Варвара Клюева
Услуга
- Врешь!
Капитан милиции Самохин врезал по столу кулаком. Посуда подпрыгнула, и водка, выплеснулась из двух граненых стаканов на клеенку. Максим Шахов, сослуживец Самохина, подался назад, а капитан, напротив, потянулся к стакану и опорожнил его в несколько жадных глотков. Потом положил локоть на стол, уткнулся в него лицом и заплакал.
Шахов отвел глаза. Вспыхнувшее было раздражение уступило место пронзительной жалости. Не приведи Бог никому пережить такое горе! Двух суток не прошло, как Егор потерял любимого племянника, свою надежду и гордость. Смириться с мыслью о смерти родного человека, здорового шестнадцатилетнего парня, невероятно тяжело. А если парень гибнет при таких, мягко выражаясь, постыдных обстоятельствах, то родственникам остается разве что лезть в петлю.
Жизнь Виктора Румянцева, сына сестры Самохина, была оборвана ударом камня по горлу. Шестнадцатилетняя Вера Захарова, которая нанесла этот удар, сама вызвала милицию и рассказала такую историю.
Она шла от станции в сторону дома. Дело было поздним вечером, с поезда сошли всего несколько человек, и попутчиков у нее не случилось. Поравнявшись с кустами, за которыми начинались гаражи, девочка заметила темную фигуру и припустила бегом. Однако тонкие каблуки вязли в подзастывшей грязи, и поджидавший за кустами незнакомец быстро ее догнал. Увидев, что лицо его закрыто вязаной шапкой с прорезями для глаз, Захарова поняла, что дело плохо, и закричала. Парень зажал ей рот и потащил к гаражам. Она вырывалась и отбивалась, как могла, но противник держал ее железной хваткой и просто не обращал внимания на ее попытки освободиться. От ужаса девчонка плохо соображала и почти ничего не помнила. Кажется, она все-таки вырвалась и упала. Да, упала и наткнулась рукой на камень... А потом оказалось, что она сидит в запорошенной свежевыпавшим снегом грязи, а несостоявшийся насильник лежит перед нею уже без шапочки, и глаза его не мигая смотрят в небо.
Когда к месту происшествия приехала дежурная опергруппа (Захарова, придя в себя, вспомнила про мобильник и вызвала милицию), то вместо каких-либо следов обнаружила снежную целину. Именно в этот вечер погода, похоже, решила отыграться за четыре бесснежные недели декабря.
В общем, восстановить картину происшествия по следам не получилось. Свидетелей оперативники не нашли. Все, что у них было, - это сбивчивые показания Захаровой, камень и тело Виктора Румянцева с кровоподтеком на горле. И если бы убитый не приходился племянником старшему оперуполномоченному Самохину, то расследование, скорее всего, на том и закончилось бы.
Егор, узнав о смерти племянника, словно с цепи сорвался. Влетел в дежурку, где Захарова давала показания, заорал: "Врешь, сука!" - и вцепился своими клешнями девчонке в горло. Еле оттащили. С Захаровой после всего пережитого случился нервный припадок, пришлось отвезти ее в больницу, и врачи помимо нервного расстройства нашли у нее отек гортани.
Самохина посадили под домашний арест, и он, лишенный возможности самостоятельно разобраться в обстоятельствах гибели племянника и тем самым хоть немного утихомирить боль, налег на водку и на Шахова, которому поручили это дело.
- Макс, заклинаю, найди мерзавцев, которые убили Витьку! Ты же знаешь, что вся эта история с нападением - чушь собачья! Девки за Витькой стадами ходили, только выбирай. И эта глиста мореная ни в жизнь бы его ударом не достала. Он же чемпион города по боксу, у него знаешь, какая реакция? Вытряси правду из сучки лживой! Отыщи свидетелей, улики... Сделай хоть что-нибудь, холера тебя забери!
Шахов старался изо всех сил. Убегался за эти дни как савраска, опросил прорву народа - родителей, друзей, товарищей по команде и тренера Виктора, мать, одноклассников и учителей Захаровой. Даже ездил в соседний город к ее больной тетке, которую девчонка навещала в тот роковой вечер. Все попусту. Никто не дал ему даже кончика ниточки, ухватившись за который можно было бы построить другую версию.
Румянцев и Захарова учились в разных школах и, насколько было известно опрошенным, друг друга не знали. Врагов у Румянцева не было, да и кто осмелился бы враждовать с местным чемпионом по боксу среди юниоров? Дружка, которого могла бы выгораживать Захарова, в природе не существовало. Девочка, как выяснилось, вообще не пользовалась популярностью у сверстников. "Слишком уж правильная, - объяснила соседка Веры по парте. - С ней ни о тряпках, ни о парнях не поболтаешь, ни пивка не выпьешь, ни на дискотеку не сходишь. Образец высокой нравственности. У нас в классе ее Пионеркой прозвали. И еще Кукушкой - по ней часы сверять можно".
Близкие Румянцева все как один уверяли Шахова, что представить Виктора в роли насильника, грабителя или хулигана невозможно. Но сведениями, которые опровергли бы показания Захаровой, опера никто не порадовал. В тот вечер Виктор, как и почти вся местная молодежь, отправился в Дом культуры на дискотеку, которую городские власти устроили для старшеклассников по случаю наступающего Нового года и начала зимних каникул. Виктор пришел туда с товарищами - Сергеем Брагиным, Геннадием Митрюком и Валерием Гудковым, - но вскоре они потеряли друг друга, что неудивительно в такой толпе, да еще в темноте. До половины одиннадцатого несколько знакомых ребят видели Виктора, танцующего в разных компаниях, но позже он никому на глаза не попадался. То есть вполне мог уйти с дискотеки и отправиться к станции, до которой от ДК десять минут ходу.
Другой вопрос - зачем? Зачем парню, который веселился в свое удовольствие, танцевал, болтал с приятелями, флиртовал с девушками, вдруг понадобилось уходить в ночь и холод, чтобы подкараулить в кустах случайную прохожую? Самохин прав: если бы его племянник захотел сексуальных приключений, далеко ходить ему было не нужно. Девушки к местной знаменитости благоволили - это подтвердили практически все знакомые Виктора. И добро бы он напился - от пьяного подростка можно ожидать чего угодно. Так ведь нет! Товарищи по команде в один голос говорят, что Виктор ни за что не стал бы нарушать режим за четыре дня до районных соревнований, на которые обещал приехать тренер российской юношеской сборной, чтобы отобрать самых перспективных боксеров. И медэксперт позже подтвердил, что, судя по содержанию алкоголя в крови, Румянцев выпил не больше баночки пива.
Тем не менее факт остается фактом. Виктор ушел с дискотеки, а после полуночи его тело нашли неподалеку от станции рядом с перепуганной Захаровой. Одежда девушки была измазана грязью, а в двух шагах от тела Румянцева лежала вязаная шапочка с вырезанными для глаз дырами. И волосы, найденные на этой шапочке, принадлежат убитому. Словом, все подтверждает показания Захаровой. К тому же ее знакомые уверяют, будто Вера никогда не лжет. И Шахов пришел к неизбежному выводу, что этот случай - не исключение. О чем и сообщил Самохину в самых осторожных выражениях.
И вот теперь Егор плачет навзрыд, а Шахов мучается чувством вины. Но что он может поделать? К Захаровой капитана теперь не подпустят на пушечный выстрел. А правды, кроме нее, похоже, никто не знает.
Словно бы для того чтобы усилить дискомфорт опера, Самохин поднял голову и посмотрел на коллегу умоляюще.
- Макс, прошу тебя... Ты ведь все понимаешь. Помоги...
И Шахов запихнул обратно в глотку уже заготовленные слова сожаления.
- Ладно, Егор, попробую еще раз. Но на твоем месте я бы особенно не надеялся...
В списке свидетелей у Шахова было шестьдесят восемь человек. За минувшие четыре дня он опросил шестьдесят шесть. Учительницу Захаровой по литературе и одного парня из секции, где занимался Румянцев, опер дважды не застал дома и решил махнуть на них рукой. Что могут изменить показания двоих, если остальные на разные лады твердят одно и то же? Тем более что эти двое не были в близких отношениях с героями трагедии. Просто знакомые - одни из многих. Но теперь, пообещав Самохину предпринять еще одну попытку, Шахов понял, что должен "добить" список. В конце концов, эти двое - его последняя надежда спасти честь погибшего парня.
Людмила Петровна Бубенцова ничего нового к сложившейся у Шахова картине не добавила.
- Нет, я никогда не видела Веру в компании этого мальчика, - сказала она, возвращая оперу фото Румянцева. - Равно как в обществе другого мальчика или мужчины. Вообще-то я бы сильно удивилась, если бы узнала, что у Захаровой роман. Не тот у нее характер.
- А какой у нее характер? - спросил Шахов, заранее зная ответ.
- Совершенно не женственный. Цельный, прямолинейный, негибкий. Если говорить о наиболее заметных чертах, я бы выделила обостренное нравственное чутье и прискорбное отсутствие такта. Такие сильные личности могут вызывать у окружающих уважение, даже восхищение, но не любовь.
- Она вам не нравится?
Людмила Петровна смутилась.
- Ну, откровенно говоря, я ее побаиваюсь, - призналась она со смешком. - Знаете, залог успешной работы учителя - авторитет в классе. Иногда приходится завоевывать его годами. А потерять можно в одночасье. Дети невероятно требовательны к своим кумирам. Они словно бы не понимают, что учителя тоже люди, и не дают нам право на ошибку. Вера Захарова - источник постоянной угрозы учительскому авторитету. У девочки цепкая память, она начитанна, умна, внимательна и... Ей ничего не стоит прилюдно ткнуть учителя носом в его ляпсус. Не по злобе, не ради самоутверждения. Ее логика - логика робота. Ошибка - это неполадка, а неполадку нужно немедленно устранить. И все бы ничего, но другие ребята... Ну, вы понимаете... С другой стороны, я не могу не сочувствовать девочке. Захарова - маленький одинокий боец, обреченный на непонимание и неприязнь. Представляете, как это тяжело - всегда поступать правильно, не встречая ни одобрения, ни поддержки? Взять хоть историю с ее теткой...
- С какой теткой? - насторожился Шахов. - Не с той ли, что живет в Никольске?
- Именно с ней. Анна Денисовна, мать Веры, рассказывала мне, что ее сестра - невероятно тяжелый человек. Знаете, из тех, кто не может обходиться без скандалов и ведет постоянную войну со всем миром. Гипертоники часто бывают раздражительными, но эта дама, насколько я понимаю, побила все рекорды. Год назад у нее случился инсульт, и Анна Денисовна забрала сестру к себе. Едва та немного оклемалась и начала потихоньку ковылять по квартире, как устроила безобразный скандал и потребовала, чтобы ее отвезли домой, в Никольск. Ну, и добилось своего. При этом она еле ползает и дойти, скажем, до магазина, не в состоянии. Анна Денисовна пару раз приезжала к ней с продуктами, но сестра ее на порог не пустила. Облаяла из-за двери так, что бедная женщина зареклась когда-либо иметь с психопаткой дело. И тогда Вера взвалила эту обузу на себя. Приехала, попросила соседа перепилить цепочку, объяснилась с милицией, которую немедленно вызвала тетка. И с тех пор вот уже полгода каждую неделю ездит в Никольск. Готовит, стирает, убирает - все это под вопли и оскорбления сумасшедшей бабы. Вообразите, какой силы нужно иметь характер, чтобы добровольно тащить на себе такую ношу. А ведь Вере всего шестнадцать...
- Понятно, - разочарованно пробормотал Шахов. Вспыхнувшая было надежда, что история с теткой, которую Вера навещала в роковую пятницу, может иметь какое-то отношение к трагедии, с шипением погасла. - А скажите, Людмила Петровна, Захарова в принципе способна солгать?
- Солгать? - задумчиво переспросила учительница. - Не знаю. Вряд ли. Разве что умолчать о чем-нибудь. У нашей учительницы химии прошлой весной случилось несчастье. Сын катался на скейтборде и разбился. Врачи боялись, что мальчик останется инвалидом. Тамара Алексеевна недели две ходила сама не своя. Однажды пришла с урока, просмотрела свои записи и за голову схватилась. Переписывая из пособия примеры с уравнениями каких-то реакций, она перепутала строки, и получилась полная чушь. Эту самую чушь Тамара воспроизвела на доске не где-нибудь, а в девятом "б", в классе Захаровой. И - небывалый случай! - Вера промолчала. На следующем уроке Тамара сама обратила внимание детей на свою ошибку. Мы потом в учительской еще, наверное, месяц спорили - одни утверждали, что Захарова не заметила ошибки. И на старуху бывает проруха. Другие настаивали, что у девочки в кои-то веки прорезалось милосердие. До сих пор не знаем, как оно было на самом деле.
Выйдя от Бубенцовой, Шахов посмотрел на часы и вздохнул. Без четверти девять. Утром жена выразила надежду, что он вернется вечером пораньше, чтобы помочь ей разобрать холодец. Ведь завтра тридцать первое декабря, и все нормальные люди трудятся во славу праздничного стола. Может, ну его, Игоря Тарасова - последнего из списка? Что парень может знать такого, о чем не знают ни его товарищи по секции, ни тренер юных боксеров? Наверняка ничего. А Шахов потратит на него и на дорогу не меньше часа, и Галя, провозившись весь вечер с холодцом, не успеет приготовить начинку для пирогов, а завтра целый день будет на него дуться. Однако слово есть слово. Максим снова вздохнул и поехал к дому Тарасова.
И был вознагражден, получив неожиданный ответ на первый же свой вопрос.
- Это же Верка-пионерка! - воскликнул Тарасов, едва взглянув фото. - Э... то есть Вера Захарова из параллельного класса. Конечно, я ее знаю. А Витюха... Ну, я бы не назвал это знакомством, но один раз он ее точно видел. И знал, кто она такая. По-моему, это было в сентябре. Или в октябре? В общем, тепло еще было. У меня друг живет в одном доме с Захаровой. Я зашел к нему, а от него поехал на тренировку. Мы с Веркой столкнулись на остановке и сели в один автобус. Ну, поболтали немного о том о сем. О какой-то школьной чепухе, я уже не помню. А потом в тот же автобус влезли наши - Витюха, Серега Брагин, Генаша Митрюк и Гудок... то есть Валерка Гудков. Заметили, что я сижу с девчонкой и, когда Верка сошла, стали надо мной прикалываться. Дескать, какая у тебя телка классная, познакомил бы, что же ты ее скрываешь, ну и все такое. Мне бы спустить это дело на тормозах - понимал ведь, что пустой треп. Но я завелся. У нас в школе Захарову чуть ли не за местную дурочку держат, и, если бы туда дошла сплетня, что я на нее запал, мне бы житья не дали. Задразнили бы до смерти. Ну, я и начал отбрехиваться. Дескать, какая телка? Это Кукушка, она же Пионерка, школьная достопримечательность, и так далее и тому подобное. В общем, расписал им Верку во всей красе. А они, понятное дело, еще больше разошлись. В общем, сглупил я тогда...
Шахов сделал бесстрастное лицо, чтобы не выдать возбуждения. Неужели он все-таки получил кончик вожделенной ниточки? Брагин, Митрюк и Гудков были членами городской юношеской команды по боксу и ближайшими приятелями Виктора Румянцева. С ними Шахов беседовал в первую очередь. Все трое отрицали знакомство с Захаровой и утверждали, что никогда не видели ее рядом с Виктором. Конечно, описанная Тарасовым встреча была мимолетной и произошла два-три месяца назад. Кто-то из троицы мог вполне добросовестно забыть этот эпизод. Но чтобы все трое?.. Подозрительно. Тем более что именно с ними Румянцев пришел на последнюю в своей жизни дискотеку, а потом так неудачно "потерялся".
- Слушай, Игорь, расскажи-ка мне про эту троицу. - Шахов постарался говорить без нажима, чтобы не вспугнуть и не насторожить свидетеля. - Я имею в виду Брагина, Митрюка и Гудкова. Что они за люди? Я так понял, что Виктор с ними дружил?
- Не-е, дружил Витюха только с Брагиным - они чуть ли не в детском саду закорешились. С Генашей и Гудком скорее приятельствовал - постольку-поскольку. Они же четверо у нас "избранные"...
- В каком смысле?
- Ну, перспективные. Остальные ребята из секции занимаются боксом, в общем-то, для своего удовольствия. Ну, или для пользы - недругам там по шее накостылять, перед девчонками повыпендриваться. А эти четверо на спортивную карьеру пашут. Парфеныч, тренер наш, с ними больше всех возится. И гоняет их по-черному, и за режимом следит как зверь, и дополнительные тренировки назначает. В общем, они чуть не каждый день часов по пять вместе проводят - бегают, качаются, спаррингуют. Тут хочешь не хочешь в стаю собьешься. А насчет того, какие они люди... Гудок - мерзкий тип. Вредный очень. Ни словечка в простоте не скажет, все с подначкой да с подковыркой. А Серега и Генаша - нормальные ребята.
- Нормальные - это какие?
- Ну, обыкновенные. Пацаны как пацаны. Не глупые и не умники. Поржать любят. Иногда прихвастнуть не дураки. Да я и не особо близко их знаю, чтобы сказать, какие они люди. Мы же общаемся только на тренировках. Другое дело, если б вы спросили, какие они боксеры...
- Ну, и какие же?
- Серега - стратег. Он бой заранее в голове простраивает. Комбинации любит. И вообще крут. Если бы не его семейные заморочки, еще не известно, кто сейчас был бы чемпионом.
- Что за заморочки?
- Да с бабкой они все не съедутся. Бабка слегла в прошлом году, а забрать ее к себе они не могут. Квартира однокомнатная, а у Сереги еще сестра - полтора годика. Жили бы все вместе, мать могла бы спокойно и за ребенком, и за бабкой приглядывать, а так приходится ей каждый день мотаться с бэбиком к старухе. Когда бэбик болеет, с бабкой сидит Серега. Тренировки пропускает. Ну, и подрастерял форму, потому что болеет девчонка почти каждый месяц. Раньше-то Серега с Витюхой наравне были. А следом - Генаша. Хотя, если бы все только сила решала, быть бы Генаше чемпионом. Он у нас богатырь. Перед каждыми соревнованиями вес сгоняет, чтобы в тяжеловесы не угодить. Если его коронный прямой правой достанет соперника, все - нокаут обеспечен. Но это редко когда бывает. Очень уж Генаша прост. И реакция у него не так чтобы очень. Ну, а Гудок - самый слабый боксер в их четверке. Побеждает больше хитростью. Обычная его тактика - уклоняться от ударов и ждать удобного случая. Его однажды даже дисквалифицировали на соревнованиях за уклонение от боя.
- А ты не знаешь, у них в последнее время не было каких-нибудь осложнений в отношениях? Никто из этих троих не ссорился с Румянцевым?
Тарасов оторопел.
- Вы что?! Подозреваете, что Витюху убил кто-то из них? Ну, вы даете! Конечно, они иногда ссорились. Говорю же - обычные пацаны. Дней десять назад Витюха за Гудком по всей спортивной школе гонялся, чтобы дать в морду за "настоящий адидасовский костюм", который Валерка ему впарил за пять тыщ. А костюмчик после первой стирки превратился в линялую тряпку. Потом Серега с Витюхой два дня не разговаривал из-за пары по алгебре: Витюха ему подсказал неправильно. А еще раньше они вдвоем чуть не убили Генашу, который приклеил к полу их кроссовки. Суперклеем. В отместку, между прочим, - за то что Серега с Витюхой его нехорошо разыграли. Влезли в его комп, стерли какой-то важный системный файл и навешали Генаше лапши на уши, что он вирус подхватил. Надо, значит, переустанавливать систему. Этот лопух два дня провозился, кучу нужной инфы и музыки потерял, и только когда установил систему, они признались. Разозлился он дико, любой на его месте разозлился бы. Но ведь не настолько же, чтобы убить!
- М-да... - Шахов потер подбородок. - А посерьезнее ссор не было? Может, кто-нибудь приревновал к Виктору девушку? Может быть, Румянцев поддразнивал кого-то из приятелей, намекая, что знает его тайну?
Игорь покачал головой.
- Не было ничего такого. Я видел их в холле ДК до начала дискотеки. Стояли кружком, трепались, ржали как кони, по плечу друг друга хлопали. Все было нормально.
Шахов сел в машину в сильной задумчивости. И чем больше он размышлял, тем больше сомневался, что вытащил кончик ниточки, а не пустышку. Дело даже не в категоричности Тарасова, уверявшего, что у троих приятелей не было и не могло быть мотива для убийства Виктора. В конце концов, Игорь сам признал, что не слишком близок с этой компанией. Вполне мог и не заметить подводных течений в их взаимоотношениях. И можно было бы пройтись еще разок по списку, поискать более осведомленных свидетелей. Можно, да вот только нужно ли? Допустим, выкопает он, Шахов, подходящий мотив, и что дальше? Не захочет подозреваемый облегчить совесть чистосердечным признанием, пошлет опера в далекое далеко, и останется Шахову только утереться. Улик-то нет! Если бы не выходка ополоумевшего Самохина, можно было бы поработать с Захаровой, но теперь фигушки! Мать девочки накатала в прокуратуру "телегу", где в числе прочего заявила, что ее дочь будет разговаривать (когда сможет) только со следователем и только в присутствии родителей и адвоката. Следователь же не станет лезть из кожи вон, ибо Егор для него человек посторонний и версия Захаровой его вполне устраивает.
И винить следака Максим не мог. Если бы не жалкое горе коллеги и товарища, у Шахова тоже не возникло бы сомнений в правдивости Вериной истории. Каким способом убийца мог впутать в такое подлое дело "образец высокой нравственности" - "правильную", прямолинейную девчонку с "обостренным нравственным чувством и прискорбным отсутствием такта"? Даже если предположить, что Захарова отчаянно влюбилась в убийцу и готова выгораживать его любой ценой, у нее просто не получилось бы убедительно солгать - тут ведь практика требуется! А Турьянову - оперу, дежурившему в ту ночь и выезжавшему "на труп" Румянцева, - даже в голову не пришло, что девчонка финтит.
Шахов настолько глубоко погрузился в раздумья, что не замечал, куда едет, и очень удивился, когда обнаружил, что машина стоит перед сквериком, за которым начинались те самые гаражи. Зачем он сюда приехал? Если оперативники и криминалисты, выезжавшие на место преступления, не смогли обнаружить ничего полезного четыре дня назад, то теперь, когда здесь основательно наследили люди, машины и собаки, искать улики и вовсе бессмысленно. Тем не менее Максим вылез из "жигуленка", дошел до дорожки, ведущей к станции, постоял там немного и двинулся в сторону гаражей. Если верить Захаровой, Румянцев стоял вон за теми кустами. Где-то здесь девчонка разглядела темную фигуру и бросилась бежать. Примерно тут преследователь настиг ее и потащил к гаражам. А вот тут дежурная бригада обнаружила тело и сидящую в снегу Веру.
Максим побродил кругом, мысленно восстанавливая картину событий. Забрел в длинный коридор между рядами гаражей, остановился, достал сигарету, чиркнул спичкой... и замер, как сделавший стойку пойнтер.
Гаражи стояли сплошной стеной - все, кроме последнего в ряду, пристроенного, по-видимому, позже. Между ним и сплошным массивом оставался зазор сантиметров сорок. Узкая дыра, почти целиком прикрытая сверху выступающим за стены металлическим листом крыши. Лист собрал снег на себя, и земля внизу осталась черной. И по этой земле кто-то основательно потоптался, о чем свидетельствовала мешанина перекрывающих друг друга следов. Кто - неизвестно, зато известно когда.
До вечера 25-го декабря держалась теплая, дождливая погода. Если бы неизвестный наследил за гаражом раньше, вода, натекшая с крыши, размыла бы следы в однородную жижу. Вечером двадцать пятого ударил морозец, ночью столбик термометра опустился до минус десяти, и с тех пор температура не повышалась. Значит, оставить следы после, скажем, двух ночи 26-го неизвестный не мог, потому что земля замерзла. Получается, что стоять тут он мог только от десяти часов до часу ночи - той самой ночи, когда погиб Румянцев.
Шахов достал из кармана связку ключей и включил фонарик-брелок. В застывшем месиве было невозможно разглядеть рисунок подошвы, и опер, нагнувшись, протиснул плечи между стенками гаража и подался вперед, пытаясь найти отдельный след. Есть! Четкий зигзагообразный рисунок с круглыми выемками шипов. След кроссовки. А это что такое? Два неправильной формы пятна, один на пятке, другой - ближе к мыску. Нет, это не пятна, а выпуклые шероховатые бугорки. Как будто крыса выгрызла подошву кроссовки в двух местах. Крыса? А может быть, суперклей?
Шахов выпрямился и замер столбом. В мозгу вспышкой пронеслось видение: темная фигура в маске, отбивающаяся девушка и парень, притаившийся за гаражом в ожидании минуты своего выхода на сцену.
"Боже, какой же я дурак! Это же классика! Парень говорит другу, что влюблен в девушку, но боится к ней подойти. И просит помочь - инсценировать нападение на объект высокого чувства, чтобы благородный спаситель мог явиться на помощь и заслужить горячую благодарность. Все! Головоломка сложилась".
Он задержался еще на полчаса - дождался дежурного криминалиста и получил заверения, что след будет непременно приобщен к вещдокам. А потом поехал к самому близкому другу Виктора Румянцева.
Сергей Брагин молча впустил опера в квартиру. Парень выглядел понурым и уставшим, но ни испуга, ни напряжения в его взгляде Шахов не заметил. Из единственной комнаты доносилось изматывающе-однообразное детское нытье.
- Светка капризничает, сестренка моя, - объяснил Брагин. - Мать у бабки, отчим где-то гуляет, а она отказывается засыпать без родителей. Проходите на кухню, в комнате она не даст поговорить.
- Да я и тут постою, не беспокойся. Покажи мне, пожалуйста, свои кроссовки - те, что тебе Геннадий Митрюк суперклеем попортил.
Парень вскинул на Шахова удивленный взгляд, но вопросов задавать не стал. Присел перед калошницей, достал пакет с обувью и протянул оперу.
- Ну, и почему ты промолчал о том, что в тот вечер был на станции вместе с Румянцевым? - спросил Максим, разглядывая подошву.
- Я там не был, - сказал Брагин и отвернул лицо.
- Ну-ну, юноша, зачем же так глупо отпираться? Я ведь у тебя кроссовки не с бухты-барахты попросил. Там за гаражом замечательно четкий след вот этой самой обувки. - Шахов потряс кроссовкой. - И в силу погодных условий оставить его ты мог только в первой половине ночи с двадцать пятое на двадцать шестое.
Брагин упорно смотрел в сторону. И молчал.
- Может, скинешь бремя с измученной совести, признаешься, почему убил лучшего друга?
- Я не уби... - Он шумно сглотнул. - Я не собирался убивать. Хотел только на время вывести Витюху из строя. Чтобы он пропустил соревнования. К нам Рыжиков обещался приехать, мы решили, что он в российскую сборную кандидатов ищет... А у меня против Витьки было мало шансов. - Брагин мотнул головой в сторону комнаты и сказал с горечью: - В таких условиях разве станешь чемпионом? Мне позарез нужно отсюда вырваться, причем в самое ближайшее время. Иначе на боксе можно ставить крест. И матери стало бы полегче, если бы меня в московский интернат определили. Она перевезла бы на мое место бабку и не разрывалась между здесь и там. Я намекнул Витьке, что мне очень надо победить в этих соревнованиях, но он не понял намека. Или сделал вид, что не понял. Посоветовал найти для Светки няню на пару недель, а тем временем тренироваться днем и ночью. Дурацкий совет. За две недели форму не наберешь, только измотаешься до полного не могу. Ну, я и начал думать, как бы мне Витюху "заболеть".
Брагин умолк, и Шахов не стал теребить его вопросами, понимая, что раз уж парень раскололся, то теперь захочет выговориться до конца. И действительно, помолчав минуту-другую, Сергей продолжил рассказ.
- Вечером во вторник, когда мать послала меня на станцию за хлебом, я все еще думал. А по дороге встретил эту девочку, Кукушку...
- О которой вам четверым рассказал Игорь Тарасов, - вставил Шахов, чтобы парень не отвлекался на ненужные объяснения.
- Да. Мать меня часто отправляет в магазин у станции. Замотается днем, забудет про покупки, а вечером выясняется, что нет того, нет другого, вот и приходится бежать в круглосуточный магаз. Я давно заметил, что девчонка каждую неделю по вторникам и пятницам идет от станции в одно и то же время. Посмеялся еще: надо же, и правда, Кукушка! А во вторник мимоходом подумал, что бедняжка наверняка и в пятницу не пойдет на дискотеку, а уедет по своим непонятным делам и вернется только поздним вечером. И снова на Витюху переключился. Вот если бы в пятницу на дискотеке его подпоить и, скажем, с лестницы спихнуть! Может, он ногу или руку сломает... Только ведь не получится - не станет Витька напиваться перед соревнованиями. А трезвого его фиг спихнешь, у него реакция - будь здоров! И вдруг у меня в голове точно кино показали. Первый кадр: девушка идет ночью от станции - одна. А второй: Витька без сознания лежит на земле. Тут я и понял, как все устроить. Если я скажу Витьке, который обожает всякие розыгрыши, что хочу познакомиться с девушкой, и попрошу его разыграть маленький спектакль, он мне не откажет. Нападет на девчонку и не станет особенно защищаться, когда я на него ринусь. Ведь он не будет знать, что я собираюсь бить всерьез. Только удар нужно нанести такой, чтобы его вырубить сразу. И надолго. Вот я и ударил...
Пауза затянулась. Шахов бросил быстрый взгляд на часы, вспомнил о жене, и не выдержал:
- А Захарову как уговорил взять убийство на себя?
- Я не уговаривал. Я вообще, как увидел, что Витька мертв, так и впал в ступор. Она сама меня прогнала. Сказала, что меня посадят за убийство, а ее, скорее всего, нет. Еще сказала, что подождет вызывать милицию, пока следы не занесет - снег уже пошел. Я и не вспомнил, что за гаражом тоже наследил. Так по-дурацки получилось... И главное - все зря. Рыжиков на соревнования не приехал, а чемпионом стал парень из Троицка. А я слил столько боев, сколько еще никогда не сливал. Все про Витьку думаю... Спать по ночам перестал... Вы не знаете, правду говорят, что от этого спятить можно?
Шахов не ответил. А про себя подумал, что если кому и грозит спятить, так это Егору и родителям Виктора. Но, может быть, теперь, когда доброе имя погибшего восстановлено, у них появился шанс пережить горе и сохранить рассудок.
2010