Lib.ru/Остросюжетная:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
|
|
|
- Аннотация:
В книге "Президент" достаточно "зримых" сюжетных и композиционных ходов, которые позволят режиссерам снять остросодержательный триллер.
|
СИНОПСИС КНИГИ
"ПРЕЗИДЕНТ"
Уважаемые продюсеры, режиссеры, быть может, Ваши таланты и профессионализм толкнут Вас на "авантюру" - сделать фильм о президенте Путине, как когда-то я, поддавшись этой же "авантюре", написал книгу, которую я называю полевым романом и в которой Второй президент России, по словам газеты "Обсервер", представлен эдаким русским Джеймс Бондом. Но это совершенно не так, эта книга не только и не столько боевик, в котором глава государства, дабы самому взглянуть в глаза Кавказской войны, отправляется с группой разведчиков в тыл врага, эта книга еще об высочайшей ответственности главы государства, безопасность которого он ставит превыше любых других альтернатив. Что бы об этом ни говорили те, кто желает видеть Россию зависимой от чужих мнений, нравоучений и прочей "вольнодумской" чепухи.
Мне кажется, в книге "Президент" достаточно "зримых" сюжетных и композиционных ходов, которые позволят режиссерам снять остросодержательную приключенческую версию, но при этом, учитывая другие стороны изложения, дополненные бытовыми сценами, сценами в рабочем кабинете президента и такими психологическими отвлечениями, как не выговоренные монологи с вопросами к самому себе. И ответами на эти вопросы, которые, впрочем никогда из уст президента не исходили в непререкаемой, бесспорной форме...Сомнения - удел не слабых, это краеугольный камень человеческой психики, они не ослабляют, а по гамбургскому счету помогают в поиске "золотой середины", чего бы это ни касалось - политики, войны, позиции, оппозиции или взгляда на Полярную звезду, когда в одно и то же время на нее смотрят близкие нам сердца.
Американцы поставили не один фильм, главными действующими персонажами которых становились Президенты США...Спрашивается, а чем хуже российское кино, тем более, ни один из киношных американских президентов, вряд ли по "профпригодности", хотя бы в малой степени, сравним с ВВП. И, может быть, Дмитрий Быков из "Собеседника" прав, когда написал о книге "Президент" следующее: "Это даже не книга, это - готовый сценарий. Сплошной "экшн". Путину все время приходилось быть героем документальных или псевдодокуменальных исследований, но никогда - главным персонажем политического боевика.Теперь он им стал".
Но для особо стеснительных есть запасной вариант: вместо слова Путин можно употребить любое из этого перечня - Иванов, Петров, Сидоров и так до бесконечности известных российскому человеку имен. Или просто ограничиться одним емким словом с прописной буквы: ПРЕЗИДЕНТ. И точка.
Как это не покажется странным, но первым толчком к написанию этой книги стала гибель подводной лодки "Курск". Спустя три дня после этой страшной катастрофы, вся российская и мировая печать подняли шумиху - почему, дескать, президент Путин, несмотря на столь ужасную трагедию, молчит? Как такое может быть, чтобы глава страны не дал публичную оценку случившемуся и не разделил горечь утраты с народом? И действительно, в первые дни после катастрофы "Курска", Путин безмолвствовал и, как реакция на это, отдельные СМИ обвинили его чуть ли не в преступном равнодушии к судьбам членов экипажа, к их родным и, более того - наплевательском отношении к чувствам своих сограждан? Но с Путиным, так ярко вошедшим на президентский "престол", такая пятидневная молчанка никак не вязалась. Молчал, значит, были на то причины и причины весьма и весьма веские. Интересно - какие?
И вот, читая газеты, смотря телевизор и слушая радио, упрекавших президента во всех смертных грехах, мне подумалось, что за этим кроется что-то тайное, какая-то попросту говоря "нештатная ситуация", не позволяющая ему через средства массовой информации выразить свое отношение к произошедшей беде. Возможно, допустил я, что его в те августовские дни 2000 года вообще не было на территории России. А где он мог быть? И что же такое сверхординарное могло отвлечь главу государства от "текущего момента", утратив на несколько дней над ним контроль? И вот, несмотря на всю фантастичность моих домыслов, я представил, что президент в силу каких-то мне неизвестных причин и в самом деле находится за пределами страны и, возможно даже, в Чечне, в горах, осуществляя там присущие его основной профессии задачи. И чем больше я об этом думал, тем вероятнее мне казался такой вариант, который и объяснял его отстраненность от общественного явления в дни гибели подлодки. Тем более, из сообщений СМИ было известно о провале многих спецопераций, связанных с проникновением на главную базу боевиков с намерением ее уничтожить. И не решился ли Путин, задавал я себе вопрос, отправиться с группой спецназа в "тыл врага", чтобы самолично на месте выяснить причины провалов спецопераций? Ведь его стремление досконально разобраться и понять причину проблемы, чего бы это ни касалось, в ту пору явственно уже проглядывало в его деятельности и его характере. Вот это и было той "тропинкой", которая и повела мое воображение за событиями, якобы имевшими место...
Книга "Президент", безусловно, литературная версия событий, которые отчасти имели место на самом деле и которые могли бы иметь место в реальности. Во всяком случае, это, как мне представляется, вытекает из характера моего главного персонажа - волевого, решительного, профессионально подготовленного к противостоянию с сильным, хорошо вооруженным врагом...и готового к самопожертвованию.
В книге описываются события, предшествующие "походу" президента в горы: во-первых, в Волгограде действовала группа террористов, готовящихся взорвать волжское водохранилище с помощью быстроходных катеров, загруженных взрывчаткой. Об этом сообщил руководству ФСБ "надежный источник", работавший "под прикрытием" в сопредельной с Россией стране. Вдобавок к этому в Волгоградское УВД поступила информация от жителя Волгограда Киреева о подозрительных "джентльменах", временно проживающих в его квартире. И начальник Волгоградского УВД отдал распоряжение проверить информацию Киреева и, если есть основания для подозрения его квартирантов в причастии к террористической деятельности, незамедлительно провести все оперативно-розыскные мероприятия. И действительно, в квартире Киреева были найдены тротиловые шашки, пистолет и порядочный объем пресловутой взрывчатки ci 4, ставшей в детективной литературе наиболее часто встречающимся действующим "персонажем".
Началась оперативная разработка, в результате которой часть боевиков, снимавших жилье у Киреева, была уничтожена, а остальные скрылись и в темпе начали готовить устрашающий для целого региона страны теракт в районе Волжского водохранилища (объёмом в 31,5 км3, что при разрушении плотин превратилось бы в грандиозное затопление огромных площадей с их населенными пунктами и целыми инфраструктурами).
Финальная часть этого эпизода такова: когда взрывчатка (а это несколько мешков аммонала, так называемое аммиачно-селитренное взрывчатое вещество (АСВВ) уже была загружена на похищенный катер, в небе появились боевые вертолеты, один из которых попал под прицел террориста, возглавлявшего эту акцию, и был уничтожен из гранатомета. Катер же со смертником, молодым чеченцем, устремился по Волге к каскадам водохранилища и, казалось, уже ничто его не остановит. На берегу остался другой боевик, активно участвующий в подготовке этого теракта. Однако взрыва плотины не произошло, ситуацию спасла недавно доставленная в Волгоград "Черная акула", которая выпустил залп по несшемуся на огромной скорости к плотине катеру по имени "Цезарь". Ракета, выпущенная из вертолета, сделала свое дело и судьба катера и смертника была решена в течение нескольких мгновений. Затем была предпринята попытка задержания украинца Михайлы, люто ненавидящего все что связано с "москалями". Однако террорист, оказавшись за рулем ЗИЛа, на котором доставлялась на берег взрывчатка, попытался оторваться от преследующей его группы захвата, но преодолеть заранее поставленный УФСБ и УВД заслон из машин он не смог. Несколько автоматных очередей изрешетили ЗИЛ, в кабине которого безвольной куклой болталось тело почти разорванного пулями на куски боевика.
Но одновременно с событиями в Волгограде (такая синхронность заранее была спланирована полевыми командирами боевиков), не менее зловеще, развивался сюжет под Воронежем. В лесопарковой зоне. Там в это время шел жесточайший бой, между большой группой боевиков, проникших на территорию России из Грузии и доставивших в распоряжение бывших армейских казарм целый фургон оружия, как стрелкового, так и гаубичных фугасов и несколько мотопарапланов. Именно им отводилась главная роль в атаке на Нововоронежскую АЭС. Руководил боевиками грузин Вахтанг, отвечающий за конечный результат налета на АЭС, а когда к базе подступили бойцы "Альфы", местного УФСБ и милиции, этот Вахтанг организовал оборону вновь созданной базы заезжих боевиков и довольно ожесточенно отбивался от атакующего российского спецназа. Но, несмотря на то, что в районе бывших казарм шел кровопролитный бой, террористами в дело были пущены три мотопараплана, которые должны были стать доставщиками многокилограммовых фугасов в район АЭС с последующей бомбардировкой ее реакторов. И тут в дело вступает пленный русский парень Воропаев, прибывший вместе с боевиками на базу и который когда-то был с помощью фотомонтажа скомпрометирован, как будто он во время одного налета на армейскую российскую колонну, расстреливал ее из гранатомета. Но на самом деле этого не было, парень наотрез отказался стрелять "по своим", но спасая жизнь, все же делал вид, что перешел на сторону сепаратистов...Так вот, этот человек, посланный Вахтангом, разведать, где находятся городские электроподстанции, дабы вывести их из строя, увидел как над рекой Воронеж летит параплан, о зловещем предназначении которого он уже знал. И эта осведомленность его нестерпимо мучила и он искал возможность предупредить власти России о готовящемся на ее территории грандиозного по своим масштабам теракта. И Воропаев, не раздумывая, принимает решение. Решение, которое снимало с его души тяжесть предательства. Когда параплан, жужжа своим моторчиком, оказался над ним, на расстоянии выстрела, Воропаев выпустил по нему очередь из автомата и тот, с прострелянными и, без того субтильными крыльями, потеряв управляемость, рухнул в воду. Два других параплана, груженных фугасами, были уничтожены спецназом во время взлета, когда в районе казарм шел бой...
Разумеется, об этих инцидентах было доложено президенту, который прекрасно понимал, что если террористов не уничтожить, их акции рано или поздно могут привести к уничтожению, или частичному выходу из строя, ядерных реакторов какой-нибудь АЭС, что может кончится для землян настоящим апокалипсисом.
И хотя описанные события в основном вымышленные, однако, вероятность подобной угрозы, с учетом произошедших событий в Буденовске, Пятигорске и в Москве, была вполне реальна. Конечно, сюжеты глупо пересказывать, но смею Вас заверить, что в книге достаточно "лакомых кусков", которые могут с Вашей помощью превратиться в киновкусняшку. Пожалуй, не покривлю против правды, если свою книгу я отнесу к разряду военно-патриотического романа, и, надеюсь, без пошлой героизации главного героя, отчего автору бывает порой нелегко избавиться.
Поехали по сюжету дальше. Уже упомянутые мной угрожающие государству события, множественный провал спецназа проникнуть на главную базу боевиков с последующим их уничтожением, явились главными аргументами в решении президента вместе с разведкой отправиться в тыл боевиков. И еще было две немаловажных причины, чтобы пойти на столь рискованный шаг: это агентурное донесение о том, что в горы, на базу боевиков, 12-13 августа из Афганистана (чтобы проинспектировать чеченское сопротивление и доставить тому "заработанные" миллионы долларов) прибывает глава движения Аль-Каиды..
Донесение.
Директору ФСБ РФ Патрушеву из Ханкалы
Срочно!
Перехваченная радиошифровка агента Галевиуса, переданная им в западноевропейское бюро ЦРУ:
"По данным источника, находящегося в ближайшем окружении Масхадова, в Чечню, 11-12 августа прибывает наш близкий Друг из Кандагара. Предполагаемая точка его приземления - квадрат Е-9, в так называемой Гнилой яме. В случае присылки группы захвата, радируйте по запасной частоте - ежедневно после 22 часов по московскому времени."
Я никоем образом прямо не отожествляю эту литературную фигуру с пресловутым Усама бин Мухаммад бин Авад бин Ладином, однако по "умолчанию" и не опровергаю это. Рассчитывая, что умный читатель сам разберется что к чему. Думаю, что для читающей публики важнее острая и правдоподобно закрученная интрига, чем голая биографическая достоверность.
И вторая причина, почему Путин решился отправиться с разведкой в "тыл врага", заключалась в том, что в канцелярию президента поступила записка от Шамиля Басаева, примерно, такого содержания: "Путин, если ты такой смелый и хочешь всех нас замочить в сортире, приходи к нам в горы, поговорим и выясним, наши отношения. И увидим, кто кого замочит." (И это не выдумка автора, что-то подобное действительно было послано Путину и именно от Басаева). По существу это был вызов на дуэль, от чего президент не мог отмахнуться. Вернее мог, да не посчитал возможным терять свое лицо перед самим собой.
И после соответствующей диверсионной подготовки группа из девяти человек, под командованием бывшего наставника Путина (когда тот еще учился в разведакадемии) ГРУ Шторма, ушла в горы. И, преодолев массу трудностей, незамеченными, разведчики дошли до так называемой Гнилой Ямы, где и находилась база боевиков. Это было неприступное скалистое ущелье, с мощными огневыми точками. А главное, с архисовременной цифровой электроникой, позволяющей "видеть и слышать" белку, когда та лакомится орешками или просто прыгает с ветки на ветку. В группу входили "бывалые" люди, получившие в горячих точках колоссальную диверсионную выучку. Это была воистину интернациональная группа, в которую в ходили русские, два морпеха белоруса, дагестанец Изербеков и латыш Гулбе - правнук прославленного латышского красного стрелка.
Группа, скрытно и совершенно с неожиданной стороны для боевиков, добравшаяся до Гнилой ямы, обосновалась на скальном плато, примыкающим к ущелью, с которого и велось наблюдение. И там Путин впервые увидел одноногого Снежного Барса (возможно, прототипа Шамиля Басаева), и злейшего врага России Тайпана, возможно, прототипа Хаттаба, явившегося в Чечню, чтобы готовить на Северном Кавказе смертников.
Август был знойный в прямом и переносном смысле. Разведчики Шторма, в полной диверсионной экипировке, несколько часов провели на скальном выступе, испытывая страшные мучения от южного августовского солнца. Они ждали высокопоставленного гостя из Афганистана. Между прочим, когда они шли ночным лесом, им попалось яма, в которой находились человеческие трупы - это были люди американского сотрудника ЦРУ Донавана, которых еще на подходе к базе переняли боевики и устроили им кровавую баню. Видимо, американские спецслужбы тоже знали о прибытии на российский Кавказ главного террориста планеты и тоже предприняли попытку взять его живым или мертвым. Однако майору Донавану и части его группы не повезло, они попали в засаду и поплатились жизнью.
Вот как в моей книге описан эпизод, когда федералы, испытывая физические страдания от испепеляющих лучей солнца, ожидали появления "залетной птицы". Цитата: "Это было что-то невыносимое. Поднимавшееся над горами солнце медленно, но неотвратимо превращало существование в сущий ад. Бронежилеты, амуниция, набитая всем, что может пригодиться в ближнем и дальнем бою и от чего нельзя избавиться, превращалась на теле в камни, из-под которых струится горячий, липкий пот. Спасало одно: с разрешения Шторма все сняли с головы маски-шапочки, что первые полчаса позволяло отдохнуть коже, избавиться от нестерпимого зуда, который неизбежно возникает при долгом соприкосновении с шерстяными ворсинками. Но постепенно, по мере того как день подходил к полудню, разведчики, спасаясь от зноя, вновь натянули на головы эти так осточертевшие головные уборы. Морпехи Калинка с Бардиным и Воропаевым (тем самым, который сбил параплан, а после разгрома банды Вахтанга, сдался федералам. После этого он был доставлен в Бочаров Ручей, где встретился с Путиным и подробно рассказал и о базе в Гнилой яме, и о расположении подземных нор и о тех российских военных, которые находятся во внутренней, подземной тюрьме боевиков. И Путин, когда формировалась группа для предстоящей операции, порекомендовал Шторму зачислить в группу и Воропаева...в роли проводника. Президент поверил ему и дал ему возможность реабилитировать себя). Под чахлой смоковницей Путин со Штормом, Гулбе и Щербаков (начальник охраны президента) с помощью биноклей обозревали протиположный откос ущелья и с особым вниманием его подножие. Там шла своя жизнь. Несколько человек, одетых в солдатские выцветшие гимнастерки, цивильные рубашки, а кто-то по пояс раздетый, с косынками на головах, на тачках вывозили откуда-то из нутра горы квадратные плиты, которыми другие люди мостили дно ущелье. Им помогал шустро передвигающийся небольшой колесный бульдозер. С его помощью разравнивали землю и транспортировали плиты. В глаза бросались вооруженные люди, которые следили за действиями тех, кто мостил дно ущелья.
Первым нарушил молчание Путин:
- Готовят посадочную полосу.
Ему вторил Шторм:
- С помощью рабов...Значит, афганский залетка скоро будет здесь.
Он повел взглядом вдоль выстланной метров на восемьдесят дорожки, и его взгляд споткнулся на П-образное сооружение - блокпосте. Хорошо была видна часть крупнокалиберного пулемета и голова часового, сидящего возле него. Второй блокпост виднелся справа, а ствол пулемета был повернут в противоположную сторону от первого. Два других поста они видеть не могли, так как они находились под ними, почти под углом в девяноста градусов.
Присмотревшись, Шторм заметил шестерых боевиков в полной амуниции, сидящих у подножия стены, почти сливаясь с густым кустарников можжевельника.Они, наверное, были счастливы, ибо их спины пребывали в спасительной тени, прислоняясь к еще не успевшей попасть под солнце скале. Курили. У кого-то из них автоматы находились между согнутых в коленях ног, и люди, словно играя, вертели оружие в руках, временами перекидывая цевье с одной ладони в другую. Два автомата лежали на земле. Чуть дальше от боевиков, раскорячив станину и выставив в небо рыло, застыл гранатомет АГС-17. В метрах двадцати от гранатомета - 120-мм дульно-зарядный миномет, рядом с которым солидной пирамидкой возвышались мины-сигары с гребешками стабилизаторов (конец цитаты)
А потом был прилет в ущелье легкого вертолета, из которого в белых одеждах спустился на землю "высокий гость". Это был Эмир. Шторм приказал своим людям уничтожить вертолет, чтобы прилетевшие визитеры не могли ретироваться, ибо их судьба уже была предрешена. Но в это время случилось непредвиденное: над ущельем стало стягиваться камуфляжная сетка, скрывающая и ущелье, и людей и сам вертолет. Нужен был новый план и Шторм решил спуститься в ущелье и, уничтожив блок посты, попытаться взять штурмом подземелье.
Цитата: "На какое-то мгновение президенту стало не по себе. Ему как будто в увеличительном зеркале открылся весь ужас происходящего, в котором он принимает участие. "А на что ты, собственно, рассчитывал? - спросил он у себя. - Лучше вспомни Буйнакск, пацана, которого вытащили из развалин, взорванного дома, вспомни трехлетнюю девчушку, у которой были оторваны обе руки, вспомни то, что было в Москве...Ты хочешь повторения? - но вопрос остался без ответа, а цикады не могли ответить на мучившие его вопросы. Он вытащил фляжку и, отвинтив крышку, сделал пару глотков" (конец цитаты).
В ущелье, произошла резня и много было пролито крови. А после того, как был взорван вертолет, и уничтожены гранатомет с минометом, группа Шторма приступила к штурму самого подземелья. И когда она туда попала, выяснилось, насколько обустроенным оно было.
Цитата: "Путин выбрался наружу и увидел Шторма, стоящего среди убитых боевиков. Запах солярки сменился на жуткие ароматы, которые источают застарелые подтеки крови.
Проходя мимо дверей и глядя на их бронированную непоколебимость, он подумал, что им мог бы позавидовать любой банк мира. От дверей в металлическую раму входили два гидроцилиндра "пятидесятки", что говорило о массивности и крепости запоров. Из одного из них, видимо, развороченного взрывом гранаты, стекала густая, как смола, жидкость.
Шторм нетерпеливо курил и когда президент оказался рядом, сказал: "Вот куда ушли денежки, которые направляются на восстановление Чечни..." Он обвел рукой пространство и, развернувшись, зашагал в сторону лифта. Шел так, словно был здесь уже не раз и знает каждый метр этого пропахшего порохом и кровью дьявольского лабиринта" (конец цитаты).
Цитата: "Они спустились вниз и шедший впереди Сайгак привел их к узкой, с тонкими перилами, лестнице, ведущей вниз. Когда двадцать три ступени остались позади, перед ними открылся довольно широкий проход, заполненный инженерными сооружениями. Под потолком - светильники в проволочных колпаках. Несколько труб большого диаметра уходили в перспективу, более тонкие - частым гребешком соединялись с потолочным перекрытием.
- Автономная вентиляция, - тихо сказал Шторм.
- И не только, - ответил президент, - автономное водо- и электроснабжение.
Однако больше всего их поразили огромные, примерно, метровой высоты, пружины, расположенные по всему периметру помещения. Это, вне всякого сомнения, были противотектонические стабилизаторы, подпирающие весь скальный монолит. Таким рессорам не страшны ни мощные подземные толчки, ни прямое попадание ядерной ракеты.
Путин, глядя на эти гигантские пружины, силился вспомнить, где он мог подобное видеть? И вспомнил: еще учась в разведшколе, им показывали документальный фильм об американском центре наблюдения за летающими объектами...Он тоже расположен в скалах и там точно такие же стабилизаторы, подпирающие ту засекреченную гору...Целый город с автономным обеспечением, разве что без окон. И в котором без выхода на поверхность можно продержаться более двух лет...И тогда преподаватель поставил перед ними задачу: найти наиболее эффективный способ получения информации из этого, казалось бы, непреодолимого скопища плодов американской научно-технической мысли...(конец цитаты).
И во время боя, и после захвата подземелья президента терзали противоречивые мысли. Цитата: "Его не отпускало чувство, что на всем протяжении операции он исполняет роль нерасторопного, ни на что не способного статиста. С одной стороны его сковывало осознание собственной неопределенности, с другой - ему просто не давали возможности быть самим собой. "А какой я? - спросил он себя. и вспомнил кусок от чалмы...пятна крови по золотистому, в мелкую зеленую клеточку, шелку. - И через это его мысли отлетели в Свято-Данилов монастырь, где он получил благословение патриарха Алексия...Благословение, чтобы убивать? Нет, ставя так вопрос, ты оправдываешь свою нерешительность, ведь по существу тебе очень страшно...страшнее, чем ты мог себе это представить, и все, что было для тебя ясно и просто в Москве, здесь, под скалами, стало совершенно неоспоримым фактом - жизнь дается один раз и больше ее никогда не будет...Верно, она дается один раз, но так же верно и то, что рано или поздно она кончится. Что бы ни произошло в подлунном мире, все равно кончится. Как кончается бензин в машине или вот в этом автомате патроны..." - он положил ладонь на магазин. Он был холодный, как и металлическая труба, до которой мог дотянуться его лоб" (конец цитаты).
Однако основная цель не была достигнута: главари боевиков и прилетевшие к ним гости успели скрыться в лабиринте ущелья, чтобы по запасным ходам выйти из него и дождаться прилета следующего вертолета. Без этого эпизода трудно будет понять логику дальнейшего развития сюжета. Цитата: "Гул вертолета между тем приближался. Нарастал снежным комом и они побежали. Впереди заросли вереска, три или четыре карликовые сосны и - поляна. Видимо, на нее и был настроен садиться вертолет.
Дыхание начало срываться и на мгновение Путин остановился, чтобы схватить воздуха. К нему вернулся Шторм.
- Еще рывок и мы на месте, - тоже срывающимся голосом произнес полковник.
Ночь сдавалась.
"Каждая нация считает себя выше других наций. Это порождает патриотизм и войны... Кто же сказал эти замечательные слова? Сейчас доберусь до того дерева и вспомню... А что Толстой думал о патриотизме? Прибежище подлецов... Нет, нельзя путать патриотизм с национализмом, это совсем другая опера..."
Дистанция была слишком близкая, а потому небезопасная для них. Но по другому нельзя - кустарники и редкие деревья не позволяли атаковать с более рациональной дистанции. Шторм, разумеется, это прекрасно понимал и потому предложил:
- Володя, не будем рисковать всем гамузом, тебе надо немного отойти, прикрыть нас.
"Эх, старина Шторм, твою хитрость, шитую белыми нитками, я, конечно, ценю, да только это не про нас. Отошли лучше в тыл молодого Сайгака. Ему еще жить и жить..." - подумал президент, но вслух сказал другое.
- Летают, сволочи, словно у себя дома.
Они залегли как раз в тот момент, когда над поляной завертелись ураганные вихри. Машина шла на посадку без единого огня и лишь по абрису можно было догадаться, что это легкий вертолет, способный взять на борт не более трех-четырех человек.
- Вот черт! Вы видите? - Шторм смотрел левее вертолета, откуда появились люди. Двое несли носилки, двое других вели под руки человека, одетого в светлое. И это одеяние многое им рассказало.
- На носилках, видимо, труп Тайпана, а этот баклан с подбитым крылом наш Эмир...
- Но я не вижу Барса, - сказал Путин, для чего ему нужно было поднести губы к самому уху полковника.
Но Шторм не ответил, он, словно подслушав мысли президента, что-то сказал Сайгаку и тот, сорвавшись с места, пригнувшись, скрылся за кустами. До Путина не долетели слова, сказанные Штормом Сайгаку: "Отсюда нам самим уже не выгрестись, беги, сынок, на 502-ю высотку, к нашим и соединись с Касьяновым, он в курсе... Пусть пришлет пару-тройку вертушек с десантом, тут скоро может многое измениться...И запомни пароль: "Перелетные птицы остаются зимовать". Эти слова откроют тебе дорогу..."
Когда Сайгак уже поднимался с места, вдогонку ему Шторм бросил: "Если, не дай Бог, больше не увидимся, обними Виктора и скажи ему, что батя его очень любил..."
Вихри от вертолетных винтов продолжали бушевать в предутренних кустарниках.
- Пусть все усядутся и тогда...- полковник вытащил из подсумка еще одну гранату и положил рядом с автоматом. - У тебя заряжено? - спросил он, имея в виду подствольный гранатомет.
Путин кивнул.
- Тогда в два смычка сыграем эту увертюру, - в голосе Шторма слышалось не то бравурность, не то непроизвольное желание как-то подбодрить своего президента. - Я бью в винт, а ты постарайся засадить в брюхо...
Путин опять кивнул. Хотелось спросить - куда Шторм отправил Сайгака, но тут их отвлекли.
Сначала хотели занесли в вертолет носилки, но человек, соскочивший с него на землю, отметающими жестами дал понять, что до них еще не дошла очередь. Носилки поставили на землю и несшие их люди стали наблюдать, как медленно, словно речь шла о фарфоровой статуэтке, в вертолет стали всаживать Эмира. Ему надо было преодолеть три ступеньки, сброшенной с борта лестницы и, видимо, эти три ступени были для него настоящим Эверестом. Его поддерживали под руки, но входя в дверь, автомат одного из сопровождавших боевиков зацепился за корпус вертолета, не позволяя войти во внутрь. Стоящий внизу человек, из тех, которые сопровождали носилки, поспешно поднялся и высвободил зацепившийся ствол. Когда боевик спустился обратно на землю, случилось непредвиденное: из вертолета возник короткий трассер и двое у носилок, словно подкошенные, упали возле них.
- Барс, сволота, кажется, уносит ноги, бросает своих союзничков...А вот он и сам, - и действительно из темноты, низко пригнувшись, придерживая рукой на голове берет, показался Барс. За ним - двое с большими баулами. Барс остановился у вертолета и подождал пока груз занесли во внутрь. И вновь в дверном проеме появился человек и стал что-то жестами объяснять Барсу. Но тот тоже замахал руками и, выхватив из поясной кобуры пистолет, наставил его на стоящего в дверях. Однако это не помогло: людей Барса постигла судьба тех двоих, оставшихся лежать у носилок...Из-за спины стоявшего в дверях бородача, кто-то дважды выстрелил и двое приближенных Барса тут же уткнулись носами в землю. Человек подал Барсу руку и тот, засунув пистолет за пояс, принял помощь и залез в вертолет...
Шторм, встав на колено, прицелился. То же самое сделал и Путин - через прорезь прицела нашел нижний обвод вертолета и указательный палец на казеннике гранатомета медленно заскользил к спусковому крючку.
Вертолет, набирая обороты, задрожал, его хвост вздернулся вверх и было очевидно, что груз в нем неподъемный. Однако через силу винты преобороли таки земное притяжение, машина еще больше завибрировала и как будто начала отрываться. И в эти напряженные секунды, произошло непредвиденное: что-то сверкнуло с той стороны, откуда пришел Барс, прочертило предутреннее пространство и огненно соприкоснулось с вертолетом. Рвануло. Винты хаотично заплелись и, подчиняясь центробежной силе, тяжело рухнули на землю и несколько метров своими острыми ребрами гибельно скребли землю. Вторая граната, пущенная с несколько смещенного угла, клюнула дюралевый бок вертолета и к небу взметнулся гигантский стог огня и того, из чего состоял и что в себе таил геликоптер...
Носилки взрывной волной подняло и, как осенний сухой лист, протянуло метров на двадцать в сторону ущелья. Человек, лежащий на них, вывалился на землю и остался лежать лицом вниз. Но несколькими мгновениями раньше, Шторм, сорвавшись с места, сделал в сторону президента немыслимый прыжок и отгородил его от огня и осколков пораженного насмерть вертолета...
Их тащило вместе несколько метров по земле, пока сознание не погасло. Когда Путин снова открыл глаза, увидел спокойное пламя и россыпь огненных очагов - это горели островки разбрызгавшегося керосина.
Он огляделся, но никого рядом с собой не обнаружил. Он еще не понимал, что на какое-то время потерял сознание и времени прошло больше, чем ему казалось. Он хотел позвать Шторма, но язык не повиновался. И ноги, когда он попытался встать, тоже не подчинились. Пополз, но двигаться мешали карманы и то, что в них было. Перевернувшись на спину, он какое-то время так и лежал, вперившись пустым взглядом в небо. И его губы помимо воли стали произносить то, что болезненно подсовывала память: "Сверх меры мир в пространстве небосвода, запасы света в дальних закромах. Как странно нам величие исхода, но как близки прощание и страх! Звезда упала. На устах у всех за нею вслед желанье просияло: что истекло и что нашло начало? Кто провинился? Чей искуплен грех?" (Рильке "Ночное небо и звездопад").
Сколько он пролежал в полузабытье, он не знал. Рука, лежащая на земле, ощущала сырое прикосновение травы, другая рука сжимала ремень от автомата. Само оружие находилось где-то у изголовья и он, подтянув его к себе, положил на грудь. И закашлялся. Нащупал флягу и сполоснул ее содержимым рот. Сделал глоток, второй...в ноги потекло тепло, в душу - обманное успокоение.
Когда он поднялся на ноги, весь мир кувыркнулся, но тут же встал на место. В тех местах, где, по его воспоминаниям, еще недавно пылал огонь, теперь стояла серая мгла, в которой отчетливо выделялись кусты и деревья. Он сделал шаг и ощутил под собой не очень надежную твердь. Ему показалось, что где-то за кустарниками, именно в той стороне, откуда прилетел вертолет, раздались одна за другой короткие очереди. Затем - два одиночных выстрела...
Дойдя до границы кустарника, огляделся и то, что больше всего боялся увидеть, увидел. Шторм лежал на боку без признаков жизни.
Путин ощутил мертвенный холод и никчемность его автомата, за ствол которого взялся, чтобы освободить от него руку полковника. И взяв за эту руку, он перевернул его и увидел глядевшие в небо безмерно уставшие глаза. Они были светлы и спокойны, но не мигали, не вопрошали и не внимали. В уголке левого глаза скопилось мокро, и Путин своей маской-шапочкой неловко вытер эти уже успевшие охладиться капли влаги (конец цитаты).
Президент остался один на один со смертью своего друга и наставника, под чужим...российским небом. Он направился вниз, чтобы отыскать своих, возможно, оставшихся в живых бойцов. И когда он, совершенно обессиливший, преодолевал скальные переходы, произошла встреча с человеком, который вызвал его на "дуэль" - с Тайпаном. Вот как об этом говорится в одной из последних глав книги (цитата): "Он вышел на поляну, где пахло жженым горючим и алюминием. Ноги то и дело натыкались на обломки, ступали в сгоревшую траву, шли по всюду раскиданным зеленым прямоугольничкам. Они липли к ногам, порхали в предутренних воздушных ручейках и один из них он поймал и поднес к глазам. Это была новенькая сто долларовая купюра. Он вспомнил посадку в вертолет и двух человек, которые вместе с Барсом заносили в него большие баулы...На обожженном кусте вереска, влекомый воздушным потоком, колыхался светлый лоскут от одеяния Эмира. И как насмешка - внизу куста, оскалившись, с открытыми глазами застыла его мертвая голова...
И вдруг в абсолютной тишине он услышал стон и пошел на него. Была мысль о Сайгаке, но когда он приблизился почти к краю ущелья, увидел лежащего человека без ноги. Он был на спине, голова откинута назад, нос и борода просяще вздернуты к небу. Приблизившись к человеку, Путин увидел белую повязку, которая охватывала грудь и на которой отпечатались темные пятна. Человек что-то силился сказать и, судя по всему, он говорил на своем, непонятном Путину, языке. Но когда человек открыл глаза, Путин узнал его - этот взгляд нельзя было спутать ни с каким другим. Но сейчас это был другой взгляд - отстраненный, страдающий. Часть бороды была сожжена, от нее несло палеными волосами, и рука, лежащая на груди, тоже напоминала головешку. Глаза смотрели вопросительно и недоуменно. Путин, тоже не отрываясь, вглядывался в лицо врага. "Здравствуй, Шамиль, - сказал он и не поверил своим словам. - Скажи, чем я могу тебе помочь?" Но тот не в силах был шевелить языком. Однако стонать перестал. Смотрел, изучающе и, как будто не доверяя себе, то отводил взгляд, то снова впивался в лицо подошедшего русского. Наконец выдавил: "Пи-ить..." Рука просяще вяло поднялась от груди и легла рядом с коленом Путина. "Подожди, - Путин достал из карманчика аптечку и вскрыл ее. Разломил ампулу с морфием и набрал его в шприц. - Тебе сейчас полегчает, потерпи минутку..."- Он взял Тайпана за руку и оголил ее. Она не сопротивлялась, была вялая с дряблой бледной кожей. Когда делал укол, Тайпан отвернулся и Путину показалось, что его голова мертво отпала и он даже наклонился, прислушался к его дыханию. Но нет, сердце его жило, о чем говорили сильно набухшая сонная артерия, тяжелое с присвистом дыхание...
Он хотел спросить у раненого - почему его бросили, но посчитал такой вопрос пустым. Да и сам еще чувствовал себя прескверно - кружилась голова и было ощущение невесомости, оторванности от всего окружающего. Но глядя на страдания Тайпана, все личное почему-то отходило на задний план. Он вдруг поймал себя на том, что хочет помочь ему, как-то облегчить его физические мучения.
Отойдя в сторону, он нарвал большой пук травы и, сложив его надвое, положил Тайпану под голову. И, видимо, наркотик стал действовать, ибо до него донеслись слова Шамиля: "Я знал, что ты рано или поздно сюда придешь...Но жизнь так устроена - всему наступает конец, - Тайпан повернул к нему голову, но глаза не открыл. - Скажи, кто убил Джохара?" "Не я," - ответил Путин. "Тогда ты убей меня," - в уголке глаза Шамиля показалась влажная искорка. Она накапливалась и наконец быстрой струйкой растеклась по щеке. Путин поднял глаза, глянул на приходящее утро, безрадостное, пахнущее сгоревшей соляркой и кровью. "Ты в руках своего Бога, - сказал Путин, продолжая смотреть на небо, - он пусть и решает, что с тобой делать. - Он отстегнул от ремня фляжку и положил рядом с раненым. - Все могло бы быть по-другому, извини..." "Подожди...Если бы ты дал нам свободу, было бы все по-другому, а так..." "Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов - это не я сказал, один умный китаец. - Твои воины отрезали иноверцам головы, мирных людей продавали в рабство, творили самосуд. И в конце концов забыли о главной цели, превратились в человеконенавистников... Из всех преступлений самое тяжкое - это бессердечие". "Нет, самое тяжкое - презирать своих врагов. У каждого из нас своя правда, а как узнать - у кого ее больше? Только одно средство - спросить у своего народа. А мой народ - за отделение от вас. И я должен был ему подчиниться". "А я тоже должен следовать воле своего народа, а он за целостность России. И как нам разделить это? Кто может нас рассудить? Только ничего не говори об Аллахе, ибо говоря о нем, вы лицемерите и искажаете идею своего Бога." "Аллах агбар, - это было сказано почти шепотом, с губ Тайпана скатился воздушный пузырь и он стал задыхаться. Однако справился с удушьем и снова повернул лицо к Путину. - Если бы у нас было хотя бы половина той техники...танков, самолетов, вы бы нас не загнали в горы..." "Ты ошибаешься: нет в мире другого народа, кроме русского, который сделал то, что он сделал в годы Великой войны. Одолел фашизм, одолеет террор, экстремизм. Ты, наверное, не знаешь, что "если царство разделится само в себе, не может устоять царство; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот." (Марк, гл.3, ст. 24). "У меня к тебе просьба: когда завоюешь нас окончательно, не мсти моему тепу. Не мсти народу, он не виноват..." "Да, твой народ не виноват, вся неискупная вина лежит на фанатиках и непримиримых душах..." "Так всегда было и будет... - Тайпан издал стон и грудь его стала часто, напряженно вздыматься. И почти беззвучно закончил: - Уходи, дай мне спокойно умереть...я слышу, как рушатся ваши города..." "Если тебе мешают города и люди, то жить тебе незачем".
Путин поднялся и неуверенной походкой направился к спуску в ущелье. В лицо веял прохладный ветерок. Невдалеке, в вересковой рощице, прокричала птаха и не было в ее голосе ни страха, ни тревоги... И вдруг он замедлил шаг, затем и вовсе остановился. Замерев возле остроугольного камня, он что-то обдумывал свое. И, развернувшись, пошел назад.
Он долго стоял над врагом. Потом скинул с плеча автомат Шторма, извлек из него рожок, а из него - один патрон, который он тут же вложил в патронник. Затем из подствольника вынул гранату. Наклонился и положил автомат рядом с флягой. Не оборачиваясь, снова взял курс на южный створ ущелья.
Большие валуны он обходил, на мелких россыпях старался удержать равновесие, что давалось ему не без труда. Птаха снова дала о себе знать, но на этот раз в ее голосе был вызов.
Выстрел прозвучал так, как звучит первый гром - неожиданно и как бы предвещая что-то изменить. Он оглянулся и увидел Тайпана, поднявшегося по пояс с земли, едва удерживающего в руках автомат. А пуля-дура, видимо, не подвластная его слабой руке, стукнулась о камень и, искря, изменила направление, и по слепой случайности пересеклась с его движением. В правой ноге, чуть выше колена, обозначился ожог и лишь теплота, которая вдруг пролилась на голень, подсказала, что он ранен. Он еще раз оглянулся, но Тайпана не увидел, видимо, тот снова упал на землю.
Присев на небольшой камень, он ножом разрезал штанину и увидел рваную, рыхлую каверну, из которой густо сочилась кровь. Скрутив бинт, он перетянул ляжку и другим бинтом перевязал рану. "Сукин сын, - сказал про себя Путин и неизвестно, к кому относились эти слова. - Балда, расквасился, пожалел волк кобылку,.." - он сплюнул клейкой слюной и поднялся. И по мере того, как спускался к ущелью, нога все больше и больше наливалась свинцовой тяжестью. Делалась каменной, неостойчивой. Боль поднималась выше, к паху, и ниспадала к ступне. "А может, - вяло пронеслось в голове, - это и правильно, когда Ельцин предупреждал меня, чтобы я не гнал тройку во весь дух? Может, он во мне разглядел то, о чем сам я не догадывался - все время стремлюсь бежать впереди времени? Но ведь не дистанция губит, а слишком ретивый темп..."
Он вспомнил последние слова Тайпана и подумал: "А ведь он прав: если промедлить, не только отдельные дома, но и целые города будут лежать в руинах, ибо это только начало. Человечество может содрогнуться от действий интернационального терроризма... Апокалипсис, будь он проклят..."
В светлых кудряшках тумана, как и накануне, разглядел загородку, за которой, махая хвостами, фыркали лошади и он подумал, что, наверное, они хотят пить и самого охватила жажда. Он взглянул вдоль ущелья и увидел на западной его стене лучи всходящего солнца, но это не ободрило.
Первый убитый боевик, который попался ему, тоже лежал с открытыми глазами. Почти старик, а, может, это смерть сделала его таким...Толстые, наработанные пальцы, мертвой хваткой держали автомат, вторая рука едва не дотянулась до раны на шее...
Он шел и считал: шесть, десять, два тела без головы, двенадцать...трупы, разорванные на несколько частей - видимо, следствие разрыва мин...
...Пахло утренней свежестью и ночным безумием, которое всюду оставило свои отпечатки. Еще совсем юнец, с кинжалом с рукояткой из червленого серебра, умер в сидячем положении, прислонившись спиной к стене. В глаза бросились его рваные кроссовки, из-под простеньких брючат выглядывали синие, видимо, давно не стиранные носки в зеленую клетку. Паренек тоже широко раскрытыми глазами взирал на мир, но ничего не видел. Как ничего не видели те, кто еще с прошлого вечера лежали у гранатомета и миномета. Путин подошел к юнцу и, стараясь не наступать на подтеки крови, закрыл ему глаза. Они так никогда и не узнают, что в мире есть парты, за которыми нет страха и смерти... И что существуют буквы и печатные слова, которые сложившись в определенном порядке, могут образовать слово "жизнь бесценна и дана человеку только однажды, как божий дар...
Смерть уравняла убитых: он насчитал восемнадцать тех, кто пришел в ущелье и шестеро тех, кто уже там находился к началу боя - прислуга гранатомета и миномета. Своих он узнал по ботинкам и шапочкам, на которых белели знаки отличия - белый кружок величиной с новый рубль.
Изербекова пуля достала, когда он наклонялся, чтобы взять из пирамидки очередную мину. Он и лежал с миной, зажатой в руках. Гулбе оторвало ногу в тот момент, когда он направлялся к Изербекову - попал под брошенную боевиками связку гранат. Воропаев, как и чеченец-юнец сидел у стены, автомат был сброшен в пространство, ограниченное широко расставленными ногами. И оба пистолета находились тут же. Вокруг него блестели покрытые росой гильзы. Их было так много, что Путин даже огляделся, поискал глазами другое оружие, из которого могли бы еще стрелять. Но заметил десантный нож с буро-темными подтеками на лезвии. Рядом - два невооруженных боевика, у обоих колотые раны. Здесь явно шла рукопашная схватка.
Он остановился, боль стала острой, почти непереносимой. Присел возле Воропаева, но почувствовав тошнотворный запах прокисающей крови, поднялся и отошел к кусту жимолости. И оттуда он начал другой счет: тех, кто лежал в разных позах и в разных одеждах. Это были рабы, кто как вооруженный, головами лежащими навстречу отряду боевиков. Вологодский омоновец Кострома, с оторванной правой рукой, лежал на боку, уткнувшись лицом в окровавленный камень. Никто не ушел, не сложил оружие и каждый плотью принял то количества металла, которое выписала ему эта бойня.
Президент видел оранжевый крохотный бульдозер, у которого не было ветрового стекла, иссеченный пулями и осколками скребок, часть тела человека, укрывшегося за скребком...Когда президент подошел и пригляделся, узнал гиганта морпеха Бардина - пуля или осколок раздробили ему висок и потому часть головы находилась на тыльной стороне скребка. Второй морпех Калинка лежал в пяти-шести метрах от бульдозера, за небольшим валуном, находящимся как раз напротив овального входа в подземелье. В руке зажат ствол автомата, рожок от него лежал в полутора-двух метрах от него. Внимание привлек белый клочок бумаги - нагнулся, поднял. Чем-то нацарапано: "П. ушел вместе с полковником Ш. и своим телохранителем...Меня не жалейте, ведь и я никого не жалел..." "Как стихи, - пронеслось в голове, - неужели он в этот момент считал мой уход главным событием своей жизни? Как это понять?" - Путин поднял валявшийся магазин морпеха - ни одного патрона. Положение автомата и три лежащих рядом трупа боевиков говорили о том, что смертный бой закончился свирепой рукопашной схваткой. Которая, между прочим, ни для кого не стала победной.
Он вернулся к Бардину и из его автомата извлек рожок - то же самое, ни одного патрона...Он снова огляделся: всюду мертвая пустота и полосы света, проникающие через выгоревшую сетку. В нескольких местах она обвисла до земли, в проемах блеклая рыхлость неба. В перспективе ущелья чернел остов вертолета.
Он нигде не мог найти Виктора Шторма. Под ногами были лишь фрагменты человеческих тел: отдельно нога в десантном сапоге, часть лица с бородой, еще полголовы, пряжки от амуниции, и среди мяса и слизи - крошечный наушник с фабрики глухонемых..."Возможно, он взорвал себя вместе с боевиками...Скорее всего так это и было,"- подумал президент и опять почувствовал головокружение. (конец цитаты).
Президент вошел под своды подземелья в надежде встретить там кого-то живыми, но...встретил - врага, террориста, Мегалодона, полевого командира Гараева, с которым и произошла смертельная схватка. Может, ее финал покажется анекдотичным, но по авторскому мнению, тот эпизод является в чем-то символическим, отвечающим и поясняющим, насколько слова главы государства не расходятся с его делами. Я вынужден утомить Вас еще одной, возможно, одной из последних цитат:
"- Послушай, Мегаладон, ты случайно не в курсе, кто расколошматил нашу тульскую роту? Молчишь, кролик... А кто убивал русских женщин и кто уморил нашего генерала? И тех, кто киснет в яме недалеко отсюда?
Через пару секунд в ответ раздался смятый, словно человек, произносивший эти слова, что-то жевал, голос:
- И тебя убью. Американцев убил и тебя убью...Тебе один раз повезло...когда ты сюда пришел, но отсюда тебе не выбраться...
Путин слушал, прижавшись к стене.
- Ну, кто выйдет, а кто здесь останется, решат наши боги...Меня интересует другое - к чему тебе война, ты же бывший милиционер? Звал бы свой народ жить в мире, растить хлеб, уважать законы России...Не желаешь уважать, не уважай, это твое личное дело, но не будь душегубом, не убивай...Дай отдышаться народу. Тем более, твои вожди тебя бросили, ты теперь для них утиль...
- Я вспомнил твой голос...я знаю, кто ты, - возможно, у Гараева возникли серьезные проблемы с голосовыми связками, ибо слова его, прорываясь через хрип и горловой клекот, затухали на полуслове. - Мой народ будет меня помнить хотя бы потому, что я убил его главного врага - президента Путина. Ибо история свободы - это история сопротивления...
-Ты маньяк...убийца и народ тебя проклянет...Ты оставил о себе слишком зловещую память.
В проеме появилась статная, тонкокостная фигура боевика номер три. Путин успел разглядеть в его опущенной руке автомат, в другой - рубчатый окорочок ручной гранаты, которую он подносил ко рту, видимо, намереваясь зубами выдернуть предохранительное кольцо. И хотя в запасе у президента была еще целая вечность - пять-шесть секунд, он, тем не менее, не стал особенно медлить. Быстро отступая по коридору, он подправил ствол автомата и вписал большую часть магазина в живот Гараева. И тот не успел зацепить колечко резцами зубов, сил на извлечение чеки у него уже не осталось. Он сделал несколько шагов, помутившееся сознание повело его в бок, в проем открытой двери, где он упал на колени, но не устояв, рухнул лицом вниз, вытянулся, выдохнул воздух вместе с кровавой сукровицей и навечно застыл.
Когда президент переступил порог помещения, понял, что попал в туалет. Он подошел и наклонился над Гараевым - хотел убедиться, что, уходя из подземелья, в спину ему не прозвучит автоматная очередь. Гараев, он же Невидимка, он же эмир Тарзан и он же Мегаладон, был мертвее мертвого, но это обстоятельство не обрадовало живого человека, который был измотан и находился на последней стадии духовной опустошенности. "Ты, Гараев, спутал историю свободы с пошлой историей вседозволенности и потому проиграл, - президент огляделся. - Несчастна та страна, которая нуждается в таких, как ты, героях..." (конец цитаты).
Потеряв много крови, Путин с неясным сознанием был уложен на санитарные носилки, которые находились в подземелье вместе с прибывшими военными врачами. И вот, что произошло в одно из мгновений, когда Президент, тяготясь болью и затуманенным сознанием, услышал...или ему это только показалось...
Цитата: "...Позади, в глубине ущелья, раздались шаркающие, вперемежку с одиноким перестуком шаги. Еще не придя как следует в себя, он повернул голову и напряженно стал всматриваться в сумрак казематов. И чем дольше всматривался, тем отчетливее возникала огромная фигура, опирающаяся на костыль. Она передвигалась какими-то качающимися движениями: выброс ноги, за ней - тяжелая поступь костыля, нога - костыль, шарк - стук-стук, шарк - стук-стук..."Вот и глюки начались, - президент взглянул на сидящего на патронном ящике доктора, склоненного головой в колени. - Так, видимо, всегда бывает при контузии... " Но по мере того как он сквозь паутину сознания пытался связать концы с концами, существо приближалось и воздух еще гуще наполнился гноящимися запахами. Но что странно: в свободной руке, словно невесомый, болтался автомат, который по мере приближения человекоподобного существа стал стволом вынюхивать цель. И когда раздалась очередь и огненные звездочки пронизали сумрак подземелья, Путин из последних сил, преодолевая действия релаксаторов, перевернулся на бок и скатился с носилок. Пули прошли над ним и, вырвав из спины врача клок мяса, уложили его на пол. Президент видел, как белоснежный халат на глазах стал превращаться в багровое полотнище, под которым хрипел и бился в конвульсиях человек. И двое собровцев, которых ему для охраны выделил Рушайло, тоже не успели сделать то, ради чего они тут находились. Они упали среди седел и стреляные гильзы сыграли им неуместно звонкий реквием.
- Ты думал я себя убью? - спросил человек с костылем, приставив к голове Путина ствол автомата. - У судьбы два лица - твое и мое, но Аллах увидел только мое. Я сейчас разнесу твой череп и в каждый нейрон пущу по пуле...Тысячу лет ты будешь умирать и не умрешь, ибо это для тебя было бы самое легкое.
- Пусть будет так как ты говоришь, но дай мне сначала встать на ноги.
- Вставай! - человек протянул автомат и, президент, ухватившись за цевье, поднялся с земли. - Это тебе мой долг за укол, которым ты облегчил мою боль...
Он поднялся и ощутил вдруг необыкновенную остойчивость и непоколебимость в ногах. И резким, отбойным ударом выбил автомат из рук одноногого, схватил его поперек перебинтованного туловища, поднял высоко над собой и бросил на пол. И сам бросился на него: руками вцепился в окровавленные бинты, подтянулся, подгребся к бороде и, ощущая несвежее дыхание врага, впился зубами ему в горло. "У меня, кажется, бульдожья хватка", - пронеслась в голове болезненная мысль и он еще крепче сжал зубы. И терзал жилу до тех пор, пока не ощутил языком и нёбом соленую, густую, как автол, кровь...
Грудью своей он слышал биение сердца того, кто был повержен, и которое он заглушил словами: "Один из нас должен умереть и на этот раз, кажется, это сделаешь ты, Шамиль..." (конец цитаты).
Позже, уже в госпитале Бочарова Ручья, вспоминая об этом эпизоде, Президент не совсем будет уверен, что его память верна и, что картина схватки в подземелье с одноногим не была лишь сутью болезненного восприятия, ирреальностью, которая в те мгновения так удачно уживалась с той бредовой действительностью. И, возможно, потому читатели, воспринимавшие "победную битву" Путина с Шамилем, как свершившийся факт, будут разочарованы, узнав, что это было всего лишь игрой авторского воображения (трансформировавшегося в воображение литературного героя) и сделано это было с единственной целью - не портить финал столь "голливудовской", очень "аппетитной", но по существу фальшивой сценой. В данном случае недосказанность, по мнению автора, говорит о незаконченности и о том, что точка в той операции ни одной из сторон так и не была поставлена. Что и показали дальнейшие события на Северном Кавказе.
Позволю себе такое отступление. Капитан Уиллард (из "Апокалипсиса" Копполы), который выполняет задание в тылу вьетконговцев, находит, якобы сошедшего с ума полковника и...убивает его. И делает это так же кроваво и жестоко, как племя ифигао, совершая жертвоприношение, тесаками пластает животных. Уиллард выполнил приказ своего командования, зарезал "сошедшего с катушек" полковника, но при этом сам перестал быть прежним Уиллардом. Он увидел ужас и ужас потряс его, но, что парадоксально - ужас открыл ему и момент истины. Так и с моим героем: когда после возвращения с задания (потеряв всю группу и заглянув смерти в глаза), находясь в госпитале в постшоковом состоянии, на вопрос супруги "решил ли ты все свои проблемы, побывав в горах", Путин мысленно ответил словами Овидия: "Позволь мне остаться в своем заблуждении"... Почему он на вопрос жены не произнес вслух свои невеселые мысли? А не сделал он это потому, что, пройдя ад, в который превратились события в чеченском ущелье, он, как и капитан Уиллард, как бы уже стал другим человеком, взгляды которого на жизнь в целом претерпели изрядную ревизию. Он уже совершенно под другим углом зрения смотрел на события, происходящие на Кавказе. Ему еще надо было доосмыслить, свести концы с концами, не спешить с выводами, потому что, склонившись в ту или иную сторону, он, как глава государства, мог бы создать опасные предпосылки в управлении страной. А на это он не имел права.
Возможно, поход его в горы, где ему самому пришлось стрелять и убивать, открыл ему некую глубину и трагизм "кавказского узла", развязать который только спецоперациями не удастся, какими бы крутыми они ни были. И наверняка его жгло раскаяние, из-за того, что он ввергнул в такую операцию многих людей, а окончательной победы над терроризмом так и не произошло.
Книза заканчивается таким подведением итогов операции: "Газета министерства обороны РФ в одном из августовских номеров поместила небольшую заметку, в которой говорилось: "В горах Чечни спецподразделениями ФСБ и военной разведки уничтожена главная база боевиков, которая по своей оснащенности и неприступности представляла мощный укрепрайон. Многочисленные дзоты и подземные переходы делали ее неуязвимой и, видимо, это обстоятельство сыграло злую шутку с боевиками - их подвела излишняя самоуверенность в своей безопасности. Разведывательно-поисковая группа, в которую входили офицеры спецназа, скрытно проникла в ущелье, где находилась эта база, и полностью ликвидирован ее личный состав. И что примечательно: в результате боя были освобождены заложники в количестве двадцати человек, уничтожены следящий электронно-сигнализационный комплекс, контролирующий подходы к базе, несколько огневых точек и два вертолета, на которых боевики постоянно мигрировали через границу республики и обратно. В подземелье базы были обнаружены оружейный склад, лазарет на двадцать коек, тир для проведения учебных стрельб и настоящий "монетный двор", где в огромных количествах печатались фальшивые российские деньги и доллары США. О зловещих целях боевиков свидетельствует и такой факт: в одном из бункеров хранились две ракеты земля - земля и пока не совсем ясно были ли они обыкновенными тактическими ракетами или имели ядерные боеголовки. Однако руководство Минобороны по вполне понятным причинам отказывается комментировать предназначение и оснащенность этой грозной находки..."(конец цитаты).
В 2001 году чисто военные операции в Чечне стали сворачиваться, власть стала искать более примирительные ходы, в том числе начала концентрироваться на решении социальных задач, которые напрямую связаны с Миром, или, во всяком случае, с тем направлением, в котором находится Мир.Так что вылазка президента в горы помогла ему осмыслить глобальную для нынешней России проблему Войны и Мира на северном Кавказе и в этом смысле пафос моей книги, бессомненно, можно считать полезным и уж никак не идущим в разрез с интересами России.
Так что "чистой истины", как, впрочем, и "чистого зла", кажется, на свете не бывает. Ибо, отыскивая истину, правду, человек выбирает то, что в данный момент ему кажется истиной и правдой. Но мир изменчив, непостоянен, искаженно отражаясь в неверной ряби житейского моря...Вот почему в моей книге нет однозначного вывода, категорического резюме, которое бы венчало неординарный, казалось бы, алогичный, но по большому счету очень человечный поступок моего главного персонажа... А Вам судить, насколько автор и его персонаж приблизились к пониманию одной из самых страшных проблем новой России - терроризма и, насколько воспримчив будет читатель к этой точке зрения. Но об этом уже не мне судить.
И в этой связи любопытной оказалась реакция зарубежных и российских СМИ на книгу "Президент". Об отзыве английской "Обсервер" я уже упомянул в преамбуле и, с чем я категорически не согласен. А не согласен потому, что в моей книге нет и намека на повадки Джеймс Бонда да и не ставил я себе такую задачу сделать из своего главного персонажа Бонда или же Рэмбу. В группе разведчиков он не был главным, ею командовал другой человек, истинный знаток диверсионного дела и потому Президент, не входя в тень повествования, тем не менее, проходил "второстепенной" фигурой. Да, некоторые и очень важные для выполнения задачи корректуры он вносил, но при этом был рядовым, если так можно выразиться, диверсионным агентом.
В предлагаемом синопсисе я рассказываю подоплеку написания книги о Путине. Сошлюсь на радио би-би-си (ВВС), которое после выхода книги в свет задала мне аналогичный вопрос: мол, почему роман написан именно о Путине и почему без всякой "маскировки", без псевдонимов, а напрямую - президент Путин, рискуя собой, отправляется в стан врага? ВВС: "Выбор в качестве главного героя Путина - это идея фикс, признался автор. - Я никогда бы не стал делать положительным героем романа человека, которого не уважаю, который мне не нравится... Путин на мой взгляд - глубоко порядочный человек. Он для меня, своего рода, герой нашего времени", - говорит писатель".
И это правда. А почему без "маскировки", с точными ФИО? И об этом у меня шел разговор с корреспондентом газеты "Известия" (Номер от 19 июля 2002 года), которому я пояснил свою точку зрения таким макаром: я стремился придать образу главы государства дух борьбы, не канцелярской, а настоящей. Если бы я написал просто "президент", то не выразил бы того, что хотел".
После выхода книги в Донецком издательстве "Сталкер", в тех же "Известиях" появилась статься Александра Братерского, в которой в частности была отражена точка зрения политической "элиты" - дупутатов ГД РФ. Вот, какой отклик получил опубликованный "Президент" в Думских кабинетах и их головах: "Любопытную роль в этой беллетристической истории сыграл депутат Госдумы от СПС (теперь уже бывший) Владимир Семенов, поднявший переполох в связи выходом "Президента". Именно этот законодатель с трудно объяснимым рвением апеллировал в два комитета Госдумы: "Я сделал запрос в комитет Госдумы по информационной политике по поводу легитимности использования в художественном произведении имен действующего руководства страны, - сказал "Известиям" заместитель председателя комитета Госдумы по культуре Владимир Семенов. - Кроме того, причудливое сочетание правды и откровенной фантазии создает ощущение размытых границ между одним и другим. Книга написана так, будто автор в курсе секретных шифровок русского отдела ЦРУ и прекрасно знает тонкости всей спецслужбистской кухни".
Это, разумеется, самый настоящий самопиар депутата Семенова, ибо было до очевидности ясно, что никакими особыми секретами автор не владел, назвав персонажей их собственными именами, никого из них не умалил или, не дай бог, не наделил какой-то необоснованной и бесчестной характеристикой. Позже в интернете мне попалась такая фраза: "Путин может подать в суд, если его не устраивает, что о нем пишут в книгах. В комитете по культуре Госдумы РФ пришли к общему мнению, что публикация книги латвийского писателя Александра Ольбика "Президент" с главным героем по фамилии "Путин" законна".
Но положа руку на сердце, признаюсь, что мне очень хотелось бы узнать - а прочитал ли мою книгу о сам Путин? И, если прочитал, то матюгался ли, или молча выбросил ее в мусорник, не пройдя и пяти страниц текста. Вот это для меня великая тайна, ибо мнение этого человека для меня значит очень много. Но, увы, если верить прессе, Владимир Владимирович люто ненавидит все, что о нем написано, а потому я очень сомневаюсь, что и мою книгу он держал в руках. Нет, при этом не исключаю, что кто-то по службе поставил его в известность об литературном опусе, написанным "каким-то" писакой из Латвии. Но ведь передать можно по-разному - с разными оттенками, например, с "многозначительным" выражением лица - а, мол, пустое, не стоит Владимир Владимирович Вашего внимания эта литературная стряпня...Но даже если это и так, то разве можно роптать? В этом ведь тоже есть какой-то разумный смысл, ибо в безбрежном океане наговоренного и написанного сейчас уже не сможет разобраться не то, что занятый по горло глава страны, а и сам господь Бог. Но как бы там ни было, пусть запоздало, пусть не лично, но я приношу Владимиру Владимировичу свои глубокие извинения, если: во-первых, он все же прочитал моего "Президента" и, во-вторых, при этом почувствовал себя в чем-то личностно уязвленным или ощутившим "тень" наговора или неуважения. Но, надеюсь, ничего подобного в книге нет и это дает мне некоторое авторское удовлетворение, что я какой-то своей ментальной стороной прикоснулся к личности столь незаурядного человека. И ни единым словом не подверг сомнению его мужественность и почти фанатические усилия по возрождению России. А там хоть трава не расти. Впрочем, некоторые назвали мою книгу верноподданической, прславляющей человека отнюдь не безгрешного в смысле демократических перобразований, упертого государственника, чья воля и стиль руководства очень близки к логике тоталитарного правителя. Быть может, быть может...Но, как говорится в одном известном документальном сериале, это уже совершенно другая история и вряд ли справедливая...по крайне мере, для 70 процентов россиян, поддерживающих Владимира Путина.
С уважением автор, Александр Ольбик.
Тел: (+371) 28754100; (+371) 67753374)
Раздел редактора сайта.
