- Саша, какого черта, ты с такой безоглядной жесткостью обрушиваешься на российских оппозиционеров и их идеологический костяк - либералов? Ведь не секрет, что ты во время перестройки, а точнее, в 1988 году, взял первое интервью у опального Ельцина, который затем, став президентом России, взял курс на безоговорочный либерализм? Да и ты сам в своих статьях был тогда его проповедником, состоял в НФЛ, а сейчас страшно читать твои корреспонденции, одни заголовки чего стоят...Ну, например: "Оборзевшая оппозиция - оппозиция нелегитимная", "Либералы раздухарились", "В России нет оппозиции, а есть политические диверсанты...", "Оппозиция получит хрен без масла..." и вот еще один заголовок, прямо-таки "заоблачный": "Оппозиция - состоявшаяся агентурная сеть" ну и так далее... Такими словами в известные времена клеймили "врагов народа", позже - диссидентов, которых за какие-то книги или плакаты сажали в дурдом или в тюрьму...Что в тебе с тех, ельцинских времен, изменилось?
- Изменилось не во мне, изменился мир вокруг меня. И жестоко разочаровал. Бытие определяет сознания и от этого никуда не деться. Мы с тобой работали в газете "Советская молодежь", писали о трудовых коллективах, комсомольско-молодежных бригадах, о всякого рода починах, порой заформализованных и показных, что-то критиковали, но в основном от нас требовался "пафос", показ героики трудовых буден и прославление рабочего человека... И мы с тобой этим занимались. Помнишь наш с тобой совместный материал на всю страницу о работе комсомола Даугавпилсского локомотиворемонтного завода?
- Еще бы, целая страница! Его тогда вывесили на редакционную доску лучших материалов...
- Да, вывесили, но было ли это редакционное событие - событием наших с тобой душ? Нет, не было, потому что мы к этому привыкли и этим, то есть этой темой, немного объелись. Нам постоянно хотелось чего-то такого...о чем писать тогда не рекомендовалось. Хотелось нервной щекотки. Могу привести пример, о котором, разумеется ты знаешь, но для молодого поколения читателей, возможно, это будет маленьким открытием. Я имею в виду номер "СМ" от 12 ноября 1976 года, который наделал в республике много шума и даже повлиял на судьбы отдельных наших коллег. А что же произошло? Быть может, там была напечатана вражеская листовка с призывом свержения советской власти? Или же был умален бранью или каким-то оскорблением авторитет Брежнева или Суслова - вождей ЦК КПСС, который по существу был самым главным органом власти в СССР? Ничего подобного, в том номере, на первой полосе, был опубликован снимок, на котором восседали Брежнев и его визави, приехавший в Союз Секретарь ПОРП Герек...Заурядная тассовская фотография, вполне рядовая, вполне официозная и, казалось бы, о чем тут говорить...Но вот ведь в чем была шняга: над снимком и над названием газеты был крупно напечатан анонс "Комсомольского прожектора", который шел на 3-й полосе, и за который отвечал я, поскольку вел эту тематику, будучи заведующим промышленного отдела. А о чем гласил тот злосчастный анонс? Вот тут-то и кроется мина. Он гласил: "Джентльмены удачи на проходной" и "Два башмака на одну ногу". Первый относился к материалу. В котором критиковались несуны, то есть люди, для которых украсть и вынести что-то с родного предприятия было почти повседневным делом: с мясокомбината таскали пудами мясо и колбасы, с обувных предприятий - обувь, с "Бальзамки" - рижский бальзам, с конфетной фабрики "Лайма" тоннами воровали шоколад, конфеты и т.д. Это было чуть ли не рядовым образом взаимоотношений труженик - работодатель...Второй анонс ("Два башмака на одну ногу") посвящался другой статье, в которой рассказывалось о предприятии, выпускающем некачественную продукцию...Казалось бы, какая тут связь с фотографией вождей братских стран? Ан, нет...Именно эту фотографию один "бдительный" читатель связал с нашими анонсами и представил это, как идеологическую диверсию...
- Если не ошибаюсь, за этот "ляп" заместителя редактора Женю Троицкого и дежурного редактора Зяму Каца уволили, "свежую голову" наказали строгим выговором...
- Да, ты прав, эти двое, как потом выразился Троицкий, "сошли с трамвая", не считая Виктора Рябикина, который уже работал в агентстве ЛАТИНФОРМ. Словом, в ЦК газету просмотрели через все фильтры и увеличительные окуляры и нашли еще два идеологически неприемлемых для "Молодежки" материала. Первой была "анатомирована" публикация бывшего редактора "СМ" Виктора Рябикина - впечатления от туристической поездки в Италию, в которой были такие строчки: "Придорожная столовая траттория. Звучит? Не устояли, отобедали. И пришли к выводу: общепит, возьми командировку, поучись. Мы, твои клиенты, будем весьма признательны".
Как же так можно, ужаснулись в ЦК, противопоставлять наш, советский общепит какому-то прогнившему буржуазному?! И еще опрометчивая строчка: "Славно, славно, что и говорить" - это общие впечатления Виктора Рябикина о Неаполе. Но это еще не все: рассвирепел наш партийный орган и за другой материал, написанный Петром Вайлем: "Вершина Степана Эрьзи", которого называли "Микеланджело в дереве" или "Русским Роденом". Видишь ли, этот Эрьзи бывший невозвращенец, по сути "предатель", а ему такие дифирамбы да еще в комсомольской газете...Позже, один из "дружеских" радиоголосов выдал в эфир, примерно, такую новость: дескать, в Риге, к молодежной газете подъехал автобус КГБ, в котором и были увезены все журналисты. Что было ложью, никого никуда не увозили, работа в редакции шла своим чередом и были другие сенсации и другие ляпы...
- Например, в номере от 23 февраля 1977 года.
- Да, да...Как раз в День советской Армии, в котором тоже была "неформатная" фотография: воину-пограничнику ПрибВО вручал грамоту первый секретарь комсомола Латвии Артур Плауде, ошибочно названный в текстовке к снимку первым секретарем ЦК КП Латвии...Ничего себе оговорочка. А первым секретарем, если ты помнишь, тогда был Август Восс...А в чем парадокс? Парадокс в том, что когда произошел инцидент с "двумя башмаками", редактор Лапин находился в отпуске и это его спасло, а в случае с ошибкой в февральском номере Лапин был на месте и собственноручно подписал номер в свет. Правда, его сразу не уволили, но дали понять, чтобы он подыскивал себе новую работу. И действительно, кажется, в мае того же года, он переехал в Москву и стал корреспондентом газеты "Советская культура". Сейчас он работает в Москве на первой кнопке Центрального телевидения. Мы, журналисты, конечно же, те ЧП воспринимали всем сердцем, хотелось больше открытости, этой самой пресловутой свободы слова...Почему пресловутой? Но об этом мы еще поговорим...
В 1980 году я перешел работать в газету "Юрмала", рядом с домом, всего 4 полосы, и где уже работал замредом бывший молодежкинец Игорь Щедрин, который, собственно, и сагитировал меня. Сначала я был корреспондентом, потом стал завотделом, писал о курортной жизни, о людях, которые приезжали в Юрмалу на отдых, встречался со знаменитостями...артистами Леоновым, Мироновым, Куравлевым, писателями Айтматовым Залыгиным, Евтушенко, Граниным, Поженяном и той же знаменитой Татьяной Заславской, экономический манифест которой был опубликован на Западе, что для того времени явилось сенсационным событием. Короче, жизнь текла своим чередом, работа была в радость, зарплата вполне устраивала, в мире появлялись новые книжки, например, Маркес, его "Сто лет одиночества" и "Осень патриарха"... Жизнь как будто менялась в лучшую сторону. Но тут стали умирать советские вожди... В 1982 году скончался Брежнев...Запомнилась такая деталь: в тот день, 10 ноября, я был дежурным редактором (в типографии "Циня" на ул.Лачплеша) и, спускаясь по лестнице, чего-то насвистывал, когда меня вдруг осекла идущая навстречу работница типографии. Не то мастер, не то наборщица. Латышка, которая пристыдила меня за то, что в такой трагический для страны день (смерть Брежнева) я позволяю так легкомысленно себя вести. В ее словах много было печали и даже слезливости. Да, мне было не по себе, но дело, как говорится, не в этом. Прошло время, к власти пришел Горбачев, началась перестройка, борьба с пьянством и эта женщина, которая меня пристыдила, превратилась в функционера нарождающегося НФЛ и на митингах стала толкать такие речи, от которых мои "русскоязычные" уши просто увядали. Но вот, в июле 1988 года в Юрмалу, в санаторий "Рижский залив", приезжает опальный Борис Ельцин с женой Наиной Иосифовной, что, естественно, не осталось незамеченным интересующимися политикой людьми. Имя Ельцина уже звучало на всю страну, все помнили его выступление на 19-й партконференции и пикировку между ним и Егором Лигачевым, который озвучил, ставшую впоследствии анекдотичной, фразу "Ты, Борис, не прав!" А между тем в Латвии во всю готовился к оформлению НФЛ, во главе которого встали писатели, журналисты и другие представители интеллигенции...И газеты уже позволяли себе кое-какие вольности, в атмосфере уже ощущались дымки предреволюционных событий, однако, ни разу, ни в одной из газет или на ТВ не было вслух произнесено имя Ельцина. Ты сейчас можешь себе представить такую ситуацию: в Латвию приезжает какой-нибудь скандальный деятель (будь он политиком или гомиком), чтобы при этом пресса, набрав в рот воды, намертво молчала? Знаю, не можешь такого представить.
- Да, но ты-то это тогда сделал.
- Сделал...так сказать, по личной инициативе...Не по приказу редактора, не по причине заказа на пиар, ибо в то время такого понятия не было, а сделал по своей глупости и в силу непомерного журналистского тщеславия. Да и какая провинциальная газета не мечтала поставить фитиль "Правде" или "Известиям"? А в Латвии - партийным газетам "Советская Латвия" или "Циня". Впервые я увидел Ельцина на гостевой трибуне Лиелупских кортов, где проходил турнир на Кубок Дэвиса...
- На котором было по меньшей мере сотня международных журналистов и вот только самого смелого журналиста Ольбика осенило взять интервью у попавшего в немилость Горбачеву Ельцина.
- Точнее, "провинциала" Ольбика, но, напомню, несколько лет проработавшего в самой крупной и, не побоюсь этого слова, самой популярной газете Латвии - "Советская молодежь". Конечно, увидев Ельцина я сказал себе: ну, старик, или сегодня ты перейдешь Рубикон или навсегда останешься в истории журналистики "без вести пропавшим". И когда я так себе сказал, я начал действовать. То есть в перерыве между сетами я подошел к Ельцину, который с женой прогуливался по территории стадиона, представился и напросился на интервью. Случайность? Прихоть судьбы? Безоглядность провинциального журналиста? Как хочешь так и называй это. Я получил согласие и тут же пошел в пресс-центр, откуда позвонил редактору "СМ" Саше Блинову и поинтересовался - опубликует ли он интервью с Ельциным, если я таковое ему представлю? Блинов, малый не дурак, со здоровым чувством авантюризма, тут же сказал "да", что меня еще больше воодушевило и...Вот так и началась эта "эпопея" с Ельциным. И 23 июля я был в санатории "Рижский залив" и мы более полутора часов беседовали с опальным Ельциным. Но об этом я уже писал не раз и потому не буду останавливаться на деталях. Взял интервью, сфотографировал Ельцина и сам с ним сфотографировался, а 4 августа 1988 года эта беседа была одновременно опубликована (естественно, по предварительному сговору редакторов газет) в газетах "Юрмала" и "СМ". Но прежде чем это случилось, в ЦК КП Латвии и юрмальском горкоме партии, предпринимались все меры, чтобы интервью не вышло в свет. Боялись огласки. Страшно было выпускать оппозиционного джина Ельцина из партийной бутылки. И Саше Блинову, и редактору газеты "Юрмала" Айвару Бауманису пришлось выдержать нешуточный бой с партийными чиновниками и Главлитом, которые, правда, перестройкой уже были надломлены и потому у них не нашлось аргументов и политической воли, чтобы официально принудить газеты не публиковать то "одиозное", на их взгляд, интервью с Ельциным. Ведь Ельцин еще был членом ЦК КПСС, и Депутатом РСФСР, так что формально против него нельзя было даже заикаться, не то что запрещать с ним беседы...
Но все уже шло к этому и потому сотни журналистов, которые присутствовали на кубке Дэвиса, даже не попытались подойти к Ельцину, а уж тем более просить его об интервью. Они прекрасно понимали, что редактора пошлют их с любым упоминанием о Ельцине на хутор бабочек ловить. Ведь в ту пору, когда я встречался в "Рижском заливе" и говорил с Ельциным, в нескольких центральных редакциях его интервью уже лежали без движения...например, в самом либеральном издании, журнале "Огонек", и даже в АПН, которое тоже не посчитало нужным давать информационную трибуну сопернику Горбачева. Правда, АПН частично отошло от этого замалчивания, его журнал, рассчитанный на международную аудиторию (переводился на несколько иностранных языков) "Спутник" все же перепечатал моё интервью и поместил там фото Ельцина, которое я сделал при нашей первой встрече в санатории "Рижский залив".А потом мы с Борисом Николаевичем встречались еще три раза, а всего я у него взял четыре обширных интервью. При этом я познакомился с его первым помощником Львом Евгеньевичем Сухановым, с которым впоследствии мы написали книгу, которая так и называлась "Три года с Борисом Ельциным".
Мое первое интервью с Ельциным разошлось по всему Союзу, сотни газет журналов его перепечатали, "дружеские голоса" тоже его читали по радио и я на какое-то время стал знаменитостью. Признаюсь, тоже подпал под обаяние Ельцина, тоже полагал, что борюсь за демократию, за свободу слова и т.д. В Латвии, в НФ и в кругах тех, кто сочувствовал и создавал этот НФ, очень лестно отзывались об этом интервью, и даже наиболее радикальные "фронтовики" и просто антисоветчики приходили в редакцию Юрмала и жали мне руку, похлопывали по плечу, давая мне понять, что я весь их, друг в доску и я на какое-то время проникся своей значимостью и принимал участие в митингах, в так называемой балтийской цепочке, выступал на знаменитом митинге на Набережной, когда над нами летали краснозвездные вертолеты, а митингующие с поднятыми вверх головами ждали, что вот-вот раздадутся пулеметные очереди и...Но кроме сильно дующего ветра с Даугавы ничто митингу не угрожало.
Потом Ельцин был избран народным депутатом, в мае 1990 года стал Председателем Верховного Совета РФ, а 12 июня 1991 был избран президентом РФ. А через полтора месяца случился путч ГКЧП, что привело к отставке Горбачева и утверждению власти Ельцина. А спустя два года, контрреволюция во главе с Хасбулатовым и Руцким едва не похерила демократические завоевания, но Белый Дом, где засели мятежники, был расстрелян из танковых пушек и бунт был подавлен. И воцарилась эпоха Ельцина, когда было разрешено все, что не запрещалось законом. То есть начались гигантские беззакония, воцарился криминальный режим, но зато свободы слова, демократии было столько, что самой большой ложкой нельзя было расхлебать. И вот в этом месте я снова возвращаюсь в еще не разрушенный Союз, к тем событиям, о которых я рассказал выше. То есть о газетных ляпах и реакции партийных органов на их появление. Многим это представлялось как зажим гласности, страшной цензурой, расправой над свободой слова, преследованием журналистов и т.д. Но, что характерно: на следующий день после того как были уволены два журналиста "СМ" и, когда слухи о преследовании "Молодежки" во всю муссировались по Риге, остальные журналисты (всех газет, радио, телевидения) как ни в чем не бывало выходили на работу, освещали какие-то события и создавалось впечатление полной гармонии жизни. Ничего ведь не поменялось, подумаешь, наказали сотрудников, которые не справились с работой, а разве это повод, чтобы мир встал на уши и началось светопреставление? Да, существовала цензура, существовали идеологические рамки, за которые нельзя было выходить, в конце концов, существовала самоцензура, Главлит, но при этом, повторяю, Рига жила своей полнокровной жизнью, тысячи рабочих вливались в трудовой ритм, нигде не было нищих, праздники отмечались с полными столами, никого без дела не сажали в тюрьму, убийства на криминальной почве были редкостью, самоубийств почти не было (а сейчас ежегодно около 500 человек накладывают от безысходности на себя руки), как не было безработных, как не было выброшенных из квартир людей за то, что они не в состоянии оплатить коммунальные счета. Как будто они по собственной воле уволили себя и превратились в нищих безработных. Пенсионеры не ходили с прореженными зубами или вообще без них, они лечились бесплатно, ездили по бесплатным путевкам в санатории, им уступали места в общественном транспорте, чтили и уважали молодые, в больнице лечили до выздоровления.
И вдруг упорядоченный мир рухнул. Когда я впервые увидел, как выселяют из квартиры семью с детьми, когда я своими глазами видел, как умирает курорт Юрмала, как в редакции мои коллеги латыши вдруг перестали общаться со мной по-русски, когда армия нищих оккупировала центр Риги, и, когда наперсточники разных сфер стали обирать народ, мой "революционный" романтизм кончился навсегда. Я с душевной болью стало переосмысливать жизнь. А уж после мартовского референдума (1991 года), когда народ (не взирая на национальность) дружно проголосовал за независимость Латвии, а спустя какое-то время все это оказалось аферой латышских ультра-"патриотов", в моем сознании произошел последний "демократический" слом. Ибо обещанное равноправие не было подтверждено никаким законом и тысячи русскоязычных граждан ЛССР оказались изгоями. Оккупантами.То есть те, кто был озабочен независимостью, элементарно надули боровшихся за нее же иножителей, без чьей поддержки референдум не был бы легитимным. А это могло бы круто изменить всю ситуацию и еще неизвестно, как бы развивались дальнейшие события. А так, под общий шумок, навесив на уши русскоязычным тонны лапши, без крови и мятежей была провозглашена независимость, которая вместо сытой и приличной жизни принесла большинству населения одно горе и унижение. Да, пожалуй, именно после того обманного референдума, в моем сознании и щелкнул переключатель и я понял глубокий смысл простой фразы: за что боролся, на то и напоролся...Европейский либерализм в латышском исполнении оказался отвратительной вещью, хуже поганки и злее гремучей змеи. Он принес обездоленность, лишил надежды на будущее, унизил, сделал русскоязычных жителей людьми второго сорта. Лживый, лицемерный либерализм, а ты еще спрашиваешь - за что я так не люблю либералов? Вот за это и не люблю - ни латышских, ни российских. Я сыт их враньем и лицемерим по горло. И потому пока у меня есть силы, буду с ним бороться. Пусть своими, не очень большими силами, но ведь иногда и вольный стрелок может сделать кое-что полезное. Только чур, прошу эти слова о "вольном стрелке" не интерпретировать так, как это сделал в Норвегии воистину "вольный стрелок" Брейвик. Мое оружие - слово, разоблачение мифов, двуногих особей, рядящихся в либеральные одежды...И полагающих, что эти одежды непременно безукоризненно белого, непорочного цвета, а на деле...грязнее тряпья не придумаешь...
- Ну, допустим, ты что-то напишешь, кого-то разоблачишь, или покажешь истинное лицо какого-то негодяя, но что дальше? Разве сейчас кого-то можно пронять словом?
- К сожалению, ты прав, сейчас - мели Емеля твоя неделя. Но, к сожалению, не неделя, года проходят в таком "стиле" и ты абсолютно прав: словами никого нельзя ни урезонить, ни исправить, а вот навести тень на плетень, предать кого-то обструкции, кого-то втоптать в грязь, довести до самоубийства словом можно. И чем оно грязнее и похабнее, тем эффективнее, на радость негодяев, срабатывает. Свобода слова либералам и нужна для того, чтобы с одной стороны оно могло унижать, дискредитировать, рвать общественные связи, наводить в умах смуту, а главное, чтобы оно стало мощным рычагом для оборачивания Российского государства. А в Латвии - для закабаления "русского духа". Но с другой стороны, чтобы его можно было не замечать. А мы тут говорим о "двух башмаках на одну ногу". Вот, когда слово уважалось, было грозой для власти, и именно в перестройку, когда всякие ограничения на употребление слова отпали, и начался развал целого государства. Потому что те, кто без разбору стал использовать словесные бомбы и снаряды, ничем не были связаны - ни моралью, ни личной порядочностью, ни ответственностью за страну, ни профессионализмом и потому без разбору поливали по всем квадратам, не давая возможности опомниться и эффективно ответить на эту поливу. Песенную революцию в Латвии творили самодельщики, гинекологи, завскладами, во главе которых стояла латышская интеллигенция. Которая тоже ни черта не соображала ни в политике, ни в процессах меняющих историю. Все делалось с кандычка, "на слух", с накапливающейся в сердцах латышей ненависти к другим, не их национальности, людям. Ту ситуацию можно сравнить с тем, что сегодня происходит в Сирии, какая-то невнятная оппозиция вооруженная до зубов, пытается свалить законную власть, а все это дело буржуазная пресса Запада представляет, как борьбу за демократию. А силы, развязавшие жуткое кровопролитие, этот же Запад величает "борцами за свободу и демократию". То же самое и под тем же соусом происходило и в Египте, и Тунисе и в Ливии. Слава Богу в России до этого еще не дошло, а все равно власть прогнулась перед либеральной машинерией и то, что в Сирии не может сделать вооруженные боевики, Союз в 91-м году доконало именно Слово. Ибо не было у власти навыка и умения отвечать адекватным ударом на удар. Оно отвыкло от конкуренции, было слишком самоуверенно в своем господствующем положении и за это...я именно так и думаю, за что и заплатила грандиозной ценой - самоуничтожением.
-Ты правильно сказал, что слово в перестройку имело мощную разрушительную силу, в то время как государство, самообольстившись демократизацией, оказалось беспомощным в противостоянии со Словом... Значит, и ты, делая с Ельциным то первое интервью, приложил руку к развалу Союза?
- К сожалению, как журналист, конечно, какое-то воздействие на умы людей имел. Действительно, в случае с тем, первым интервью, с опальным оппозиционером Ельциным, слово имело исключительно большое влияние на сознание населения. Ведь тогда газеты с этим интервью разошлись по Союзу, в редакцию шли письма со всех концов страны, в которых люди просили прислать им хотя бы перепечатку, ибо спрос на Ельцина был огромен. А ты думаешь зря газеты 90-х называли меня "крестным отцом" Ельцина?
- И не значит ли это, что Словом тогда "злоупотребили" негодяи, ибо ты сам говоришь, что "негодяи в своих корыстных целях умеют ювелирно пользоваться словом"?
- Ты что, хочешь стащить у меня с языка признание, что Ельцин был негодяем?
- Все уже знают, кто такой Ельцин: человек, который раньше других понял, что власть валяется в российской грязи и пора ее поднимать. Ему за это поставили в России памятник, правда, который какие-то вандалы, как писали газеты, облили несмываемой краской, что однако не вызвало в народе широкого возмущения.
- О роли Ельцина в новой истории России нельзя говорить скороговоркой. Сейчас многие от него открещиваются, а тогда, в конце 80-х и в начале 90-х, он для большинства советского народа был кумиром, надеждой на обновление, люди ему верили и возлагали на него свои ожидания. И живо тянулись к нему. Но так всегда бывает с "новенькими", харизматичными личностями, за которыми идет толпа, не желающая разбираться ни в тонкостях событий, ни в личностях, эти события питающих. В стране стояло настоящее вавилонское столпотворение. Каждый мнил себя пророком. Каждый знал, как проводить выборы. Как бороться с коммунистами или наоборот - как защитить то, на что замахнулась перестройка с ее прорабами - Горбачевым и Ельциным. Одни съезды народных депутатов чего стоили. Это были грандиозные шоу, в которых участвовал народ и которые, как правило, заканчивались или пустоцветной болтовней, или принятием решений, от которых потом тошнило всю Россию и сам ее народ. Народ, который, между прочим, никогда и нигде не бывает настолько мудрым, чтобы не наделать таких ошибок, которые непоправимы и даже вредоносны для самого народа. В истории таких примеров пруд пруди.
- Ельцин для России - всенародная ошибка или...
- Есть теоремы, над решением которых бьются лучшие умы человечества, но так и не могут их решить. Так и с Ельциным: это "не разгаданная" теорема, а потому говорить, кем он стал для России - смутьяном или апостолом, так же глупо, как например, рассуждать - кем были для России Иван Грозный, Петр Великий или Николай Второй? По факту своего бытия, которое уже ничто и никто не может поворотить вспять, они были личностями, меняющими схему мира. Остаются только догадки, домыслы, фантазии (разных степеней правдоподобия) - какие знаки преобладали в этих личностях? В смысле полезности или вредности. Так вот мой домысел, если, конечно, тебя он интересует, заключается в следующем: Ельцин для России был "тормозом", погасившим катастрофическое ускорение (к которому был причастен и сам Ельцин) машины-России, несшейся в бесконечно глубокую пропасть под названием "гражданская война-2". Да, всех, кто находился в этой бешено несущейся вниз машине, как следует встряхнуло, у кого-то переломился позвоночник, у кого-то отлетела голова, кто-то умер от страха, а кто-то визжал от восторга, который часто вызывает непреоборимое, предсмертное ускорение. Но большинству все же удалось избежать точки невозврата. Ельцин и его время - это неоднозначность. Нет компьютера, который мог бы с достаточной степенью вероятности насчитать все его плюсы и все минусы. И опять по факту получается, что самое страшное, что могло произойти с Россией, не произошло. Союз раскололся на ломти, а нутро, ядро его, осталось неприкосновенным, хотя и надломленными, и, возможно, этому спасительному факту мы обязаны Ельцину. Налицо парадокс: сам начал разваливать, а пришло время и сам же начал вести спасательные работы. Но делал это как-то непоследовательно, а какими-то толчками, то натягивая вожжи, то отпуская. Еще он напоминал гребца, борющегося со штормовым морем. Он то изо всех сил налегал на весла, то вдруг начинал табанить, то запирался в своей каюте и там придавался отдохновению, положившись на судьбу и благоприятные ветра и течения. Возможно, будь он по-другому воспитан, будь он ярым трезвенником, будь у него больше мелочного карьерного расчета, все могло бы обернуться совершенно другим образом. И не обязательно с тем количеством положительных знаков, которые не дали России разрушиться и потеряться в штормящем море жизни. Значит, Ельцин в той патовой ситуации, которую, между прочим, сам и сотворял, сделал то единственное, на что была способна вся его человеческая сущность. То есть его ум, интуиция, рассудительность, его прихоти, предрассудки, его воля, властолюбие и прочие качества, из которых и создается характер и даже формируется Судьба. И не одного человека, а целой страны и даже целого мира. Но это не мой вопрос, это мои домыслы, мои самодеятельные "философские" выводы, с которыми совсем не обязательно соглашаться.
- Прошли годы, Ельцин, уходя, оставил наследника Владимира Путина и ты опять связываешь свою журналистскую...или писательскую стезю со стезей нового президента и пишешь о нем книгу, настоящий, как ты сам выражаешься, полевой роман. Я имею в виду твою книгу "Президент", наделавшую много шума не только в России, но и за ее близкими и дальними рубежами. У тебя что - хобби писать о президентах России?
- Скорее, таковы мои симпатии. Ельцин и Путин - это ментальные антиподы, волею судеб вставшие у главного "пульта" Российского государства. Но оба харизматичные и каждый по своему привлекателен. Но я не буду снова и снова тут упражняться в психологизмах и рассуждать, кто такой Ельцин и кто такой Путин...Об этом уже почти все сказано. Но после того, как Путин стал президентом Российской Федерации, прошло 12 лет, которые буквально изменили Россию. Да, Ельцин правил страной меньший срок, всего восемь лет, но экономического рывка так и не произошло. Но ровно столько же времени Путину хватило, чтобы поставить Россию на ноги, и более того, придать ей разгонку во всех отраслях народного хозяйства, успокоить региональные страсти, избавиться от многомиллиардных долгов, и, наконец, начать придавливать самую опасную "змею" любого общественного устройства - коррупцию, которая при Ельцине росла и наливалась жиром. Ты же сам журналист, хорошо информирован и не можешь не понимать, что управлять такой "длинной" и "широкой" страной, как Россия, дело не то что трудное, а почти неподъемное, учитывая глубину экономического упадка и глубину разочарованности ее народа. Народа, который в 1991 году попал из огня да в полымя, из социализма влетевшего в капитализм, что не могло пагубно не отразиться на всех сторонах государственного обустройства. Но как бы там ни было, войны на территории России сейчас нет, кризис 2008 года страна более менее стойко переболела, вышла из него хоть и с потерями, но все же с 4-процентным ростом ВВП, в то время как шикующая и самодовольная Европа едва-едва сводит концы с концами, не зная какой стране прежде выделить "спасательный жилет" в виде многомиллиардного кредита, чтобы та не загнулась совсем. Пример - Греция, Испания, Португалия...Европа, собравшая под свои знамена беднейшие бывшие восточные страны, рассчитывала на благословенную гармонию, обзаведясь таким обширным новым рынком сбыта, оказалась в тенетах собственных противоречий. Она перенапряглась, недооценила свои силы и не учла вопиющую слабость присоединившихся малоразвитых стран: Прибалтийских, Румынии, Болгарии, Венгрии, Польши, которые оказались тяжелыми камнями на шее Евросоюза. Эти "камни" тянут Европу на дно и чем это может закончиться, знает один Господь Бог.
- А что это за история с твоим открытым письмом известному на весь мир пианисту Евгению Кисину? Что тебя связывает с этим незаурядным музыкантом, которого когда-то называли вундеркиндом, москвичом по рождению, но постоянно живущим за рубежом...
- Довольно нетривиальная история, начало которой положила наша с Кисиным встреча в автобусе, который направлялся из Булдури в Каугури. У него очень запоминающаяся внешность (одна копна волос чего стоит) и поскольку я видел его по телевизору, когда ему было 14 лет и позже, когда он уже стал знаменитым, я его сразу же узнал и сразу же решил подойти и попросить интервью. Разумеется, не в автобусе, а просто договориться о встрече. Но он был не один, а в компании своих родителей и учительницы Анны Павловны Кантор. Короче говоря, я подошел и представился и попросил его об интервью, на что он дружелюбно согласился. Я сошел на своей остановке, а он со своим сопровождением поехал дальше - в отель "Дайна", который находится в Меллужи. Это был август 2009 года. Так появилось интервью с выдающимся пианистом Евгением Кисиным, которое я поместил в своем разделе интернета lib.ru, и, которое тут же получило колоссальный читательский интерес. Во всяком случае, об этом говорил электронный счетчик. За месяц его прочитало 10 000 человек, правда, постепенно эта цифра уменьшалась, что естественно. Но все равно, интерес к высказываниям Евгения Кисина был чрезвычайно высок.
И когда он уехал из Юрмалы, мы с ним продолжали общаться по электронной почте. Сначала речь шла об интервью, которое я долго писал, и в котором были моменты, которые были не совсем ясны, и я задавал Жене уточняющие вопросы и он добросовестно на них отвечал. Мне всегда было приятно получать от него письма и, казалось, у нас завязываются настоящие дружеские отношения. И когда интервью было готово, когда Женя его прочитал и внес кое-какие поправки, я поместил нашу беседу в свой раздел электронной библиотеки Максима Мошкова и она (беседа) зажила собственной жизнью.
Мы продолжали перебрасываться электронными письмами и, кажется, в ноябре 2010 года он приехал с гастролями в Ригу, которые проходили в латвийской опере. Но за этот год, пока мы с ним не виделись, я успел издать небольшую книжечку, которая так и называлась "Пианист" - всего 20 экземпляров. В нее вошло то интервью, которое год назад я у него взял, и несколько фотографий и в том числе тех, которые были сделаны во время нашего с ним интервью. Книжечка была издана в двух вариантах: половина в мягкой обложке, а вторая половина в твердой, с его фотографией на лицевой стороне обложки. Конечно, это было не весть что, фотографии получились не очень хорошие, но сам факт публикации был для меня очень важным.
- А что тебя сподвигло издать эту, как ты выражаешься, книжечку?
- Наверное, огромное почитание его таланта и просто человеческая симпатия...Можно еще это назвать прихотью.
- Извини, ты издавал ее за свой счет или при участии такого же, как и ты, влюбленного в Кисина, спонсора?
- Нет, какой там спонсор? Расходы небольшие даже для пенсионера, тем более все происходило в течение года. Но не в этом дело. Когда Женя приехал в Ригу на гастроли, я по его приглашению отправился в театр, взяв с собой несколько книжек, которые после его выступления ему передал. Встреча была короткой, но дружеской, даже теплой. Он уехал в Париж, я - в свою осеннюю Юрмалу, что, однако, не помешало нам вновь общаться с помощью интернета.
И вот, мало по малу, переходя от одной политической темы к другой, стал вырисовываться в наших отношениях набухающий чирей. С чем-то не соглашаясь (сначала тактично, в интеллигентных выражениях), что-то не принимая во взглядах друг друга, мы постепенно "вкатились" в довольно затяжную дискуссию, какая может быть между заядлым либералом, каковым оказался Женя и не менее заядлым "консерватором", каковым стал я по известной тебе причине. Хотя мы с ним сразу договорись, что обижаться друг на друга не будем, ибо каждый имеет свою точку зрения, которую нужно уважать и т.д. Но жизнь это опровергла. Страсти накалялись и в конце концов с обеих сторон полетели острые, а порой отравленные стрелы, попадая в наши сердца. Я упорно отстаивал свою точку зрения, Женя с таким же жаром - свою. Но не истину мы отстаивали и не правду, ибо таковых понятий в политике нет и быть не может, мы отстаивали свои сугубо субъективные точки зрения. С одной стороны - точка зрения очень интеллигентного, очень утонченного, очень непосредственного и талантливого Жени Кисина, далекого от политики, с другой - такая же субъективная точка зрения твоего покорного слуги. Тоже далекого от политики, но более в ней искушенного, хотя бы в силу журналистской профессии. Короче, мы с ним схлестнулись так крепко, что написали друг другу столько всякой чуши, которой вполне хватило бы на толстый том избранной переписки двух выдающихся политических дилетантов. Всего мы прислали друг другу компьютерного текста в объеме 500 000 знаков или около 260 электронных страниц. О чем мы с ним дискутировали? Да по всему информационному фронту, начиная с войны с Грузией и, кончая выборами в ГД в 2011 году и выборами президента РФ в 2012 г. Судили-рядили и о так называемом "тандеме" (Путин - Медведев), и о роли российской оппозиции, которая для меня была скопищем иностранных агентов, а для Кисина - абсолютом справедливости, которую "режим Путина" третирует и зажимает. И, вообще, по мнению Жени, в России все плохо - нет свободы слова, все выборы сфальсифицированы, избранный Путин нелегитимен и т.д. Ты ж понимаешь, что у меня было совершенно противоположное мнение на этот счет. Кисин, воспитанный в духе "европейского просвещения", пытался мне доказать, что я во всем не прав, когда выступаю против оппозиции, и при каждом случае приводил примеры несовершенства России, ее пороков, с чем, по его мнению, каждый культурный человек должен бороться. Не скажу, что я во всем не был с ним согласен, но как я уже тебе говорил, я целиком разочаровавшийся в либерализме, не мог принять его "европейские общечеловеческие" аргументы...да и дух противоречия мне тоже не позволял это сделать. И, в конце концов, наша, на первый взгляд, безобидная пикировка, переросла в некую словесную дуэль "с близкого расстояния", при том, что оба дуэлянта считали себя "ворошиловскими стрелками". Но на самом деле мы оба были абсолютными мазилами. В ход пошли не очень интеллигентные аргументы, порой банальные, порой высосанные из пальца, много стало "лихости" и мало рассудочности. Жару добавила Женина заметка, которую он опубликовал в "Новой газете" 06 марта 2012 г., которая, как ты знаешь, отличается от других газет бескомпромиссной оппозиционностью к российской власти. Случилось это сразу же после президентских выборов. И в этой заметке было много такого, с чем мой "консерватизм" не мог примириться. А задело меня "за живое" вот что, цитирую Кисина:
"Я, конечно же, не надеялся, что эти выборы будут честными. Но по крайней мере надеюсь, что народ этого так не оставит. Настоящий народ не терпит, когда с ним обращаются, как с быдлом. Помню, как в 1990-е годы в России очень любили говорить о многовековой близости с великим сербским народом, о том, что "русские и сербы - братья", и т.п., - и помню, как в 2000 году, когда Милошевич попытался подтасовать результаты выборов, на улицы вышла ровно четверть населения страны - 2 миллиона из 8 - и возмущенные граждане сбросили диктатора-узурпатора. Да, сербы тогда действительно доказали, что они - великий народ! Очень надеюсь, что сейчас и народ нашей многострадальной России снова, как уже не раз в истории, докажет свое величие".
Пафосно? Да. Искрометно? Да. Верно по сути? Нет, нет и нет! По крайней мере таково было мое первое впечатление от этой заметки. Одно дело, когда такое говорит Вася Пупкин из толпы и совсем другое, когда человек с мировой известностью, каждое публичное слово которого воспринимается аудиторий как наказ, если не как приказ. Он сравнивал ситуацию в Сербии с той, которая царила в России в "предреволюционные", годы, - 2011 и 2012 - как бы подталкивая читателя к мысли, что в России народ тоже должен поступить так, как это сделали сербы, свергнув Милошевича. То есть совершить противоправную "цветную революцию", как потом выяснилось, переродившуюся в так называемую "арабскую весну". Мне это показалось дьявольским перебором, ибо Россия свой лимит на все революции, гражданские войны уже использовала, только не хватало еще одной новой Великой октябрьской или декабрьской...под руководством Каспарова, Навального с Немцовым или "малым" Рыжковым. Но клянусь Давидом Копперфильдом, что в моем письме не было и намека на то, чтобы в чем-то Женю оскорбить или представить в глазах общественности в каком-то предосудительном виде. Мое кредо: на личности в любом, даже жарком споре, не переходить.
И я, как мог, постарался в своем "открытом письме" Кисину, донести до него отличие России от Сербии и Путина - от Милошевича...И чем плоха и опасна оппозиция, настрополившаяся совершить в России очередной переворот. Вот и вся в общих чертах история двух "открытых писем"... Не уверен, что ты захочешь прочитать наши с Кисиным "открытые письма", но на всякий случай даю ссылку, где их можно найти.
В ответном "открытом письме" Кисина был такой пассаж: "Я счастлив и благодарен судьбе за то, что оказался "в одном лагере" с одним из виднейших бывших советских диссидентов. Ну, а ты предпочел лагерь подполковника КГБ, с детства, по его собственному признанию, мечтавшего работать в этой замечательной организации".
Это была низшая точка нашей с Женей дискуссии. Намек до слез прозрачный, даже немного смахивающий на донос. Но я, как в песне Высоцкого, "не обиделся, а приговаривал"...Но в том, что я тогда приговаривал, не было ни злобы, ни осуждения. Скорее было понимание: если я позитивно отношусь к Путину и к его "режиму", значит, в глазах либерала Кисина, просто не могу быть не причастным к той самой "конторе глубокого бурения"? Тем более, в своем письме Кисин упоминает Владимира Буковского, которого он считает "виднейшим диссидентом"...Даже не видным, а "виднейшим", что обозначает превосходную степень. Буковский в советские времена, действительно, много попортил крови властям - был судим, сидел в психиатрической больнице и, который сейчас живет в Англии. И этот же Буковский в каком-то году даже баллотировался в президенты России. В той самой России, в которой по мнению всех бывших и настоящих диссидентов, нет ни свободы печати, ни свободы слова и вообще нет ничего, кроме мракобесия и "тирана" Путина.
А между прочим, тот же Каспаров, которого Кисин в своем письме ставит в пример "рыцарской доблести", публично, назвал президента России "фашистом", а другой "эховец" Шендерович, ничуть не заботясь о последствиях, использовал в отношении президента слово "отморозок". Да, это смахивает на историю Моськи, лающей на Слона, но если все Моськи одновременно заскулят, уши у слонов могут не выдержать. Вообще, вся либеральная оппозиция, которая кучкуется на московских площадях, не выбирая средств в выражениях, поливает власть такой грязью, словно завтрашний день для нее станет днем великой победы. Особенно агрессивно, шапкозакидательски, она вела себя в тот период, когда проходили последние парламентские и президентские выборы. Она была в таком самообольщенческом угаре, что уже видела себя в Кремле, а некоторые ее главари начали жуткую между собой свару, не поделив еще не "завоеванные" портфели. К счастью, этого не случилось. Путин сыграл на опережение, были приняты многие законы, которые сильно осложнили ведущую к хаосу деятельность оппозиционеров.
- И тебе это надо? Тебе что - за это платят бабки или ты и в самом деле думаешь, что российские либералы способны на захват власти?
- Все же Россия для меня не мачеха, а как говорит мой украинский друг, поэт Михайло, - "ридна матка". А насчет бабок так скажу: дали бы - не отказался, но не предлагают. Теперь, насчет захвата власти. Ответь, а мы с тобой могли предполагать, скажем, в 1990 году, что через год весь Советский Союз накроется "либеральным тазом"? Вот, то-то и оно...Во времена, когда человеческими поступками управляет не разум, а виртуальное пространство, возможно даже...невозможное. Чтобы сделать Великую октябрьскую, нужно было напечатать тысячи листовок, сварить тысячи литров клея, навербовать сотни доставщиков и клеильщиков этих самых листовок, плюс к этому провести сотни маёвок и сходок, то теперь - одно нажатие на курсор может поставить полмира на уши. А я, если ты забыл, являясь прямой жертвой либерализма, и потому, пока жив, его не приемлю. Возможно, в этом смысле дон Кихот был более успешнее, борясь с мельницами, нежели я, не имеющего даже картонного щита и деревянного копья. Я безоружен, а слово, которое в иные времена имело космическую силу, нынче попрано и подмято дядей Интером, не оставляет шансов на успех, однако, ты помнишь, что "мы рождены, чтоб сказку сделать былью". Вот и будем этим заниматься пока есть силы...
- А как же с Кисиным? Тебе не жалко, что из-за какой-то политической чепухи, ты потерял, если не друга, то по крайней мере, человека, которым ты восхищался и знакомством с которым мог бы гордиться?
- Валера, не сыпь мне соль на раны. Конечно, я жалею, что такая нелепица произошла, но Женя, в силу своей утонченной ментальной конституции, доверчив , он постоянно ссылается на мнение друзей, знакомых, поклонников и поклонниц...хотя сам намного умнее всех вместе взятых его "советчиков". Он прямодушен, страстен, горяч и, когда ему кажется, что он прав, он об этом заявляет во весь голос. Но "чепуха" ли это, чем мы с ним занимались, ведя "мировоззренческую" дискуссию? Не думаю. Нельзя забывать тот факт, что весь одиннадцатый и начало двенадцатого года, в России бушевало политическое торнадо, когда на кон была поставлена целостность России, и многие до сих пор не понимают всей серьезности того, что происходило и, что могло бы произойти. А могло бы произойти ужасное, с кровопролитием, ибо оппозиция, игнорируя мнение большинства и законы, защищающие это большинство, открыто заговорила о силовом отречение Путина от власти и уже по этой причине она не подлежит прощению. А в это время уже во всю бушевала так называемая "арабская весна", которая и для российской оппозиции становилась соблазнительным примером для подражания. Не замечать этого, значит, быть слепым или полным пофигистом, для которого что сшить, что разорвать - без разницы. И вот в такой ситуации важна точка зрения людней, отмеченных Богом. Их голос приравнивается к золотому эталону мер. И голос святого Кисина мог придать импульс к наращиванию мятежных амбиций оппозиции. Повторюсь, толпе наплевать на Васю Пупкина, она должна слышать голос Святого. Не писк Шевчука или словесную молотьбу Рыжкова с Немцовым и Навальным, и даже не диссидентские голоса Буковского или Алексеевой, этих битых карт, а именно - божественный глас Кисина.. Ей нужна новая "иерихонская труба", которая помогла бы разрушить Город, у подножия которого разбила лагерь эта либеральная оппозиция. А много ли вокруг нас святых? Тем более, много ли святых в окружении или среди оппозиции? Нет, на это у нее огромнейший дефицит. Оппозиция живет так, как сказал, наверное, про нее философ: "Мы живем так, что внезапно увидеть нас - значит, поймать с поличным". Только чистая совесть может заменить святость и силу "иерихонской трубы", но где эта совесть у оппозиции? Один "лидер" попался на крупной краже, другой на мошенничестве, третий погряз в разврате и сквернословии, четвертый уличен во лжи. И не за кем идти - их путь усеян пороками.
- Как будто у партии власти меньше таких, чей путь тоже усеян пороками.
- Согласен, но, что из этого вытекает? А вот что: одна "порочная" сторона делает все возможное, чтобы сохранилось целостное, а другая "порочная" из кожи вон лезет, чтобы это целостное порушить. Есть разница? "Порочные" немцы под Сталинградом и "порочные" красноармейцы его защищавшие - это по-твоему ровня? Или важнее результат: грандиозная битва, закончившаяся разгромом и, в конце концов, принесшая свободу всей Европе? Хорошо, давай обнулим "пороки" обеих сторон, но ведь от этого помыслы и дела не обнулятся? У той стороны, которая строит и является гарантом мира, должно быть больше шансов на выживание и более остойчивое существование, нежели у той, которая спит и видит "торжество справедливости" в виде разрушенных городов и залитых кровью улиц и площадей. Тебе мало Ливии, Египта, Сирии, где торжествует все то, чего жаждет нынешняя российская либеральная оппозиция. Под надуманным лозунгом борьбы с "режимом" она готова пустить в распыл сильно израненную, огромную, живущую помыслами о мире страну, и ей (оппозиции) нет дела, какими человеческими страданиями и муками ее поползновения могут обернуться. И я не хочу верить, что святой Евгений Кисин, этого не понимает. Хоть убей, не верю!
- И последний вопрос: при чем здесь Давид Копперфильд, которым ты клянешься?
- Потому что это мой любимый литературный персонаж с похожей судьбой и, возможно, благодаря его воздействию на мое юношеское воображение, я стал писателем...Но, если это тебе покажется слишком самоуверенным заявлением, то можешь слово "писатель" заменить на "литератор". Я не обижусь...