ВСТРЕТИЛИСЬ мы на Рижском взморье, куда актер приехал из Каунаса после съемок в картине "Человек-невидимка". В этой экранизации романа Г. Уэллса роль мистера Томаса Марвела играет Леонид Куравлев.
Он снялся уже более чем в 130 фильмах. Но считает, что лишь в 25 из них смог наиболее полно реализовать свои творческие возможности. Читатели вряд ли согласятся со столь самокритичной оценкой труда, ибо каждый фильм с участием этого замечательного актера вызывает живой интерес.
- Леонид Вячеславович, можно вывести среднестатистическую цифру вашей "занятости" - 6,5 кинокартины в год. Как в таком случае вам удается совмещать сце-ну со съемочной площадкой?
- Я состою вместе с более чем 250 другими артистами в труппе театра-студии киноактера, принадлежащей "Мосфильму". В ней все, как в обычном драматическом театре - сцена, репертуар, технические службы. Правда, есть в работе студии и некоторая необычность, что ли: не все ее актеры играют на ее сцене. Парадоксально, но факт: ваш покорный слуга за 20 лет работы в театре-студии не выступил там ни разу. И чем больше проходит времени, тем большую испытываю робость перед сценой. В моем возрасте начинать с нуля поздно.. Впрочем, если меня перестанут снимать в кино, буду осваивать репертуар драматического театра...
- В нашей республике киноактера Леонида Куравлева любят и охотно идут "на него". А кого любят, о том хотят как можно больше знать. Как вы стали киноактером?
- В моей семье были рабочие, служащие, крестьяне, а вот артистов не было. Мечтал ли я об этой профессии с детства? Я учился в очень сильной школе - восемь учеников выпуска 1954 года закончили ее с золотой медалью. Мои же школьные успехи были не столь высоки... Поэтому свое желание стать актером я не афишировал, боялся - засмеют. И я помалкивал.
Но меня "обогнала" моя двоюродная сестра - после окончания десятилетки она решила поступать во ВГИК. Не прошла по конкурсу. А мне посоветовала: "Если боишься математики и химии, сдавай экзамены во ВГИК... Расскажешь стихотворение, басню, какой-нибудь отрывок из Шолохова". Я подумал, подумал и... решился.
Святая простота: думал, действительно так легко. А там на одно место претендовали, как минимум, сто человек. Конкурс я, разумеется, не прошел и, не очень разочарованный, вернулся домой. Устроился на завод. Через год - новая попытка "прорваться" в институт кинематографии. Поступил.
На курсе был в числе не очень заметных студентов. Особенно много неприятностей мне доставляло сценическое движение. Я был скован и неуклюж. Короче говоря, со второго меня отчислили за профнепригодность. Курс "восстал": "Куравлев, - доказывали ребята моему педагогу Борису Владимировичу Бибикову, - когда вас нет, творит настоящие чудеса. Он талантливый парень". А Бибиков свое: "Пусть ваш Куравлев творит чудеса при мне, тогда я в это поверю". А я не мог при нем раскрепоститься - видно, психологическая несовместимость мешала...
От полного изгнания из ВГИКа меня "спас" мой товарищ по курсу Борис Смирнов. Ему, как и мне, влепили двойку, только он в отличие от меня оказался более "предприимчивым". Он поехал домой к преподавателю и убедил-таки того исправить двойку на тройку. Но поскольку наш педагог был человеком справедливым, то заодно исправил и мою двойку. Таким образом, я был восстановлен в правах студента. Борис Смирнов сейчас работает театральным педагогом в Москве, написал даже книгу по сценическому движению.
Мой дебют в кино состоялся в картине "Мичман Панин", в которой я сыграл матроса Камушкина.
- Вы закончили ВГИК в 1960 году. Примерно в это же время начала восходить звезда Василия Макаровича Шукшина.
- Каждый человек творит свою судьбу сам, но вместе с тем я убежден, не без влияния других людей. Самым большим украшением моей творческой жизни была встреча с Шукшиным. А началась она с его дипломной картины "Из Лебяжьего сообщают". Эта работа оказалась настолько удачной, что не уподобилась судьбе многих дипломных: ленту не смыли, и она до сих пор хранится в киноархиве. После смерти писателя ее показывали в кинотеатрах Москвы.
Но "центр тяжести" нашего киносодружества с Шукшиным пришелся на его картину "Живет такой парень", где я сыграл Пашку Колокольникова, или Пашку-Пирамидона. И хотя до этой картины я уже снялся в восьми лентах, "Живет такой парень" стала для меня "проходным баллом" к признанию. К слову сказать, этот фильм на 16-м Международном кинофестивале в Венеции (1964) завоевал приз "Золотой лев св. Марка". К слову сказать, вместе со мной в этом фильме снималась молоденькая Белла Ахмадулина.
Затем я снимался в другой картине Шукшина, "Ваш сын и брат", получившей в 1967 году Государственную премию РСФСР имени братьев Васильевых.
С Василием Макаровичем было интересно и поучительно работать. Прежде чем начинать снимать актера, он по-человечески узнавал его и при случае использовал его биографический опыт. Он был чужд какой бы то ни было формалистики и обезличивания. Перед съемками много репетировал, подробно, до самой последней детальки отрабатывая предстоящую сцену или эпизод.
Шукшин предлагал мне сниматься во всех его картинах. И приходится только горько сожалеть о том, что в силу ряда обстоятельств я сделать этого не мог. Например, в "Калине красной" я должен был исполнять роль официанта. Сыграл его Дуров Было предложение и на главную роль в ленте "Печки-лавочки". Я отказался - боялся повториться...
Однажды, когда я шел на репетицию съемок "Семнадцать мгновений весны", мы встретились с Шукшиным. Он прислонился плечом к стене, рука в кармане, прищурился и говорит: "Что ж ты мне под самый дых дал?" Я, конечно, понимаю, о чем идет речь - о "Печках-лавочках". Что мне было ответить? И я сказал ему то, что думал, и что со временем стопроцентно подтвердилось самой жизнью: "А кто лучше тебя самого эту роль сыграет? Кто?"
Так случилось. Сейчас мы видим блистательную работу режиссера-Шукшина, актера-Шукшина...
- Недавно Центральное телевидение показывало пятисерийный фильм "Место встречи изменить нельзя". В нем вы исполняете роль вора по кличке Копченый, которого обыгрывает на бильярде капитан Жеглов - Владимир Высоцкий. А часто ли перекрещивались с ним ваши кинематографические стежки-дорожки?
- Кроме этой ленты, еще один раз - в картине Швейцера "Маленькие трагедии", где Высоцкий играл Дон Гуана, а я - его слугу Лепорелло.
Меня часто спрашивают: какого артиста как партнера по съемкам я больше всего предпочитаю? Я профессионал и люблю работать с теми актерами, у которых можно чему-то научиться. Высоцкий был именно таким партнером.
Однажды, когда снимали "Маленькие трагедии", дело застопорилось по вине Высоцкого. Время идет, а его все нет и нет. Швейцер волнуется, так называемый вечерний режим на исходе, а еще не отснято ни одного кадра. Наконец, он приезжает. Меня поразила его собранность: быстро оделся, загримировался - снимайте! Мне же перед съемкой всегда нужна репетиция...
А какую незаурядную волю Высоцкий проявлял в работе! В Одессе, когда осталось доснять несколько ключевых эпизодов нашего детектива, ему стало плохо с сердцем. Врачи накладывают запрет на его участие в съемках. Однако Владимир Семенович всех убеждает, что работу нужно продолжать. Укол до съемки, укол - после нее. До аэропорта его сопровождают врачи, а оттуда он летит в Москву, чтобы в тот же вечер в своем театре сыграть Гамлета...
Особенно удивлял меня Высоцкий при озвучивании своих ролей. Я, например, не могу на протяжении восьми часов заниматься этим делом - устаю, голоса не хватает. А Высоцкий всегда попадал в нужную интонацию, в звуковой ряд. Как очень музыкальный человек он прекрасно владел ритмикой, точной интонацией. А ведь это для создания образа немаловажно. Иначе глаза на экране будут говорить правду, а фальшивая интонация эту правду будет перечеркивать.
И еще немного оперативной информации. В начале августа в Черновцах Леонид Гайдай приступил к съемкам новой кинокомедии "Опасно для жизни" - остросатирической ленты, направленной против бюрократизма и косности. Леонид Куравлев сыграет в ней главную роль. Это его пятая встреча с режиссером, знакомство с которым началось с кинокомедии "Иван Васильевич меняет профессию".