Lib.ru/Остросюжетная: Ольбик Александр. К источнику памяти

К источнику памяти - в пункт А...

Первые свои рассказы Вольдемар Бааль опубликовал в газете "Советская молодежь" лет 20 тому назад. Сейчас ему - 50, и в его активе романы, несколько книг рассказов, а также отдельных публикаций, вошедших в коллективные сборники. Недавно в издательстве "Лиесма" вышел сборник "Бахровский круг", в который вошли рассказы и роман "Из пункта А...". Сборник этот почитатели творчества писателя с полным основанием могут расценивать как юбилейное издание.

- Вольдемар Иванович, совершенно необходимый "юбилейный" вопрос: где, когда и о чем было написано ваше первое литературное произведение? И вообще, как вы пришли к писательству?

- Сейчас мне кажется, что сочинял всю жизнь. Во всяком случае, в сибирской деревне Вахрушево, где прошло детство, большего фантазера, чем я, пожалуй, не было. Мама работала учитель- ницей, я довольно рано научился читать, и первой самостоятельно прочитанной книгой была книга об Амундсене. Читал запоем. А затем - совершенно вольный пересказ прочитанного своим сверстникам. Когда не было под рукой интересной книжки, сочинял сам: придумывал "закрученные" сюжеты, не-победимых героев и отправлял их в опасные путешествия.

После десятилетки поехал в Томск, поступать в политехнический институт на гео-логоразведочное отделение. Благополучно сдав экзамен по физике и химии, прова-лился на сочинении. Вернул-ся в деревню и какое-то время работал учителем. Поступил в Карагандинский гор-ный институт на электро-механическое отделение. Проучился два года. И в это время, состоялась моя первая стихотворная публикация - в областной газете "Социалистическая Караганда".

- Но как бы ни была дорога вашей душе первая стихотворная публикация, вы тем не менее "пошли" к прозе.

- Стихи - нетерпеливое стремление к самовыражению - в какой-то момент перестали меня волновать. С годами начинаешь понимать что к чему: написав в 1958 году свой первый рассказ, я понял - у прозы больше точек соприкосновения с жизнью, и она больше соответствует моему внутреннему складу. Потому она мне показалась интереснее, могущественнее, что ли, стихосложения. К этому времени многое изменилось и в моей жизни.

Прошел творческий конкурс в Литинститут имени М. Горького, хотя сразу в него не попал - опоздал на собеседование. Но, решив твердо стать писателем, начал "метаться". После двух лет учебы выбыл из горного института. И пошел, как говорят в таких случаях, в люди. Работал на заводах, плавал кочегаром по Енисею - словом, набирался у жизни и у людей уму-разуму. Ничегo, разумеется, из приобретенного опыта не прошло даром. Вскоре поступил в Красноярский сельскохозяйственный институт. Со свободным дипломом по его окончании приехал в Латвию. Работал на торфозаводе "Ceда". И писал, писал рассказы. В одну из поездок в Ригу встретился с Мирдзой Кемпе. Это был поворотный момент моей жизни. По совету Кемпе я перебрался жить и работать в Ригу. К этому времени уже учился в Литинституте. В 1965 году "Советская молодежь" впервые опубликовала мой рассказ. Постепенно сложился первый сборник "Голоса", вышедший в 1968 году в издательстве "Лиесма". Книга не сразу пошла, от некото-рых рассказав пришлось во-обще отказаться. После вы-хода "Голосов" в свет я был принят в Союз писателей.

Какое-то время работал на радиозаводе им. А. С. Попова, в газетах "Железнодорожник Прибалтики" и "Со-ветская молодежь". Занимался и радиожурналистикой...<

- Вы начали с рассказов. Как получилось, что вы изменили этому жанру, предпочтя ему роман?

- Все дело в беспрерывно накапливающемся жизненном материале, который в какое-то время перестает умещаться в рамках расска-за. За романы я взялся не вдруг. За первый из них, довольно слабый, я засел, когда издательством "Лиесма", Госкомиздатом и республиканским Союзом писателей был объявлен конкурс. Назывался роман "Прекрасная Марианна". Написан он наспех (за два месяца), в достаточной степени схематичен.

- Возможно, вы чрезмерно строги к своему детищу - ведь эта книга о рабочем классе на конкурсе заняла второе место?..

- Но мне самому эта вещь морального удовлетворения не принесла. А тот факт, что слабое произведение заняло второе место, говорит лишь об отсутствии в нашей республике литературы на рабочую тему... Было бы из чего выбирать, думаю, моя "Марианна" не попала бы в "призеры".

- В каком из своих произведений, вы, как писатель, выразились наиболее полно? Или об этом судить - дело читателя?

- Почему же только читателя... Если автор не может в своей работе "объектизироваться", то как он может писать? Нет, писатель о своих творениях должен знать гораздо лучше и больше читателя. Считаю, что наиболее полно, мне удалось выразить себя в романе "Из пункта А...". Как и в "Бахровских повестях", в этой книге я коснулся событий из сибирской действительности давно минувших дней. Юность... Все хорошенько отлежалось в памяти, а потому воображению пришлось лишь играть роль рефери.

Роман "Из пункта А..." писался, что называется, "по жизни" - уже отдалившейся, ушедшей в вечность, а потому несказанно близкой душе...

- Вот что бросается в глаза, когда читаешь пишущих на русском языке авторов, живущих в Латвии; за некоторым исключением, они избегают острых углов. Пишут, например, на историческую тему, "уходят" в фантастику, отдаются воспоминаниям о детстве, о студенческих годах.

- Многие авторы, действительно, избегают острых углов жизни, проблемных ее сторон, предпочитая тихие гавани бытовой или лирической прозы. Ни бытовая, ни лирическая проза для лите-ратуры вовсе не противопо-казаны. Но чтобы ставить в произведении острые, живо-трепещущие вопросы нашего бытия, автор по натуре своей должен быть бойцом. Особый у него должен быть темперамент, особая социальная зоркость, особые средства изображения. Ведь в журналистике так же: один пишет очерки о людях труда, другой призван давать в но-мер репортаж с места события, третий может высказаться только с помощью фельетона. Однако редакторы некоторых газет облегченно вздыхают, когда фельетонист уезжает в отпуск или идет на "больничный" - меньше тогда опасных "ветров" дует со стороны...

Точно так бывает и в литературе: иной редактор, как черт ладана, боится неординарных рукописей. Нет, никто вам в глаза прямо не скажет, в чем дело, поступят гораздо проще: найдут деликатную форму отказа. Об этом сейчас много пишут и говорят. Процесс прохождения ния рукописей должен каким-то образом меняться. Ибо, с одной стороны, нам говорят - давайте, дескать, правду, давайте "острые" произведения, а с другой - такие произведения стараются отфутболить. И происходит это не только потому, что в издательствах еще порой работают непрофессиональные, забюрократившиеся редакторы. Просто в течение многих лет сложилась ситуация, когда предпочтение отдавалось рукописям "беззубым", наименее беспокойным. Нужно эту "традицию" менять...

Мне кажется, что в уходе отдельных писателей в историю, в фантастику нет ничего плохого. Пикуль, например, неплохо подает историческую хронику, но при этом остается современным. Николай Задорнов тоже пишет исторические романы, и сколько бы потеряла литература, позволь он себе "переквалифицироваться".

Конечно, хотелось бы большего дерзания от молодых авторов. А то ведь к чему иные из них прибегают: населят какую-нибудь фантастическую планету людьми и пытаются решать на ней наши, земные, проблемы. Считается, что их можно решать где-то в галактических далях, но только не у себя дома. И многие даже говорят: смело, мол, сделано. Но мы ведь стоим на Земле, строим ее, разрушаем, и нужно ли, болея за нее, бежать на выдуманные планеты?

- Однако и вас ввела в искушение фантастика. Уж не мода ли пошла на нее? Впрочем, в вашей повести-притче "Платиновый обруч", на мой взгляд, мастерски, в концентрированном виде по-казана суть вечных человеческих исканий - что есть жизнь, что есть счастье? Вы в ней говорите о соразмерности и несоразмерности духовных ценностей и многом другом, что всегда волновало и волнует людей. Вы написали и "чистую" фантастику - "Эксперимент" - и, наконец, полуфантастический роман "Источник забвения".

- Должен сказать, что фантастический, сказочный элемент, как литературный прием, всегда присутствовал в моих книгах. Даже в тех же "Голосах". В романе "Источник забвения" действие происходит на Земле, персонажи такие же, как и мы с вами, люди, разве что жаждущие отыскать в тайге Сонную Марь - источник забвения. Вопрос философский - нужно ли человеку уходить от себя в никуда? И что заставляет его это делать? Среда ли, личное горе, разочарование в жизни? Вот вы, например, никогда не желали, хоть на миг забыть о чем-то?

- И не раз!

- Но забыв, нет, - за-бывая всегда что-то для нас неприятное, тяжелое, мы были бы совсем другими... существами. Кем бы мы стали без ощущения боли?..

- Над чем вы сейчас работаете?

- Пишу книгу, которая пока называется "Погружение в Ворониху". Начал ее в прошлом году, пишется трудно, многие главы пришлось переделывать. Снова сельская тема. Каждый год уезжаю на Псковщину, в деревню Алатовичи, где, очевидно, и буду заканчивать эту вещь.

- Вольдемар Иванович, примите наши искренние поздравления с юбилеем и пожелания написать вашу главную книгу... Спасибо за беседу.

Август, 1986 год.

Рига.

Ольбик Александр К источнику памяти - в пункт А...

Ольбик Александр
К источнику памяти - в пункт А...