Клюева Варвара
Пестрая банда

Lib.ru/Остросюжетная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Оценка: 7.46*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пока рассказ. Со временем планирую дополнить его до повести еще несколькими историями.


   1. Знакомство
  
   Холл перед кабинетом, в котором заседала приемная комиссия, был роскошен: розовые стены с золотистыми искорками и коричневыми прожилками, мозаичный пол, ажурные решетки на окнах, затейливое кружево лепнины на потолке. Но Вардан вот уже второй пинар1) кряду угрюмо изучал тупые носы своих сапожищ и не намеревался прерывать этого занятия, - хотя вряд ли на грубо выделанной свиной коже осталась хоть одна неисследованная трещинка или потертость. В гробу он видал здешние дивные дивы! И всю ихнюю академию вместе с приемной комиссией и надутым индюком из школьного начальства, который чуть не силком притащил его, Вардана, на апелляцию.
   - И чего они так долго? - Не выдержала напряжения девчонка, сидевшая на диванчике слева. - Кто этот господин в зеленом сюртуке? Он не за тебя пришел хлопотать, сомми2)?
   Вардан, хоть и не поднимал головы с тех пор, как перешагнул порог холла, по фигурам двух других просителей взглядом все же мазнул, а потому сразу догадался, что барышня в приличном, но небогатом платье обращается к нему. Не щеголя же при шпаге в золоченых ножнах она называет сомми!
   - За меня, - выдавил он через силу, по-прежнему не поднимая глаз. Вступать в разговор и давать какие-либо объяснения ему решительно не хотелось, но не ответить было бы верхом неучтивости, а обижать девчонок Вардану претило. - Господин Мазель - член совета казенной школы, где меня учили.
   К облегчению Вардана, дальнейших расспросов не последовало. Сиволапый выпускник казенной школы, обучающей детей нижних сословий, барышню не занимал, ее больше волновала неопределенность собственной участи.
   - Скорее бы все уже кончилось, - вздохнула она. - Зря я, наверное, пришла. Смешно надеяться, что господа маги согласятся устроить повторное испытание для дурочки, которая поверила россказням парочки шкодливых схоларов.
   - Один из которых был рыжим, а другой лопоухим? Не знаю, утешит ли тери 3) мысль, что жертвой этих мартышек стала не она одна, - невыразительным тоном, скрывающим сдержанную ярость, произнес щеголь. - Но могу пообещать: безнаказанными они не останутся!
   - Не тери, всего лишь ларти4), - поправила барышня. - Крессида, если вельможный тер не возражает.
   - Поскольку мое имя длиной и помпезностью не уступит этой каморке, друзья называют меня просто Берни.
   Последовавшая пауза заставила-таки Вардана поднять голову.
   - Варди, - буркнул он, убедившись, что компаньоны выжидательно смотрят в его сторону.
   Человек, представившийся первым - личным - именем, по сути, приглашает новых знакомых разговаривать запросто, презрев всякие формальности вроде сословных границ. Поведение Крессиды было смелым, но объяснимым - учитывая положение товарищей по несчастью и юность собравшихся. Назвавшийся неполным личным именем заходит еще дальше, предлагая собеседникам товарищеский союз, если не дружбу. Тер, одаривший подобным предложением простую мещанку и неотесанного мужлана, должен быть о-очень большим чудаком, если не сказать безумцем. Вардана оно привело в оторопь. А вот девчонку, похоже, ничуть не смутило.
   - Тебе мартышки тоже сказали, будто на испытании мы должны будем двигать взглядом мебель и испарять воду, Берни?
   - Если бы! Меня развели, сообщив по секрету, что в первую очередь принимают соискателей, умеющих поджигать негорючие субстанции. Видели бы вы, как я пыжился накануне экзамена, пытаясь воспламенить постамент под мраморной статуей! Слуги, наблюдая мои пассы вкупе с побагровевшей рожей и выпученными глазенками, всей оравой побежали за мозгоправом. К счастью, по многочисленности застряли в калитке, передрались и были водворены караульным обратно под родительский кров.
   Крессида фыркнула, потом засмеялась, а слегка повеселевший Вардан подумал, что компаньон у них совсем безбашенный. Где это видано, чтобы юный тер позволял над собой смеяться? Более того - прямо-таки выставлял себя на посмешище?
   - А тебя, Варди, тоже разыграли, сподвигнув израсходовать силу накануне испытания?
   - Не... Ничего такого не было. Я сам не хочу... ну, быть магом. Нас, когда в школу набирали, точно так же испытывали. Тогда я еще не знал, вот и попался... В этот-то раз уж достало ума силу притаить: и не мигнул ихний шарик. Если бы не господин Мазель, никто бы и не дернулся - не прошел испытания и не прошел...
   - Постой, приятель, я правильно понял, что ты использовал магическую силу для того, чтобы не сработал индикатор магической силы? Как такое вообще возможно?
   Крессиду поразило другое:
   - Ты не хочешь быть магом? Но почему?!
   - А чего хорошего? Нешто вы не слыхали: магов для армии готовят. С тем и академию открыли, и мелюзгу по деревням в казенные школы гребут. А чего я в этой армии забыл? У нас в Селищах парни спокон веку от рекрутчины бегают.
   Крессида и Берни переглянулись. При этом на их лицах появилось одинаковое выражение, которого Вардан не понял. Зато когда Берни едва заметно качнул головой, а Крессида, помедлив, кивнула, а затем прерывисто вздохнула, смысл их безмолвной беседы открылся парню с предельной ясностью. И как он сам не додумался? Эти двое попусту растратили перед испытанием силу, а возвращается она, надо полагать, не быстро. Если им сейчас дозволят поднести руки к шару, магический огонек едва затеплится, и комиссия может решить, что такие слабые схолары академии ни к чему. У Вардана же, который к своему магическому дару относится с подозрительной неприязнью (а посему никогда им не пользуется), силушка, должно быть, скопилась немерянная. Вовсе ему лишняя, даже вредная, потому как не хочет он в ихнюю академию, хоть режь. Ясно ведь как день, что в таких обстоятельствах ему прямой резон поделиться с новыми знакомыми! И чего они мордами крутят, коли эта мысль пришла им в голову?
   - Дали бы вы, что ли, мне руки, сомми, - проворчал Вардан, пряча неловкость. - Я бы вам маленько отсыпал силы-то. Самому ведь даром не нужна...
   - Варди, не торопись, - сказал Берни после небольшой заминки. - Как ты думаешь, легко ли принудить к чему бы то ни было обученного мага? Кто поручится, что он ничем эдаким по принудителю не шарахнет? Я на месте короля и его советников сто раз бы подумал, прежде чем решился гнать в армию магистра, который вовсе туда не рвется. Соблазнить деньгами, землями, почестями - другое дело, но выбор все равно останется за тобой. Гораздо более богатый выбор, чем есть у тебя сейчас, дружище. Вот скажи: чем бы ты хотел заняться, если тебя не примут в академию?
   - На коновала бы выучился. Лечил бы лошадок, собак... - Вардан вздохнул. - Только сразу не выйдет, на учение еще нужно заработать.
   - Вот видишь! А тут тебя обучат даром, и жилье дадут, и кормить станут бесплатно.
   - Так ведь не тому же обучат!
   - Варди, ты не понимаешь! - вмешалась Крессида. - В академии преподают все дисциплины, изучаемые в обычных училищах и университетах. ВСЕ! Плюс дополнительные, магические. Хочешь быть лекарем, распределишься после третьего курса на факультет витальной стихии, там тебе расскажут все - и о строении любого живого организма, и о том, как этот организм работает, и о его болезнях, и о свойствах трав, коими эти болезни врачуют. А вдобавок научат магическим приемам, с помощью которых ты любую животинку поставишь на ноги гораздо быстрее, чем травами. Если только господа из комиссии дадут нам шанс попытать счастья ещё раз, даже не вздумай прятать свою силу. Покажи им все, на что способен. Честное слово, не пожалеешь!
   Вардан задумался. Слова его новых приятелей звучали убедительно. И соблазнительно. Коли его бесплатно обучат желанному ремеслу и не погонят в армию, выходит, вчера он свалял большого дурака. И дай-то боги, чтобы господин Мазель убедил комиссию допустить его, Вардана, к волшебному шару еще раз! Так что все верно, сила ему еще пригодится. С другой стороны, нельзя не поделиться с Берни и Крессидой. Отличные ведь ребята: могли бы промолчать, взять предложенную силу, так и оставив деревенского олуха в темноте неведения, а они посовестились, просветили. Хоть и видно: охота им в эту академию ажно до дрожи. Нет, будь что будет, а бросать таких товарищей на произвол судьбы не годится!
   - Давайте руки, - решительно сказал он, поднимаясь. - Я же до вчерашнего дня и не тратился совсем - не люблю эту вашу магию! Да и вчера не особо: только кокон вокруг себя вообразил, вряд ли на это ушло много силы. Должно хватить на троих. А не хватит, так и ладно! Без вас я здесь все одно не приживусь. Знаете, как мне было паскудно, пока вы со мной не заговорили? Ошметку навоза в тронном зале, верно, и то привычнее...
   Берни с Крессидой опять переглянулись, но на этот раз перечить не стали - подошли, протянули руки. Вардан взял их ладони в свои и представил себя сосудом, из которого по трубкам-рукам изливается некая субстанция.
   - Хватит! - Крессида отдернула руку. - Куда мне столько? Себе совсем не оставишь!
   - Ты ее чувствуешь? - удивился Берни, тоже высвобождая ладонь. - М-да, ребята, на вашем фоне я бледнею до полной незаметности! Может, не позориться, уйти, пока не позвали?
   Девчонка хмыкнула.
   - Сядь и не блажи, гордый тер. У тебя какие стихии: воздух и огонь? А я менталистка, ещё бы мне магическую силу не чувствовать!
   - Значит, теперь ты можешь услышать их мысли? - оживился Берни, кивая на высокие резные двери кабинета.
   Крессида даже подпрыгнула от возбуждения.
   - Ты гений! Я сейчас...
   И застыла с отсутствующим выражением лица. Потом снова заговорила - странным, как будто неживым голосом:
   - Это возмутительно. Какой-то учителишка, даже не маг, будет давить на ректорат академии. И чего Дальезе с ним цацкается? ... Вот вцепился бульдог, ведь и правда напишет жалобу королю... Так они до вечера будут препираться. Какой бы придумать предлог, чтобы смыться без скандала? ... Можно подумать, академия рухнет, если выгонит этого оболтуса или разрешит ему пройти испытание еще раз... - Тут Крессида отмерла и заговорила нормально. - Нет, от их мыслей нам проку не будет. Тем более что кое-кто экранируется. Берни, я ведь правильно угадала, что твоя стихия - воздух? Может, увеличишь немного амплитуду колебаний, чтобы здесь был слышен их разговор?
   - Ты угадала, но не в том порядке, - признался Берни. - Первая стихия у меня огонь. Воздух - вторая. Я с ним не то чтобы очень... Но попытаюсь. - Он поднял руки открытыми ладонями вперед, постоял немного, подошел ближе к дверям, прислушался. - Гомон стоит, ничего не разобрать... О, вот, кто-то не выдержал, перешел на крик. Могу, кричит, понять, когда абитуриент по неведению израсходовал силу перед экзаменом. Но если его сила проявилась единственный раз, пять лет назад? Может, это был случайный выплеск. Или вообще ошибка... Снова хором гомонят. Варди, твой витальный дар, случайно, не позволяет работать с мертвым деревом? Можешь усилить вибрацию двери?
   Вардан пожал плечами.
   - Попробую.
   - Мертвое дерево вообще-то относится к стихии земли, - заметила Крессида вполголоса, чтобы не мешать Вардану сосредоточиться. - Но я не уверена, что Варди виталист. У него необычная структура дара, я такой еще не...
   Окончание ее фразы перекрыл громкий треск. Берни, совершив немыслимый прыжок, успел отскочить от рухнувшей дверной створки. За оглушительным ударом последовала не менее оглушительная тишина. Вскочившие на ноги академики безмолвно таращились на сиротливо покачивающуюся половинку двери, образовавшуюся брешь и испуганных соискателей. А потом надутый индюк господин Мазель самым невозмутимым тоном произнес:
   - Кто-то, помнится, выразил сомнение в наличии у выпускника нашей школы зачатков магической силы. Надеюсь, теперь этот вопрос снят?
  
   2. Наречение
  
   Крессида появилась в комнате почти одновременно с собственным стуком - Вардан едва успел спустить ноги с кровати.
   - Валяешься? А кто клялся, что перед ужином позанимается химией? - спросила она с напускной суровостью. Подошла, протянула миску с грушами, дождалась, пока Варди возьмет парочку, и перепорхнула с миской на подоконник, свое излюбленное место. - Так я и знала, что за тобой нужен глаз да глаз! Видишь, конспект принесла? Теперь не отвертишься.
   - Вот свалились доброхоты на мою голову! - Пожаловался Вардан в пространство. - Хоть бы пинар отдохнуть дали! Берни только-только отвязался со своим древнефрагийским. С самого обеда неправильными глаголами мучил...
   На самом деле дружеская забота Кресси и Берни трогала Вардана до стеснения в груди. Если бы не их помощь, ему, с его пятью классами казенной школы для неимущих, в академии пришлось бы ох, как солоно! Одни конспекты чего стоят! Разве этими лапищами, так и не привыкшими к тонюсенькому перу, поспеешь записать за лектором, который вдохновенно обрушивает нескончаемые вороха сведений на несчастные головы схоларов? Счастье, если половину запишешь, а потом половину этой половины разберешь. Каким бы болваном Вардан выглядел на семинарах, если бы друзья - безо всяких просьб и лишних разговоров - не взяли его под свою опеку!
   Вот ведь странность какая: в школе, где все ученики были равны по положению, над Варди - огромным, неловким, медлительным как в движениях, так и в соображении - все только насмехались. А здесь, в академии, где деревенских парней и не встретишь почти, его приняли как равного. Если кто и посмеивается порой, то добродушно, без едкости. Или дело опять-таки в покровительстве Крессиды и Берни? Кресси, юркую, маленькую, острую на язычок, однокурсники с первых дней прозвали Веретянкой. Возможно, задирать безобидного увальня, который находится под защитой ядовитой змейки, кажется им не таким уж соблазнительным занятием. А друзей Берни способно защитить одно его имя. Бернардизирен Этаминанд Анакагор, четвертый сын эрла Филтонского - это вам не кот начхал...
   - Опять витаешь в надмирных эмпиреях, Варди? Ты собрался податься в поэты или все-таки в лекари? Ну-ка, быстро повтори, какие соединения железа встречаются в природе?
   - Вот объясни мне, Кресси, кому они нужны, эти соединения железа? И способы его выделения. Маг-земельщик обратит в чистое железо что угодно - хоть глину, хоть песок. А остальные, коли им зачем-то понадобится железо, пойдут к магу и купят, разве не так?
   - А если кому-то понадобится вылечить лошадь, он пойдет к специалисту, который не поленился выучить соединения железа и получить диплом уважаемого учебного...
   Триумфально ворвавшийся в комнату Берни не дал Крессиде закончить нравоучение.
   - Нашел!
   - Где? - хором воскликнули Варди и Кресси, вскакивая со своих мест.
   Вопрос "кого?" или "что?" у них не возник: с первого дня занятий друзья маниакально разыскивали двух схоларов, злая шутка которых едва не стоила Берни и Кресси поступления в академию. К концу второго месяца безуспешных поисков они пришли к выводу, что шутники, скорее всего, обитают в секторе Бэт, где расположены учебные и жилые корпуса трех старших курсов.
   - В третьем корпусе. Здесь, на нашей территории.
   - Третий курс? Мы же вроде на них смотрели...
   - Значит, видели не всех. Меня наша Старица попросила принести учебники из тамошней библиотеки. В читальном зале я на голубчиков и наткнулся. Что показательно, они тоже меня узнали. И я бы не сказал, что обрадовались. Нет, не сказал бы! Губы в ухмылке растянули, а глазки-то бегают. Отчего бы это? Кресси, ты должна туда сходить, убедиться, что это и твои доброжелатели. А заодно пошарить у них в головах, чтобы мы знали наверняка, куда удар больнее придется.
   Крессида покачала головой.
   - Если я сейчас покажусь им на глаза, они точно поймут, что мы собираемся с ними поквитаться, и будут настороже.
   - Так это же хорошо! Пусть предвкушают.
   - Ты не понимаешь! На третьем курсе уже вовсю читают магические дисциплины, не то что у нас. Если они будут ждать подвоха, обвешаются экранами так, что мы их ничем не достанем. Тут нужно действовать хитрее. Как бы мне посмотреть на них, чтобы они меня не заметили? На кого схолары не обратят внимания?
   - На какую-нибудь серенькую мышку из соучениц?
   - Может быть. Но это не лучший вариант: слишком сложный и ненадежный. Переодеться уборщицей?
   - Не пойдет. Жилые корпуса убирают по утрам, когда схолары на занятиях. Вечером в общежитии уборщица будет бросаться в глаза не меньше, чем балаганная плясунья. О, придумал: подавальщица в столовой! До ужина еще пинара два, ты как раз успеешь найти подходящую девицу из столовской обслуги и выпросить у нее чепец с передником. - Берни снял с пояса кошель и вытряхнул на ладонь пару серебряных. - Вот, возьми, это придаст твоей просьбе убедительности.
   К тому времени, как Крессида вернулась, Вардан и Берни успели не только поужинать, но и сыграть две партии в "войну магов", и даже выучить способы выделения железа из природных соединений.
   - Ты почему так долго? - накинулся на девушку Берни. - Мы уже собрались снаряжать спасательную экспедицию.
   - Запас продовольствия для спасенной предусмотрели? - деловито спросила Кресси, усаживаясь к столу. - Выкладывайте, а не то сейчас возьму и сомлею от слабости. И ничего вам не скажу, вот! - И показала язык.
   - Смотри-ка ты, не раздвоенный! - удивился Берни.
   Вардан размотал одеяло, извлек из его недр прихваченный еще из дому походный котелок, в который переложил припасенную для Кресси порцию ужина, и выставил на стол.
   - Остыло все, - проворчал он.
   - Ничего, быстрее поест, быстрее подобреет.
   - Вафем вам вовва-а ва? Вы мфыть пээвумаы?
   - Ладно-ладно, ешь давай, еще подавишься! - испугался Варди.
   - Возись потом с тобой, вместо того, чтобы военный совет держать, - подхватил Берни.
   Крессида молча метнула в него огрызком груши. И попала. Берни картинно рухнул на пол.
   - Ты бы, Варди, прибрался, что ли. Не комната, а свалка какая-то. Эрловы дети на полу валяются, огрызки...
   Берни вскочил и сел к столу.
   - Ну, если ты уже способна членораздельно изъясняться, рассказывай.
   - Значит так, - сказала Крессида, отодвигая котелок. - Рыжего зовут Туриматом. Основная стихия - земля, вторая - вода. Лопоухий у нас Сельфан. Мог бы стать универсалом: имеются задатки к управлению четырьмя основными стихиями, но задействованы только каналы земли и огня. Оба придурка - ларты. Туримат - сын члена совета гильдии медников, Сельфан - отпрыск городского менялы. Ведущий в этой шкодливой парочке Туримат. По крайней мере, он автор их дурацких хохм. Популярная на курсе личность. Жертвы розыгрышей, понятное дело, любви к нему не питают, зато охотники повеселиться за чужой счет носят на руках. Сельфан такой славой не пользуется и, я бы сказала, к ней не стремится. Он вообще-то себе на уме.
   - А про их тайные страстишки что-нибудь выяснила? - не утерпел Берни.
   - Я как раз к этому подошла, - с достоинством ответствовала Крессида. - В чахлой груди Туримата пылает большое и светлое тайное чувство. То есть это он думает, что тайное. Весь его курс давно знает, что рыжий втрескался в аспирантку, которая читает им материаловедение. И не только знает, но заключает пари, чем этот потенциальный роман кончится. Рискнет ли Туримат объясниться и, если рискнет, то когда. И как его пассия на объяснение отреагирует: даст по физиономии, отбреет словесно, поднимет на смех, срежет на экзамене, ну, и так далее... Ставящих на то, что дама примет признание благосклонно, нет. И я не поленилась выяснить, почему... Кстати, из-за этого и задержалась: ее не так-то просто было найти.
   - Но ты, конечно, преодолела все трудности и пришла к нам с победой?
   - Конечно. Прекрасную деву зовут Нелисея. Она вроде меня - дитя смешанного брака. Мать тери, отец - ларт. Но в моем случае это к осложнениям не привело. - Крессида, не глядя, показала кулак открывшему рот Берни. - А вот Нелисея страдает тяжелой формой снобизма. С терами она - само очарование, на лартов смотрит с рассеянным недоумением. "Кто эти люди? Что они здесь делают?" А на прочих - как солдат на вошь. Так что, сами понимаете, шансов у рыжего мало.
   - Это интересно... - Берни задумчиво взял со стола вилку и повертел в руках. - А что с лопоухим?
   - У лопоухого тайная страсть одна - деньги. Кстати, все ставки по пари на рыжего принимает он. И в настоящее время размышляет, какие у него возможности подтолкнуть дружка к действиям, которые приведут к выгодному для него, Сельфана, исходу.
   - А какой исход ему выгоден?
   - Он поставил на то, что Туримат объяснится до нового года, а Нелисея провалит его на экзамене.
   - Добрый друг. Душевный... Ну, что же, комрады, диспозиция ясна. Осталось придумать план кампании.
   ***
   Сельфан вышел из комнаты, аккуратно запер за собой дверь, повернулся и вздрогнул. На его пути посреди коридора стоял, скрестив на груди руки, давешний горбоносый хлыщ. И смотрел на него, Сельфи, с нехорошим задумчивым интересом. М-да, это ж надо было им так вляпаться - наколоть эрлова сынка! А все идиот Тури с его страстишкой к дешевым потехам. Оно, конечно, забавно - дураков разводить, но нужно же и о последствиях думать! С другой стороны, на хлыще не написано, чей он сынок. Теров тут, как грязи, перед каждым трепетать - трепеталки не напасешься...
   - Что угодно господину эрлиту?
   - Господину эрлиту угодно сделать ставку. Ларт ведь принимает ставки на развязку сердечной истории своего друга Туримата?
   - Умоляю вельможного тера говорить тише! - Сельфан быстро посмотрел по сторонам и отомкнул дверь своей комнаты - Прошу моего господина войти. Здесь нам... ему... его светлости... будет удобнее разговаривать.
   - Бернардизирен, - сжалился эрлит, подарив Сельфану право обращаться к себе во втором лице. И вступил в комнату. - Могу я взглянуть на ставки?
   Сельфи торопливо сунул руку за пазуху и извлек заметно истершийся на сгибах лист.
   - Изволь.
   Горбоносый развернул листок, пробежал глазами, поднял взгляд.
   - Тут нет исхода, на который я хотел бы поставить. Впиши. Ставлю десять золотых на то, что до конца года магистрета Нелисея подарит Туримата своей благосклонностью, а Туримат ее отвергнет.
   Сельфан прищурился.
   - Тебе что-то известно? У тебя есть возможность повлиять на Нелисею?
   Эрлит пожал плечами.
   - Никогда в жизни не видел эту даму. И никаких рычагов воздействия на нее не имею. У нас даже общих знакомых нет. Если, конечно, не считать тебя и Туримата. - Он усмехнулся. - Но наше знакомство едва ли можно назвать близким, верно?
   Сельфан снова полез за пазуху, достал клятвенник и протянул горбоносому.
   - Поклянись.
   Тот положил ладонь на костяную дощечку с вырезанным на ней заклинанием и торжественно произнес:
   - Клянусь, что не знаком с магистретой Нелисеей, не имею на нее никакого влияния и не располагаю сведениями, позволяющими с уверенностью предречь, как сложатся ее отношения с лартом Туриматом.
   Клятвенник щелкнул и поголубел, подтверждая, что все сказанное эрлитом - правда.
   "Тут должен быть какой-то подвох! - лихорадочно соображал Сельфи. - Невозможно, чтобы этот олух просто выбросил на ветер такие деньги! Но что он может предпринять? Даже если у него найдутся подходы к спесивой гадине, остается еще Тури. Чтобы этот глотающий слюнки идиот добровольно отказался от сделавшей ему аванс Нелисеи? Да режьте меня - не верю! А если не добровольно, то пари будет недействительным и эрлиту придется заплатить штраф. Как ни крути, получается, что олух собственноручно роет себе яму".
   Он взял у Бернардизирена листок со ставками, шагнул к столу, макнул перо в чернильницу и решительно внес в список новую строку.
   ***
   Сердце Тури вот уже почти два седа5) исполняло сумасшедшую пляску. То начнет колотиться о ребра, точно озверевший узник, выламывающий решетку, то подпрыгнет к горлу и трепыхается там перепуганной птицей, случайно угодившей в дымоход, то замрет и сожмется в болезненно-сладком спазме. А причина всех этих кульбитов настолько эфемерна, что Тури сам себе не решается ее назвать. Видно, домечтался он ночами о прекрасной магистрете до размягчения мозгов, вот ему и мерещится шут знает что. Спроси кто-нибудь, и Тури не сможет объяснить, что именно. Вроде бы смотрит на него Нелисея как-то иначе. Нет, на занятиях в аудитории все как всегда - будто сквозь него глядит. А вот когда Тури и магистрета случайно сталкиваются один на один, что-то такое у нее на лице появляется... Улыбка? Нет. Тури специально смотрел: губы не меняют формы, не растягиваются, уголки не приподнимаются. И глаза, как будто, такие, как всегда. А взгляд другой. Ласковый? Манящий?
   Да нет, чепуха. Тури пытался перед зеркалом воспроизвести этот взгляд, не задействуя мимику, хоть бы что путное вышло! Вид глупейший: истукан истуканом. Померещилось ему, не иначе. Но отчего же тогда скачет шальное сердце? Сердце-то, говорят, не обманешь...
   Эх, заглянуть бы Нелисее в душу! Жаль, Тури не менталист. И среди его друзей менталистов нет. Редкий дар. Да и нельзя друзьям в таком деле доверяться. Показать свое уязвимое место с его-то, Туримата, репутацией? Увольте! Нет, нужно самому что-то придумать, чтобы разрешить сомнения.
   Сегодня у них практические занятия. На столах, как водится, останутся кусочки породы, реактивы, реторты, которые нужно собрать и унести в лабораторию. Тури еще в начале учебного года незаметно оттер других добровольных помощников магистреты и убирал все это добро сам. Нелисея шла с ним, показывала, что куда ставить. Иногда, если ему особенно везло, в лаборатории больше никого не было. Прежде Туримат не решался заговорить со своей пассией: когда на тебя смотрят, как на ходячую мебель, не очень-то поговоришь. Но теперь... Нужно полистать учебник материаловедения, заготовить пару вопросов. Главное - как-нибудь начать беседу, а потом можно будет сыграть по слуху.
   Но заготовленные вопросы ему не понадобились. Когда Туриман с подносом вошел в лабораторию, магистрета заговорила с ним сама:
   - Я заметила, что ты проявляешь серьезный интерес к моему предмету, Туриман. Может быть, нам стоит подумать о дополнительных занятиях?
   В этот день Тури чувствовал себя всемогущим. Он получил доказательства: Нели явно к нему неровно дышит. Назвала его первым именем! Предложила ему дополнительные занятия! Ха! Знаем мы эти занятия!
   Он был в ударе. Давно уже его подколки не вызывали такого дружного хохота. Когда болван Гвинар притащился в столовую и сообщил, что у него кончилась краска, а потом поинтересовался, почему это никто, кроме него, не пошел в металлургическую лабораторию красить наковальни, все просто полегли на столы. Туримата хлопали по плечу, ему подмигивали, показывали поднятые большие пальцы, а Тури скромно делал вид, что он тут не причем, и опускал глаза, чтобы не выдать своего торжества.
   Когда поздно вечером в его дверь постучали, он чувствовал себя едва ли не усталым от счастья. И, увидев перед собой Нелисею, не столько обрадовался, сколько обалдел. Даже проверил, на месте ли амулет, рассеивающий мороки. Ее появление в этой комнате - вечером, почти ночью - настолько превосходило самые смелые его мечты, что просто не укладывалось в голове. Тури отступил, жестом приглашая магистрету войти, потом засуетился, заметался по комнате, хватая разбросанные шмотки, сгребая грязную посуду, освобождая стулья, стол. Нелисея молча стояла у двери и ждала. Темные глаза с пляшущими в них отсветами свечных огоньков наблюдали за ним с каким-то непонятным выражением. К смущению и растерянности Туримата добавилась смутная тревога. Эта неподвижная фигура, лицо, похожее на маску, глаза...
   - Магистрета пришла поговорить о занятиях?
   Идиотский вопрос, глупее не придумаешь, но лучше пусть смеется над ним, чем стоит так... зловеще.
   Нелисея не засмеялась. Даже не улыбнулась. И не ответила. Вместо этого она сделала шаг в направлении Туримата. Потом второй. И третий. Потом протянула к нему руку. Изящная кисть с длинными пальцами на глазах потрясенного схолара вдруг начала менять форму, то вытягиваясь, то расплываясь. На гладкой коже отчетливо проступила и тут же растаяла шерсть, ногти уплотнились, удлинились и снова приняли первоначальный вид.
   Туримат отшатнулся, попятился к стене, зацепился взглядом за полную луну, висящую за окном, и внутренне ахнул, сообразив, что происходит. И когда Нелисея зевнула, продемонстрировав огромную пасть с набором великолепных клыков, жуткое зрелище не повергло Туримата в полный ступор, а напротив, вывело из оцепенения. Он швырнул в гостью стулом, в два прыжка одолел расстояние до двери, выдернул ключ, выскочил из комнаты, запер замок на три оборота и побежал.
   Магистр Липатий, дежуривший этой ночью в третьем жилом корпусе, мирно дремал в кресле. Или, что вероятнее, крепко спал. Иначе не объяснить тот факт, что он поддался на провокацию схолара, известного всему курсу своими пакостными мистификациями. Как бы то ни было, но услышав отчаянный призыв: "Магистр, на помощь! У меня в комнате оборотень", Липатий не задался вопросом, откуда в столице, а тем более, в обнесенной защитным контуром академии, мог взяться оборотень, коих вот уже три века нигде, кроме Тамильского заповедника, не видели. Более того, он даже не расспросил схолара, как оборотень попал к нему в комнату и в какую тварь перекинулся. Честно говоря, пакостник так напугал магистра своей перекошенной физиономией, что, рыся к указанной комнате, магистр думал только о том, что вода и воздух не самые подходящие для сражения с оборотнем стихии. И призывать их в жилом здании, мягко говоря, рискованно. Поэтому, увидев вместо обещанного оборотня разборную куклу, загадочным образом исчезнувшую три дня назад из анатомического кабинета, Липатий поначалу испытал только сильное облегчение. Прочие сильные чувства пришли позже.
   ***
   - Слыхали новость? - спросил, влетев в аудиторию, Алатрик по прозвищу Ходячая Газета. - Один придурок с третьего курса вломился ночью к дежурному магистру с воплем, что на него напал оборотень. Помните, из анатомички пропал манекен? Придурок свистнул. Нарядил в платье и парик, устроил в комнате погром и пытался уверить магистра, будто к нему пришла девушка-оборотень, перекинулась, набросилась, в общем, чуть не сожрала. И на что рассчитывал, идиот? Это даже не смешно.
   - Абсолютно, - печально поддакнул Берни.
   - И что теперь с ним сделают? - равнодушно спросила Крессида, роясь в сумке.
   - Известно что - отчислят! Комиссию прямо на сегодня назначили, видно, разозлились не на шутку.
   Вардан обеспокоенно посмотрел на товарищей.
   - Не переживай, - шепнул ему Берни, - Они его на клятвеннике испытают. Увидят, что не врет, и отпустят с миром. В крайнем случае, взгреют за прошлые фортели. Но не отчислят.
   - А как же оборотень? Неужто так дело и оставят?
   - Ну, почему оставят? Назначат расследование. Напишут пару статей о загадочном феномене. Занесут в списки необъясненных магической наукой флуктуаций. Может, конференцию созовут.
   - А нас не разоблачат?
   Теперь к Вардану склонилась и Крессида.
   - Ни за что. Ты только никому не рассказывай, что умеешь оживлять неживую материю, управлять ее трансформацией, а потом возвращать в прежнее неживое состояние. Если узнают, из академии, конечно, не выгонят, но покоя тебе не видать до конца жизни. Изучать станут. Статьи писать, созывать конференции.
   - А что, больше никто не умеет?
   - Никто. Ты уникум. Тот самый загадочный феномен, неизвестный магической науке. И наше секретное оружие.
   - Но ты ведь как-то догадалась, что у меня получится с куклой. Значит, и другие менталисты могут.
   - Менталистов мало. А ты умеешь закрываться. Но даже если тебя усыпят и как следует покопаются в мозгах, про куклу все равно никто не догадается. Потому что управлять ее движениями способен только маг с ментальным даром. А у тебя его нет.
   - Только не задирайте нос, феномены, - проворчал Берни. - Все равно главный режиссер этого балагана - я.
   - Ды ты почти ничего не делал! - фыркнула Кресси. - Подумаешь, выгулял пару раз Нелисею и накормил ее ужином в дорогом заведении. Мы и без ее помощи управились бы.
   - С рыжим - возможно. Но не с лопоухим.
   ***
   Сельфан тревожился. После глупой истории с Липатием и знаменательного заседания комиссии по отчислению Тури был не похож сам на себя. Раньше гремел, как пустая бочка, ухнувшая с лестницы, а тут притих. Никого не задирает, не дразнит, не подбивает на дурные подвиги, все больше помалкивает. Как ни приставали к нему однокурсники, как ни просили подробностей о последнем розыгрыше, Туримат уст так и не разомкнул. А раньше развернулся бы во всей красе: представил бы историю в лицах, изобразил магистра безнадежным кретином и трусом, воспел бы его битву с манекеном так, что Липатия до конца учебного года сопровождали бы смешки, переходящие в безудержный хохот.
   И какой, спрашивается, смысл устраивать хохму с оборотнем, подставлять шею, рискуя вылететь из академии, если ты не собираешься пожинать плоды в виде эпических баек, умножающих твою славу? Нет, что-то с Туриматом не так. Не захворал ли паяц головушкой? Не то чтобы Сельфана так уж заботило душевное здоровье приятеля. (Хотя польза от него была: близость к главному на курсе организатору схоларских безобразий давала Сельфи весомое преимущество по части осведомленности, что позволяло заключать выгодные пари). Но сейчас на кону большие деньги, поставленные на то, что этот влюбленный идиот до конца года признается в нежных чувствах гадине Нелисее, а та срежет его на материаловедении. Конец года вот он, рукой подать, а Тури чудит. Ушел в себя, внимания ни на кого не обращает, прогуливать начал без всякой меры. Так, глядишь, все Сельфановы денежки уйдут пронырам, которые ставили на то, что Туримат так и не решится на признание. Нет, надо срочно что-то предпринимать!
   В качестве первого шага Сельфи пинками поднял приятеля с постели и загнал на материаловедение. Сначала ему показалось, что удача сегодня на его стороне. Магистрета, ни разу не удостоившая влюбленного схолара заинтересованным взглядом, явно заметила появление Тури после долгого отсутствия и, похоже, ему обрадовалась. Во всяком случае, поглядывала на него доброжелательно. Но этот олух просидел все занятие, не поднимая глаз, а когда Сельфи пихнул его в бок, чтобы привлечь внимание к небывалой благорасположенности Нелисеи, Тури заехал другу локтем в солнечное сплетение - да так, что едва дух не вышиб. А пока Сельфан приходил в себя, изобретая адекватное возмездие, занятие подошло к концу и случилось самое страшное.
   Туримат стоял у стола и сметал свое барахло в сумку, когда к нему подошла Нелисея и с улыбкой тронула за плечо. И что бы вы думали? Этот придурок подпрыгнул, словно ему воткнули в задницу шило! И в глазах его при этом плескалось что угодно, но только не та тошнотворная микстура из сала и восторга, которую он изливал на магистрету последние три месяца. Улыбка у Нелисеи несколько выцвела, но отступить эта самоуверенная сучка не подумала.
   - Туримат, мы, помнится, договаривались о дополнительных занятиях...
   - Нет! Я передумал! Я решил заниматься... э... магической сейсмологией.
   И всё это - публично!
   Сельфан едва не рухнул. Перед глазами проплыла строчка, собственноручно вписанная им в перечень ставок. "Бернардизирен: до конца года магистрета Нелисея одарит Туримата своей благосклонностью, которую тот отвергнет. 10 золотых".
   Но как?! Как он ухитрился это подстроить?
   ***
   В этот на удивление погожий для конца осени денек друзья решили перенести домашние занятия в парк. Расположились на скамейке, открыли тетради и книги, но довольно быстро отвлеклись от лингвистических основ магии на веселую болтовню ни о чем.
   - Ой, смотрите, Ходячая Газета и Лопоухий! - воскликнула Крессида, махнув рукой в сторону двух фигурок, бредущих по аллее в их сторону. - Почему они вместе? И что здесь делают?
   - Разыскивают нас, - небрежно сказал Берни, рассматривая то ли ветку, то ли птичку над головой.
   - Зачем?
   - Лопоухий несет выигранные нами денежки. Или вы не знаете, что мы опустошили кошели всему третьему курсу?
   - Не-ет. Расскажи!
   - Пусть Газета рассказывает, зачем я буду покушаться на его прерогативы?
   Пока Кресси ныла и пыталась шантажировать Берни, Алатрик и Сельфан подошли к их скамейке.
   - Как ты это сделал? - нахраписто спросил Сельфан, сверля Берни тяжелым взглядом.
   - Тебе следовало бы употребить множественное число. Как мы это сделали. Ловкость рук и никакого мошенничества, - доброжелательно объяснил Берни.
   - Я заставил Туримата обследоваться на ментальное воздействие. Они ничего не нашли. Но это не... Я дознаюсь. Непременно.
   - Да не оставят тебя боги!
   Сельфан повернулся к Алатрику.
   - Я бы не советовал тебе водиться с этой компанией. Как говоришь, вы их прозвали? Пестрым трио? Пестрая банда будет точнее.
  
   3. Охотничий сезон
  
      Трапезы в общей столовой первого жилого корпуса Магической Академии живо напоминали Вардану ярмарочное гульбище. Звонкая многоголосица, перекрываемая отдельными выкриками, взрывами хохота, гневными проклятиями, стуком, звяканьем, бряцанием, грохотом... Хождение между столами, деловитые разговоры, веселые подначки, ссоры, порой переходящие в драки; при случае можно и на жонглеров с фокусниками полюбоваться.
      Вардан, выросший в деревне, где все делается солидно, неспешно и основательно, а потом проживший пять лет в стенах казенной школы, где за учениками надзирают, как за малолетними преступниками, так до конца и не привык к схоларской буйной вольнице. Если бы Берни и Крессида не приняли его в свою компанию, до сих пор, наверное, чувствовал бы себя наивной девицей, зашедшей перекусить в портовый кабак. Но когда рядом друзья, которые вносят не самую малую лепту в здешнее разудалое веселье, довольно быстро обнаруживаешь, что каким-то загадочным образом и сам стал частью этой жизни...
      Кстати, что это сегодня с Крессидой? Какая-то она вялая, неулыбчивая, не столько ест свой завтрак, сколько возит ложкой по тарелке. 
   - Кресси, ты не захворала?    Она покачала головой и что-то ответила, но Вардан не расслышал. За соседним столом заулюлюкали и загоготали: Пиктар о чем-то проспорил Аристипу и теперь жмурится, подставляя лоб под заслуженные щелбаны. А Берни, который сидит рядом с Крессидой и мог бы передать Варди ее слова, загляделся на спорщиков. Вардан хотел его потеребить, но увидел, как побледнела Кресси, проследил ее взгляд и развернулся к двери.
      В столовую вливалась толпа. Стражники в черных мундирах споро, но без суеты рассыпались по периметру, занимая стратегически выгодные позиции у окон и в проходах между столами. Магарды6) в синих туниках остановились в нескольких шагах от двери, окружив кольцом сбившихся в кучку магистров в лиловых мантиях. Стихающий гомон всплеснулся отдельными выкриками "Смотрите!", чей-то хохот оборвался звуком затрещины и возмущенным воплем. В наступившей тишине от группы магистров отделился куратор первого курса Олеарий.
      - У нас чрезвычайное происшествие. Ночью погиб дежуривший в вашем корпусе магистр Гинар. Как мы подозреваем, убит. Преступник пытался взломать охранное заклятье, закрывающее доступ в здание, чтобы создать впечатление вторжения со стороны, но ему не хватило квалификации. Посему, как ни дико это звучит, убийца - схолар первого курса, то есть один из вас. Сейчас вас по очереди препроводят в кабинет, где заседает следственная комиссия. Закон запрещает принудительную мемоскопию, но я настоятельно советую вам дать согласие на обследование. Можете не беспокоиться: перетряхивать вашу память от рождения до последних дней никто не станет. Нас интересуют только воспоминания о минувшей ночи. Обещаю, что ваши мелкие грешки, вроде нарушения распорядка или устава академии, останутся без последствий...
      Ропот, поднявшийся среди схоларов в ответ на рекомендацию согласиться на мемоскопию, был заметно громче аханья, сопровождавшего объявление о гибели магистра и даже сообщение о затаившемся среди них убийце. Послышались протестующие возгласы, с разных сторон посыпались вопросы, что будет с теми, кто откажется от обследования и почему бы комиссии не воспользоваться клятвенником. Крессида под шумок жестом поманила Вардана и сама подалась ему навстречу, перегнувшись через стол:
      - Варди, оставь им доступ к воспоминаниям о минувшей ночи, а остальное заэкранируй. Сумеешь?
      Подоплеку ее просьбы Вардан понял сразу. Небезобидная каверза, которую друзья измыслили и учинили в прошлом семестре, чтобы поквитаться с обидчиками Берни и Кресси, вполне могла повлечь за собой отчисление троицы из академии. Но на фоне убийства их розыгрыш выглядит мелкой шалостью. А куратор пообещал, что не станет наказывать за озорство...
      - Пожалуйста, это очень важно! - сказала она с нажимом, уловив его сомнения. - Я потом объясню. Так ты сумеешь?
      Вардан хотел сказать, что попробует, но вспомнил пару своих магических "проб" и ответил, что не уверен.
      - Помнишь, как ты вообразил вокруг себя кокон и скрыл свою силу на вступительном испытании? Представь, что у тебя в голове хранилище вроде винного погреба. Извлеки оттуда "бутыль" с памятью обо всем, что произошло со вчерашнего вечера до появления стражи, а остальное мысленно запри и занавесь дверь - тем же самым, из чего тогда сделал кокон. Давай, прямо сейчас! Я посмотрю.
      - Боюсь, я стану прорехой в мешке с нашими секретами, - прошептал склонившися к ним Берни. - Ибо, в отличие от всяких менталистов и прочих феноменов, заворачиваться в коконы не умею. Или вы предлагаете мне отказаться от мемоскопии?
      - Тебе я поставлю экран сама, на нас двоих силы у меня хватит. Варди, готово? Ну-ка, ну-ка... Да, получилось. А теперь я закрою нас с Берни, и давайте помолчим.  
  
   ***   
   После зимней сессии на первом курсе осталось шестьдесят четыре человека. Вардан шел одиннадцатым по списку. Прикинув, что на беседу с каждым схоларом комиссии понадобится не меньше пинара, он настроился на долгое ожидание, но очередь продвигалась на удивление быстро. Не прошло и двух пинаров после вызова Берни (третьго по списку), а Варди уже предстал перед тремя магистрами и следователем-магардом.
      - Схолар Вардан Демирий, сын земледельца из провинции Вамба, - представил его куратор и положил на стол перед следователем личное дело.
      Магард бросил мимолетный взгляд на полстранички рукописного текста и уставился на Варди.
      - Согласен ли схолар Демирий пройти мемоскопическое обследование?
      Варди ответил утвердительно, после чего ему предложили сесть. Один из магистров обернул его голову плотной лентой, свободный конец которой вставил в паз диковинной шкатулки из толстого непрозрачного стекла. Крышка шкатулки засветилась, и почти в тот же миг раздалось возмущенное восклицание магистра:
      - Они сговорились! Здесь - то же самое, что и в прошлый раз, магард.
      Следователь встал, глянул на шкатулку и впился в Варди пронзительно холодным взлядом светлых глаз.
      - Почему схолар закрыл свою память?
      - Магистр Олеарий сказал нам, что комиссию интересуют наши воспоминания только о минувшей ночи.
      Магард недобро покосился на куратора, издал что-то вроде орлиного клекота и снизошел до подобия объяснений:
      - Магистр Олеарий не хотел, чтобы преступник узнал, что мы связываем убийство магистра Гинара с более ранними событиями.
      Вардан понимал, что отказ открыть память навлечет на него серьезные неприятности, но не мог подвести Кресси.
      - Магард имеет возможность убедиться, что я не убивал магистра Гинара, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал твердо. - А в то, что я не имею отношения к связанным с убийством событиям, ему придется поверить мне на слово.
      Взгляд следователя стал тяжелым, как могильная плита.
      - Сопроводить в карантин!   
   ***   
   Карантин - приземистое здание на отшибе, в котором селили схоларов, имевших несчастье пообщаться дома или в городе с носителем той или иной опасной заразной хвори - был поделен на изолированные друг от друга камеры с обитыми войлоком цельнометаллическими дверями и закупоренными окнами. Когда Вардана водворили в одну из них и задвинули снаружи засов, он почувствовал себя узником, обреченным на пожизненное заключение в темнице. Обежав тоскливым взглядом скудную обстановку, - голый стол, единственный стул, пара пустых полок, узкий шкап, незастеленная металлическая кровать с серым матрасом - несчастный схолар протяжно вздохнул, завалился, не снимая сапог, на матрас и приготовился к ожиданию длиной с вечность-другую.
      Однако не успел он даже задремать, как засов на его двери снова заскрежетал и в приоткрывшейся щели показалась голова Алатрика.
      - Можно я посижу с тобой, Коновал?
      Вардан со всей доступной ему поспешностью принял сидячее положение.
      - Конечно, Газета, заходи. Как ты здесь очутился? Я не видел тебя в столовой.
   - А я там и не был, - сообщил Алатрик, закрыв за собой дверь и усаживаясь на стул. - Меня под утро сюда упекли. За то, что подслушивал. У меня в комнате окно - прямо над входом в корпус. Просыпаюсь - еще не рассвело, а внизу кто-то тихо переговаривается. Я - к окну, а на крыльце уже никого, только дверь хлопнула. Ну, меня и понесло на первый этаж - поглядеть, кто в такую рань приперся. А как понял, что стряслось, и вовсе соображение потерял, сунулся в самое пекло...
      - Погоди, - взмолился Вардан. - Не части. Ты видел тех, кто пришел под утро? Кто это был?
      - Да какая тебе разница! - Алатрик махнул рукой. - Два магистра. Ты их все равно не знаешь, они на старших курсах преподают. Первый, как я понял, ученик Гинара. Ты же знаешь, магистр был менталистом и перед смертью успел послать ученику зов, вот он и примчался. И второго магистра прихватил. Потом еще двое явились, привели магарда. Спустились в подвал с той стороны, где втэмовский7) полигон оборудован, а я прокрался в каморку кладовщика и подслушивал их оттуда. А потом этот друг-менталист меня учуял и выволок. Нагнали на меня страху, допросили, и, хотя точно знали, что я не вру, затолкали сюда - чтоб никому не проговорился.
   - О чем?   
   - О том, как погиб магистр.   
   - А почему это такая тайна?   
   Алатрик посмотрел на него с сомнением, потом решился:
    - Ладно, думаю, тебе я могу сказать, хоть тебя и закатали в цугундер. Кстати, за что? Ни в жизнь не поверю, что ты душегуб. А магистра убило кресло. Помнишь, в отсеке воздушной стихии стоит кресло-тренажер для упражнений на укрепление вестибулярки? Так вот, оно напало на Гинара сзади, ударило под колени, подхватило и удавило ремнями.
   - А зачем Гинар пришел ночью в подвал?
   - Коновал, ты что, совсем дурак? - возмутился Алатрик. - Я ему - про невозможный способ убийства, а он спрашивает, зачем магистр полез в подвал! Откуда мне знать, может, он там от бессоницы лечился? Какая разница! Ты хоть понимаешь, деревня, что неживую материю нельзя превратить в живую? Ни один маг на это не способен, будь он трижды магистром!
   Вардан похолодел. Теперь он понял, почему Крессида велела ему закрыться перед комиссией. Шутка, которую они сыграли в прошлом семестре с одним из недругов-третьекурсников, удалась только потому, что у Варди обнаружилась та самая способность, которую Ходячая Газета полагает невозможной. Вот это, называется, попал!
   - Ты чего такой пришибленный сидишь? Обиделся что ли? Брось, Варди, это я сгоряча тебя обозвал! Ты славный парень, кому другому я бы не доверился. Когда сюда привели Бурдюка, а потом твоего дружка-эрлита, я к ним даже и не подумал сунуться, хотя к тому времени уже озверел от...
   - Берни здесь? - перебил его Вардан. - Ты знаешь, в какой камере?
   Алатрик посмотрел на него со снисходительной жалостью и покачал головой.   
   - Я бы тебе не советовал. Эрлит, конечно, веселый малый, но это не значит, что он не может быть убийцей.   
   - Не мели чепухи! - рассердился Вардан. И встал. - А ну, показывай, куда его запихнули!
   На лице Газеты отразилось возмущение, но только на миг. В сообразительности мелкому наглецу не откажешь: быстро понял, что Вардану ничего не стоит его в узел завязать и на плечо вместо котомки повесить.
   - Ладно, пошли. Только не обессудь, я вас закрою на засов.
   - На здоровье, трусишка! Да, вот еще что: ты откуда знаешь, кого сюда приводят? Опять из твоего окна крыльцо видно? Тогда сиди у себя и жди, когда приведут Кресси. Выпустишь ее и отведешь к нам, хорошо? Или Крессиду ты тоже боишься?
   - А по-твоему, если она шмакодявка, так ее можно не бояться? Дурной ты все-таки, Коновал! Этот убийца ведь не руками, магией своей немыслимой убивает. А сила магии, чтоб ты знал, от роста и мускулов не зависит. Но, если тебе охота какой-нибудь ожившей веревке шею подставить, выпущу я твою Кресси. Авось не успеет натравить на меня здешнюю мебель. Кстати, а почему ты так уверен, что ее упекут?
      ***  
   - Да уж, влипли! - согласился Берни, выслушав Вардана. - С другой стороны, что они могут с нами сделать? Принудительная мемоскопия - почти убийство, а убить трех схоларов на всякий случай им, будем надеяться, не позволит воспитание.   
   - Четырех, - уточнил Варди. - Газета сказал, что Бурдюк тоже здесь.
   - Да-а? Как интересно! Неужто толстячок Авертин обзавелся настолько жуткой тайной, что согласен остаться без сладкого, лишь бы ее не раскрыли? Что-то не верится мне, будто он и есть экзотический маг, пошаливший с тренажером.
   - Берни, не надо так шутить. Все-таки человек погиб.
   - Ладно, извини! Я не монстр, просто привычки у меня дурацкие. А старину Гинара мне тоже жалко. Не то чтобы я был к нему душевно расположен - с этими менталистами нужно держать ухо востро... Стоп! Так вот какие "более ранние события" имел в виду твой магард!
   - Какие?
   - Гинар - третий менталист, умерший за последние полгода. Первые два, как считалось, погибли в результате несчастного случая. На одного в собственном доме рухнуло перекрытие, другой свалился с лестницы в главном здании Академии. Никто и не заподозрил, что дело нечисто. В первом случае грешили на изъеденную древоточцами балку, во втором - на мраморные ступеньки. Мрамор, он же скользкий, знаешь. Эту лестницу многие клянут. Только вот до сих пор никто не проламывал себе башку. Но дело-то нехитрое. Особенно, если ступенька вдруг ожила и дернула тебя за ноги...
   Вардана передернуло.
   - Жуть какая! Но кому может понадобиться убивать менталистов?
   - Тут, друг мой Варди, возможны варианты. Менталист - это человек, способный разрушить любой злодейский замысел, просто оказавшись в ненужном месте в ненужное время. Например, собирается добрый человек кого-нибудь ограбить, а менталист прошел мимо и - хоп! Наш добряк уже мостит дороги или машет на благо родины кайлом где-нибудь на Сиренийских рудниках. Но, судя по размаху убийцы, речь идет о чем-то гораздо более масштабном, чем банальный грабеж. Тут дело пахнет каким-то крупным заговором. Вплоть до дворцового переворота.
   - Берни, дворцовыми переворотами занимаются всякие приближенные к трону особы. А среди наших первокурсников самая высокая особа - ты, четвертый сын эрла.
   - Думаешь, высокородные господа побрезговали бы нанять мага-простолюдина? Хотя... этого простолюдина еще нужно найти. Вряд ли наш юный друг успел прославиться своими выдающимися способностями на всю столицу. Что ж, если родные заговорщики отпадают, остаются вражеские диверсанты... А ведь точно, Варди!
   - Что?
   - Ты знаешь, почему создали нашу Академию?
   - Ну да... военных магов готовить.
   - А почему они вдруг понадобились, знаешь?
   Вардан помотал головой.
   - Потому что Ургандская война лишила нас почти всех сильных мистиков. Король сообразил, что новых могучих жрецов может и не дождаться. Вера, способная двигать моря и горы, по заказу, знаешь ли, не отрастает, ее дают боги - в награду за многолетний молитвенный труд и суровую аскезу. А не найдется в Манвальде упертых подвижников, и останется наша славная армия беззащитной перед злыми ургандскими колдунами. В общем, почесал его величество в затылке и решил заняться научным разведением магов в военных целях. Благо, магический дар у подданных не такая уж редкость, и дается он богами просто так - на то и дар. К чему это я? Да к тому, что за семнадцать лет ургандцы вполне могли зализать свои раны и возжаждать реванша. А магическая академия, пестующая будущих защитников для армии потенциального противника, в их планы не вписывается. Вот они и заслали к нам схолара-диверсанта.
   - Ты думаешь, что он...
   Договорить Вардану помешал звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, впустила Крессиду и снова захлопнулась. Снаружи, словно поставив точку, лязгнул закрытый засов: Ходячая Газета так и не отказался от своих гнусных подозрений.
   - Кресси, ты как?
   - Весь мозг комиссии выела или оставила что-нибудь на ужин?
   Крессида против обыкновения пропустила шутливый выпад Берни.
   - Варди, какой ты молодец, что не снял экран! Я так боялась, что магард и магистры тебя уболтают!
   Но Берни не из тех, кто позволяет себя игнорировать:
   - Варди, она пристрастна! Я тоже не снял экран, но меня молодцом никто не называет.   - Ты еще заставь меня хвалить куклу - за то, что не сняла платье, которое я на нее надела! - огрызнулась Кресси.
   - Варди, ты слышал? Эта пожирательница мозгов до сих пор играет в куклы!
   - Не задирай ее, Берни, - попросил Вардан примирительным тоном. - Кресси сегодня не в лучшей форме, я еще за завтраком заметил.
   - Ты что-то знала уже утром и ничего нам не сказала? - удивился Берни.
   - Ничего я толком не знала. Мне ночью приснился кошмар: меня душило ожившее кресло. Теперь я понимаю, что поймала предсмертный зов Гинара, а утром ничего такого не заподозрила. Ну, кошмар и кошмар - бывает. Хотя могла бы догадаться, что дело нечисто: временами такая накатывала тревога, хоть беги. Видимо, я ловила эманации от магистров.
   Вардан испуганно посмотрел на друга.
   - Берни, если этот диверсант убивает менталистов, выходит, Кресси тоже в опасности?
   - Диверсант? Менталистов? - Крессида внимательно посмотрела сначала на Вардана, потом на Берни, подошла к кровати, села рядом с эрлитом и потребовала: - Выкладывайте!
   Берни коротко и на удивление серьезно пересказал ей все новости, включая свои выводы и догадки.
   - Похоже на правду, - задумчиво сказала Крессида. - А я еще удивлялась, что комиссия решила проверять нас мемоскопом, хотя с менталистом все было бы куда проще. И нашего согласия не потребовалось бы. Ему ведь не нужно копаться в наших воспоминаниях и мыслях, достаточно просто взглянуть на структуру дара. У мага, способного наделить жизнью и сознанием кресло, она должна быть уникальной. Теперь-то понятно, что они просто не захотели рисковать менталистом. Их и так, наверное, на всю столицу осталось меньше дюжины...
   - И ты в их числе, - мрачно заключил Вардан. - А сюда, в карантин, тащат всяких подозрительных типов. Снаружи-то охранный контур поставили, а здесь - только двери с запорами. А что ему эта дверь, если он может оживить ее вместе с запором?
   - Варди, не нагнетай. - Поморщился Берни. - Не верю я, что наш убийца всемогущ - в шестнадцать-то лет! Да, он расправился с тремя магистрами, но по одиночке и только потому, что захватил их врасплох своими сюрпризцами. А мы к ним готовы, к тому же нас трое, и все небездарны. Ты голой силой любое кресло в щепки накрошишь, я подпалю, а Кресси затейнику какой-нибудь паралич организует. Кресси, ты мне лучше вот что скажи. Помнишь, ты говорила, что у Вардана структура дара тоже необычная? А как ты отличаешь обычную от необычной? Как ты ее вообще видишь?
   - Это не так-то просто объяснить... Представь себе объемную стеклянную кляксу. Внутри клякса полая, полость - сосуд для силы. Но ее не видно, потому что стекло толстое и матовое. Зато видны трещинки, идущие к поверхности. Только у трещинок обычно форма ломаных, а тут такие извилистые линии... Одни тонкие, как волосинки, другие потолще, как будто прогрызенные в стекле ходы. Это и есть стихийные каналы. Форма у всех разная, самая причудливая. Но каким-то образом - интуитивно - я угадываю по ней, к какой стихии канал относится. А опытные менталисты, должно быть, знают совершенно точно.
   - Угу. Толстые ходы - это открытые каналы, волосинки - закрытые, правильно? И что не так в картинке дара Варди?
   - Сочетание линий. Стихии, как ты знаешь, делятся на основные и высшие. Так вот, толстые линии - открытые каналы - обязательно должны относиться к одному типу стихий. Иными словами, если маг управляет, скажем, стихией воды, то у него могут быть открыты еще и каналы воздуха, огня или земли. А могут и не быть - как повезет. Но витальный и ментальный каналы совершенно точно будут закрыты. А у Варди одновременно открыты каналы земли, воды и жизни.
   - И ты предполагаешь, что у убийцы должно быть что-то подобное?
   - Да. Только вода - не обязательно, а помимо каналов жизни и земли должен быть открыт еще ментальный. Без меня у Варди тогда ничего не получилось бы с манекеном-оборотнем. То есть, ожить-то он бы ожил, и даже трансформировался, но вел бы себя непредсказуемо, как неразумная тварь... Эй, Берни, ты меня слышишь?
   - Тебя, пожалуй, не услышишь! Я думаю.
   - И давно это с тобой? - поинтересовалась Крессида, изобразив озабоченность.
   - О чем думаешь? - спросил Варди, опасаясь, что друзья опять начнут свой шутливый поединок, а неведомый убийца менталистов тем временем изобретет способ добраться до Кресси.
   - Вам не кажется странным, что в Академии одновременно появились два схолара с уникальным даром? Триста с лишним лет никто не слышал о существовании магов, управляющих разнотипными стихиями, а тут - нате вам, сразу двое. Причем одного возраста. И возраст этот, что показательно, шестнадцать лет. А мы через два месяца будем праздновать семнадцатую годовщину победы над Ургандом...
   - Но ургандские колдуны тоже не управляют разнотипными стихиями, Берни. Говорят, среди них много сильных огневиков. И менталисты встречаются чаще, чем у нас. Зато земельщики - намного реже. А о виталистах, по-моему, вообще ничего не известно.
   - Кресси, я понимаю, что с тобой ЭТО не случается, но ты все же попробуй. Подумай. Через семнадцать без малого лет после окончания войны с чужими магами мы имеем сразу двух шестнадцатилетних схоларов с даром смешивать несмешиваемые стихии. Ну?
   У нее округлились глаза. Потом они оба уставились на Вардана. Он почувствовал, как к лицу приливает краска.
   - Точно я не знаю. Мама умерла, когда мне было три года, а батя ничего такого не говорил. Но ургандцы до Селищ дошли - под самый конец войны. Нам повезло: до нас они все выжигали начисто, а тут, видать, сила у их колдунов кончилась. Они набирали по деревням дивов... ну, людей с даром. У мамки, говорят, все, что из земли растет, перло, как бешеное. На ее тыквы из окрестных сел приходили поглазеть... Короче, ее тоже увели. Колдуны из них силу тянули. Только не помогло это гадам, наши жрецы все равно всех положили. А мама потом вернулась...
   - Извини, Варди, - сказала Крессида, потупившись. - Мы не хотели...
   - Да уж, неловко вышло. Но ты не переживай, дружище, мы будем немы, как могила. Зато теперь понятно, откуда взялся наш убийца. Похоже, жрецы положили не всех колдунов. По меньшей мере один успел смыться в свой Урганд, прихватив с собой нашу соотечественницу с витальным даром. А я ломал голову: где это ургандский диверсант так наловчился говорить по-нашему, что его от манвальдских схоларов не отличишь? Ну, теперь-то мы его выведем на чистую воду!
   - Как? - спросили Варди и Кресси одновременно.
   - Для начала навестим Ходячую Газету. Он, должно быть, совсем без нас истосковался, бедняжка. Осушим ему слезы, а заодно выясним, кого из наших он в свое окошко высмотрел. Комиссия, надо полагать, уже пропустила всех согласных через мемоскоп, а отказников переправила сюда. Так что круг подозреваемых они для нас любезно очертили. Нам остается только перебрать их и отсеять лишних.
   - Только-то и всего? - хмыкнула Крессида.
   - А как мы выберемся из камеры? - спросил Вардан. - Засов-то Газета закрыл!
   - Ну, ты даешь, друг Варди! А ваши с Кресси уникальные способости на что? Ты засов оживишь, а она внушит ему выползти из скобы... Эй, Вардан, что с тобой?
   - Варди?
   Он потряс головой, словно бы отгоняя муху. Но неприятная мысль, точно навязчивая муха, исчезать не желала. Бред какой! Газета - вечно сующий нос не в свои дела собиратель и разносчик всевозможных сплетен, слухов и новостей, маленький круглоглазый встрепанный, как воробей Алатрик - не может быть ургандским диверсантом и убийцей.
   - Варди, да не молчи же ты! Что тебя так огорошило?
   - Алатрик... Они не хотели, чтобы он проговорился, как погиб магистр Гинар. Наверное, надеются, что убийца ляпнет чего-нибудь, о чем невиновный знать не должен. Но тогда его... Газету тоже должны были запереть на засов. А он как-то сумел выйти...
   - Разболтал тебе все подробности, позаботился, чтобы ты мог передать их нам, - подхватил Берни. - А что? Это имеет смысл. Принудительно мемоскопировать подозреваемых не позволяет закон. И менталиста нельзя привлечь к допросу, ибо убийца тоже менталист, и еще неизвестно, кто кого. Значит, остаются традиционные немагические методы. В частности, допрос. Со стороны убийцы разумно уравнять шансы, любезно предоставив нам секретные сведения. Крессида, что ты об этом думаешь?
   - Не знаю. Как-то не верится. Но серьезных контр-доводов у меня нет. Наоборот, все, что я знаю об Алатрике, этой версии не противоречит. Не местный, приехал из провинции. Значит, мог приехать откуда угодно. Сын купца. Купцы куда только не возят товары, отличное прикрытие для шпиона. Всегда в курсе всех событий - что в академии, что в городе. Везде вхож, со всеми на дружеской ноге. Выглядит совершенно безобидно.
   - А что насчет структуры его дара?
   Кресси растерялась.
   - Знаешь, это удивительно, но мне как-то ни разу в голову не пришло в него заглянуть.
   - Что же тут удивительного, если наш убийца менталист? - усмехнулся Берни. - Все, это последний кирпичик в нашем изящном строении. Дело за малым - прижать и обезвредить.    ***
   Алатрик Петронис, он же Ходячая Газета, он же тайный агент Джурганша (на местный лад - Урганда) Уша Джингшу лежал, закинув руки за голову, на карантинной койке, разглядывал потолок своей камеры и кусал губы. Надо же ему было так проколоться! Почему, ну почему он не подумал, что Гинар успеет кинуть зов и передать картинку своему ученику? Потому что магистры Гельведий и Сиранхилен не успели? Но погибнуть под обвалом или слететь со ступеньки и мгновенно впечататься в другую затылком - совсем не то же самое, что умереть от удушья!
   Плохая была идея с убийцей-душителем. Надо было и дальше работать под несчастные случаи. Но несчастный случай с гарантией смертельного исхода устроить не так-то просто, а повторяться Уша не хотел. Два менталиста, случайно разбившие себе голову при падении с лестницы, - явный перебор. Вариант с убийством должен был внести некоторое разнообразие. Сиранхилен погиб на глазах нескольких свидетелей, показавших, что рядом с магистром в момент падения никого не было. Что исключило версию убийства, поскольку до сих пор никто не ведал о существовании магов, способных оживить башмаки.
   Зато теперь - ведают. И, чем бы ни закончилось все лично для агента Джингшу, миссия его провалена. Три вражеских ментала опасно высокого уровня остались в живых. Мало того - теперь манвальдцы могут обо всем догадаться... Нет, нет, не настолько все скверно! Они ведь тут до сих пор полагают, будто главная сила боевой магии - элементалисты-фундаменталы, а менталы годятся разве что прищучить законоотступника, да исцелить помешанного. Где им додуматься, что за гибелью магистров стоит Урганд!
   А за себя Уша еще поборется. С техникой мягкого внушения здешние менталы не знакомы, никто - кроме тех, недобитых - не почувствует воздействия, а значит, не сумеет ему противостоять. Удалось же убедить Гинарова ученика не заглядывать в схолара Петрониса. Эх, жаль, с деревенским дурнем фокус не прошел! Додумалась, змея, закрыть своих приятелей. А такая красивая могла получиться комбинация! Непонятно, откуда у пентюха взялся такой магический узор, но на роль жертвенного козла он подходит почти идеально...
   Клацанье двери мгновенно преобразило агента Джингшу в недалекого болтуна Алатрика. Он взвился как подброшенный и уставился на вошедшую троицу выпученными круглыми глазами.
   - Вы чего?.. Вы как?..
   - Милосердно, Газета, милосердно, - ласково заверил паяц-эрлит. - Ты почти ничего и не почувствуешь, хоп! - и душа на воле.
   - Не слушай его, Алатрик, ты же знаешь это помело, - сочувственно сказала Крессида. - Мы к тебе за помощью.
   - За какой такой помощью? - спросил он подозрительно.
   - Ты ведь видел всех, кого сюда привели, верно? И все про всех знаешь. Давай вместе подумаем, кто может быть убийцей. Это не мы, честное слово!
   - Так любой может сказать, - проворчал Алатрик, но с кровати на стул пересел. - Ладно уж, садитесь. Только не верю я, что вы до чего-то додумаетесь. Если уж у меня не получилось!.. По мне, так вы двое самые подозрительные. Из Коновала убийца как из Бурдюка гимнаст. А Бурдюк, Мышка и Прилипала - меж вами посередке.
   - Что?! Мельдина и Кавантий тоже здесь? - Эрлит от души - запрокинув голову -расхохотался. - Ну, тихони! Ну, паиньки!
   Крессида пихнула его локтем в бок.
   - Мы сюда не для того пришли!
   - А для чего? - удивился паяц. - Ах, да! Хабаши мшу8) тебе, Газета!
   Удар был так внезапен, что Уша вздрогнул - и три года спецподготовки не помогли.
   "Убить, немедленно убить дошлых гадов! Но как? По мозгам не шарахнешь, малявка на всех щиты поставила. Взять под контроль их витальность? Ага, так ему этот дуб деревенский и даст! Придется повторить фокус с оживлением. Так, стол, шкап не пойдут, эрлит их мигом спалит... Койка! Не горит и тяжелая... Ну, поехали!"
   Поток витальной силы устремился в металл. Ножки у койки дрогнули. Пестрая Банда в полном составе вскочила и метнулась в угол.
   "Попались, голубчики! - возликовал Уша. - Надо было к двери драпать, а теперь вам конец!"
   Он напрягся и присоединил к витальному ментальный поток, вливая в оживающую тварь безумную ненависть.
   - Варди, ДАВАЙ!!!
   ***
   Сержант-магард Курим, дежуривший у входной двери в карантин, вздрогнул и рыбкой прыгнул на землю - к подножию крыльца.
   Взрыв? Вроде, не похоже... Но что еще может разбить вдребезги небьющееся стекло? Бабах! Там что, двери вылетают? Дивные боги, да что же это творится! И они поставили здесь его одного?! Но ничего не поделаешь, надо идти.
   Сержант отцепился от травы, встал и двинул к дверям, перебирая в уме возможные напасти и свой арсенал. Он думал, что готов к любым неожиданностям, но зрелище, открывшееся его глазам, повергло беднягу-магарда в полный ступор.
   По коридору карантина с невероятной прытью мчались три схолара. А за ними, чудно изгибаясь при каждом прыжке, припадая на передние лапы и нелепо вздрыгивая задними, неслась разъяренная кровать.
   ***
   - Экстремал шутов! А если бы мы не успели выскочить из комнаты? - возмущалась Крессида.
   - Обижаешь! У меня все до мига было рассчитано. Пока Газета настропаляет на нас койку, Варди разносит стекло и выбивает дверь. Колдун отвлекается, мы удираем, а магард, напротив, бежит на шум.
   - А если бы он растерялся и опоздал?
   - С чего это магарду-особисту теряться? В крайнем случае, Варди еще потолок бы обрушил, задержал бы зверушку. Так и так эту халупу ремонтировать.
   - Но зачем вообще был нужен этот балаган, если нам все равно пришлось согласиться на мемоскопию?
   - А Мельдина? А Кавантий с толстячком Авентином? Вдруг они твердо вознамерились унести свои тайны в могилу? Нет, нашего ургандского дружка нужно было брать с поличным. Следователю тоже ведь может "не прийти в голову", что он и есть убийца. Да чем ты недовольна, Кресси? Роскошно ведь развлеклись!
  
  _______________________________
   1) пинар - местная мера объема, равная приблизительно 80 миллилитрам, а также время, измеряемое посредством водяных часов соответствующей емкости (около 20 минут).
   2) сомми - несколько фамильярное обращение, обобщающее понятие для ряда одушевленных существительных с приставкой "со" (согражданин, соратник, сотрапезник, собутыльник и т.п.)
   3) тери - вежливое обращение к знатной даме.
   4) ларти - вежливое обращение к женщине или девушке из средних сословий.
   5) сед - 1) шесть (устар.) 2) единица времени, равная шести суткам.
   6) Магард - маг, работающий в правохранительной системе.
   7) ВТЭМ - введение в технику экспериментальной магии.
   8) Хабаши мшу - Доброго дня (урганд.)
  
  

Оценка: 7.46*5  Ваша оценка:

Раздел редактора сайта.