошёл в комнату и закрыл за собой стеклянную дверь, то понял, что находится в спальне графини. Одинокая свеча тускло освещала огромную кровать, на которой лежала женщина. Глаза женщины блестели от возбуждения, губы уже ждали поцелуев. Разумовский порывисто бросился навстречу графине, уступая той притягательной силе, которая исходила от этой женщины. Граф, с живостью сбросив свою одежду, с жадностью набросился на Анастасию и, утолив свой первый любовный голод, благодарно целуя женщину, сказал:
   Ах, милая Анастасия, я так долго ждал этого свидания!
  Женщина, ещё минуту назад страстно извивающаяся в его объятьях, села на кровати и спросила:
   Бог мой, это не Александр! Кто вы? Как вы здесь оказались?
  Андрей, лёжа на кровати в чём мать родила, засмеялся:
   Много событий странных и смешных было в моей жизни, но такое свидание у меня впервые.... Позвольте представиться: граф Андрей Разумовский!
  Покорный волшебному очарованию, исходящему от женщины, Андрей встал перед незнакомкой на колени. Женщина вздрогнула, в ужасе глядя на него:
   Несчастный! Молчите, иначе погубите и меня, и себя...
  Когда он попытался спросить её имя, она с неожиданной быстротой положила свою ладонь, закрыв его рот, а другой рукой молча показала на дверь.
  Андрей, не понимавший, где он и что с ним, схватил руку незнакомки и покрыл поцелуями. Женщина хотела освободиться от назойливого любовника, но Андрей, не сознавая, что делает, схватил незнакомку в объятья. Между ними завязалась молчаливая борьба, когда Андрей повалил женщину на кровать, он громко сказал:
   Моя прекрасная незнакомка, ни одна женщина графу Разумовскому не указывала на дверь...
  Почти тотчас в соседней комнате за дверью послышались шаги, и через мгновенье, открыв дверь, в комнату вошёл седой человек в военном мундире:
   Что случилось? Почему ты кричишь?
  Разумовский оказался лицом к лицу с побагровевшим от ярости градоначальником:
   Граф Разумовский? Что вы делаете в спальне моей дочери?
  Поняв всё, старик с диким рёвом набросился на Андрея:
   Ты опозорил мои седины! Граф, вы кровью ответите за мой позор! Я вызываю вас на дуэль!
  После нескольких мгновений ожесточённой борьбы, Андрей вырвался из рук старика и его дворни:
   Дуэль так дуэль, но зачем же драться?
  Выскочив в сад, он убежал, оставив почти всю свою одежду в спальне незнакомки.
  Екатерина спросила своего тайного советника:
   Ну, как там поживает наш неаполитанский посол?
  Шешковский, недолюбливающий графа Разумовского, ответил:
   Избалованный женщинами граф всё время попадает в довольно рискованные и дерзкие приключения. Нам приходится следить, чтобы в драке или на дуэли не убили будущего посла...
  Екатерина, тщательно расследующая дело Разумовского, заявила:
   А мне всё больше нравится иезуитский ум графа Андрея. Я на примере своей жизни знаю, что судьба любит, Степан Иванович, отважных людей. Судьба даёт наглым гораздо больше, чем порядочным людям, поэтому одному наглецу, не знающему меры, судьба уделяет больше внимания, чем целому поколению. Судьба, уже схватив Разумовского за шиворот, толкает его вверх, чтобы катить по странам, судьба снабжает его прекрасными женщинами, не давая ему скучать, подбрасывая ему опасные дуэли и необычайные приключения...
  Шешковский, внимательно выслушав рассуждения Екатерины, продолжил:
    Ваше величество, мои агенты доносят, что даже в провинциальном Ревеле граф Разумовский завёл себе фаворитку и заставил говорить о себе весь город. Он ищет приключений, рискуя своей собственной жизнью. О любовных победах и приключениях молодого графа Разумовского в Ревеле и его царских подарках любовницам печатают в "Петербургских ведомостях".
  Императрица, внимательно выслушав его доклад, сказала:
   Ни отец Андрея, фельдмаршал Кирилл Разумовский, ни его мать никогда не могли понять своего сына, только я его понимаю. Ни одна женщина не может удержать Разумовского надолго в своих объятьях, развращённого графа уже не удовлетворяют самые пылкие и извращённые ласки светских красавиц...
  Шешковский, знающий весь расклад Екатерины и во всём согласный с матушкой-государыней, тоже хотел отправить подальше озорника. Поэтому Степан Иванович только поддакивал императрице:
   Талантливый юноша, матушка-государыня, но сейчас в Ревеле по вине Разумовского назревает крупный скандал, затрагивающий честь градоначальника. Генерал вызвал будущего посла на дуэль, а, извините, государыня, пуля ведь дура.... Чем эта дуэль для графа закончится, никому не неизвестно...
  Услышав доклад Шешковского, императрица призадумалась, а потом приказала:
   Я обеспокоена предстоящей дуэлью графа Разумовского. Вот и пришла пора выручать его и использовать талантливого графа Андрея в деле. Срочно пошлите курьера в Ревель с моим указом...
  В один из вечеров Андрей ужинал дома. Кроме него и нескольких сослуживцев, в гостях была его сестра графиня Наталья Загряжская, с которой молодой повеса не мог наговориться. Умная и лёгкая в общении Наталья, страстно любившая брата, приехала из Петербурга, чтобы хоть немного развеять его тоску. Чуть позже прибыл князь Дашков, его тоже усадили играть в бостон четвёртым партнёром. Все трое были настолько разными, но воспитанными и интересными людьми, что Андрей с удовольствием играл с ними в эту скучнейшую игру. С улицы вдруг послышался топот копыт, хрипло заскрипели двери, висевшие на ржавых петлях, и в наступившей вдруг тишине раздались шаги. Вся компания невольно вздрогнула от неожиданности. Дверь комнаты открылась, и появился императорский курьер с пакетом. Юноша, весь заляпанный грязью, спросил:
  - Граф Разумовский?
  Андрей кивнул головой, курьер молча вручил эстафету в руки Разумовского, который, не выдержав неопределённости, спросил:
  - От кого?
  Молоденький курьер, сделав значительное лицо, ответил:
  - От её императорского величества...
  Императорский указ Екатерины, гласил: "Камер-юнкер граф Андрей Кириллович Разумовский должен срочно прибыть в Царское Село...".
  Царское Село, построенное знаменитым Растрелли, летом было прекрасно. На холмистых берегах прозрачной Славянки с перекинутыми через реку воздушными мостами для летней резиденции Екатерины был построен целый городок. Надменная Екатерина II, узнав от Шешковского, что граф Разумовский в светских салонах Ревеля ехидно издевался над последней модой императорского двора, остроумно описывая своим знакомым крестьянские сарафаны и кокошники её статс-дам, была одета по последней версальской моде. Она встретила графа в платье голубого цвета с малым шлейфом и с небольшой бриллиантовой короной на высоко взбитых чёрных волосах. Императрица вместе с графом долго гуляли в тенистых аллеях парка, за ними, словно пушистый шарик, бежала беленькая левретка с голубым бантиком на шее. Они молча любовались тихой гладью прудов, на зеркальной поверхности которых преданными парами гордо плавали белоснежные лебеди, и лужайками, сплошь покрытыми неброскими лесными цветами.
  Прогуливаясь по дорожкам, они тихо беседовали. Вначале на французском языке, который оба знали в совершенстве, потом перешли на немецкий, и Екатерина вынуждена была признать, что граф знает её родной язык намного лучше неё. Потом государыня заговорила по-русски и удивилась ещё больше:
   Граф, вы отлично владеете иностранными языками, но плохо говорите на русском языке и практически не знаете украинский. Если не ошибаюсь, вы хотели стать гетманом Украины после своего отца? Но для этого необходимо знать свой родной язык...
  Камер-юнкер задумался лишь на мгновенье:
    Простите, ваше величество, но интрига, задуманная мною, не удалась благодаря вам. Теперь мне нет необходимости знать украинский язык, к тому же люди, с которыми я общаюсь, говорят больше на французском языке, немецком или английском, редко кто из них хорошо знает русский язык. И никто из моих друзей не знает украинский...
  Императрицу интересовало всё. Она задавала вопросы, говорила с графом о литературе и музыке, поэзии и философии, о любви и порядочности, живописи и дипломатии. Заговорили о Вертере, и Екатерина скептически отозвалась о книге:
   Гёте манипулирует умами всей Германии, теперь его "Вертера" обвиняют в самоубийствах безнадёжно влюблённых. Вы не находите, граф, что тема "Вертера" есть продолжение "Элоизы" Руссо? А любовь недалёкого Вертера к Лотте, по-моему, сильно преувеличена.
  Он, взволнованный до глубины души, не согласился:
   Я, приехав из Ревеля, раскрыл книгу вечером, которую читал много раз, и до утра читал "Вертера". Странно, ваше величество, что именно вы так трактуете книгу, способную влиять на чувства молодых людей...
  На эту страстную речь молодого человека Екатерина ехидно ответила:
   В книге много томных вздохов, слёз и разных сентиментальных штучек, но вы, граф Разумовский, по рассказам графини Брюс, предпочитаете альковные сцены. Не понимаю, чем вас могла потрясти столь примитивная книга?
  Однако камер-юнкер, не смутился:
   И всё-таки вы правы: "Вертер" потряс меня. Любовная история двух невинных созданий божественно прекрасна. Какая сила чувств! Какое благородство! К сожалению, эти благородные качества утрачены людьми нашего развращённого века. Люди, живущие в XVIII веке, забыли, что именно благородные чувства людей управляют миром...
  Екатерина со смехом перевела разговор:
   Остановитесь, юноша, давайте вернёмся с небес на грешную землю. Давайте поговорим о современной моде, которая так жестоко издевается над женщиной. Вы не пробовали, граф, хоть один день походить в тяжёлом кринолине, затянутым в жёсткий корсет. А высокие и неудобные причёски с цветами и длинные шлейфы, сковывающие движения женщин...
  Умный Андрей, соглашаясь с Екатериной, кивал головой, но тут же, мило и дипломатично улыбаясь, восхищался прекрасными женщинами, которые превратилась в источник наслаждения мужчин:
   Ваше величество, я схожу с ума и способен совершать безумства ради прекрасных женщин, имеющих тонкую талию и прекрасные ножки...
  Граф Андрей, увидев заинтересованный взгляд Екатерины, продолжил:
   Все мужские сердца Франции покорены пристрастием аристократок к декольте, которое демонстрируют картины Рафаэля. А в светских салонах Версаля сейчас моден греческий костюм, состоящий из сильно открытой рубашки из прозрачной ткани. Через волны газа просвечивают стройные ножки и бёдра хорошеньких женщин, украшенные золотыми браслетами, а греческие сандалии из атласа позволяют дамам украшать бриллиантовыми перстнями даже нежные пальчики ног...
  Они гуляли по дорожкам Царского Села, посыпанным битым красным кирпичом, между молодыми рощицами и тёмными зарослями леса, говорили об искусстве Растрелли, гармонично соединившего мраморную и бронзовую скульптуры. Любимая левретка императрицы, словно понимая серьёзность разговора, бежала сзади и дипломатично молчала. Екатерина, подходя к открытому павильону и любуясь золотистым, с белыми колоннами дворцом, возвышающимся над парком, улыбнулась Разумовскому:
   Это моё любимое место. Я вижу перед собой белоснежный дворец, окружённый зелёными деревьями, вижу облака, проплывающие над ним, слышу щебетанье птиц.... Однако вернёмся к моде.... Можете мне поверить, граф, что не все женщины, даже молодые, смогут носить платье из прозрачной ткани. Да и декольте украсит только молодых женщин, имеющих идеальную шею...
  Полюбовавшись дворцом, Екатерина перед Разумовским стала играть роль рассерженной императрицы:
   Сколько вам лет, граф Разумовский?
  Андрей, удивлённый странным вопросом Екатерины, ответил:
   Мне исполнилось двадцать четыре года, ваше императорское величество...
  Ещё большее удивление Андрея вызвал её следующий вопрос:
   Где и чему вы учились, граф?
  Разумовский, не понимая, зачем императрице знать о его образовании, начал перечислять:
   В тринадцать лет я окончил Морской кадетский корпус, в восемнадцать лет окончил университет в Страсбурге, слушал курсы лекций в Оксфорде, Сорбонне и Петербурге, изучал многие науки, люблю музыку, играю на всех музыкальных инструментах, интересуюсь живописью и архитектурой. В 1769 году поступил на действительную службу во флот, был произведён в гардемарины, затем был послан в Архипелаг к адмиралу Спиридову, где принял участие в Чесменском сражении. В Италии по распоряжению графа Алексея Орлова занимался делом княжны Таракановой. Потом командовал пакетботом "Быстрый", в декабре 1771 года произведён в капитан-лейтенанты, в 1774 произведён в бригадиры, а с 1775 года являюсь генерал-майором Морской коллегии...
  Екатерина продолжала играть роль рассерженной императрицы:
   Предупреждаю: вы, граф Разумовский, у меня в строгой опале, которую, признайтесь, заслужили. И могли всю жизнь провести в одиночной камере, если бы вы, Андрей, не были сыном моего друга Кирилла Разумовского. В Петропавловской крепости всегда найдётся для вас уютная камера, помните об этом всегда. И не возражайте мне, граф, так как я старше, а значит опытнее, и, смею вас уверить, намного умнее вас. Что вы собой представляете, милостивый государь?
  Андрей, совершенно сбитый с толку, не понимал, чего хочет от него императрица. Гордо и с достоинством представился:
   Я офицер императорского флота, с недавних пор генерал-майор вашей армии, наконец, я имею честь быть камер-юнкером вашего двора, ваше величество...
  Екатерина II никогда бы не посмела любимого сына своего верного друга Кирилла Разумовского посадить в Петропавловскую крепость, она прекрасно знала историю России и родословную юного графа. Да и друг Разумовских граф Иван Чернышёв просил о снисхождении к сыну его друга. Нет, она не забыла, что мать Андрея Разумовского из древнего рода Нарышкиных и ближайшая родственница Елизаветы Петровны, любимой дочери Петра I:
   Предположим, настоящий моряк из вас не получился и доблестному капитану Крузу вы, граф, даже в подмётки не годитесь. И не распускайте передо мной свой павлиний хвост, я отлично знаю, чего вы стоите! Меня не интересует окраска ваших павлиньих перьев. Я вас спрашиваю: что граф Андрей Разумовский может сделать для Отечества?
  Спустя мгновение удивлённая императрица получила от графа Разумовского ответ, который ожидала:
   Всё, что угодно вашему императорскому величеству!
  Императрица, внимательно рассматривающая своего будущего дипломата, анализировала его поведение, внешний вид, и он ей нравился всё больше и больше. Такой красивый и умный мужчина, как граф Разумовский, способен вскружить голову любой женщине от пятнадцати и до шестидесяти лет. С таким дипломатом можно делать историю, раскладывать хитроумные пасьянсы и побеждать противника при помощи изворотливой дипломатической игры. Наконец Екатерина объявила своё решение:
   Согласно императорскому указу граф Андрей Кириллович Разумовский назначается в Неаполь ... полномочным министром и чрезвычайным посланником...
  Андрей шёл по дорожке рядом с императрицей:
   Постараюсь оправдать ваше доверие, государыня...
  Голубое небо над Царским Селом внезапно затянулось серовато-тёмными тучами, стал накрапывать мелкий летний дождик, императрица пригласила растерянного от неожиданных известий графа Андрея во дворец выпить чашечку кофе. Екатерина II с детских лет обожала чёрный и очень крепкий кофе, причём из одного фунта молотого мокко, насыпанного в кофейник, выходило всего две маленькие чашки. Свежий, только что сваренный кофе в саксонском фарфоре пах крепко, пряно и возбуждающе. Наслаждаясь божественным ароматом крепчайшего кофе, Екатерина молча пила маленькими глотками и внимательно, почти в упор смотрела синими глазами в дерзкие и хищные серо-зелёные глаза молодого графа. Разумовский не заставил императрицу долго ждать, он сразу всё понял:
   Ваше величество, я уже готовился отправиться в Петропавловскую крепость, отказаться выполнить указ императрицы граф Разумовский не имеет права. Полагаю, что императорскому флоту срочно понадобились стоянки для кораблей в прекрасных гаванях Апеннинского полуострова, а также в Неаполе и на Сицилии?
  Екатерина, удивлённая такой понятливостью, аккуратно поставив миниатюрную чашечку саксонского фарфора с кофе на стол, более внимательно посмотрела на Разумовского, затем, одобрительно улыбнувшись, кратко ответила:
   Уж не помню, кто сказал: "Тот, кто не умеет думать, смеет лишь пресмыкаться". Вы умеете думать, граф. Так вот с неаполитанским двором Россия не имеет постоянных дипломатических сношений. Неожиданное появление нашего флота в Средиземном море и Чесменская победа как громом поразили Европу. Мне стало ясно, что на будущее надо заручиться дружбой итальянских государств и подготовить заранее в прекрасных гаванях Аппенинского полуострова верные пристанища и удобные стоянки для наших военных и торговых кораблей. Война с Турцией продолжается. Флот растёт, а на Мальте нас до сих пор отказываются принять. За полгода до этого разговора я поручила нашему послу Голицыну обратиться к испанскому послу при австрийском дворе относительно соглашения с неаполитанским двором. Это соглашение "о взаимном на обе стороны содержании характеризованных особ и о назначении оных в качестве полномочных министров одновременно при обоих дворах..." уже подписано, не без помощи князя Кауница....
  Андрей уже понял, чего хочет от него коварная, очень похожая на него, императрица:
   Я знаю, что самые лучшие гавани неаполитанские, к тому же они ближе к Архипелагу, где нашему флоту придётся воевать. Но чтобы добиться якорных стоянок для кораблей вашего императорского величества на Сицилии и в Неаполе, надо заручиться дружбою итальянских государств, поэтому я должен, как минимум, стать любовником неаполитанской королевы Каролины?
  Императрица, с наслаждением допив свой ароматный кофе, одобрительно поглядела ясными синими глазами на прекрасное лицо молодого графа. Граф Андрей, как всегда, одетый по последней версальской моде, поддерживал беседу с аристократической непринуждённостью. Хитрая Екатерина, внимательно наблюдавшая за ним, анализировала каждое слово, каждый жест молодого человека. Лукаво улыбнувшись, Екатерина ответила своему будущему дипломату:
   Граф Разумовский должен же когда-нибудь постараться для блага России...
  Разумовский знал, что сейчас в Неаполе и на Сицилии властно правит королевством дочь венской императрицы Марии-Терезии умная Каролина. Каролина, к своему несчастью или счастью, была женой короля Фердинанда IV, единственным увлечением которого были рыбалка и охота. Разумовский с детских лет знал принцессу Марию-Антуанетту, любимую дочь венской императрицы Марии-Терезии, которая была сестрой Каролины. Граф Разумовский хорошо знал и своенравную Каролину. Об этом, видимо, была прекрасно информирована императрица. Аккуратно наливая из изящного кофейника вторую чашечку ароматного кофе, императрица продолжила:
   Сейчас в солнечном Неаполе ситуация непредсказуема, народ бесправен и нищ, инквизиция зверствует как никогда, тюрьмы забиты недовольными, а полиция беспощадно расправляется с инакомыслящими. Вся власть находится в руках этой развратной Каролины и её фаворита лорда Джона Актона. Даже не пытайтесь, граф Разумовский, скрыть свою глупую улыбку. Я, граф Андрей, занимаюсь серьёзным чтением, читаю книги, которые мне покупает по всему свету Ламберти. Поэтому я знаю даже то, что ты сейчас подумал обо мне и о моих фаворитах.... Разве не так, любезный граф?
  Смущённый дьявольской проницательностью императрицы, покрасневший от смущения, граф честно признался:
   Так, ваше императорское величество...
  Довольная произведённым эффектом, Екатерина Алексеевна немного подобрела к красавцу:
   За эту дерзость, граф Андрей, вот вам чашечка моего божественного кофе... Я не стану следить за вашей нравственностью, граф, мне абсолютно безразлично, с кем вы окажетесь в постели. Но пока вы, граф Разумовский, молоды и красивы, я требую от вас службы Отечеству. С вашей помощью, граф, я буду переписывать историю и заставлю Европу считаться с Россией. Мне очень важно, чтобы пребывание русского флота в Средиземном море не стало лишь историческим эпизодом. Всем известно, что самые лучшие гавани - неаполитанские, к тому же они ближе других находятся к Архипелагу. Учтите: мы там есть - мы там всегда будем!...
  Теперь Андрей вместе с императрицей, как хорошие шахматисты, продумывали появление и поведение графа Разумовского в Неаполе:
   Чтобы упрямый ирландец лорд Актон потеснился в постели королевы Каролины, мне как мужчине предстоит играть роль вулкана Везувия и жить вблизи этого вулкана...
  Екатерина II, опытная в любовных делах и интригах, нежно погладив беленькую левретку с голубым бантом, улыбнулась. Кокетливо улыбаясь графу, Екатерина поправила чёрные волосы и, глядя прямо в серо-зелёные глаза обольстительного юноши своими ярко-синими, недвусмысленно и цинично заявила:
    В двадцать четыре года вы граф Разумовский, можете побыть Везувием для блага России! Кстати, о вас и о ваших беспорядочных связях с женщинами ходят весьма пикантные слухи по всему Петербургу. Слухи и графиня Прасковья Брюс упрямо утверждают, что вы очень хорошо сложены и дьявольски хороши в постели...
  Разумовский, дипломатично улыбаясь, подумал: "Ты тоже хороша в постели...". Императрица, продолжала инструктировать своего будущего дипломата и министра:
   Кстати, проезжая через всю Европу, вы, граф Андрей, старайтесь заводить связи с аристократками и с самыми известными женщинами Европы, чтобы о вас, о вашем богатстве и о ваших успехах у женщин сильно пошумели во всех европейских газетах. Мне кажется, что русский посол будет хорошо принят при дворе императрицы Марии-Терезии, близкой подруги Елизаветы Петровны. В Вене у вас будет время поближе познакомиться с будущей королевой Франции Марией-Антуанеттой. Кажется, Дидро говорил о Дюма, что он - аристократ по матери и простолюдин по отцу. Везде и всюду подчёркивайте, что ваша мать из царственного рода Нарышкиных. Дипломату ситуация, когда о нём много говорят, только на пользу...
  Андрей не любил крепкий кофе, но согласно придворному этикету и из уважения к императрице не отказался и сделал маленький глоток. Кофе был хорош, но настолько крепок, что Андрей не смог допить крошечную чашку, великодушно предложенную императрицей:
   Но для таких любовных связей с известными в Европе женщинами, ваше величество, необходимо очень много денег!
  Екатерина Алексеевна, искоса глядя на Разумовского, ответила:
   Кажется, моё предложение вам по вкусу? Да, для вашего достойного появления в солнечном Неаполе и решения задач, поставленных мною, вам, граф Разумовский, потребуется очень много денег. Я знаю об этом и поэтому я стану платить вашему сиятельству гораздо больше, чем вы получали тайно от меня у французских послов де Ласси и Дюрана...
  Поняв намёк, Андрей смутился. На прощание императрица, подчёркивая серьёзность поручения, сказала жёстко:
   Берегитесь противников, Разумовский. Вы найдёте их не только среди владык и коронованных особ... Победа в дипломатической интриге, граф Разумовский, не так слепа, как вы её себе представляете. Часто победа бывает следствием длинного ряда действий, мер и бесед дипломата, верных и точных, не замеченных толпою. Многое в дипломатии зависит от характера личности и продуманного поведения дипломата. Вам, граф, впредь надлежит тщательно продумывать свои политические операции, не останавливайтесь ни перед чем, чтобы сделать даже невозможное возможным!
  1.01. 1777 года граф Андрей Кириллович Разумовский был назначен полномочным министром и чрезвычайным послом в Неаполь. Вскоре официальные бумаги были получены от графа Никиты Ивановича Панина. В письме Панин также сообщал новому министру: "...Инструкции и прочие бумаги будут вскоре доставлены в Батурин. Как только, Андрей Кириллович, вы получите инструкции, вместе с помощниками должны немедленно выезжать в Вену. В венском посольстве вы должны ждать назначения неаполитанского министра в Петербург. После чего отправляться в Неаполь, к месту своего назначения..."
  Граф Панин прислал молодому послу несколько уроков дипломатии, которые были как нельзя более кстати: "...Ещё в Писании сказано: "Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби". Эти слова, граф Разумовский, можно сказать и о дипломатах. Дипломатия - это искусство общения между людьми, наделёнными государственными полномочиями. Искусство это, граф, сродни шахматной игре, где полем действия, являются страны. Наша императрица Екатерина Алексеевна очень тонко разбирается в дипломатических хитростях. Обычно полководцы и правители начинают шахматную партию, двигают в бой фигуры и пешки, а дипломаты нужны только для того, чтобы заканчивать начатую партию, поскольку любая война - победная или проигранная - рано или поздно приходит к закономерному конечному итогу - мирным переговорам. С той поры, когда люди начали воевать, появилась дипломатия. В своей деятельности полководцы и дипломаты чем-то схожи. Только полководцам помогают пушки, а дипломатам - змеиная мудрость и осторожность. В тайных интригах дипломаты используют те же приёмы, что и на реальной войне. Конечно, граф Андрей, вы должны будете создать собственную разведывательную сеть, используя дезинформацию, уметь манипулировать своим противником, а для этого оставлять в тылу своего противника людей для конспиративной работы. Надо подготавливать упреждающие и обходные дипломатические ходы, заманивающие нужных вам послов и дипломатов в различные ловушки..."
  Снабжённый полномочиями и доверенностями, с благословения Екатерины II и с добрыми пожеланиями своего отца Андрей стал готовиться к отъезду. Множество дел обрушившихся на графа Андрея, заставили забыть о постоянном сопровождении его персоны агентами Тайной канцелярии. Выглянув в окно, Разумовский в мерцающем свете фонаря заметил карету, стоящую в тени подстриженных лип недалеко от дворца и подумал: "ну, и чёрт с вами!"
  Русская императрица умело использовала таланты своих подданных. Двадцатилетние дипломаты успешно отстаивали интересы России и, не уступая старым, опытным дипломатам, умело плели кружева интриг, добиваясь необходимого для своей страны. Тридцатилетние полководцы Суворов, Кутузов, Румянцев посылали на смерть полки, выигрывая решающие битвы для России. Екатерина Великая обладала редким даром находить умных, грамотных людей, помогала им и заставляла их становиться гениальными в своём деле. Не подсказывал ли ей Ламберти?
  Срочно были заказаны двенадцать дорожных карет у знаменитого парижского придворного каретных дел мастера Франсьена. Кареты были невиданной до сих пор роскоши: из ценных пород дерева, обитые изнутри чёрным бархатом, снаружи покрытые лаком, с окнами из прозрачного хрусталя. Но больше всего Андрею нравились кареты своим необычайно лёгким ходом. В таких каретах можно было не только читать книги и почту императрицы, но и писать. Сиятельный граф Андрей Кириллович Разумовский с византийской пышностью обставил свой отъезд из Батурина в ранге полномочного министра и чрезвычайного посланника. Свита, сопровождающая чрезвычайного посла и министра, состояла из трёх советников, была подобрана императрицей совместно с министром из людей культурных и образованных, не способных помешать его миссии. Слухи о новом дипломате опережали посольский поезд, состоящий из множества великолепных карет с золотыми графскими коронами. Посольский поезд направился через Варшаву в Вену.
  
   Продолжение следует...
  
  
  
Оценка: 5.49*10  Ваша оценка:
Раздел редактора сайта.